Вторая семья. Неверный

Глава 1

Нас развели по разным углам, будто бойцов на ринге, пока я ожидала, что выполнят мою просьбу: выгнать отсюда эту нахалку.

— Это его ребёнок? — сглотнув, я спросила у черноволосой, когда разглядела сходство, надеясь, что она ответит "нет". Только она лишь кивнула.

Снова всматриваюсь в лицо девочки, которая принимается прятаться от такого внимания за юбкой матери.

Скольжу взглядом по недешевому платью любовницы, сидящему по фигуре, поднимаясь к высокой груди, представляя, как её лапает мой муж.

Мерзко. Тут же отворачиваюсь. Как бы то ни было, делить с кем-то территорию не намерена. И пока я всё ещё жена, нарочно украдкой открыла паспорт на нужной странице, чтобы удостовериться в этом, имею право попросить, чтобы любовницу вывели отсюда к чёртовой матери.

Не знаю, к чему ей скандалы, но она демонстративно отказывается и садится в кресло, а на пальце правой руки блестит кольцо.

Машинально трогаю своё, которое ношу постоянно, когда Макс ссылается на аллергию. Я даже видела раздражение на коже, потому не настаивала, чтобы носил. Теперь выходит, ему следует надевать сразу два. Одно рядом с другим, двоеженец хренов.

Ясно, что официально иметь двух жён на территории страны нельзя, но остальное не запрещено на государственном уровне.

— Глеб, — смотрит на медбрата, спасшая меня медсестра, кивая на выход. Она явно принимает мою позицию. Потому что я — настоящая жена, или потому что только что задыхалась?

— Предлагаешь мне её на руках вынести? — парень не понимает, что нам вообще надо. — Устроили тут, — цедит между зубов. — Девушка, — обращается к ней. — Тут можно находиться только родственникам.

Объясняет прописные истины, и стерва закидывает ногу на ногу, показывая, что не двинется с места.

— У меня тут муж, — заявляет ему с вызовом.

Прекрасно. Тогда уйду я! Тем более ещё невыясненный вопрос с домом, и я хочу увидеть собственными глазами документ, в котором такое прописано.

— Кстати, — застываю в дверях, решая поделиться информацией. — У Рубцова ничего не осталось.

— В смысле? — она хмурит брови. Между нами около семи шагов, но друг друга прекрасно слышим.

Конечно, я не в курсе истинного положения вещей, но хочется посмотреть на реакцию. Это любовь, что без денег делает её богаче? Или дамочку интересует только материальная составляющая?

— Ни дома, — отвечаю, а потом добавляю, — ни совести.

Дёргаю ручку на себя, не в силах оставаться здесь, и вылетаю из фойе, быстрыми шагами преодолевая больничный коридор. Надо было узнать, где он подцепил такую наглую девицу. Или не надо?

Около аптеки торможу, следует купить баллончик. Роюсь в сумке, пытаясь найти карточку, и чертыхаюсь, потому что сразу не выходит. Телефон снова вибрирует, и я напрягаюсь. Сегодня отвратительный день, и всё началось именно со звонков. Бог любит троицу?

Всё же смотрю на экран, задумчиво сдвигая брови на переносице. Учительница Кирюхи.

— Да, Ольга Анатольевна, — отвечаю.

— Здравствуйте.

Представляю молоденькую светлую девчонку, у которой первый набор наш, и как она поправляет очки. Мы пошли к ней на свой страх и риск, и нареканий не было. Класс дружный, постоянно какие-то мероприятия, дети с неплохими результатами.

— Дело в том, что Кирилл подрался с мальчиком постарше.

— Постойте, — не могу понять. — Мой Кирилл? Вы ничего не путаете?

Кир занимался лепкой, рисованием и скалолазанием. Заставить его пойти на любой вид единоборств было невозможно. Боялся он боли, не хотел бить или же просто такой формат был не интересен, не выясняла. Просто приняла тот факт, что у меня творческий, любознательный ребёнок.

Он всегда старался уйти от конфликта, даже в песочнице, когда у него отнимали вёдра и совки, он забирал их спокойно, без толканий и ударов, лишь погрозив обидчику пальцем. Максу такой подход не нравился. Он видел в нём мужика, который продолжит начатое им дело. Мы ругались, каждый отстаивая свою позицию, и моя состояла в том, что каждый в праве выбирать сам, что делать в жизни. Рубцову был нужен сын, которым можно гордиться. Но не идиотскими фигурками из глины, как он любил повторять, качаясь на этой теме.

— Мужик — этот тот, кто не боится первым ударить, поняла? — доносил до моего сведения муж.

— Первым бьёт человек, у кого доводы закончились! — не соглашалась.

— Карин, по х.., что там у кого закончилось. Мой сын должен быть мужиком! А не ныть по любому поводу.

Не знаю, какие наставления были выданы Киру от отца, но сейчас я слушала про инцидент, широко распахнув глаза.

— Он никогда не дрался, — напоминаю Ольге Анатольевне. — С ним всё в порядке?

— Мальчик в мед. кабинете

— Вам следует приехать, — говорит на это. — И лучше с Максимом Романовичем.

Меня теснит какой-то парень, пытаясь пробраться к окошку, и я чуть не падаю, с недовольством смотря на того, кто только что и удержал.

Брюнет отпускает меня и поднимает руки, извиняясь, а я слышу снова голос в трубке.

— Карина Михайловна.

— Да-да, я здесь, — ныряю в разговор, отходя в самый угол. — Приеду одна, — вспоминаю свой ужасный день. У Рубцова другие дела, но не стану же я вдаваться в подробности. — Буду минут через сорок, — прикидываю время, смотря на часы. — Причину знаете?

Она молчит, а потом нехотя отвечает.

— Это касается вашего мужа.