Вспомнить, чтобы любить (СИ)

Глава 19.

— Черный, не струсил, приехал.

— Исаев, не мели, я тебя сделаю, как и всегда, перед кем эти понты? Или ты ездить научился? — Глеб нагло ухмыляется, выводит этого Гордея из равновесия.

— Не говори гоп Глебушка. А это что, твоя новая зверушка? А твоя невеста знает? Она, кстати, вон, наблюдает. — машет головой. Я прослеживаю и упираюсь в искаженное злобой, такое красивое лицо Даны. И это лицо не предвещает ничего хорошего. Для меня. — А твоя новая игрушка знает, что через…, а впрочем, кажется, и ты и сам не знаешь. Весело.

— Если ты сейчас не заткнешься сам, то это сделаю я. — Гордей смеется в открытую. Я знаю, что он делает, он также выводит Глеба, как это делал сам Глеб пару минут назад.

— Все-все, — Гордей вскидывает руки перед собой, — спокойно. Только ты как наиграешься с ней, — это значит со мной. — Дай знать, крошка что надо, пару раз трахнуть можно.

И под свой мерзкий ржач удаляется, парни перехватывают Глеба и держат с двух сторон, вид у него, что он готов в любую секунду бросить и разорвать глотку этому придурку Исаеву.

А мне становится больно, обидно, досадно, стыдно за то, что я пробыла здесь десять минут, а меня уже окунули в грязь и я доставила неприятности Глебу. Оборачиваюсь, осматриваюсь в поисках того, на чем бы я смогла свалить домой, оставаться больше здесь не хочется, я поняла, что даже здесь многие знают, что Дана невеста Глеба, а я как любовница. Это унизительно.

Вздрагиваю от прикосновения к своим плечам, поворачиваюсь, Глеб.

— Малышка все хорошо? Прости, что ты стала свидетелем всего этого.

— Не надо Глеб, не нужно было меня сюда привозить, ничем хорошим это не закончится. У тебя из-за меня только проблемы, а у тебя еще гонка. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, потому что ты разозлился. И Глеб… я не буду… не смогу… не хочу… быть в роли любовницы, пока жена ждет дома. Я лучше поеду.

— О чем ты? Какая нахрен любовница? — он сильнее хватает меня з плечи, впивается пальцами больно и точно до красных отметин. — Говорю один раз и лучше тебе это зарубить на твоем прекрасном носике. ТЫ-МОЯ! ТОЛЬКО МОЯ! МОЯ ДЕВУШКА, А Я ТВОЙ! ТОЛЬКО ТВОЙ! И не смей принижать свою значимость, я за тебя убью, ты теперь со мной, под моей защитой, никому не позволю тебя обидеть и только пусть попробует кто-нибудь хоть пальцем тронуть тебя, сразу их не досчитается!

По моей щеке скатывается слезинка, а потом еще одна, но это слезы радости и облегчения.

— И даже друзей оставишь без пальцев? — с улыбкой произношу.

— Ну насчет этих болванов я подумаю. Прекращай плакать, — поцелуями собирает каждую слезинку, — ты сердце мне рвешь своими слезами.

— А то, что он сказал про Дану, она все также твоя невеста? Глеб просто я не смогу быть на втором плане, это не для меня…

— Ты никогда не будешь на втором плане, ты одна единственная для меня. Дана мне не невеста, больше, и никакой свадьбы не будет. Ты веришь мне? — поднимает пальцем мой подбородок. Я всматриваюсь в его глаза, в которых я вижу свою погибель. Он либо вознесет меня, либо растопчет, что я буду собирать себя по частям. Я люблю его и хочу верить ему. И самое главное, он говорит правду, я вижу, я чувствую это.

— Верю. — шепчу и сама тянусь за поцелуем. Поцелуй получился быстрым, но таким нежным и чувственным, что я для себя все решила.

Я возвращаюсь обратно и понимаю, что я опять на этом злосчастном треке, когда парень в рупор вещает, чтобы Глеб и Гордей готовились к заезду.

— Обещай, что с тобой все будет хорошо? Обещай, что вернешься ко мне?

— Женщина, ты будто на войну меня провожаешь. — ему смешно блин.

— Смешно? А вот мне нет и это сродни на войну для меня! Этот Гордей ненормальный, я переживаю.

— Тише малыха, я вернусь. Я всегда буду возвращаться к тебе, — целует в кончик носа, — парни, она на вас, отвечаете головой.

Я в шоке.

— Глеб, не стоило даже в слух произносить это. Можешь быть спокоен, глаз с нее не спустим.

— Мира, никуда слышишь, никуда не отходи, всегда будь рядом с ними. Чтобы ни случилось. Я быстро, ты даже глазом моргнуть не успеешь. Ты меня поняла?

— Да! Пожалуйста, будь осторожен!

— Всегда! — чмокает меня в губы и уходит все дальше и дальше от меня. А я осталась стоять среди трех здоровяков. Рома, кстати, выиграл заезд, чему я искренне рада.

— Сейчас он ему надерет зад. — веселья Ярослава обнадеживает, он уверен в положительном исходе для Глеба.

Перед ними вышла жгучая брюнетка в коротком топе, юбке, похожая больше на ремень и ботфортах на двадцатисантиметровых каблуках, от чего кажется, что ее ноги буквально от ушей, она красивая. В руках у нее платок.

— Готовы мальчики? Победителю сегодня достанусь я! — говоря это, она смотрит только на Глеба, не трудно догадается кому была адресована сия речь, и нужно быть полной дурой, чтобы не понять, что они спят.

Точнее спали.

Надеюсь.

Обломишься сучка.

Глеб ее даже и взглядом не удостоил, она недовольно поджала губы.

Ой, посмотрите, мы еще и обижаемся.

— Какого хрена блин.

— Малыха? Ты чего?

— А, не обращай внимания.

— А, ревнуешь что ли? Не парься, ему нужна только ты.

В заезде три круга, в первом и втором Гордей был всегда на пару метров впереди, от чего он ликовал, но по расслабленному лицу Глеба было видно, что все идет как надо, как задумал. Он усыпляет его бдительность, показывает, что соперник сильнее, быстрее. На середине третьего круга Глеб начинает его обгонять, впереди поворот и сужение дороги. Гордей злой, его глаза полыхают ненавистью и когда они поравнялись, Исаев подрезает его, от чего Глеб уворачивается вправо на огромной скорости, чтобы уйти от столкновения. Глеб летит на камень и мне кажется, что все конец, но он заезжает на этот булыжник и прыгает с него как с трамплина, набирает скорость и вырывается вперед, пересекает финишную черту.

— Ты сейчас мне руку оттяпаешь, — Рома поворачивается ко мне и указывает на свою руку. Ох, я и не заметила, когда успела вцепиться в нее, да еще и с такой силой, что костяшки побелели, а пальцы задеревенели.

— Ой, прости, сама не поняла, как так получилось. Тебе, наверное, больно…

— Серьезно? — Рома угорает. — Посмотри на меня, ты думаешь девчонка может сделать мне больно?

— Знаешь, это уже попахивает… — договорить я не успела, потому что нас отвлек шум, Глеб и Гордей сцепились и их пытаются разнять пятеро парней такой же немаленькой комплекции.

— Прекратили! Это моя территория, а вы устроили здесь цирк. Гор, Глеб победил, а ты его хотел подставить, еще дна такая выходка и путь тебе сюда закрыт.

Как только все прекращается. К Глебу подбегает та брюнетка, которая предлагала себя победителю, запрыгивает на него и целует его в засос.

Сказать, что я в некультурном шоке, ничего не сказать.

— Какого? — я отпустила руку Ромы и сделала пару шагов вперед. Я так зла сейчас, нет, я в гневе и мне хочется крови. Хочется наброситься на эту дрянь, которая посмела прикоснуться к нему, мое дыхание участилось, пульс зашкаливает, я чувствую, как горю изнутри, мои ноздри раскрываются от учащенного дыхания, во мне появилась непонятная для меня сила и уверенность, что этой козе сейчас будет очень плохо. Из-за моего преображения теперь Рома вцепился в мою руку.

— Малыха, спокойно. Посмотри, он ее отшвырнул, она ему не нужна, слышишь? — он разговаривает со мной как с душевнобольной. Я моргаю несколько раз и вижу, что Глеб и правда уже идет к нам. Он злой и растерянный одновременно. Мы смотрим глаза в глаза. Он не отпускает меня ни на секунду пока не оказывается около меня.

— Мира, смотри на меня и слушай меня. Я здесь, с тобой, она мне не нужна, ты — моя девочка, эта дурацкая случайность, такого больше не повторится! Верь мне, — он все крепче прижимает меня к себе, а меня уже лихорадит, тело дрожит, в ушах вакуум. И тут он целует меня, требовательно и чувственно, а я слышу запах ее губ на его губах, как такое вообще возможно? Я кусаю его за эти самые не вкусно пахнущие губы.

— Ты воняешь этой. — машу головой в строну трека и брезгливо морщусь.

Господи, это я что ли рычу?

— Я знаю девочка моя. Поехали со мной, я переоденусь и приму душ.

— Куда?

— Ко мне, на мою квартиру в городе. Я обещаю, что не трону тебя, если ты сама не попросишь конечно. — Глеб был бы не Глеб, если бы не сказал такое. Мачо засел в нем навсегда.

И я не вижу смысла отнекиваться, ведь я сама этого хочу. А оставаться здесь не хочу. Я для себя уже все решила. Вы можете подумать, что все слишком быстро, что все это уловки и я дура, но я не могу и не хочу сдерживаться, жизнь так коротка, да и пора бы избавиться от девственности в конце концов.

— Поехали.