Вторая семья. Неверный

Глава 10

— Дайте время, я постараюсь найти деньги, — говорю Горячеву, когда открывается дверь, и вслед за охранником входит Крот. — Кстати, ваш помощник обещал послабления, если я с ним пересплю. Это прописано в договоре?

Говорю намеренно, чтобы он понимал, с кем работает.

Горячев не меняется в лице, но бросает ледяной взгляд на Логинова, и я понимаю, что это не впервые, от чего тот ещё сильнее прижимает к себе портфель и поправляет очки.

— Вы же понимаете, что она пойдёт на всё, что угодно, лишь бы найти предлог манипулировать НАМИ, — заявляет на это. — Она сама предложила мне секс! — опускается до шёпота, будто боится произнести это слово наравне с остальными. — Но я женат, вы же понимаете, я предан своей супруге!

Хозяин хмыкает, будто только что до его слуха донеслось что-то смешное, а потом опять смотрит на меня.

— Ну и как, послабления будут? — его губа дёргается, будто от тика, но я понимаю, что это проявление улыбки.

— Думаю, да, — согласно киваю, и Горячев даже озадачен. Только я не про интимную связь с плюгавым. — Вы же не станете выгонять на улицу женщину с ребёнком, которая только что узнала, что её муж не просто заложил всё в вашу фирму, но и заделал на стороне ребёнка женщине, которая теперь сидит у его палаты, уверяя, что она настоящая жена!

Я не спрашиваю, а будто утверждаю. А он смотрит даже с интересом. Не каждый день ему дамочки своё грязное бельё показывают. Интересно, он вообще знаком с Рубцовым? Или Макс для него — мелкая сошка?

Зачем я рассказала об этом мужчине напротив? Да чёрт его знает. Отчего-то захотелось поделиться дерьмом, которое всплыло в моей жизни. Кто знает, вдруг он настолько проникнется, что даст поблажку. За это время следует найти адвоката, который разберётся в бумагах. Потому что одно дело мои глаза, другое — опытного профессионала.

Звонок вырывает меня из задумчивости, и я смотрю на экран с фотографией сестры. Она уже прилетела?

Приходится нажать отбой и постараться быстро закончить, чтобы не вмешивать сюда ещё и Лизу.

— Не буду отнимать у вас время, сразу видно, вы — человек занятой. Но хотелось бы надеяться, что войдёте в положение.

Держусь за сумку, будто с ней прибавляется уверенность, и жду, когда отпустят. Или как тут обычно бывает? Не хочу показаться невежливой, тем более что это я прошу у него, а не наоборот.

Горячев барабанит по столу пальцами, будто размышляя, а потом делает лёгкий кивок головой, и увалень рядом хватает меня за локоть, намереваясь проводить. Чуть дёргаюсь от неожиданности, а он растягивает улыбку, будто нравится нависать над незнакомками, пугая их своим видом.

— Спасибо, — говорю вместо прощания и выскальзываю в приоткрытую охранником дверь, чувствуя, что сердце заходится в беге, а напряжение спадает.

— Всё в порядке? — интересуется хостес, будто я уже стала ей близкой.

— Да, благодарю.

— Приходите ещё, будем рады.

Ну да, как же. Больше я сюда не ногой. Надеюсь, завтра над душой не будут стоять братки, вытаскивая меня за волосы из кровати. Я чувствовала от Горячева силу и власть, но он смотрел как-то странно, будто что-то в моём рассказе заставило его уверенность пошатнуться.

Набираю Лизе, и она тут же берёт трубку.

— Да, — отвечает зарёванным голосом.

Сердце ухает вниз, и я замираю около машины, округляя глаза. Что могло случиться?

— Ты где? — тут же спрашиваю, прикладывая вторую руку к уху, потому что у кого-то начинает верезжать сирена, и мне плохо слышно. — Лиза, — зову её, только звонок прерван.

Проблемы, как снежный ком, налипают друг на друга, будто я свернула с мощёной дороги в какую-то немыслимую грязь.

Сестра никогда не плакала при мне. Лишь на похоронах родителей. Она не могла успокоиться и ревела несколько дней подряд. Потом будто выключило, и она стала какой-то спокойной и немного замкнутой. Я не хотела отпускать её после института в другой город, но Макс сказал, чтобы я не была наседкой. Так он обрубил связь между нами, но мы никогда не переставали общаться. Каждый день созванивались, и вот теперь, когда она неожиданно захотела приехать, взяв отпуск, звонит в слезах.

Родители мертвы, с тётками мы общаемся редко, бабушек нет. Судорожно соображаю, с кем могло случиться несчастье, пока набираю ей снова и снова. Кир? Так они не вместе. Упал самолёт?

Перехватывает дыхание, кажется, воздуха совершенно не хватает. Что если она лежит среди обломков?

Бывало, приступы приходили и три раза на день. Боже, дай мне сил. Рву дверную ручку авто, не до конца соображая, что надо делать. Потом вспоминаю, что сумка всё время была со мной, и снова судорожно ищу баллон, пока в прижатом к уху телефоне звучат длинные гудки.

— Да, — слышу на шестой, когда готова сойти с ума. Только я уже вдохнула лекарство и считаю до десяти. — Карина, — зовёт сестра, и я угукаю, но не отвечаю голосом. Счёт на четыре. — Чёрт, — ругается Лиза. — Карина, — звучит громче, но я не могу ей ответить, как следует. Иначе не будет эффекта. — Карина, ты меня пугаешь, — звучит испуганный голос. — Ты тоже узнала? — звучит как-то обречённо.

Вот так мы пугаем друг друга, сами того не желая. Восемь.

— Лиза, — не выдерживаю, но она уже отключается, и через секунду я набираю ей снова, только на этот раз она не берёт трубку, а я ошарашенно смотрю на её фотографию. Узнала? О чём я должна была узнать?