Всегда твой выбор

Глава 34. Юля

Я спешила в клуб на новую работу. Опаздывать было нельзя, иначе Снежана рассвирепеет, а злить начальницу мне совершенно не хотелось. Она и так взяла меня без опыта, и я всеми силами пыталась удержаться на должности официантки. Представила, как разразится всеми возможными матами Снежана, если хоть кто-то опоздает на еженедельную уборку. Эта женщина в гневе совершенно забывала литературную речь и переходила на одни сплошные ругательства. За месяц работы с ней я узнала столько нецензурных выражений, сколько не знала за всю свою жизнь. Но несмотря на то, что Снежана ругалась как сапожник, в целом мне нравилось с ней работать, она злилась только тогда, когда действительно кто-то накосячил. Если же выполнять свои обязанности хорошо, она была очень даже неплохим руководителем.

Было уже восемь утра, а уснуть после смены, закончившейся в три ночи, мне не удалось. И сейчас безумно хотелось спать. Но я задала темп шагам и, зевая, настраивала себя на уборку, мысленно заставляя вспоминать, что эта работа приносила неплохие деньги, в которых я очень нуждалась. Я и так почти год провела, еле сводя концы с концами. Когда прошлым летом, после того как провалилась на вступительных по танцам, приняла решение возобновить учёбу на экономическом. Но с экономикой тоже было не всё гладко. Сроки по поступлению прошли, а с моей академ справкой об окончании одного курса меня не хотели принимать на бюджетное отделение. Говорили, что мест не было. Мне предлагали только платные варианты. Было очень смешно слышать ту стоимость обучения, которую мне озвучивали. Наверное, на Марс было бы слетать проще, чем продолжить учёбу платно. Не знаю, что в то лето не дало мне опустить руки и не собраться и уехать к маме, признавая своё поражение по всем пунктам.

Но в один из августовских денёчков я помогала убирать в зале перед самым закрытием ресторана, на прошлом месте работы. За одним из столиков посетитель долго не хотел уходить и всё читал газету, когда же официанты вежливо попросили его покинуть закрывающееся заведение, он оставил газету на стуле. Я бы выбросила её не читая, если бы взгляд не зацепился за жирно обведённое название «Заочное образование как вариант». Это было знаком для меня. Обратившись в ближайший институт, я узнала, что смогу успеть на вступительные экзамены на заочное отделение. Правда, снова на первый курс, но какая разница, если это было бесплатно. И вуаля, я вновь студентка экономического факультета, с возможной будущей специальностью «Менеджмент организаций». Чёрт его, конечно, знает, что это такое и кем я буду после окончания, но это лучше, чем драить грязную посуду и убирать в зале, не имея даже надежды поменять когда-либо свою жизнь, или вернуться к маме с опущенной головой.

И я училась на заочном, что было несложно, так как большинство предметов не были для меня новыми, мыла посуду в ресторанчике, подрабатывала, убирая зал, иногда плакала от обиды, что не смогла осуществить мечту. Вновь работала и каждую свободную минуту училась, снова плакала, опять работала, снова училась и так по кругу, еле сводя концы с концами целый год. Я заложила два кольца, с которыми мне делали предложения Андрей и Лёша, спасибо мальчикам за их подарки. Нужно было купить хоть какую-то тёплую одежду и комиссионные магазины, которые посоветовала хозяйка моей комнаты, были мне в помощь. У меня оставались только серёжки, в которых я сбежала со свадьбы, подаренные Марком к тому знаменательному дню, и его кольцо. Но эти драгоценности были припасены мной на крайний случай, потому что нести в ломбард и отдавать за бесценок явно дорогущие украшения, было бы кощунством. Поэтому, закончив первый курс и сдав сессию на все пятёрки, я начала присматривать себе более высокооплачиваемую работу.

Увидев тогда ночной клуб, на дверях которого висело объявление о вакансии официантки, я с осторожностью вошла внутрь. Помню, как у меня дрожали коленки, пока я разговаривала с администратором клуба, большой грузной женщиной, похожей больше на сутенёршу, чем на работника приличного заведения. Она, оглядев меня с головы до ног, заставила покружиться, потом задумалась, попросила пройтись по залу и только затем сказала:

– Опыта, как я понимаю, у тебя нет.

Она не спрашивала, а размышляла вслух о том, в чём была уверена. Поэтому я просто кивнула, подтверждая её слова.

– Приезжая.

Я опять кивнула.

– Могу предложить неделю неоплачиваемой стажировки, справишься – возьму. Выглядишь неплохо. Но смотри, публика у нас ещё та, могут и руки распустить, сама понимаешь не санаторий. И форма у нас откровенная, поэтому думай. Но если задержишься – на одних чаевых жить сможешь.

Администраторша ещё раз окинула меня оценивающим взглядом и хмыкнула.

– Ладно, решай, если надумаешь, приходи вечером.

Решать мне было нечего, мытьём посуды или полов я на жизнь себе не заработаю. Деньги нужны были уже сейчас, вторую зиму в осенней курточке я не выдержу, а всё что могла из запасов я потратила. Ещё думала съездить к маме хотя бы на пару деньков. Как бы я ни хотела возвращаться в родной город, по маме я всё же очень соскучилась. Поэтому сразу ответила, что приду в назначенное время. И пришла.

Мне быстро рассказали, что я должна была делать, выдали униформу, если маленькой кусочек ткани можно было назвать формой, и всучили поднос с тряпками. В первый день я должна была просто убирать со столов и запоминать, что где находится.

Клуб наполнялся посетителями постепенно. Сначала были немногочисленные компании, но к десяти стало не протолкнуться и так шумно, что я вообще не понимала, как в таком гаме можно было расслышать заказ клиентов. Ровно в одиннадцать ночи раздалась громкая музыка, хотя куда уж громче, прожектора ярко осветили сцену, на которую вышел ведущий и огласил начало ежедневного представления.

Я с интересом смотрела на сцену, где танцевали девушки. Они двигались красиво, у них были яркие, воздушные костюмы и очень завораживающие постановки. Изначально я ожидала увидеть, как они будут раздеваться и вся первоначальная задумка в итоге окажется банальным стриптизом, но так этого и не дождалась. Все танцы смотрелись красиво, чувственно и совершенно не пошло. Не сказать, что посетители смотрели, не отрываясь на сцену, но кому-то нравилось, и те подходили ближе, а кто-то, наоборот, это время уделял общению с окружающими, кто-то усаживался возле бара. Но то, что шоу привлекало внимание всех в помещении, было очевидно. Я же смотрела на сцену и завидовала выступающим девчонкам, мысленно им аплодируя.

Через неделю, как было и обещано, мне разрешили выйти в зал самостоятельно. Сбоку на груди у меня красовался бейджик с моим именем. Я неплохо справлялась с работой официантки. Конечно, вначале было жутковато от пьяных шуточек. Некоторые клиенты норовили ущипнуть, погладить или шлёпнуть меня, что приводило в ярость, но, получив несколько советов от девчонок, что работали уже давно, я научилась своевременно уворачиваться от незнакомых рук, а на колкости и похабные шутки просто не обращать внимания, нацепив на себя улыбку.

Первые две недели были особенно тяжёлыми. Каждый раз, выходя после смены на улицу, говорила, что больше сюда не приду, но каждый раз, опуская руки в карманы, где лежали чаевые, знала, что никуда я не денусь и вновь вернусь на рабочее место. На четвёртой неделе работы адмнистраторша-сутенёрша, как я прозвала про себя Снежану, сообщила, что так как я теперь работаю на постоянной основе, то по понедельникам мне нужно приходить вместе со всеми к девяти утра для участия в генеральной уборке. И сейчас, несмотря на то, что мне совсем не хотелось работать в такую рань, я неслась к клубу, чтобы приобщиться к наведению порядка вместе с основным персоналом заведения.

Быстро переодевшись в раздевалке, я вышла в зал и подошла к Снежане, которая указала мне на мой участок работы. Оглянувшись по сторонам, я увидела, что все были заняты делом, каждый на своей территории. Мне выпало отдраивать столы возле сцены, куда я и направилась. В зале тихо играла музыка, что было непривычно, ведь обычно она здесь громыхала так, что, наверняка было слышна на несколько кварталов вокруг.

Я с усердием оттирала ножки столика, когда на сцену, громко смеясь и что-то обсуждая, ворвались девчонки танцовщицы в лосинах и топиках. Оказывается, у них была репетиция. Из их разговоров я поняла, что они занимались утром практически ежедневно. Девчонки начали растягиваться, и я с завистью поглядывала на них. В какой-то момент ноги заныли в предвкушении оказаться рядом с теми, кто так усердно тренировался в паре метров от меня. Я даже начала подниматься на носочки, заставляя напрягаться мышцы. Услышав как Снежана, недовольно прикрикнула на кого-то, я поспешила отвернуться от сцены и продолжила водить тряпкой по столу.

Тут я заметила, что музыка оборвалась, девушки как-то резко замолчали, их хихиканье и переговоры затихли, а за спиной у меня послышался уверенный стук женских каблуков. Громкий, властный, немного с хрипотцой выкрик раздался близко от меня:

– Крюсова, ты что набрала опять? Совсем охренела! Я уже отсюда вижу твои лишние два килограмма.

Выронив тряпку, я повернулась в сторону обладательницы такого знакомого голоса и увидела её. Мою школьную подругу, ту девушку, с которой я ходила на танцы, ту подругу, с которой я не расставалась в девятом классе, ту, с которой мы не смогли общаться после смерти Ромки. Она не шла, она, как обычно, плыла, вся такая, блистательная, яркая, с первого шага мгновенно привлекающая к себе внимание. У неё, так же как и тогда, было чёрное каре, яркий макияж, высокая шпилька и уверенность в каждом шаге, словно всё то, куда она ступала, было её личной территорией, на которой она была царицей. Девушка прошла совсем близко, но не обратила на меня никакого внимания. А я не удержалась, тронула её за локоть и быстро отдёрнула руку, словно боялась, что она сейчас растворится у меня на глазах.

– Лина? – еле слышно окликнула я её.

Она мгновенно повернулась со взглядом убийцы, словно я отвлекла её от охоты. Но, когда увидела меня, её глаза постепенно наполнялись сначала узнаванием, воспоминаниями, потом нежностью и теплотой. И уже она смотрела на меня как на привидение.

– Мелкая, ты? – не веря тому, что видит, спросила она.

Я кивнула, потому что по щекам уже бежали солёные ручейки и я не могла говорить от охвативших меня эмоций. Она бросилась ко мне и обняла так крепко, что я боялась, останутся ли мои кости целыми после этого.

– Лина, – плакала я.

– Мелкая, – всхлипывала она.

Так мы и застыли на пару минут, обе приходя в себя и успокаивая свои чувства.

– Как ты здесь? – очнулась первая подруга.

– Длинная история, – вытирая слёзы, ответила.

– Тогда я закончу репетицию, и мы с тобой поболтаем.

Из меня вырвалось угуканье, а Лина, поцеловав меня в щёку, сказала:

– Мелкая, я так соскучилась!

– Я тоже, – прошептала ей.

Она пошла командовать своими девочками, а я принялась снова работать тряпкой. Я всё время старалась поглядывать на неё, а она без конца оглядывалась и смотрела на меня. Мы обе боялись, как будто каждой из нас не верилось, что другая ей не привиделась. После того как мы освободились, она утянула меня к себе домой, где смогли поделиться друг с другом всем, что случилось за годы, пока мы не виделись.

Сначала Лина рассказывала о себе. Она сразу после школы уехала сюда и вот уже пятый год старалась здесь удержаться. Она не поступала никуда, а сразу же направилась в стриптиз, где и проработала почти два года. Ни капельки не стесняясь того, что раздевалась перед публикой и даже танцевала приватные танцы для них, она откровенно рассказала, что не всё, конечно, было так красиво, случались и жуткие моменты, которые она не сразу, но всё же пережила, но в целом радовалась, что ей удалось немного заработать и выжить в столице.

А после она устроилась работать танцовщицей в этот клуб, и год назад, когда бывший хореограф укатила со своим принцем в неизвестном направлении, ей предложили занять её место, чему она чрезвычайно была рада, особенно после того, как хозяин клуба открыл ещё два таких же заведения в городе. И она стала получать на много больше, работая сразу с тремя группами. Я, как и в школе, ловила каждое её слово, но когда пришла моя очередь рассказывать о себе, я не могла не спросить её о том, что же заставило подругу в то время отвернуться от меня.

– Лин, что тогда произошло? – спросила, а сама боялась, что этот вопрос может разрушить наши, не успевшие возобновиться, отношения.

Она молча встала и пошла на кухню. Я сидела в комнате и боялась пошевелиться. Лина вернулась с двумя бокалами и бутылкой вина. Она молча протянула мне наполовину наполненный бокал.

– Я не пью, – виновато напомнила я ей, но бокал всё же приняла.

– Пора начинать, Мелкая, – строго сказала она, – мы собираемся болтать о тех событиях, которые без алкоголя вспоминать невозможно. К тому же я с тобой и уж точно не разрешу выпить тебе больше, чем я.

Она прикоснулась своим бокалом к моему и сделала внушительный глоток, после чего я первый раз попробовала вино.

Спустя полчаса разговоров о Ромке, я была полностью согласна с подругой, вспоминать было тяжело. Я узнала то, о чём даже не подозревала тогда, в свои пятнадцать лет. Оказывается, у Лины с Ромой был роман, ну, как сказать роман, Лина была в него сильно влюблена, он же просто был с ней. Их отношения начались незадолго до того, как мы с ним познакомились.

Лина рассказала, что первый раз он попробовал наркотики, чтобы пережить смерть сестры, которую сильно любил. Рома собирался тогда со своей бандой за гаражами, а сестра пришла туда вопреки его предупреждениям. В тот день была очередная разборка, и девушка, оказавшись случайно не в том месте и не в то время, погибла.

Сестра Ромы училась в классе с Линой, через неё-то они с ним и познакомились. Когда девушка погибла, Лина сблизилась с моим другом и спустя какое-то время у них начались уже не просто дружеские встречи, но они не афишировали эти отношения. Лина пыталась отговорить Ромку от яда, да он и сам хотел, но не мог. А потом я встретила Ромку во дворе Лины и он нашёл в себе силы остановиться, но как оказалось ненадолго.

– Я действительно похожа на неё? – спросила я.

Мы никогда не обсуждали мою схожесть с сестрой Ромы. Мне просто сообщили тогда это как факт, и оба сказали не задавать вопросов.

– О, Мелкая, ты не просто похожа, ты очень на неё похожа. Внешне сходство есть, но не такое, чтобы увидеть тебя и прямо сказать: «Как две капли воды». А вот жесты, мимика, даже манера говорить очень схожа. Когда тебя перевели к нам в группу, я сразу обратила внимание, но Рома, он просто повернулся на тебе. Видел в тебе её и его чувство боли, пока вы болтали, притуплялось, словно она снова была с ним. Я поначалу так ревновала к тебе, злилась, но потом, подслушала пару ваших разговоров, уж извини, не удержалась и поняла, что он не видит в тебе женщину. Хотя и во мне он не особо её разглядывал.

Подруга вздохнула, а я, проглотив очередную порцию вина, набралась смелости и рассказала ей всё, что со мной произошло в тот день. То ли вино на меня так подействовало, то ли времени уже прошло достаточно, то ли просто я знала, что она меня поймёт, а может, сразу всё вместе, но слова потекли из меня сами. Я поделилась с Линой всем: и тем как на моих глазах он сгорел, и как я винила себя в его смерти, и как меня начали мучить кошмары, и как я до сих пор с ним разговариваю, и как я страдала оттого, что потеряла и его, и её сразу. Лина обняла меня.

– Прости меня, Мелкая, я была тоже не в лучшей форме. Я любила его. – Она сжала меня ещё сильнее. – Это не оправдывает, что я от тебя отвернулась тогда, но Рома так хотел, чтобы ты никогда не сталкивалась с другой его стороной. Он всегда ругал меня за то, что я таскаю тебя везде с собой, что ты заметная девчонка и однажды это до добра не доведёт. Я думала, оттолкнув тебя, делаю всё правильно, так, как хотел он. И ещё мне было тяжело тебя видеть, ты постоянно напоминала бы мне о нём, а у меня были выпускные, я не могла позволить себе расклеиться. Чёрт, если бы я знала, я бы никогда не закрыла свою дверь.

– Лина, если бы я тогда не стояла ступором, если бы смогла с ним поговорить нормально…

– Не вздумай больше винить себя ни в чём! – Лина отстранилась и посмотрела мне в глаза. – Не смей, слышишь, он бы всё равно это сделал. Он говорил, что у него начались проблемы, и даже приходили, угрожали его матери. Просто не выдержал. Ты же помнишь, что творилось у нас в городе в тот год! Он сам принял решение, и я уверена, он просто думал, что ты не опаздываешь, а вообще не придёшь в тот день. Если бы он знал, что ты появишься, он бы дождался, пока ты ушла, чтобы сделать то, на что решился. Но он бы всё равно это сделал, понимаешь? Твоей вины нет в его смерти!

Слёзы у обоих не заканчивались, наверное, нам с ней нужно было пережить то время ещё раз, чтобы поставить точку. И я ясно увидела, что Лине этот разговор был нужен не меньше, чем мне. А я словно наяву ощутила, как тьма отступает.

– Ты была на похоронах? – спросила я, немного успокоившись.

– Нет, Мелкая, я бы не смогла.

– Я бы, наверное, тоже не осилила это мероприятие, но сейчас я бы хотела прийти и попрощаться.

– Захочешь, найдёшь, у нас город маленький. Там всего два кладбища, новое и старое. Он спит на старом, это всё, что я слышала.

Я кивнула и пообещала себе постараться найти его место. Возможно, это поможет мне окончательно закрыть ту главу моей жизни, которая не отпускала меня несколько лет.

Лина, забрала у меня пустой бокал и спросила, как же я всё-таки умудрилась оказаться в клубе, где она работает. И пришло моё время рассказывать о событиях в жизни. Она хохотала, когда услышала, как я закрутила роман с преподавателем, сидела не шевелясь, когда слушала рассказ о том, как я познакомилась с Марком, негодовала, когда услышала про Карину, заплакала, когда я в красках обрисовывала наше расставание с Сержем. Она переживала за каждую историю, а у меня на душе за долгое-долгое время, становилось спокойно и легко, как никогда прежде. Вот что значит наконец-то излить душу. Лина положила голову мне на колени, когда я дошла до повествования о том, как рассталась с Сержем на вокзале.

– Мелкая, я тебе завидую, за один год испытать столько, сколько люди за жизнь не смогут. Как тебе удаётся нестись на такой скорости?

– Зато, у меня сейчас затишье, – от души рассмеялась я.

– Скажи, а почему ты выбрала экономический? – удивлённо спросила меня подруга. – Я помню, как ты бредила танцами

– Мне все говорили, что я танцую классно, Марк вообще заставил поверить, что я могу сразу отправляться в мировое турне, а оказывается я посредственность, одна из многих.

Я собрала волосы в хвост, стараясь захватить все растрепавшиеся пряди, и закрепила их резинкой. Рассказывать Лине о провале на вступительных экзаменах, было не так тяжело, как я думала. Я уже не так реагировала на тот факт, что танцев больше нет в моей жизни, поэтому поведала обо всём легко, даже позволила себе пошутить на тему существа из приёмной комиссии.

– Мелкая, ты, что поверила какому-то идиоту? Да, я, знаешь, сколько за эти годы повидала потрясающих девчонок, которых не приняли в институт, утверждая, что они ни на что не годятся. А на самом деле, почти все были талантливы. Просто без денег сейчас никуда. Ты же на бюджет поступала, а в наши дни на платное-то пробиться сложно, ну а на бюджет, только по знакомству, да ещё не по-обычному. Уж поверь мне!

Я подняла ноги вверх и указала ей на свои ступни.

– В любом случае я больше не чувствую свои крылья.

Лина потянула мои стопы ближе к себе и стала разглядывать рисунок. Потом отбросила ноги вниз к полу, вскочила с дивана, подбежала к музыкальному центру и нажала на кнопку. И комнату наполнила знакомая мелодия.

– Вставай, Мелкая! – выкрикнула уже достаточно опьяневшая подруга. – Будем учиться заново летать! – она схватила меня за руку и потянула на себя, чем заставила подняться и встать рядом с ней.

– Ты помнишь эту песню? – смеялась Лина. Конечно, я её помнила, поэтому кивнула. – Тогда расправь свои крылья и танцуй!

Я не могла ей отказать. Мы стали вспоминать свои старые, но до конца ещё не забытые, движения. Мы смеялись. Мы веселились. Мы беззаботно кружились по комнате. Наверное, это всё вино, а может, и нет.