Всегда твой выбор

Глава 29. Юля

– Знаешь, Валик, ночь перед свадьбой называется девичник, – смеясь, обратилась я к другу, сидя на его кровати в общежитии.

– Мне надеть платье? – Он скорчил рожицу.

– Ты серьёзно ради меня готов стать моей подружкой? – Удивлённо посмотрела на Валика улыбаясь.

– Я очень надеюсь, что ты всерьёз не захочешь лицезреть меня в таком виде, – испуганно дала задний ход несостоявшаяся подружка невесты.

– Ты заставил меня представить, и теперь я полагаю, что это была бы неплохая идея, – шутливо изобразила на своём лице задумчивость.

– Пофантазируй о чём-то другом, пока я сбегаю за сладким. – Он послал мне воздушный поцелуй и вышел из комнаты.

А я совсем не хотела думать этой ночью. Но мой мозг, как всегда, не давал мне расслабиться перед важными событиями. Я подошла к окну и уставилась на улицу, вдруг захотелось сделаться невидимой и наблюдать за всем со стороны.

Общага стала для меня совсем далёким воспоминанием. Но ночь перед свадьбой я хотела провести именно здесь. Ведь с неё многое и началось. Если бы я не поселилась в общаге на подготовительных курсах почти год назад, не познакомилась бы с Валиком, а значит, не узнала бы Пашку, не столкнулась бы с Кариной и не попала в те неприятности, из которых меня вытянула наша дружная компания. Я бы не переехала к Марку. И спустя пять месяцев после переезда, я бы не готовилась выйти за него замуж. Как много бы могло не случиться…

Невеста же должна радоваться и светиться от счастья, ждать этот день как самое главное событие в жизни, я же была на низком старте, чтобы отменить или перенести то мероприятие, куда я должна была завтра отправиться в белом. Я хотела верить, что приняла правильное решение, в конце концов, это же моя жизнь. Мне необходимо было убежать от чрезмерной опеки Марка хоть на ночь. Он не хотел меня отпускать, но я слёзно его попросила соблюсти хоть одну традицию, позволив ночь перед свадьбой провести нам раздельно. После двух недель моих уговоров и обещаний Валика в том, что он будет рядом со мной до самого утра и проконтролирует, чтобы я не выходила из его комнаты, Марк, скрипя зубами, согласился. Конечно, я не собиралась никуда идти, если имелись в виду ночные клубы, но всё же кое в чём мы Марка обманули. Я хотела побыть в одиночестве, и Валик обещал мне в этом помочь. Он заверил меня, что проведёт ночь в комнате очередной соблазнённой им девушки, я уже и сбилась которой по счёту за последний месяц. Всё это не имело значение, важным было лишь то, что я выпросила свободу.

На ум пришла картинка из мультика про Дюймовочку, где невеста отпрашивалась у Крота попрощаться с солнышком. Усмехнулась. В самом этом действии улавливалась связь с моим положением. От этого становилось жутковато, одна половина меня просто орала: «Так не должно быть!». Другая же мурлыкала: «Марк столько для тебя делает и так заботится о тебе. Он лучший!».

– Так, Юльчик, тут вроде бы всё, что должно скрасить твою сегодняшнюю ночь.

Вернулся мой настоящий друг, как я его теперь называла, и протянул мне пакет из магазина. Я заглянула в него и округлила глаза, увидев множество вкусняшек на любой вкус.

– Ты что думаешь, я у тебя неделю проведу?

– Я просто не хочу, чтобы тебе вдруг что-то понадобилось и ты пошла в поисках этого по общежитию. Всё-таки я обещал твоему жениху, что ты не покинешь пределы комнаты.

Я печально вздохнула. Валик подошёл ко мне, осторожно дотронувшись до моего плеча.

– Юльчик, всё нормально, это просто обычный девичий мандраж перед свадьбой, все невесты, наверное, испытывают такое. Марк стопудово там тоже места себе не находит.

Он посмотрел с заботой. У меня на глаза навернулись слёзы. Наверное, он прав, через это проходят все невесты, обычное волнение перед серьёзными изменениями в жизни. Валик с тревогой вглядывался в моё лицо. Моя реакция ему была не по душе.

– Юль, ну хватит, только не рыдай, пожалуйста, а то я начну жалеть, что показал тогда нашу фотку Марку и он узнал тебя.

– Какую фотку? – слёзы в глазах мгновенно испарились, уступив место интересу. Я прищурилась.

– Юль, чёрт, я не должен был об этом говорить, – растерялся Валик, отступив от меня на шаг назад. Он отвёл от меня взгляд, явно что-то скрывая.

– Ты же понимаешь, что уже начал рассказывать, и я не отстану от тебя, пока не выясню всё до конца?

Я села на кровать и скрестила руки на груди. Валик бросил на меня взгляд и тут же отвёл его. Вздохнув, он устроился напротив.

– Он убьёт меня, Юль, если узнает, что я тебе рассказал об этом, ты же понимаешь? – передразнил меня Валик. – И он мой друг.

– Мы с тобой тоже вроде как друзья? И наша дружба началась раньше, чем ваша. Это должно же что-то значить? – продолжала настаивать.

– Там мужская дружба, это нечто другое, – старался увильнуть Валик, но я не унималась.

– Как мой друг, который видит, как мне хреново на моём якобы девичнике, ты обязан всё рассказать, тем более если это важно.

– Юльчик, ты всё равно выходишь за него замуж, то, что было, не имеет никакого значения, просто поверь и забудь.

– Валик, не зли меня, просто возьми и расскажи! – выкрикнула я, начиная терять терпение. – Я сама решу, имеет эта информация для меня значение или нет.

Он дотянулся до бутылки с водой на столе и, открыв крышку, сделал пару глотков. Было видно, как сильно он нервничает, а мне стало очень любопытно, что же он скрывает. Так волноваться из-за того, что не должно иметь значение, по его словам. Ага, как же, теперь я точно понимаю, что это важная для меня информация.

– Помнишь первую нашу дискотеку, устроенную в честь начала учёбы? – начал он, и я кивнула ему, давая понять, чтобы продолжал.

– Мы классно отрывались, и я просил других студентов нас пофоткать.

Да, это была лучшая дискотека, потому что Лёша тогда приболел, пришёл только к концу танцев и я, довольная отсутствием контроля с его стороны, наслаждалась музыкой и раскрепощённо дурачилась вместе с Валиком и ещё парой одногруппников, с которыми мы были знакомы ещё с подготовительных курсов. И да, я помню, что мы без конца позировали на камеру, я потом даже распечатала несколько фотографий.

– На следующий день я отдал плёнку Пашке, он обещал сделать фотки по низкой цене у знакомого. Как потом выяснилось, снимки печатали у Макса. Мы пришли к нему забирать их, и я начал там же их пересматривать. К Максу тогда зашёл Марк, так я с ними всеми и познакомился, – продолжал Валик, а я ждала, где же то, о чём он боялся мне рассказать. – Я как раз показывал те кадры, где мы с тобой вместе и Марк увидел тебя. Он выхватил у меня фото и начал расспрашивать о тебе.

– А ты? – с замиранием сердца спросила друга.

– А что я? Сказал, что мы учимся вместе с тобой и что ты живёшь в общаге. Он потребовал от Макса напечатать фотографии, где была ты. А когда я попросил его объяснить, зачем ему твои фотки, то узнал, что он, оказывается, видел тебя летом на каком-то мероприятии в центре, и ты его зацепила, но он не успел с тобой познакомиться, потому что ты с кем-то уехала.

– И что дальше? – уже догадывалась я, что ответит мне Валик.

– Дальше тебе всё известно, он кому-то заплатил или с кем-то договорился и ему разрешили посещать занятия в нашей группе. Потом мы устраивали у него несколько вечеринок для студентов, чтобы на одну из них попытаться пригласить тебя. Так и получилось, ты пришла, а там у вас уже всё началось. Видишь, это не так важно, как я и говорил.

Валик развёл руки в стороны, но задержать свой взгляд на мне не смог. И я знала почему. Потому что это для него было неважно, для меня же это играло огромную роль. Это означало, что Марк с самого начала нашего знакомства всё спланировал, контролировал каждый мой шаг.

– Значит, всё то время, которое ты проводил со мной, ты шпионил для него?

– Не шпионил, а присматривал, и не я один, а вместе с Пашкой. Я же не виноват, что он от тебя с ума сходил. Требовал, чтобы мы рассказывали о каждом твоём шаге, сам-то вначале не знал, как с тобой познакомиться.

– И о чём ты нарассказывал ему?

– Юль, ну что за вопросы? Ты ему понравилась, он сразу сказал, что к тебе у него всё серьёзно, поэтому я ему помог. Да и что я сделал, просто передал тебе в нужный момент приглашение.

– Просто приглашение? А то, что отдал без разрешения ему мои фотки? А то, что ты, оказывается, со мной дружил не потому, что хотел, а потому, что тебе нужна была информация обо мне. А я дура, тебе и Пашке столько рассказывала!

Я встала и принялась мерить шагами его комнату, пытаясь прийти в себя.

– Юль, ну мы начали общаться с тобой ещё до моего знакомства с ним и потом, я ничего такого про тебя не докладывал, только как мы проводим день, и всё. Я бы также Пашке про тебя рассказывал. Ну, а за фотки прости, реально косяк вышел. Не подумал. Но твой жених скорчил очень страдальческое лицо, когда просил их напечатать. Ещё Пашка тогда масло в огонь подлил, говорил, что он им весь мозг вынес про танцующую девушку. Они все думали, что сочиняет, а оказалось, это была ты. Уж не знаю, что он в тебе разглядел тогда, когда ты танцевала, но это, можно сказать, любовь с первого взгляда. А как он организовывал вечеринки – это было что-то невероятное. Помнишь, я собирался принести тебе приглашение на первую, но Светка его выхватила у меня из рук и радостно убежала. Я хотел сам пригласить тебя пойти со мной, но Марк настоял, чтобы всё прошло так, как он запланировал. На вторую вечеринку ты быстро убежала с преподавателем, якобы обсудить проект. Теперь-то мы все знаем, какой у вас был проект. Так и не смог передать тебе приглашение лично, пришлось снова отдать его Светке. А когда наконец удалось вручить его тебе, мы и представить не могли, что ты будешь колебаться, идти или нет. Хорошо, что Пашка настроил тебя на нужную волну, и ты всё-таки пришла. Марк тогда так сильно волновался. Ну прости, если я поучаствовал в твоей сказке без твоего предварительного согласия.

Валик сидел на кровати и смотрел на меня с извиняющимся выражением лица.

– Ладно, Валик, проехали. Было и было, – резко сказала я, подошла к окну и, встав спиной к другу, холодно произнесла:

– Ты прав, ничего важного ты не сообщил мне, – потом повернулась к нему лицом, продолжила: – сейчас я просто хочу остаться одна. Завтра слишком эмоциональный день, надо собраться.

– Ты не сильно на меня злишься? – заискивающе спросил он.

Я равнодушно отвернулась к окну.

– Если ты будешь дальше тут сидеть, я действительно разозлюсь.

– Ладно, ладно. – Я услышала, как Валик встал с кровати. – Хотел убедиться, что это ничего не портит между нами.

– Не портит, – подтвердила я, посмотрев на него и изобразив улыбку на лице. – А теперь будь другом, сдержи своё обещание.

– Тогда до завтра, – расслабился Валик, – я тебя узнаю, ты будешь в белом.

Он показал на меня двумя указательными пальцами и закрыл за собой дверь, поверив, что со мной всё в порядке.

А со мной точно не было всё в порядке. Если до разговора с ним я ещё могла списать своё состояние на предсвадебную лихорадку, то сейчас, походу, на меня накатывал нервный срыв. Как вообще всё услышанное возможно уложить в рамки разумного? Я подошла к двери и закрыла защёлку, повернулась спиной к ней и медленно сползла.

Оказавшись на полу, я застонала. Как же это всё могло произойти со мной меньше чем за год? Марк всё просчитал с самого начала. Валик и Паша всегда были рядом, а я-то думала, что мы дружим по-настоящему. Вот уж не ожидала ни от одного, ни от другого такого. Неужели они даже не думали мне обо всём рассказать, а с Пашкой я вообще была иногда слишком откровенна. Зарылась лицом в ладони и тяжело задышала. Надо посмотреть на всё это под другим углом, как любит говорить Валик, вот только под каким? Под каким, чёрт возьми, углом, на всё это смотреть? Я ощутила внезапную волну гнева, которая разрывала меня. Злость застывала внутри, словно липкие сгустки, не давая спокойно дышать.

Завтра свадьба, я перевела взгляд на дверцу шкафа, где висело моё платье и шляпка. Чёртова шляпка! Не фата, о которой мечтаешь, а маленькая белая шляпка, которую парикмахер завтра рано утром прикрепит мне на волосы сбоку и на ней будет маленькая вуаль. Фу! Даже здесь всё за меня решил жених. И если раньше я просто бы огорчилась, то теперь я хотела её разорвать в клочья. Всё во мне бунтовало. Надо выдохнуть, выпить чашечку чая и съесть что-нибудь сладкое. Чайник закипел быстро, и я налила себе сразу две чашки, потому что у Валика были только маленькие. Достала из пакета пирожные и откусила большой кусочек. Сразу же нахлынули неприятные воспоминания.

В скором времени, после того как мы вернулись из Новогодней поездки, мне привезли свадебное платье. И когда я увидела его, еле сдержалась, чтобы не заплакать. Я не так его себе представляла. Я хотела пышное, как у принцессы, а предо мной лежало длинное, обтягивающее фигуру платье, с разрезом по ноге, кружевами на талии. Я. Не. Хотела. Обтягивающее. А когда увидела эту чёртову шляпку, я просто не могла ничего сказать. Язык не поворачивался совсем, он застыл от ужаса, что и фаты у меня тоже не будет. Марк же ходил в тот день довольный и гордый, думая, что так удивил меня нарядом, что я пребываю на вершине счастья. А я находилась на пике ужаса. Но он этого не замечал. Совсем. Вообще.

В ту ночь все ребята оставались у нас с ночёвкой. Когда Марк уснул, я совершила вылазку за обжорством на кухню. Я не видела Сержа с поездки в горы, он не появлялся ни у Марка, ни в своём офисе, где я практически каждый день тренировалась, пытаясь забыться. Его кабинет был закрыт. Я не раз проверяла. Марк отмахивался от моих вопросов о нём, говоря, что Серж иногда по работе пропадает, у него слишком важные клиенты. Мне от этого было не легче. Я очень скучала по нему, и несмотря на то, что я решила остаться с Марком, я не переставала вспоминать того, кому принадлежало моё сердце. Я мечтала о том, чтобы вернуться в домик, окружённый горами, и запереться там с Сержем. При этом мне хотелось, чтобы все подъездные пути завалило снегом так, что не было бы возможности добраться до нас неделю, а может и месяц. Поэтому когда я увидела его на кухне, очень обрадовалась. Мне хотелось побыть с ним вдвоём, тем более после последнего разговора, я надеялась, что наша дружба останется нерушимой, как он и обещал. А если честно, я не оставляла надежды, что смогу заставить смотреть его на себя совсем недружеским взглядом, а таким, от которого в моей голове не осталось бы ни одной мысли. И пусть всё это было неправильно, но для меня было таким необходимым и нужным.

На столе стоял противень с запечённой курицей и маленькой картошкой вокруг неё. Это выглядело больше, чем аппетитно.

– Я так проголодался, – лукаво улыбнулся мне Серж.

Я подошла, оперлась коленкой на стул возле стола и отломила ножку.

– А я так соскучилась, – проворковала, откусывая и заигрывая глазами с Сержем.

– По курице или по картошке, Милая? – начал подыгрывать он мне.

– По всем, – промурлыкала облизываясь.

Я думала, нам будет неловко вдвоём после всего, что произошло в домике, но ничего подобного не было. Как только я вошла на кухню, мне стало тепло, уютно и спокойно. Мы начали обычное наше сражение за лучшие кусочки. Смеялись. Болтали о всякой ерунде и объедались. Мы не обсуждали Марка и не говорили о свадьбе. Мы говорили о том, как я сдала свои первые экзамены. Шутили, вспоминая, как я получила тройку по информатике, и как Серж подколол меня, сказав, что если бы преподавателем был мужчина, у меня точно были бы шансы получить оценку повыше. Он смеялся над тем, что я совсем не разбиралась в компьютерах, а я ворчала в ответ:

– Что поделать, если я вообще увидела, что это такое только на первом курсе. Когда сказали его выключить и я что-то нажала, раздался писк. Я так испугалась, вскочила и отбежала на безопасное расстояние. Откуда мне было знать, что он не взорвётся?

Он хохотал надо мной, а я не обижалась на него совсем, потому что его смех был весёлым и совершенно не злым. Мне самой хотелось заливаться рядом, что я и делала. Наше блаженство прервалось неожиданно. Громкий недовольный голос Марка разнёсся по всей кухне, заставив меня вздрогнуть.

– Серж, какого хрена? Я же просил прекратить ваши обжорства. Она же в платье не влезет!

Моя улыбка тут же сползла. После слов жениха сразу захотелось выбежать и не возвращаться.

– Закажем новое, – беззаботно подмигнул мне Серж. Он мгновенно считал перемену моего настроения.

– Его шили специально на заказ у лучшего модельера! Где я, по-твоему, здесь такое достану? – не унимался Марк, отчеканивая каждое слово. Голос был резкий и злой. Я посмотрела на жениха с полным негодованием.

– Это всего лишь платье, Марк. – Серж произнёс это уже на повышенных тонах.

– Это свадебное платье, а не всего лишь! – злился Марк. – И я не хочу, чтобы она набирала лишние килограммы.

Я смотрела на жениха, не веря тому, что слышу от него такие слова. Серж внимательно изучал меня, затем перевел взгляд обратно на Марка.

– Ты хочешь сказать, что разлюбишь свою невесту, если она наберёт вес? Ма-а-арк, – осуждающе протянул Серж.

– При чём тут это, – отмахнулся от него мой жених.

Я не хотела больше это слушать, ночь была испорчена. Встав со стула, я оттолкнула Марка, стоящего на проходе.

– Не переживай, я влезу в твоё чёртово платье в мае! – и выскочила из кухни как ошпаренная. Засыпая, я всё ещё слышала их разговоры на повышенных тонах на кухне. Хоть мне и было любопытно, о чём они спорят, в ту ночь я решила уснуть раньше, чем вернётся жених. После того, что я услышала, разговаривать с ним совсем не хотелось.

А утром Марк, как ни в чём не бывало, встречал меня на той же кухне со своими фирменными сырниками и вареньем. Спросив где Серж, он сказал, что тот уехал открывать новый филиал в другом городе и когда вернётся неизвестно. Серж даже со мной не попрощался, он не сказал мне ничего. В тот момент во мне что-то оборвалось, и жизнь стала такой, словно я смотрела кино со стороны, а не участвовала в ней. Дни проходили однообразно: утром – университет, потом танцы, затем домой, а вечером – время с Марком. Мы больше не ссорились, он перестал быть резким со мной, да и поводов у него не было – я их не давала.

Уже в апреле я начала готовиться к досрочной сдаче экзаменов. Марк обо всём договорился, он настаивал, чтобы я закончила сессию до свадьбы и забрала документы из универа. Я не спорила. А смысл, он же всё решил уже. Да и сопротивляться в какой-то момент перехотелось. Единственное, что мне помогало в те месяцы, это танцы. После универа я закрывалась на два, а то и три часа в танцевальном зале и уносилась от всех мыслей. А упав от усталости на пол, я мысленно болтала с Ромкой, рассказывая ему о планах покорить своими движениями столицу, да и весь мир вообще.

Как же было неудобно. Всё затекло. Я проснулась оттого, что мне в глаза светило солнце. Ни чего себе я провела ночку! Я так погрузилась в воспоминания, что уснула прямо за столом. Заснула, ну надо же, одна в комнате. Это как надо было эмоционально вымотаться, чтобы уснуть, забыв о страхах и темноте? Интересно, я ещё раз смогу так же? Передо мной стояли чашки с остывшим чаем и откусанное пирожное. Вот это у меня был девичник, голливудские фильмы отдыхают! Постучали, и я пошла открывать. За дверью стоял Валик, улыбающийся во все свои тридцать два зуба, или сколько их у него там. А рядом с ним – девушка-парикмахер, которая должна была уложить мне волосы. От визажиста я категорически отказалась, сказала, что с тушью и помадой как-нибудь справлюсь сама, при этом удивилась, как Марк не стал настаивать.

– Доброе утро? – Валик удивлённо округлил глаза, разглядывая меня помятую. – Ты помнишь, какой у тебя сегодня день? – Он уже не улыбался. Пропустив вперёд специалиста по причёскам, друг закрыл дверь. – Я же не оставлял тебе вчера спиртного? Почему же ты выглядишь как после похмелья?

– Дайте мне пять минут, я проснусь. – Сонно зевнула.

Валик осуждающе покачал головой и сел на кровать.

Я умылась, сбегала даже в общаговский душ с полухолодной водой, но всё же. Вот уж по какой составляющей общаги точно не буду скучать. Уселась на стул, чтобы подставить волосы для создания шедевра, и Валик подал мне чай и свежую булочку. Мы молчали всё время, пока девушка суетливо укладывала мои локоны. Это было не как всегда. Мы никогда не молчали с Валиком вдвоём, нас невозможно было остановить, а сейчас сидели в тишине и оба смотрели в окно. Когда пришло время прикреплять шляпку, я вздохнула, но тоже ничего не сказала.

– Я закончила, давайте посмотрим, – мастер, протягивала мне одно зеркало, а другое отводила за мою голову, чтобы я смогла разглядеть результат её работы.

– Спасибо, всё как я и рассчитывала, – спокойно ответила я ей, даже не посмотрев на причёску. – Валик, проводи девушку, я пока надену платье.

Он угукнул. Пока парикмахерша собирала свои инструменты, я спросила:

– Во сколько заедет Макс?

Именно он должен был меня отвезти в ЗАГС, где будет ждать Марк, Валик и Пашка с Наташей.

– Ровно в двенадцать, так что у тебя ещё полно времени. Не торопись. Мне остаться, может, с тобой до приезда Макса?

– Нет, – слишком быстро ответила.

Он опустил голову.

– Тогда я пошёл, увидимся на церемонии.

Я промолчала. Валик громче, чем обычно хлопнул дверью, давая понять мне, что расстроен. Но меня, как удивительно, сегодня его настроение никак не тронуло. Оставшись одна, я натянула платье, чулочки, туфли и посмотрела на себя в зеркало. Только не плакать! Я потянулась к сумочке, висевшей на спинке стула. Открыв её, достала свою мягкую игрушку и сильно сдавила.

– Вот сейчас ты мне снова нужен, – прошептала я, глядя в окно на небо. – Очень нужен, Ромка! Я не знаю, что мне делать.

Возвращая сумочку на место, я случайно уронила её на пол. Из сумки выпал паспорт. Подняв его, я вернула его обратно и заметила, что вместе с ним захватила аттестат и академическую справку. Вот же рассеянная, весь комплект документов положила с собой. Тут меня озарило, а может это всё знаки, подталкивающие меня к правильному выбору? Ведь Валик столько времени молчал про фото, ни разу не обмолвился, а вчера вдруг проговорился. И заснула я ночью сама, что вообще на меня не похоже, и документы все с собой взяла, и паспорт выпал, словно убегал от реальности, которая его ожидает в виде штампа.

– Ну, привет, Милая, – дверь тихонько стукнула, и я повернула голову на голос.

Замерла. Уставилась как на привидение на того, кто стоял возле двери.

– Если бы я знал, что ты будешь не рада меня видеть, я, наверное, не приехал бы, – улыбался мой Серж.

Он стоял в красивом тёмно-синем костюме, который так обалденно смотрелся на нём. Возник неожиданно, как будто и не пропадал четыре месяца. Меня охватили мурашки, марширующие по всему телу, и я чувствовала, что способность логически мыслить махала мне ручкой, прощаясь на неопределённое время. Руки тянулись дотронуться до него, но я не шевелилась. Боялась, а вдруг это моё подсознание играет со мной и как только я коснусь – иллюзия растает. Показалось, он как-то изменился, стал ещё серьёзнее, что ли.

– Знаешь, а я всё равно бы приехал, не смог бы пропустить. – Он тихонько засмеялся.

Я всё ещё не могла отвести от него взгляд, тонула в глубине его глаз. Это не мираж, вот он стоит в нескольких шагах от меня и шутит как обычно. Осторожно присела на стул.

– Платье, я тебе скажу, смотрится просто вау-у-у. – Серж хитро подмигнул. – Небось специально на диете сидела последние недели, – не спрашивал, а утверждал он. Знал, как вывести меня из ступора, вот жук, хорошо меня изучил.

– Я же обещала в него влезть, – наконец-то прорезался у меня голос от шока. В груди всё запорхало. Состояние было такое, словно мой чёрно-белый фильм, мелькавший перед глазами, закончился и началась цветная плёнка. Всё вокруг стало ярче и насыщеннее.

– У нас ещё куча времени до гильотины. Может, хочешь прогуляться? Так сказать, предсмертное желание?

Он подошёл ко мне, и я превратилась в статую. Боялась даже вздохнуть. Лишь чуть наклонила голову в знак согласия. Какое правильное сравнение к сегодняшнему событию.

– Отлично. Только уберём эту отвратительную штуку до казни, – и он осторожно, нисколько меня не касаясь, стащил с моих волос шляпку, – Действительно всё портит. Если совсем честно – сильно бесит.

И нервный смех вырвался на свободу. Он сделал шаг назад, заглядывая мне в глаза.

– Как ты мог уехать и не сказать мне ничего. Даже не попрощался.

Хотела в шутку стукнуть его, но боялась случайно задеть. Тянуло обнять, прижаться, укрыться, спрятаться на его плече, но нельзя, какая-то тайная уверенность внутри меня шептала, что если лишь коснусь его, мир навсегда изменится.

– Я тоже очень скучал, Милая.

Он взял мою сумочку, положил туда шляпку и направился к двери.

– В парк? – предложил оглядываясь.

Я быстро смахнула нахлынувшие слёзы. Встала и как зачарованная пошла за ним.

На улице сморщилась от солнца. Был тёплый, солнечный день. Вроде вчера шёл дождь, а сейчас вокруг на дорожках было сухо. Пока мы усаживались в машину Сержа, балконы общежития заполнялись студентами, глазевшими на нас с нескрываемым любопытством. Уже спускаясь в свадебном платье, я наделала шуму в общаге. Минуя проходную, обратила внимание, что вахтёрша баба Лена, как мы её называли, открыв рот, замерла на своём месте, так и не соизволив проронить ни одной колкой фразы. А уж она-то любила подкалывать студенток. И как иронично было вспоминать, что именно она была в день моего заселения почти год назад и выдавала мне ключи от комнаты. Шум и гам раздавались сверху, меня сканировали и обсуждали и в первый раз за весь год мне было полностью наплевать кто что обо мне думает.

Серж направился к водительскому месту, он не открыл передо мной дверь машины, у нас так повелось с самого начала. Я однажды рассказала Сержу, как меня бесит, что Марк каждый раз, открывал дверь, помогая мне устроиться на сидении, сам пристёгивал меня ремнём, как ребёнка. Раздражало меня это сильно, но друг тогда только посмеялся и сказал, что я должна наоборот пищать от счастья, что меня так оберегают, но, чтобы не вызывать во мне негативные эмоции, клятвенно, приложив руку к сердцу, пообещал, что он никогда в жизни не откроет передо мной дверь автомобиля и уж тем более не будет меня пристёгивать. Он держал своё слово, а я, вспомнив почему-то сейчас об этом, начала улыбаться как дурочка. Он уважал все мои выкидоны, ему было абсолютно всё равно, что взбредёт мне в голову, если я говорила, что я так хочу, он просто это принимал, и всё. В ответ никаких возражений, поучений или советов. Рядом с ним я могла быть самой собой и гордиться тем, что я такая уникальная.

Серж молча вёл машину. Я тоже не хотела нарушать нашу тишину. И только, когда мы остановились перед моим любимым парком, мысли как по команде начали заполнять и так запутавшуюся во всём, голову. Они безжалостно лезли, нагнетая волнение и предлагая варианты решения. Из машины выходить не хотелось. А вот начать разговаривать с Сержем, мне было необходимо как дышать.

– Я должна знать, – начала я.

Смотрела прямо на него. Он развернулся ко мне, насколько это позволяло его водительское кресло и тоже серьёзно стал всматриваться мне в глаза.

– Боюсь, не все мои ответы тебе понравятся, особенно перед сегодняшним событием, – тихо ответил он, опустив глаза.

– Почему ты уехал? – вырвалось у меня, и в ту же секунду в висках начали молотить невидимые молоточки, словно они чувствовали моё напряжение и усиливали его с каждым ударом, отстукивая не просто каждую секунду, а каждую долю секунды.

– Марк попросил не встречаться с тобой до вашей свадьбы.

Стучать начало не только в голове, сердце мгновенно подхватило шаманский ритм.

– Почему? – на выдохе, еле слышно произнесла я.

– Чтобы ты не передумала, – лишь уголками губ печально усмехнулся он.

– Почему ты уехал? – твердила я один и тот же вопрос.

– Потому что знал, если останусь, ты передумаешь. – Его голос не дрожал, в отличие от моего.

– Тогда почему же ты, чёрт возьми, уехал? – Только не плакать, не сейчас, мысленно приказывала себе.

– Потому что, Милая, он мой друг и дружим мы уже очень давно, а это что-то для меня да значит.

– Почему ты не сказал мне ни разу, что он всё спланировал с самого начала?

– Потому что это бы ничего не изменило. Тот вечер в горах, тоже же ничего не изменил?

Он не отводил взгляд, и я видела, как отразилась болезненная реакция в его глазах, когда он говорил о том вечере. Ему было неприятно вспоминать. Мне самой было досадно возвращаться в прошлое, где я приняла решение остаться с Марком. И в ту ночь, я уверена, это поняли все друзья, по моим стонам, доносившимся из нашей с Марком комнаты. Тогда в горах, на следующее утро, после того как я приняла решение оставить за собой статус невесты, мы собирались в дорогу домой. Серж уехал с Пашкой и Наташей раньше всех, не дожидаясь остальных, сославшись на то, что мы копуши. Валик и Макс тактично последовали за ними, спустя час, после того как прождали нас с Марком внизу. Мы же с женихом уехали только под вечер.

А дома всё резко закрутилось вокруг свадьбы, и сессия отнимала время, так что когда мы встретились все вместе, страсти немного улеглись, а Серж вёл себя со мной как ни в чём не бывало, словно в горах он не пел мне и не рассказывал о прошлом Марка. Всё чаще начало казаться, всё то, что я прочитала в его голосе в тот вечер, было лишь плодом моего воображения.

Сидя от меня на расстоянии вытянутой руки и глядя в глаза, он не прятал того, как ему неприятно вспоминать о зимнем времени, приоткрывая свои чувства мне. Но даже сейчас он не произносил вслух никаких признаний. Оно и понятно, они действительно дружили с Марком очень близко. В начале наших отношений жених часто рассказывал мне о своих друзьях, где Сержу отводилось особое место. Он был для него братом, с которым их связывала не одна история. Мне стало жарко, душно и нехорошо.

– Можешь погулять, я подожду, – как всегда, словно читая мои мысли, сказал Серж и, повернувшись к лобовому стеклу, устремил взгляд в окно, – у тебя есть ещё два часа.

Два часа. Эти его слова повторялись раз за разом в ушах, пока я шла в центр парка к любимой скамейке. Я закрыла уши руками, желая прекратить этот шум, но у меня ничего не получалось. Ещё есть два часа! Я не обращала внимания на прохожих, которые смотрели на меня. Наверное, они задавались вопросом: где же жених? Усевшись на скамейку и откинувшись на её спинку, достала из сумочки львёнка и прижала его к себе. Я закрыла глаза и заставила себя на минуту ни о чём не думать. Надо же сработало – тишина в голове.

Скамейка немного дрогнула, и я не сомневалась, что рядом со мной присел Серж. По моим подсчётам я провела здесь около получаса. Я смотрела на любимый парк, понимая, что прощаюсь с ним.

– Почему ты никогда ни в чём меня не упрекаешь, не кричишь на меня? Я же видела, как ты злился, когда забирал меня после той ночи с Лёнчиком. Я точно знаю, что хотел наорать на меня, когда примчался за теми фотками. Но ни разу ты не осудил меня за мои нелепые поступки, ни разу не читал мне нотации после моих выходок, ни единого раза не упрекнул меня моим поведением.

– Милая, Марк тебя очень любит, поверь, я знаю это как никто другой. Он готов весь мир к твоим ногам положить. Он сделает всё, для того чтобы ты была счастлива. И если иногда он ведёт себя, скажем, не так как ты ожидаешь, то только потому, что боится тебя потерять, – успокаивал меня Серж.

– Я говорю сейчас не о Марке! Я говорю о тебе.

Я посмотрела на облака. Серж молчал.

– Ты понимаешь меня лучше, чем он. Я думала, больше не будет в моей жизни человека, с которым бы я могла общаться молча. Когда Ромка ушёл, мир стал ужасен. Я видела, как он уходил, и винила себя в том, что причастна к этому. Глупо винить себя за то, что человек сделал бы с собой всё равно, несмотря на то, докатился бы тогда тот проклятый шприц до него или нет. Но я виню, и никто даже представить не может, как это сжирает изнутри. Я хотела запомнить его таким, каким он был со мной до того, как вколол отраву, и, наверное, именно это больше всего разрывает мне сердце. Нам было отведено с ним очень мало времени вместе, но с того дня, как мы познакомились, до самой последней секунды я знала, что ближе человека у меня нет.

Я замолчала. Серж меня ни разу не перебил.

– И вот появляешься ты. – Я вздохнула. – Не могла себе представить, что мне так здорово будет с тобой болтать без слов. И я не хочу терять тебя. Пожалуйста, ничего не говори сейчас. Я не могу лишиться тебя, понимаешь? Я хочу быть уверенной, что даже на другом конце света есть человек, с которым я смогу разговаривать молча.

Солёные капельки покатились вниз.

– Но я также не могу выйти замуж за мужчину только из-за того, что он может не справиться с нашим расставанием. Я поступила трусливо, решив продолжить отношения и делать вид, что всё нормально, из страха, что буду винить себя, если что-то пойдёт не так. Но я не могу позволить себе отказаться от права жить так, как я выберу, а не так, как спланирует мой будущий муж, даже если его намерения направлены на то, чтобы сделать мою жизнь лучше. Я не хочу этого. Он словно пытается вылепить из меня свой идеал, и я теряю себя рядом с ним. Это перевешивает чашу весов.

– Ты спрашивала, почему я не реагирую на все твои поступки, так я тебе отвечу. Потому что ты должна сама, понимаешь, должна сама научиться жить. Только ты можешь решать, как поступить в каждой ситуации, совершать свои ошибки и наступать на одни и те же грабли. Тебе восемнадцать, и ни я, ни кто другой не вправе ограничивать тебя. Это такой возраст, твоя жизнь, и у тебя должен быть выбор. Поэтому я не осуждаю тебя, не веду с тобой беседы о том, что правильно, а что нет. Ты должна получить собственный опыт. Конечно, я злился на тебя, но только потому, что как и Марк переживал, боялся, что могу не успеть помочь тебе в чём-то. Я еле сдерживался, чтобы не примчаться первым рейсом, как только Марк заводил разговор о тебе, когда мы созванивались пару раз в неделю. И каждый раз я останавливал себя, потому что не вправе был мешать тебе принять решение самостоятельно. Возможно, я пожалею о том, что скажу сейчас, но сегодня мне хочется отключить голову и способность анализировать. Всю жизнь я принимал решения, следуя разуму, стремился к контролю над каждым шагом, сейчас же думаю, иногда истинный путь – это прислушаться к сердцу и довериться ему. В любом случае, Милая, пришло время тебе сделать свой выбор.

Нежно прошептал Серж, и мы ещё минут пять сидели на скамейке, разговаривая друг с другом молча. Для себя я приняла решение, пусть болезненное, возможно неправильное, вероятно, я пожалею о нём, но это будет только моим выбором.

– Отвези меня на вокзал, пожалуйста, – вытирая слёзы, уверенно произнесла я.

Конечно же, он отвёз меня молча.

Остановив машину на стоянке железнодорожного вокзала, Серж вышел, захлопнул дверь и остался возле неё. Я стояла напротив. Нас разделяла непроницаемая железная стена металла. Я сняла кольцо Марка и прикрепила его туда, где уже висели два кольца от Андрея и Алексея. Теперь их три. Три предложения выйти замуж, и не одного свидетельства о браке, а мне только восемнадцать! Серж вымученно улыбнулся. Мы стояли совсем близко, смотрели друг на друга, и я решилась наконец-то сделать шаг к нему, обойдя преграду в виде машины. Молчать у меня сил больше не было.

– Серж, я лю…

Он не дал произнести то, что я бы хотела. Сделал шаг назад и вытянул обе руки вперёд, жестом заставляя меня остановиться.

– Подожди, Милая. Просто остановись.

Я замерла в шаге от него. Опять молоточки, опять куча безумных мыслей, опять волнение по всему телу. Колошматит так, что ещё секунда в таком состоянии, и я разлечусь вдребезги.

– Серж, – мне хотелось кричать о том, что я люблю его и хочу быть только с ним и что я выбрала, выбрала его. Он был моим выбором. Но он снова сделал шаг назад, остановив меня.

– Стой, – громко выкрикнул, – если ты подойдёшь, если только прикоснёшься ко мне, я не смогу отпустить тебя. – Серж смотрел с безумием в глазах, и лишь это не давало мне броситься к нему и сократить до нуля расстояние между нами. – Кто-то из нас должен остаться с ним на время или мы оба себе этого не простим.

Он был прав, как же он был сейчас прав. Марку точно будет плохо, после того, как я не явлюсь во Дворец бракосочетания. Мои действия могут довести его до крайностей. Серж принимал на себя весь вероятный откат с негативными последствиями, чтобы дать мне возможность не винить себя ни в чём. Он будет рядом с Марком и не позволит ему уйти в темноту, а я смогу жить дальше. Только вот без того, кого люблю. Я видела, как любимому тяжело меня отпускать, но он делал это, давая мне шанс на будущее, будущее без него. Я отступила на шаг, и он понял это по-своему.

– Я смогу задержать его только на полчаса, потом он, наверное, бросится тебя искать. Если решила – поторопись.

Возникло безумное желание нанять киллера, чтобы поручить ему собственное уничтожение.

– Я люблю тебя, и я никому ещё не говорила таких слов. Не знаю, скажу ли их снова. Просто хочу, чтобы ты это запомнил.

Стоило огромных усилий заставить себя разорвать с ним зрительный контакт. Ещё сложнее было отвернуться и сделать первый шаг к вокзалу. Я с такой силой сжимала игрушечного лёвика в руке, что мне показалось, я проткнула игрушку ногтями, и шов разошёлся.

– Я приду за танцем, который ты мне обещала и уже не отпущу. Просто хочу, чтобы ты это запомнила.

Когда он начал говорить, я остановилась, улыбнулась и точно знала, он тоже улыбается.

– Я станцую для тебя, Серж, в любое время, когда ты этого захочешь, и после буду танцевать только для тебя, – пробормотала себе под нос, уверенная в том, что, даже если он не слышал моих слов, он знал – я говорю именно это.

С каждым следующим шагом к вокзалу я шла быстрее, слёзы катились ручьём, но я улыбалась. Что там говорили мне однажды, нужно испытать на себе любовь, желательно разбившую сердце, чтобы появился огонь страсти в танце. Вот теперь у меня этого огня выше крыши, боюсь, сожжёт меня полностью. Услышала за спиной шум резко тронувшейся машины. Я знала, это уехал Серж, не оставив мне шанса обернуться и вернуться к нему, как в чёртовых мелодрамах, когда главный герой и героиня передумывают в последний момент и возвращаются в объятья друг друга. Нет, он не оставил мне даже этого. Вот и всё. Неужели это всё? Как же я не хочу, чтобы это было всё!

Тысячи тупых шуточек выслушала, пока дошла до кассы. Надо было срочно переодеваться, но времени купить что-нибудь и сменить наряд не было.

– Ближайший поезд во сколько отправляется? – обратилась я к женщине-кассиру.

Она посмотрела на меня с издёвкой.

– В столицу через десять минут, подойдёт?

– То что нужно.

Протянула ей деньги и приложила к окошку паспорт. Она же выдала мне сдачу и билет в новую жизнь. К поезду я неслась так, словно за мной уже была погоня. Запрыгнув в вагон под шуточки молодого проводника, я нашла своё место и с ногами залезла на нижнюю полку. Нет, я уже не плакала, тупо уставилась в окно, и поезд тронулся. Что я делаю? Что творю?

Я достала из сумочки свадебную шляпку, посмотрела на неё. Интересно, если бы у меня была красивая фата, я бы поступила по-другому? Вот шуточек самой с собой мне сейчас не хватало, и так как на сумасшедшую смотрят в этом платье. Как заразную выкинула ненавистную шляпку в приоткрытое окно, наблюдая, как она быстро исчезает за стеклом. Мы как раз въехали на мост, и я, вспомнила, как почти год назад я ехала по этому мосту, мысленно разговаривая с Ромкой и радуясь новой жизни. И вот я убегала, поджав хвост от этой новой жизни в неизвестность, без вещей, практически без денег.

Паника, словно неудержимое пламя, исступлённо пожирающее моё спокойствие, завоёвывала всё пространство внутри меня – мир и покой таяли на её языках, заставляя осознавать, что я только что вытворила. И вроде бы знала уже утром, что не дойду до ЗАГСа, а когда увидела Сержа, поняла это на сто процентов, но то, что вот так сбегу, без всего, непонятно куда. Мамочки, вот я ненормальная!

Мама! Как же я не подумала о ней раньше? Она с ума сойдёт от переживаний. Надо было хотя бы позвонить перед отъездом. Ладно, как приеду, позвоню, что-нибудь придумаю, да в конце концов расскажу, что полюбила другого. Она же мама, должна меня понять.

Ехать к ней я побоялась, ведь если Марк разозлится, а он точно разозлится, да кто бы на его месте не разозлился, он начнёт меня искать и первым делом, конечно, у мамы. Поэтому вариант с возвращением в родной городок отпал сразу. Сидя в поезде, я была абсолютно уверена, что правильно сделала, решив не выходить замуж за Марка только из-за страха, что он не сможет справиться с расставанием. Он должен найти в себе силы понять и принять моё решение, и я очень рада, что с ним будут его друзья. Его. Не мои. Больше не мои.

Мне стало настолько больно от понимания этого, что ощущения стали просто невыносимыми. Я чувствовала, как боль пронзает насквозь, словно меня замуровали в огромном айсберге, и теперь каждая его льдинка превратилась в острую иголку, и эти миллионы колючих шипов вонзились в меня с ног до головы. Всё вокруг становилось снова серым и безжизненным, в очередной раз мир терял яркие краски, как и тогда, когда мне было пятнадцать и опять в мае. Горечь расползалась по всему телу, словно холодная волна, окутывая меня ледяным коконом. Каждый вздох был тяжёлым, будто воздух сам становился пропитанным моей болью. Душа разрывалась на куски, и не было никакого способа остановить этот мучительный процесс. Ненавижу май.

Из шального состояния меня вывела женщина, которая, по всей видимости, вошла на очередной станции. Она тормошила меня за плечо и просила встать, чтобы поставить сумки под полку, на которой я сидела. Я поднялась, позволив ей это сделать. Надо срочно брать себя в руки и думать, что делать дальше. Вещей никаких я не взяла. Денег с собой у меня было совсем немного, хватит на неделю, хотя, если еду в столицу, может, дня на три только. Что дальше?

Я нервно ковыряла ногтями игрушку, с которой не расставалась весь этот сумасшедший день. Палец провалился внутрь лёвика. Ну вот, а зашить даже нечем, совсем разодрала его. Продавливая наполнитель подальше, чтобы не выпал, я почувствовала, что упираюсь во что-то не такое мягкое, как должно быть внутри. Это точно не синтепон. Осторожно раздвинув пальцами внутренности лёвика, я приложила руку к губам. Не может быть. Подскочив как ужаленная, понеслась в туалет. Там закрывшись, растормошила игрушку и вытащила сложенные зелёные купюры. Твою на лево, не может этого быть. Ромка, Ромка! Я смеялась, нет, я хохотала как ненормальная, вспоминая тот момент, когда Ромка мне сделал единственный подарок, незадолго до его смерти. Он тогда сказал, что если его не будет рядом, то эта игрушка будет меня охранять. А когда мне по-настоящему станет так плохо, что лёвик не справится со своей задачей оберегать меня, Ромка разрешает мне разорвать игрушку в клочья, и, возможно, тогда мне пусть и ненадолго, но полегчает. Я прижала растормошённую игрушку и деньги к груди. Задыхаясь от истерики, прикусив до боли нижнюю губу, завыла, уставившись в потолок, и мысленно кричала в никуда «Спасибо».