Всем застрявшим в лифте

ХРЕН

Приволокла откуда-то сестрица мешок хрена. Хрен, грит, домашний буду делать. Ага. Если заявляется, что «я буду делать», то, значит, в процесс будут вовлечены все, кто попадется в поле зрения этой злостной кулинарке. Зная об этой особенности сестры, я было затихарился за диваном и накрылся газеткой в надежде, что хрено-производство минует меня, но не тут-то было.

— Сергееей, — сквозь густой запах хрена и вой насилуемой электромясорубки раздался сестрин голос. — Иди, помогай.

Твою в телегу, зацепила все-таки!

Я сполз с дивана и осторожно пошел на жалобный крик мясорубки и громкое шмыганье сеструхи. Она, как колдунья, варящая приворотное или скорее отвратное зелье, склонилась над мясорубкой и плача смотрела, как из мясорубьих дырочек сиротливо падают кусочки перемолотого хрена.

Мясорубка визжала, стонала и вибрировала как живая.

— Не суйте в меня хрееееен!!! — кричала она из последних сил. — Выньте из меня хрееен!!!

Но ее никто не слушал, поскольку установка в мозгах сестры на производство хрена сидела титановым гвоздем.

Пристроившись к стонущему механизму и несмотря на его просьбы, я сунул в него хрен. «Гр-гр-гр», — захлебнулась мясорубка, пытаясь пережевать отвратительный корень.

«Ну надо же, — поразился я хреновой крепости, — какой жесткий продукт, однако!» И вдогонку к первому засунул второй корешок.

Второй оказался упрямей первого и никак не хотел быть перемолотым, поэтому весело скакал в воронке, не желая лезть вовнутрь.

«Странное дело, — подумал я, — сколько хрена уже всунуто в мясорубку, а наружу вылезло только несколько какашек. КУДА ОН ТАМ ДЕВАЕТСЯ? Жрет она его, что ли?»

А тем временем мясорубка завизжала на высокой ноте, давая понять, что уже сожрала корень и требует очередной. Прикинув производительность агрегата и объем предполагаемого к переработке хрена, я немного затосковал. Простые расчеты показали, что при такой производительности я закончу ну никак не раньше ишачьей пасхи.

«Твою матерь», — подумал я про хрен, мясорубку и сестрину идею и, затолкав очередной корешок в жерло орущего механизма, нажал специальным толкателем.

«Гр-гр-гр», — знакомо сказала мясорубка и как ступень ракеты отделила от себя эту хрень, в которой крутится шнек. Посыпались пластмассовые кусочки, и освобожденная мясорубка, мгновенно набрав обороты, радостно завыла свою песню.

Осторожно оглянувшись в ожидании нешуточного скандала от своей сестры за сломанный агрегат, я выключил мясорубку и пригорюнился. А со стола на меня издевательски смотрела гора хрена.

Потом я взял электрошинковку, загрузил в чертовы корешки и, в очередной раз удивляясь хренову упорству, вытащил из нее сломанные металлические (!) режущие кромки.

Хрен становился проклятием этого вечера.

Два сломанных электроприбора на треть переработанной хреновой кучи — это было слишком. Кроме того, та кучка перемолотого хрена, которую удалось добыть, воняла так, что запах давно не мытого слона на ее фоне просто потерялся бы.

Стрелки часов качнулись и слились в одну. Наступила полночь.

Люди после рабочего дня легли в кровати, потянулись, и кто-то уснул, кто-то занялся любовью, кто-то открыл книгу. И только в одной московской квартире на окраине города сидел человек и плакал над кучей хрена.