Вторая семья. Неверный

Глава 21

Крики. Кажется, женские, а вместе с тем голоса. Застываю сначала в недоумении, а потом ускоряю шаг.

В фойе, где совсем недавно впервые узнала, что не единственная в жизни собственного мужа, от Инги пытаются оторвать…

Мою сестру!

Округляю глаза, наблюдая, как Лиза тянет за волосы вниз любовницу Макса, попутно пытаясь врезать её свободной рукой. Та упирается, кричит и надеется дать ответку.

Несколько человек смотрят на этот ужас, а какой-то мужчина умело хватает за запястье Лизу, быстро находя нужную точку, и вот она разжимает руку, а он обнимает её поперёк живота, оттаскивая в сторону.

— С… ка, — кричит Инга, держась за голову, а по лицу расплываются красные пятна. С радостью бы сбежала отсюда, потому что ненавижу быть в эпицентре подобных событий, но не могу. Чувствую в своей ладони руку Кира и бросаю мимолётный взгляд на него. Вот тебе и съездили в больницу.

Тут же сжимаю его руку, будто говоря, что рядом. Что я всё ещё его мама.

Вообще сестра никогда не отличалась воинствующим характером, но сегодня что-то нашло. Гормоны, прессинг со всех сторон, желание наказать виновного?

Их растаскивают по разным углам, и я подхожу в тот, где мой боец, намереваясь забрать её отсюда, как можно быстрее. Фиолетовый чемодан ярким пятном застыл у стены, а Лиза хотя бы переоделась. Только что вообще тут делает?

— Спа…, - хочу поблагодарить мужчину, но тут же слова застревают в горле, потому что передо мной тот самый человек, которого я вчера сдала полиции, — сибо, — всё же выдавливаю остаток, надеясь, что он не заметил моего замешательства. — Дальше я сама, — мечтаю, что он как можно быстрее уйдёт, чтобы оставить нас наедине. А он пристально смотрит в мои глаза, и я почему-то отмечаю, что у него серые.

Инга бросает гневные взгляды с другого конца, выкрикивая в мою сторону что-то не очень приличное. Не прислушиваюсь, потому что уверена: это настолько неважно, что лучше моя нервная система не познает их значения.

Парень испаряется, и я даже не замечаю, в какой стороне исчезает.

— В порядке? — гляжу в злое лицо Лизы. Она успела отойти от боевой сцены и теперь смотрит на меня с вызовом.

— Чего пришла? — спрашивает так, будто я обиваю порог её дома. Тут как бы, на минуточку, общественное учреждение.

— Посмотреть, как ты тут размахиваешь кулаками.

— Довольна?! — заявляет с апломбом.

К нам подходит старшая медсестра, и я понимаю, что шутки кончились.

— Взрослые женщины, — качает головой. — Устроили тут…

Она не договаривает, что именно, но и так понятно. Сейчас поведут к директору, вызовут родителей. Хоть уже сама родитель, испытываю испанский стыд за сестру.

— Мы уходим, — решаю за всех, но Кир влезает.

— А папа?

— К нему всё равно не пустят. Сейчас узнаем о его состоянии.

Инга решает подойти, чтобы сказать мне что-то в лицо.

— Пришла-таки? — интересуется, смотря на меня в упор, а на лице изогнуты дугой брови. Или это она себе подтяжку такую сделала?

Я не гонюсь за трендами: не увеличиваю губы, грудь, не вставляю импланты в скулы. Не знаю, что сейчас актуально. Но эти её брови неимоверно раздражают.

— Я не ищу предлога для ссор, — отвечаю спокойно. — Сын захотел навестить отца.

Она бросает взгляд на Кира, а я ненавижу себя за то, что вообще перед ней отчитываюсь.

— Натравила на меня девку, — презрительно смотрит в сторону Лизы. — Низко это, Карина.

Удивлена до глубины души её словами и особенно обращением ко мне. Потому что не привыкла, чтобы меня называли по имени шл. хи мужа. Будто сейчас она запятнала это «Карина» своим ртом.

— За девку тоже можно схлопотать! — голос Лизы.

Сестра сегодня солдат, вышедший на тропу войны. Судя по чемодану, она тут и спала. Иначе зачем притащила в больницу свои вещи? Выходит, отправилась сюда, чтобы найти Ингу? Боюсь представить, что было бы, останься та здесь вчера. А так я успела вовремя. Да, и тот странный тип.

Снова высматриваю его среди остальных, но его нет.

— Твоя личная больница? — иду в нападение. — Слушай, если бы мне захотелось устроить базар, туда бы и отправилась. Ты сидела всё это время в подполье, пожалуй, заползи туда обратно. Я не буду лезть в твой террариум. А, если хочешь принять на себя лавры жены, тогда реши вопросы с банкротством, потому что я собственными глазами видела бумаги, в которых Макс, МОЙ муж по закону, заложил всё имеющееся имущество и бизнес одному влиятельному человеку.

Она пытается понять по моему лицу: говорю я правду или же блефую. Что милочка? Не такого ожидала, когда бравировала перед камерой лживыми сведениями. Думала, владелец заводов, газет, пароходов?

— Но тебя волнует только Рубцов, как личность. Да, точно, — киваю головой, будто соглашаясь с чьими-то непрозвучавшими словами. Вспоминаю, что не одна, и помимо зевак, которые следят за нашей перепалкой, и идущего быстрым шагом врача, по всей видимости кого-то главного, здесь всё ещё ребёнок. Мой сын.

— Лиза, идём в машину, — обращаюсь к сестре.

— Уже заслужила прощение? — хмыкает она, вспоминая, что я тоже ей враг.

— Давай не здесь, — говорю негромко, смотря в глаза, и она послушно кивает.

Вот и славно. Вот и хорошо. Вот и прославлюсь я на весь город, как желала. Только мечты следует отправлять в космос с верными посылами. Не как художник, а как склочная жена, которая пришла бить любовнице рожу в больницу. А там и информация про Лизу подгребёт. Вот же кто-то обогатиться!

— Карина Михайловна, — останавливается рядом со мной высокий седовласый мужчина, и я понимаю, что встречалась с ним не раз. Ну да, главный врач больницы, которого дёрнули, чтобы урезонить разбушевавшихся женщин. Наверное, понимали, что охрана, медбратья или прочий персонал ничего не сделают. Они могут купировать один случай, но пока Макс лежит здесь, стычек не избежать. Потому и тяжёлая артиллерия подоспела. — Можно вас пригласить ко мне. Хотел бы обсудить кое-какие условия.

Его отношение поднимает меня на ступень выше любовницы. Одно очко Гриффиндорфу. Но как только мы собираемся уходить, слышу, как нас оповещают.

— Рубцов Максим Романович пришёл в себя.