Второй шанс

Глава 15. Дедушка Кати и Логосфера

Через пять минут они уже звонили в дверь квартиры Бессоновых. Двери им открыла мама:

— Добрый вечер, дети! Саша, поздравляю тебя с таким удачным выступлением! Даже в нашей больнице все только и обсуждают молодого вундеркинда! А медсестры по углам судачат, есть ли у него девушка! А что это у вас в тарелке?

— Мама! — огорчилась сразу Катя. — Вот нужно тебе такое говорить! И меня только расстраивать!

— Доченька! — твердо сказала мама. — Привыкай! К Саше теперь будет привлечено много женского внимания! Но я уверена, что он тебя не поведет! К тому же, я их всех предупредила, что его сердце уже занято одной чудесной девушкой, моей любимой дочкой! Я правильно сказала, Саша?

— Вы абсолютно правы, Мария Сергеевна! — сказал улыбаясь Старик-Саша, — Я не променяю Катю ни на кого! А в тарелке… — это мы с Катей готовили ужин. Необычное блюдо, и решили угостить и вас. Но я беспокоюсь, можно ли это есть Виктору Ивановичу?

— Идемте, там и посмотрим! — предложила мама и пригласила их пройти на кухню.

— Все равно! Я буду за тобой следить! — вздохнула Катя. — Кстати, я знаю как решить эту проблему! Чтобы все девушки от тебя сразу отстали! — сказала шепотом она своему кавалеру.

— И как? — так же шепотом спросил он.

— Нам нужно пожениться! — торжествующе произнесла девушка.

«Боже, какая ты у меня еще маленькая и наивная, — подумал про себя Старик-Саша. — Ну кого из женщин это когда-либо останавливало в борьбе за мужчину. Жена не стенка, ее и подвинуть можно, так говорили в годы моей молодости», — но вслух сказал: — Я готов, хоть сейчас!

— Готов он. Знаю я к чему ты готов, видела сегодня на том диванчике, — рассмеялась его подружка, и вздохнула: — Знаешь ведь, что раньше восемнадцати лет жениться нельзя.

— А я подожду! — не растерялся юноша. — Мы подождем.

На кухне уже собралась родня Кати: отец, мама и представительный седовласый мужчина.

— Саша, познакомься, это мой дедушка! — радостно объявила Катя, бросившись обниматься к нему: — Деда, я так по тебе скучала! Все ждала, когда ты вернешься из санатория.

— Добрый вечер! Меня зовут Александр Иванов! — поздоровался юноша.

— Подожди, внучка, — дедушка встал и протянул руку молодому человеку. — Академик Сергей Порфирьевич Касатонов, дедушка этой егозы!

— Очень приятно! — ответным жестом пожал руку кавалер его внучки.

— Мне нужно с Вами поговорить, молодой человек, — безапелляционно сказал дед.

— Я готов.

— Идемте в гостиную, там просторнее, — и они вдвоем направились в большую комнату. За ними увязалась Катя, а родители остались на кухне, изучать принесенное детьми блюдо.

Войдя в гостиную все расселись кто куда. Дедушка сел в кресло, а юноша на диван. К нему сразу подсела Катя, и взяла его за руку.

— Не бойся, — шепнула она своему кавалеру, — я с тобой. Дедушка хоть и строгий, но справедливый.

Дедушка Кати пристально и внимательно рассматривал юношу.

«Ну, меня такими приемчиками не возьмешь. Хочешь поиграть в гляделки? Так в эту игру можно играть вдвоем! Тем более, что ты моложе меня старого, похоже!» — и он сам стал внимательно рассматривать сидевшего напротив него собеседника. Тот, явно не ожидавший такой реакции, лишь усмехнулся.

— Молодой человек! — наконец сказал он, оперевшись на свою трость. — Какие у Вас планы в отношении моей единственной и любимой внучки?

— Ну деда! — заволновалась Катя.

— Я хочу на ней жениться! — спокойно ответил Страрик-Саша, глядя ему прямо в глаза.

— На ком жениться? — с любопытством спросил отец Кати, входя в комнату, на ходу доедая треугольник, принесенный детьми. — Кстати, это очень похоже на пиццу, я такую ел когда был на конгрессе в Риме.

— Сергей Порфирьевич поинтересовался, какие у меня планы на счет Кати. Я ему ответил, что хочу на ней жениться, если она конечно согласится выйти за меня замуж! — пояснил юноша.

— Ну-у, даже не знаю, — с деланой капризностью, сказала Катя, — я еще подумаю! А! Испугался!

И она рассмеявшись прижалась к своему избраннику:

— Даже не надейся, что я откажусь!

— Какая женитьба? — присоединились к диалогу, вошедшая вслед за отцом, мама Кати, — вы еще школу не окончили, институт впереди! Я прошу вас, пока не получите образование — никаких детей!

— Мне задали прямой вопрос, я на него дал честный ответ! — твердо сказал Старик-Саша. — И еще, я никогда не обижу Катю.

— Спасибо! — прошептала счастливая девушка, не отпуская его руку.

— Мы отвлеклись, — вернул всех в русло беседы, приобретающей очертания допроса, отец мамы Кати: — Хорошо! Я Вас понял. И на что же вы собираетесь жить, после женитьбы? И где?

— Сидеть на шее родителей я не собираюсь, если Вы это имели ввиду. А жить… Жить, если мы решим не снимать квартиру, можно у нас. Мы с отцом остались вдвоем в трёхкомнатной квартире.

— Почему это у вас? У нас прекрасная четырехкомнатная квартира, — возмутилась мама, — вы нас совсем не стесните.

— Из-за Вас, Мария Сергеевна!

— Что?! — от возмущения, мама Кати едва не поперхнулась. — Ты считаешь, что я буду плохой тещей? Ну спасибо! И это после всего того, что я для тебя сделала?!

— Саша! Ты что? — вступилась за маму девушка.

— Вы очень замечательная, добрая и отзывчивая и мама и, надеюсь, теща! — улыбнулся потенциальный зять.

— Тогда что? Объяснись! Почему ты считаешь, что вам у нас будет плохо? — потребовала возмущенная женщина.

— Потому что молодые должны жить отдельно!

— Ну-ка, ну-ка. Почему? — тут уже вмешался в разговор дедушка.

— Во-первых, две хозяйки на одной кухне не уживутся и Катя никогда не будет себя чувствовать хозяйкой нашей семьи, если тут же будете Вы. Она никогда не совершит свои ошибки и не приобретет свой семейный опыт, если Вы будете все время ее контролировать. Но когда появится ребенок, тут мы обязательно переселимся к бабушке и дедушке!

— А что во-вторых? — не теряя хватки, с любопытством спросил патриарх семьи Бессоновых-Катасоновых.

— А во-вторых, мы, на первых порах, будем притираться характерами друг к другу, и возможно будем ссориться. Очень важно, чтобы мы сами мирились, находя компромиссы, а не бежали к родителям в поисках союзников и враждовать друг против друга.

Катя, с нескрываемым интересом слушала то, что говорит ее избранник. Остальные тоже молчали.

«Кажется, я сказал много лишнего, вот говорил себе, не может малолетка так рассуждать» с досадой подумал Старик-Саша.

— Хорошо, — продолжил разговор дедушка Кати, — а на что ты собираешься содержать семью?

— На свои заработки, конечно, — ответил очень уверенно потенциальный глава будущей семьи.

— И как же ты собираешься зарабатывать? Вагоны разгружать? — усмехнулся его оппонент.

— Вагоны пусть разгружают те, у кого нет возможности заработать своей головой! — нахально ответил Старик-Саша, которому стал уже порядком поднадоедать этот импровизированный допрос, - тем более, что много там не заработаешь.

— Даже так? Неплохо! Но каким образом ты головой собираешься содержать семью? Может быть ты решил в карты играть? На деньги? — не отставал упрямый старик.

— Я еще каталой не был, и в катране не играл, — усмехнулся допрашиваемый, — так недолго и перо в бок получить, и исчезнуть без следа, оставив Катю молодой вдовой. Нет, криминал не для меня. Я буду зарабатывать изобретениями! Мы будем жить на доходы от них!

— Ну-ка, ну-ка, поясни! Ты сделаешь изобретение, его внедрят в народное хозяйство и твоя семья будет жить на проценты от того дохода, который это изобретение принесет? И откуда ты знаешь такие слова: катала, катран, перо? — с подозрением спросил дед.

— Ну я ведь не спрашиваю, откуда Вы их знаете!

— А я тебе скажу! Я по ложному доносу пять лет отсидел в лагерях, когда бодались Лысенко с Вавиловым. Моему заму в институте очень приглянулась и моя должность, и моя служебная квартира. Потом меня полностью реабилитировали. Там я это все и узнал. А вот ты откуда это знаешь? Со шпаной уголовной дружбу водишь? — с угрозой спросил бывший репрессированный ученый. Отец, мама и Катя молча смотрели за словесным поединком старого и молодого поколения.

— Давайте я отвечу по-порядку, — примирительно ответил юноша. — Ждать доходы от внедренных изобретений — это очень долго. Хотя, когда нам исполнится по восемнадцать лет, они возможно уже и появятся. А деньги нужны уже сегодня. Мой план такой. Я разрабатываю рационализаторские предложения и подаю их, либо на заводе, где работает мой отец, либо в институте Виктора Ивановича.

— Я согласен, — одобрил отец Кати.

— Спасибо! — с благодарностью ответил юноша. — Так я решаю две задачи. Первая, — столблю за собой приоритет, и вторая, — получаю вознаграждение. За открытие платят до пяти тысяч рублей, за изобретение — от пятидесяти до двухсот рублей, но не более пятидесяти в одни руки. А вот за рационализаторское предложение могут выплатить от десяти до пяти тысяч рублей! На такие деньги, можно жить! Это один вариант.

— Хорошо же ты все узнал, — удивился отец Кати, — я и сам не был в курсе таких подробностей.

— Вам-то это без надобности! У Вас одна зарплата тысяча четыреста рублей в месяц! Как у академика — восемьсот и еще за директорство — шестьсот рублей в месяц. А у Президента Академии Наук, так вообще тысяча восемьсот!

— А ты откуда знаешь это? — с подозрением спросила мама у разошедшегося юношу, при этом глядя на дочь.

— Мама! Я ничего ему не говорила! Я и сама не знала, что папа получает такие большие деньги! — возмутилась Катя.

— Прочитал Постановление Совета Министров СССР от тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года. Оно в библиотеке есть, — откровенно признался Старик-Саша.

— Ты, юноша, чужие деньги не считай, свои сначала заработай! — рявкнул недовольный дедушка Кати. Молодой нахал, который не испытывал ни малейшей робости и смущения перед ним, ему — старому администратору, нравился все меньше и меньше. — И какой же второй вариант?

— Продавать изобретения всем, кто сможет за них заплатить! — спокойно ответил Старик-Саша.

— Что? Это как? — чуть не потерял дар речи дед.

— Очень просто! Много научных сотрудников пишут диссертации, научные работы и так далее. Но любую работу очень украсит и добавит ей вес, солидность и диссертабильность, если в ней будет изобретение!

— И что?

— А то, что изобретать — это не каждому дано. Мне — да! И я, за сумму от пятисот до тысячи рублей, готов придумать для любой работы отличное изобретение! И продать право быть соавтором, тех кто сможет за это заплатить, — еще более спокойно ответил юноша.

— Что? Торговать наукой! Да как у тебя язык только поворачивается такое говорить? — возмутился старый академик.

— Почему торговать наукой? Изобретение официально будет утверждено Комитетом по изобретениям, что будет свидетельствовать о его пользе. Ну а то, что там в авторах будет числится еще чья-то фамилия, так это для народного хозяйства неважно!

— То есть, с твоей помощью, бездари и бесталанные люди будут получать звания и степени, — прошипел борец за чистоту науки, — и потом будут засорять наше научное сообщество?

— Это ханжество! — заявил с раздражением Старик-Саша. — Мои изобретения, пусть и вместе с другими фамилиями, будут приносить пользу! А сколько чиновников бесплатно заставляют авторов, своих сотрудников, включать себя в число соавторов? Да еще сами возглавляют этот список! А сколько диссертаций пишутся в целевых аспирантурах вообще дебилам, потому что они не могут защититься, если это целевая аспирантура? Вон, спросите у академика Соколова, с его трицеклином! Много интересного узнаете.

Старик-Саша замолчал, осознав, что наговорил столько лишнего, что обратно уже не соскочить. Поэтому он твердо заявил, глядя прямо в глаза деду Кати:

— Я не вижу ничего зазорного, чтобы обепечить достойную жизнь своей будущей семье! И не через тридцать лет, когда, может быть стану, а может быть и не стану, академиком, а сейчас!

— Мне с Вами, молодой человек, все ясно! — вынес свое заключение дедушка Кати. — Вы можете подойти ко мне?

— Пожалуйста, — молодой человек подошел к сидящему старику, и тот принялся руками ощупывать его лицо, проводя пальцами и за ушами.

— Вы что делаете? — с недоумением спросил его Старик-Саша, пытаясь увернуться.

— Садись на место, — ответил тот.

— Подождите! Вы искали следы пластических операций на моем лице? — изумился юноша.

— Что я искал, это мое дело, а вот ты откуда все это знаешь, что именно я искал? Я не понимаю, откуда ты столько знаешь обо всем? А когда я не понимаю, я очень опасаюсь! Как ты изобрел этот метод, который представил сегодня на Ученом Совете? — старик замолчал думая о чем-то своем, а потом неожиданно и быстро спросил на английском: — How do you know everything? (Откуда ты все знаешь?)

— I have my own theory about this! (У меня есть своя теория об этом) — на автомате ответил Старик-Саша, который хорошо им владел в прошлой жизни.

— Сашенька! — воскликнула Катя прижав ладошки к лицу.

— Что?

— Ты двух слов раньше на английском связать не мог. Тебе четверки наша англичанка Валентина Петровна только из жалости ставила! А тут такой язык и произношение! — пораженная девушка во все глаза смотрела на своего избранника.

— Вот и потрудитесь ответить! Все это очень подозрительно! Может быть он американский шпион? — процедил дед, внимательно изучая лицо юноши.

— Хорошо. У меня есть объяснение. Вы знаете академика Вернадского? — начал Старик-Саша.

— Владимира Ивановича? Да, я знал его лично, но он уже умер, — ответил он.

— Вы слышали о его теории логосферы?

— Ты хотел сказать ноосферы? — уточнил дед.

— Нет именно логосферы! — Старик- Саша решил соврать, все равно никто этого не проверит.

— Деда! А что такое ноосфера? — спросила внучка.

— Катюша, ноосфера — это гипотетическая сфера взаимодействия общества и природы, в границах которой разумная человеческая деятельность становится определяющим фактором развития, еще эта сфера обозначается так же терминами «антропосфера», — пояснил дед. — А вот что такое логосфера, я не знаю.

«Вот и хорошо, старый ты хрыч, как ты меня достал! Ты еще более занудный, чем был я в старости. Теперь я понимаю молодежь, которую так раздражают старики!» — подумал Старик-Саша, и сказал вслух: — Логосфера — это тайное учение Вернадского. Он считал, что все знания, накопленные человечеством за время его существования, никуда не исчезают. Более того, все явления природы, которые еще не объяснены и не поняты сейчас, имеют свое разъяснение там! Все это формирует вокруг планеты сферу знаний, с которой особенные люди, при особых условиях, могут устанавливать связь и черпать оттуда всю информацию. Он назвал ее «логосфера». От слова "логос" - разум!

— Это что за малограмотный идеалистический бред? — возмутился старый академик.

— Говорят, что знаменитые писатели фантасты-футуристы… — продолжил юноша, не обращая внимания на замечания дедушки Кати. «Если бы ты знал, что через сорок лет такая логосфера появится, и будет называться Интернетом» — подумал он про себя.

— Кто? — перебила его заинтересованная подружка.

— Футуристы! Это те, кто пишет о будущем. Так вот, говорят, что Жуль Верн, Герберт Уэллс, Александр Беляев… имели связь с этой логосферой.

— Мне все ясно! — повторил дедушка Кати. — Это молодой, но ранний аферист, жулик и шарлатан! То, что он говорит, быть не может, потому что не может быть никогда! Единственное его желание, это охмурить Катю, жениться на ней и пробиться наверх через ее связи и родственников! Он мне категорически не нравится! Мне не нравится его нахальство, дерзость, заносчивость и неуважение к старшим! Я вообще не помню, когда со мной так разговаривали!

«Встретились бы мы в мое время, я бы тебе шею намылил, старый ты дурак! А может еще и морду бы набил! Вот такие как ты и загубили страну!» — подумал, все более раздражаясь, Старик-Саша, и сказал вслух: — При всем уважении к Вам, Сергей Порфирьевич, но я собираюсь жениться не на Вас. И мне важно только отношение ко мне Кати. Я, наверное, пойду. Поздно уже, — сказал он, поднимаясь с дивана. — Приятно было познакомиться.

— Не могу сказать о себе того же! — огрызнулся дед.

— Я провожу Сашу, — вскочила вместе с ним Катя.

— Ты что натворил? — сердито зашипела она в коридоре. — С дедом никто так не разговаривает!

— Все бывает когда-то первый раз. Катя, ты со мной? — в упор глядя на девушку, спросил Старик-Саша.

— Навсегда, — обняла его подружка.

В это время, из гостиной, раздался крик боли. Молодые люди быстро переглянулись.

— Дедушка! — вскрикнула Катя и молодые люди бросились обратно в комнату.