Вторая семья. Неверный

Глава 18

— Я его не трогала, — первое, что говорю, когда закидываюсь брамидом из баллона в кабинете следователя.

— А чего тогда приступ?

— Глаза у вас красивые, — пытаюсь перевести в шутку, и мужчина улыбается.

— Глаза, говоришь-шь-шь, — шипит последней буквой, складывая пальцы в замок, и буравит взглядом. — Где была… — подсматривает в бумаги, — Карина Михайловна Рубцова, в момент покушения.

Интуитивно поднимаю глаза в левый верхний угол, пытаясь припомнить.

— Работала.

— Кто может подтвердить?

— Никто, — пожимаю плечами. — Я на дому.

— Фрилансер?

— Художник.

— Не понравилась ситуация, так взяла ножичек и чик муженька? — сочиняет на ходу, а я чувствую себя в идиотском положении. Просто из тех людей, кто ничего не совершал, но выглядит виноватым, потому что неловко ощущает себя под натиском чужих слов. Страшно, что подумают на тебя. И подумают же! Наверное, заставь меня пройти полиграф, я окажусь виновной в любых смертных грехах.

— Какой нож? — пытаюсь себя защищать. — Даже не знала, что у него кто-то есть.

— Так вот, — выдыхает слова, — не кто-то, а конкретно любовница и ребёнок.

Усмехаюсь. Наша полиция нас бережёт.

— Вы уже и по ДНК уточнили, его это ребёнок или нет?

Он откашливается, поправляя китель.

— Зарегистрирована девочка на вашего супруга. Не знали, да?

Снова буравит меня взглядом, а я чувствую, как ухнула с горки вниз. Даже зарегистрирована девочка, признана, настоящая. Не нагулянная на стороне, а с документами, отчеством.

— Нет, — увожу глаза, будто виновата в чём-то. В том, что слепая, глупая идиотка, за спиной которой целую семью завели.

— Ясно-понятно, — принимается барабанить по столу. — Значит, алиби нет.

— Нет.

— Камеры в доме?

— Нет.

Снова эти чёртовы камеры, будь они неладны.

— Ладно, проверим, — говорит как-то бодро, будто рад, что у него вообще появился кто-то на примете из подозреваемых.

— Лучше бы проверили того, кого действительно следует.

— А вот это интересно, — загораются его глаза. — Только что никого не было, и нате. Сразу кого-то проверить.

— Как знаете, — намерена подняться, но он сбавляет обороты.

— Да вы сядьте, сядьте. Погорячился. О ком речь?

Рассказываю про странного мужчину, уточняя, что ничего точно не знаю, просто за последнее время примелькался. Умалчиваю пока про Горячева. Не хватало ещё, чтобы к нему пришли и сказали, что я вывела. А так, если к его человеку придут, получится, что не я. Он всё же навстречу мне пошёл, хоть я ему и никто. Может, попала в точку с Рубцовым, кто знает. Хотел рот заткнуть. Тут вообще вся ситуация очень странная.

Пока о нём не спрашивают, я тоже не буду говорить.

Следователь отыскивает то самое видео, принимаясь смотреть, и я указываю на мужчину.

— Этот!

Семён Борисович, как он представился мне в начале разговора, внимательно рассматривает новое лицо, что-то себе попутно помечая.

— Может, ещё что-то вспомните?

Качаю головой, потому что точно нечего сказать, и, наконец, меня отпускают.

На улице дышится лучше, и я отбегаю подальше от казённого здания, где только что себе чуть не подписала приговор. Они разберутся, надеюсь. А я теперь с этим Семёном наедине не останусь. Мало ли что ему ещё в голову взбредёт.

Денёк сегодня, конечно, уже не задался. Сначала безумно нервничала по поводу выселения, потом встреча с Горячевым, следователь. Надо срочно домой, пока ещё что-нибудь не случилось.

Заезжаю по пути в магазин, покупаю кое-какие продукты. Для Кира — набор мармеладок, для нас с Лизой — ведёрко мороженого. Пишу сообщение сестре, чтобы выбирали фильм. Хочется комфорта и домашнего уюта. Забыть о том, что произошло, побыть с семьёй.

Подъезжая к дому, почти успокаиваюсь. Всё наносное. У жизни две полосы: черная и белая. Вчера была одна, значит, сегодня очередь другой.

— Я дома, — вхожу в дверь, оповещая остальных, что добралась, и слышу, как звонит телефон. Не мой.

— Мам, — глаза Кира испуганные, что мне становится страшно.

— Что случилось? — чувствую, как внутренности покрываются льдом. — Что-то с Лизой?

Он быстро кивает, держа в руках свой гаджет, а из-за спины раздаётся голос сестры.

— Кир, ты зачем мне звонишь?!

Она стоит в проёме, показывая, что на экране высветился его номер, а я с удивлением смотрю на сына, который тут же сбрасывает звонок и включает на экране фотографию.

— Это же папа?! — требует он от меня ответа, и я смотрю с удивлением на снимок пары: мужчину, закрывшегося от объектива камеры рукой, и мою сестру, целующую его. — Это же он, да? — настаивает Кир, а в глазах стоят слёзы. И я понимаю, что на мужчине такое же поло, что Лиза привезла из поездки моему мужу.

Окатывает новым страхом. Кажется, это чувство неотвратно следует за мной.

Нет, только не это! Неужели моя сестра беременна от моего мужа?!