Вспомнить, чтобы любить (СИ)

Глава 21.

Мирослава

Я открываю глаза, подскакиваю с кровати и из меня водопадом хлынула… сперма! Мать твою! Сперма! Откуда столько? И тут же осознаю, что мы не предохранялись, а если я забеременею? Я тоже хороша, кончила и счастливая отключилась. Совсем уже.

Господи, что мы творили ночью… Как я бесстыдно стонала и плавилась в его руках. Он был и нежный, и грубый, и мне нравится все, я принимаю его любым. Я не жалею, что он стал моим первым, даже если мы расстанемся. Невозможно жалеть о близости с человеком, которого любишь.

Все это время я стояла голая в раскорячку, ноги расставила и заглядываю на то, что, сколько, куда и как из меня выливается. И еще я вижу засохшую кровь на внутренней стороне бедра. Поднимаю голову и натыкаюсь на насмешливый взгляд Глеба.

Блин. Вот стыдоба то!

Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох.

— Ну что? — распахиваю глаза и упираюсь в янтарные глаза Глеба.

— Ничего, просто ты очень смешная сейчас и сексуальная, у меня уже опять стоит. Иди ко мне. — откидывает одеяло и хлопает по месту рядом с собой, и единственное что я вижу, это его эрегированный член, здоровую такую дубину, длинную, толстую, с вздутым венками и бордовой головкой.

И это вчера меня таранило?

Серьезно! Как это в меня поместилось? Я думала такое специально в романах придумывают, чтобы женский пол заставлять изливаться слезами по несбывшимся мечтам, и никак не была готова видеть это своими глазами. А еще на нем тоже моя кровь.

И, кажется, все мои мысли отображаются на лице, Глеб, посмеиваясь поднимается с кровати и надвигается на меня.

— Малыха, да не пугайся ты так, а то сейчас еще в обморок грохнешься, мой дружок теперь только твой и уже соскучился.

А я продолжаю все также молчать и смотреть в упор на этого питона. В такт шагам Глеба, его эта штука, гордо покачивается из стороны в сторону. И все, моя голова пуста. Мыслей зеро.

Мозги! Ау-у-у! Вы где? Вернитесь, вы мне нужны!

И вот он подходит вплотную ко мне, обнимает, поднимает мою голову за подбородок и целует, нежно так…

— Ты такая красивая и вся моя. Ты не жалеешь?

— Нет, — и я сама тянусь за новым поцелуем, — а ты… ты не жалеешь? Все еще хочешь быть со мной?

— Ты все еще сомневаешься в этом? — пожимаю плечами. Что мне ему ответить? Что я на столько не уверена в себе… Или в нем? Репутация у него не из лучших.

— Хорошо, слушай, нам нужно поговорить, это важно, я тебе все объясню, — о нет, с этого начинаются все плохие разговоры, — давай мы сначала искупаемся, потом покушаем, а потом поговорим?

— НЕТ! Давай сейчас говори, я не выдержу столько ждать.

Глеб достает из комода мне футболку, себе шорты, одеваемся и садимся на кровать. Он берет мои руки в свои. Это так мило.

— Эм… что ты знаешь об оборотнях?

— Оборотнях?

— Угу.

— Нууу, это вымышленные существа…

— А если я скажу, что это все не вымысел, что оборотни существуют на самом деле?

— Я тебе отвечу, что мы можем попросить в психушке одноместную палату, как влюбленная пара, знаешь, в горе и радости…

— Ты в меня влюблена?

— Ну конечно дурак! То есть нет, да, нет. Стоп. Ты не слушай меня, моя головушка бо-бо.

— Потом обсудим кто в кого влюблен, согласен. Так вот, я пытаюсь тебе сказать, что оборотни существуют и что один из них прямо перед тобой.

— А-ха-ха, и тебя вылечат и меня вылечат. — я не помню, когда последний раз так смеялась, вот только Глебу совершенно не смешно, он серьезен как никогда.

— Глеб, ты хочешь сказать, что ты — оборотень?

— Именно так. — кажется, я попаданка в живом обличие.

— Мирррослава! — и тут я понимаю, что со мной реально никто не шутит, никто не прикалывается, что мы два совершеннолетних человека говорим о том, что оборотни существуют. И начинаю складывать кусочки пазла из воспоминаний.

— Боже, ты ведь рычал только что! Я и раньше замечала рычание в твоей интонации. А твои глаза, они пару раз становились небесно-голубыми, и ты постоянно обнюхиваешь меня, вдыхаешь мой запах, а ведь я думала, что ты немного того, маньяк. Господи, Лиззи, она ведь тоже периодически меня обнюхивала, она тоже?

— Да.

— Скажи, что я не сошла с ума и ты сейчас не смеешься надо мной? Что мы действительно обсуждаем, существование оборотней?

— Не сошла, не смеюсь и действительно обсуждаем.

— Ебать.

— Как раз скоро этим и планирую заняться с тобой. — и лизнул меня в шею.

— Глеб! Сосредоточься. А твои друзья? Рома и близнецы?

— Ага.

— Твоя невеста?

— У меня нет невесты! Точнее есть, сидит передо мной, — моя голова винтом, — но да, Дана тоже. И Леша и еще много кто.

— Гордей?

— Понравился? — волк разозлился?

— Что?

— Гордей понравился?

— Ты дурак? Волчара невоспитанный!

— Убью! — недовольно проворчал и тут же сменил гнев на милость. — Уже начинаешь шутить, это хорошо. Я ожидал куда худшей реакции.

— Наверное надо сказать спасибо фэнтезийным книгам. И мне все еще не верится.

— Могу подтвердить наглядно.

— Ты собрался превратится в волка? — я точно не готова сейчас это видеть. Я вообще не могу нормально сейчас мыслить, не каждый день узнаешь, что все сказки и страшилки про оборотней не вымысел.

— Ну ты пока не готова, но кое-что показать могу.

— Д-давай…

И тут на моих глазах его глаза становятся голубыми, удлиняются клыки и когти. Не ногти, а самые настоящие когти, как у хищников.

— Мать твою! — смотрю во все свои распахнутые глаза и не могу поверить. — Расскажи еще?

— Вошла во вкус, — ухмыльнулся Глеб, но мою просьбу исполнил. Мы легли в изголовье кровати, и он начал рассказывать, много всего.

Рассказал про истинные пары и каково было мое удивление, когда он сказал, что я его истинная. И ведь в книгах все тоже самое описывают. Его отец альфа стаи, что поселение, в котором я была, живут только оборотни, оно в принципе построено специально для оборотней.

— Я в ауте. Так, а что со мной?

— Ну, как бы сказать помягче… Ты тоже оборотень.

— Ты совсем что ли, да? А ничего что я всю жизнь живу обычной человеческой жизнью? Подожди, а мои родители? А Янка? Они тоже что ли?

— Нет. Они люди.

— Но почему? Тогда и я человек!

— Они люди. Ты оборотень… Нет, не так… с тобой все немного сложнее. В тебе видимо проснулись гены далеких предков, — и вот на этих словах я четко почувствовала, что он мне врет, не знаю, как я это сделала, но к этому мы еще вернемся. — По какой-то причине, у тебя нет волчицы, ты не можешь оборачиваться, но у тебя есть многие способности оборотня и мощная сила, которую ты излучаешь.

А ведь правда, я хорошо слышу, иногда сама удивляюсь как смогла расслышать то или иное, сказанное так тихо, я редко болею, а если и болею, то дня три и все проходит, телесные ранки заживали всегда быстрее чем у той же Яны, отличное зрение, повышенная выносливость…

Я с детства пью таблетки…

— Знаешь, мой волк от счастья сейчас выпрыгнет из своей шкуры, но я еще должен поставить свою метку на тебе.

— Клеймо что ли?

— Не клеймо, а метку! Чтобы все знали, что ты моя женщина, моя жена!

— Какая еще жена?

— Как только я поставлю метку, ты станешь моей женой, по волчьим обычаям. И это куда серьезнее человеческих штампов в паспорте, но и там мы тоже их поставим.

— Глеб, тебе не кажется, что ты торопишься?

— Нет. Ты против?

— Мы знаем друг друга месяц, мы встречаемся второй день, сегодня мы первый раз переспали. А я в принципе первый раз. Кстати, об этом, мы не предохранялись…

— Да, и я кончил в тебя, и буду кончать всегда. — Глеб склоняется и целует сосок через майку.

— Глеб, но я могу забеременеть.

— И я буду только рад этому! Я уже мечтаю о наших с тобой щенках. — довольно говорит мой волчара.

— Щ-щенках?

— Дети, ребенок, щенок.

— Подожди, мне нужен перерыв. Но у меня еще очень много вопросов к тебе.

— Не сомневаюсь и с радостью помогу во всем разобраться! Я тебя не брошу, а сейчас иди ко мне. И мы заваливаемся обратно на кровать.

Лиза налетает на меня сбивая с ног.

— Я так рада за вас! Наконец-то вы вместе, мне не верится! Ты теперь моя сестра! Хотя я и так считала тебя таковой. — вот, она опят меня нюхает.

— Спасибо, ты тоже мне стала сестрой Лиззи! Но пожалуйста, хватит меня обнюхивать, и я знаю про вас. — на последних словах мой голос понизился до шепота.

— Я знаю, что ты знаешь, — радостно вещает подруга, — ты не представляешь какое это облегчение, не надо теперь скрываться от тебя, можно обо всем разговаривать не задумываясь! Правда не привычно, что ты пахнешь моим братом, пока слабо, конечно, но, — она отодвигает ворот моей кофты, — когда он поставит метку на тебе, то запашок будет что надо, ты полностью пропахнешь им.

— Господи, как это все звучит по-варварски.

— Я вообще думала он сразу тебя пометит и удивлена, что он этого не сделал.

— Твой брат — человек разумный.

— Э нет, он волчара, собственник и ты в этом скоро окончательно убедишься. Я теперь тоже мечтаю встретить свою пару, интересно, какой он будет… — мечтательно зажмуривается и крутится на месте.

— Ты обязательно его встретишь, и он точно влюбится в тебя с первого взгляда, я в этом даже не сомневаюсь. Ты же потрясающая.

— Я так люблю тебя, Мира!

— Я тоже тебя люблю Лиззи! — и это чистая правда.

— Но знаешь, Глеб сказал, что у меня нет волчицы, хотя я оборотень…

— Да, я знаю, и мне правда очень жаль! Но! Я буду тебя защищать.

— Ты ж моя защитница! Иди, обниму.

Дни пролетают один за другим, погода нас еще радует своим солнышком и теплом, но совсем скоро наступят холода, как таковой осени здесь не бывает и дождей тоже, пару недель польют и начнется морозец, не за горами снег.

Целую неделю я не разговаривала с Настей, телефон у нее выключен, а сама она не звонила.

— Ты хоть представляешь, как я волновалась? — за столько лет дружбы мы не ругались столько, сколько с момента появления Максима в ее жизни. Он мне не нравится. Это не эгоизм с моей стороны, считайте это интуиция, чувствуется в нем много черноты, хотя с виду привлекательный молодой парень, я бы сказала красивый.

— Рос, не ругайся. Я разбила телефон, а купить новый все не было времени.

— Так себе отмазка знаешь ли… А позвонить с телефона Макса? Или ты забыла, как мы учили номера друг друга на всякий случай? И вообще, чем ты там постоянно занята? Хотя не отвечай, я догадываюсь…

— Опять ты тараторишь и слова не даешь вставить.

— Это ты что, еще и обижаться на меня вздумала? Да это я, к твоему сведению, должна обижаться.

— Росик, ну что ты как маленькая, нам же не по десять лет.

— Я просто по тебе скучаю.

— Кстати об этом, скоро я тебе надоем, мы возвращаемся через две недели ровно, в воскресенье самолет.

— Мы?

— Максим тоже со мной летит. — я прикусываю язык, чтобы не наговорить лишнего.

— Ты же… вы же остановитесь у нас дома?

— Как-то не удобно, тем более я буду не одна…

— Брось, родители будут рады тебя видеть, они скучают по тебе и у нас достаточно гостевых комнат. Поживете немного у нас, и если захочешь ты можешь на совсем остаться, сможем ездить вместе в универ, или если захочешь, найдем тебе квартиру… Что скажешь? — честно сказать, молчание — это последнее, что я была готова услышать сейчас. Что-то не так.

— Конечно, спасибо тебе, давай решим это когда я уже приеду.

— Договорились.

— Давай ка иди ты спать, а то ты так зеваешь, что рот порвешь сейчас.

— Да, времени на сон мало, учеба и Глеб отнимают все мое время. Люблю тебя.

— И я тебя Роси. — отключаю телефон, закрываю глаза и перед тем, как заснуть вспоминаю как мы познакомились со Стасей.

Я никогда не была конфликтным человеком, была спокойной и рассудительной, так я думала до появления Глеба в моей жизни. Стаська, она же Настя, наоборот, взрывная, всегда рубила правду-матку, заступалась за меня, боевая была.

Мы идеально дополняем друг друга. Как Инь и Ян.

Нас посадили вместе за парту в первый же день в первом классе, так мы и просидели до одиннадцатого. В классе было двадцать пять человек и был самый красивый мальчик Свят, он понравился многим девочкам, а точнее всем, кроме моей Стаси, она на него не запала. И вот этому Святу понравилась я. Придя на следующий день в школу, на моем месте на парте лежал киндер-сюрприз и записка, в которой было написано, что это от Свята и он приглашал меня в кафе поесть мороженое. Некоторым девочкам это очень не понравилось, и «главарь» этой банды спустя пару дней подкараулила меня за школой, а в этот день был сильный дождь, который оставил лужи и грязь. Так вот, они дождались, когда я буду одна, но они не знали, что Настю задержала учительница, и напали на меня. Оля, самая главная вцепилась мне в волосы и начала таскать меня в разные стороны, вторая девочка Вера, кажется, сорвала с моих плеч рюкзак и вывернула все содержимое в грязную лужу, я засмотрелась на эту картину и споткнулась о камень и упала, разодрав свои новые любимые белые колготки с вышивкой. Дети — жестоки.

Тогда еще у нас не было много денег, родители тянули нас как могли, мы никогда ни в чем не нуждались, были хорошо одеты и сыты, но на лишние расходы денег не было.

Я увидела на рынке эти колготки, они были белоснежные и очень красивые. У меня никогда таких не было, я очень их хотела и уговорила маму, чтобы она мне их купила, две недели ходила за ней со слезами на глаза. Относила я их три дня, сама каждый вечер после школы их стирала, чтобы утром надеть снова. И на четвертый день я рву колготы на коленках из-за какой-то козы Оли, мне не было жалко остальные вещи, рюкзак и даже разодранные коленки, и ладошки не могли перекрыть горечь разорванных колготок.

И в тот момент, когда я сидела и рыдала от горя, подоспела Настя и избила Олю и Веру, защитила мою честь. И всегда это делала, пока я не научилась постоять сама за себя, но все равно боец из нас двоих она. Было разбирательство с родителями и директором, после всех выяснений наказали тех двух одноклассниц, и на следующий день как все закончилось, они перевелись в другую школу, а Свята я вычеркнула из своей жизни, так как оказалось, он за всем этим наблюдал с друзьями и смеялся. Ему было весело, что из-за него дерутся девчонки и совсем не важно, что все было не честно.

Но что в нашем мире честность?

Она никому не нужно и не важна…

За этими воспоминаниями я так и провалилась в сон на целых пять дней, потому что очнулась уже в пятницу после всех пар. Все преподы с ума посходили. Заваливали нас домашкой, эссе и лабораторными.

Всю учебную неделю мы с Глебом виделись не много, каждый день, но урывками, у него тоже какие-то проблемы на работе. Но это не мешало моему волчаре не приставать ко мне и уламывать на быстрый перепихончик как он говорит, ему это нужно, да и мне, если не быть скромной, в такие моменты мы становимся единым целым, будь его воля, как он говорит, то просто засунул бы в меня член и так бы и жил внутри меня. Извращенец. Ну а я, оказалась не лучше, похотливая сучка, которая готова раздвинуть ноги перед моим мужчиной по одному щелчку и готова высунув язык, бежать к нему на задних лапках. Глеб говорит, что это так проявляет себя наша парность. Ну я думаю, что так проявляется моя вторая нескромная сущность. Даже не знаю, плакать мне или радоваться.

— Ты же помнишь, что мы идем сегодня на свидание в ресторан? — такое забудешь, я ждала этого дня, больше, чем новый год, к слову, мой любимый праздник. И поэтому я надела сегодня платье-лапшу чуть ниже колен телесного цвета по фигуре, бежевое кашемировое пальто до середины икр, белые высокие сапоги на устойчивом высоком каблуке, небольшая сумочка, подкрутила локона и распустила волосы. И конечно кружевное белое белье, пояс и чулки. Бахать так бахать. Уверена, сегодня будет жаришка.

— Знаешь, ты так долго никуда меня не приглашал, что я согласилась пойти с другим… — загадочно, как мне кажется, говорю.

— Малышка хочет быть привязана и отшлепана? Так я не против. Можешь просто меня об этом попросить.

— Кончайте со своими брачными играми и идите уже трахайтесь, а то от вас так фонит, что член не опадает.

— Яр! — я поспешно спрятала лицо в груди Глеба, мне стало так стыдно. Я никак не могу привыкнуть кто они и что они все чувствуют и слышат. И что они — озабоченные самцы, у которых тестостерон зашкаливает.

— А ты не охренел ли, друг?

— Это я охренел? Это вы чуть ли не трахаете друг друга на парковке универа у всех на глазах.

— Зависть — это плохо, Ярик.

— Надеюсь я не встречу свою пару. Нахер надо вот это все. — кивает в нашу сторону.

— Кто-то сегодня не в духе. Беги малышка, в пять жду у машины.

— Ну жди. — целую его еще раз и убегаю.

Сказать, что мое возбуждение спало, значит соврать, я все пары проёрзала на стуле, мыслями я была с Глебом, руки чесались, как хотелось прикоснуться к нему. А еще в моей душе поселилось необъяснимое чувство тревоги, слишком все идеально.

Из-за сильной моей занятости в последнее время, с родителями и Янкой вижусь редко и обсудить с ними ничего не получается. С сестрой, с момента как мы с Глебом начали встречаться, я ездить перестала, Глеб настоял, что он будет меня сам забирать каждое утро и отвозить.

Я не особо была против, мне нравится проводить с ним время и смотреть на него, на лицо, на руки во время вождения. Но надо устроить семейный вечер кино, которого не было с начала учебы, и провести время с родными.