Второй шанс

Глава 9. Знакомство с родителями Кати

На следующий день, в одиннадцать часов утра, когда Саша работал в своей «лаборатории», послышалось дребезжание звонка. Открыв дверь, он увидел стоящую на пороге Катю. От его наметанного взгляда, некогда дамского угодника, не укрылось, что девушка тщательно готовилась к встрече. Ее губы алели сочной помадой, а черная тушь выгодно подчеркивала выразительность ясных глаз. Смотрелось не броско, но очень привлекательно.

— Проходи, Котенок, — пригласил он девушку, после чего крепко обнял и поцеловал в щечку. От неожиданного приема, Катя пискнула, а оказавшись в крепких объятиях парня, решила даже возмутиться.

— Приличные девушки, на первом свидании, не целуются, — заявила она с улыбкой.

— А я неприличный парень, мне можно, — рассмеялся юноша. — Да и вообще, я поцеловал тебя в щечку, а не в губы. Что тут такого.

Катя, театрально закатывая глаза, помотала головой и, обойдя парня, прошагала вдоль узкого коридорчика.

— Ну, показывай, чем ты тут таким занимаешься! — строго сказала девушка, суетливо поправляя блузку и с любопытством разглядывая незнакомую квартиру.

— Проходи на кухню, — нежно, едва касаясь, парень приобнял Катю за талию, кивая в сторону приоткрытой двери.

— Ничего себе! — только и нашлась, что сказать девушка, осматривая оборудование стоящее на полу и на столе: водоструйный насос, надетый на водопроводный кран, центрифугу, мини термостат и вращающуюся платформу для колб и пробирок… Ее взгляд метался с одного прибора на другой, а губки замерли в удивлении: — А-ам-м… а я… я думала ты просто все напридумывал, чтобы меня в эту квартиру затащить.

— Да ты что? Котенок, я же обещал! Ничего без твоего согласия! — он взглянул на расставленное в рабочем состоянии оборудование. — Ну-у, почти ничего.

— Я помню! — Катя деловито прошагала внутрь кухоньки и принялась изучать все, что особо цепляло взгляд. Ну то есть все. — Хорошо, ты прощен, я тебе верю! А что ты тут делаешь?

— Я тут работаю над нашим обеспеченным и счастливым будущим!

— Ой, даже так? У тебя такие серьезные намерения? — лукаво спросила покрасневшая Катя. — А кто-то недавно говорил, что мы знакомы каких-то два часа. И дня не прошло, а ты о нашем будущем заботишься.

— Да, — твердо и серьезно, глядя ей в глаза, ответил Саша, — было дело. Но ты сама чуть всё не испортила. Пока ты отдыхала на курортах, я тут такую деятельность развёл и думал только о нас. Не думаю, что найдётся человек, который добровольно согласится на жалкое существование, имея возможность жить в достатке и пользоваться всеми благами. У меня есть ключ к успеху, нужно только вставить его в нужную замочную скважину, провернуть и открыть дверь в счастливую жизнь.

— Саша, а ты правда считаешь, что для счастья только деньги нужны? — вытаращила глаза девушка.

— Я разве сказал «только»? Но это немаловажная составляющая часть. Порой люди, безумно любящие друг друга, разбегаются из-за проблем в бытовой сфере. Знаешь, это словно мирно плывущая лодка, натолкнувшаяся на рифы быта и разбившаяся вдребезги. И чаще, ввиду нехватки финансов.

Приоткрыв рот буковкой «О», Катя на мгновение замерла, выслушивая длинную тираду, так резко изменившегося одноклассника.

— Что? — парень замолк, замечая её растерянность.

— Ничего. Просто… до сих пор не могу привыкнуть к тому, что ты стал такой… такой…

— Какой?

— Другой, Саша. Совсем другой. И вообще, откуда тебе знать из-за чего разбегаются люди и разваливаются семьи?

— Ну как это откуда? Даже далеко за примером ходить не дано. Мать с отцом мои разбежались.

— Как? — всплеснув руками, Катя обхватила вспыхнувшие щёки ладошками. Потом, немного поразмыслив, добавила: — Нет, ну я конечно догадывалась, что у твоей мамы что-то с академиком Соколовым. И не только я. Но то, что она бросит твоего отца… Подожди, так ты теперь где живёшь? В квартире Соколова и к папе в гости приходишь?

— Да нет, Катюш, с мамой ушёл Лёша, а я остался с отцом.

— Ну ничего себе, — ладошки девушки медленно заскользили вниз и замерли аккурат на небольшой, но очень нежно очерченной вырезом блузки, груди. — Вот это новость.

Взгляд Саши моментально переместился туда же, а все разговоры про развод родителей потеряли свою актуальность.

«Соберись! Она ребёнок совсем, а ты опытный мужчина повидавший на своём веку таких дамочек, что тот же журнал „Playboy“ не видывал. Нет, ну с журналом может и погорячился. Там наверное всякое видали. Господи, ну о чём я, когда передо мной, вот сейчас, а не где-то там, ангел стоит. Ресничками длинными хлопает. Да ещё и губками своими медовыми что-то лепечет. Кстати, что именно?» — мозг вновь включился, возвращая и слух тоже.

— Сашенька, так, а как же вы теперь? Ты хоть сытый? А папа… папа наверное переживает. Ты конечно прости меня, она твоя мама, но я таких женщин не понимаю и не одобряю.

— Ну конечно сыты, Катюш, и я, и папа. Спасибо тебе. Мы же не дети малые. И готовить умеем. Руки слава Богу-то есть. Машину стиральную купили. Не переживай.

— А Лёша значит с мамой, — протянула она задумчиво. — Ну и хорошо. Хоть эта Нинка от тебя подальше будет.

Девушка засмущалась и стала кокетливо перебирать пальчиками пробирки и пипетки стоящие на столе. Юноша подошел сзади и приобнял ее за плечи. Она не сопротивлялась и, развернувшись, положила руки ему на плечи:

— Сашенька, я так скучала весь этот год, — шепотом сказала она, — и уже не надеялась ни на что.

— Больше я тебя никогда не обижу, Катюш, не сомневайся во мне.

— А что если… если тот Саша, прежний вдруг вернется? И снова будет Нинка. А этот новый Саша исчезнет. Что тогда? Второй раз я не выдержу.

О таком варианте развития событий Старик-Саша даже не подумал. Почесав затылок и суетливо скользнув взглядом по обеспокоенному лицу девушки, он, не будучи уверен сам, спешно заверил девушку:

— Не переживай об этом! Думаю, он ушел навсегда. Уже столько времени прошло, а ни одной мысли прежнего Саши у меня не появилось.

— Мне очень нравится новый Саша, гораздо больше, чем прежний! — сказала довольная Катя. — А теперь самое главное!

— Что же? — с надеждой, на возможное, более близкое общение, радостно спросил юноша.

— Не то, что ты подумал, бесстыдник! — шутливо стукнула его кулачком смеющаяся девушка. — Сегодня, в час дня, мои родители приглашают тебя на обед! Они хотят познакомиться с новым Сашей.

— Зачем? — с опаской спросил ее кавалер, настороженно поглядывая на улыбающуюся девушку.

— Хотят видеть с кем будет встречаться их единственная и любимая дочь, — вздохнула Катя. — Саша, нужно идти. Они обидятся, если ты не придешь.

— Так я готов! — согласился он, вытягиваясь по стойке смирно.

— Что? В таком виде? — Катя рассмеялась. Парень опустил голову и осмотрел себя сверху вниз. Обычный спортивный костюм, в котором он ходил все это время после травмы, сидел прилично, но не выглядел респектабельно для торжественного приёма.

— Так! — девушка взяла дело в свои руки. — Идем к тебе, посмотрим и выберем тебе одежду!

Они закрыли квартиру-лабораторию и направились в квартиру, где жила оставшаяся часть семьи Ивановых. Пропустив девушку вперед, Саша вошел следом за ней в квартиру. Пройдя в комнату, которая после переезда старшего брата к академику, стала полностью Сашиной, парень и девушка неловко переглянулись.

Катя с любопытством осмотрела обновленные владения своего «принца» и, упирая кулачки в бока, деловито скомандовала:

— Значит так, вот на этой стене будет висеть мой портрет.

«Ого! Вот тебе и милая нежная Катюша! Уже включила тигрицу и собственницу. Ай да, Котёнок, ай да молодец. С ходу в оборот. Ну что же, не стану сразу её разочаровывать. Да и в конце концов, не буду же я ей объяснять, что я взрослый дяденька, если не сказать больше, умудрённый опытом и уж никак не поддающийся дрессировке, даже учитывая факт моего возрождения в новом, столь юном, теле».

— А у меня нет твоего портрета, — растягивая губы в улыбке, ответил ее ухажер.

— А я тебе дам! У меня есть очень красивый! В рамочке! — тоном не допускающим возражения, ответила его подружка. — Повесишь его вот тут! — она указала на стену над бывшей кроватью брата.

— Почему тут? — обнимая ее, спросил молодой человек.

— Чтобы первое, что ты видел, когда просыпаешься, и последнее, когда засыпаешь, была я! — уверенно ответила девушка, ловко выскальзывая из его объятий. — И смотри, я проверю. Ну, Саша, отпусти! Мы на обед опоздаем! Давай смотреть твои вещи.

В следующее мгновение, она по-хозяйски открыла платяной шкаф и скептически осмотрела висящие там вещи. Смотреть было не на что. Парочка черных брюк, две белые рубашки и несколько цветных. Копнув чуть глубже, она обнаружила демисезонную куртку и черное зимнее пальто. На этом все. Катя покачала головой.

— Почему так мало вещей?

— Родители говорили, что я еще расту, и незачем покупать много вещей, если из них я все равно вырасту.

— Хорошо, давай надевай брюки и рубашку. И не стесняйся, я что, парней в трусах не видела.

— И где же ты их видела? — удивился юноша.

— Ну как это где? На пляже и в бассейне! — рассмеялась девушка, и добавила: — Раздевайся!

Саша, скинув спортивные штаны и куртку, остался в обычных семейных трусах. Катя тут же, с нескрываемым любопытством, принялась разглядывать его новое тело. За полтора месяца упорных и регулярных тренировок, оно претерпело существенные изменения. В первую очередь, оно обросло мышцами и стало выглядеть очень привлекательно.

Какое-то время, взгляд девушки жадно шарил по каждому изгибу и напряжённому мускулу, пока не остановился на, растянутых в улыбке, губах парня.

— Котенок, они на меня не налазят, — растерянно произнес юноша.

— Чт… что? — сорвалось растерянно с ее губ.

— Я говорю не напялить мне теперь на себя эти вещи.

И действительно, то, что спокойно подходило по размеру прежнему Саше, на обновлённое мускулистого тело просто не надевалось. Как не старайся. Вот только спортивный костюм и подошёл.

— Понятно, — вздохнула Катя, — а ну-ка примерь рубашки.

С рубашками ждало тоже самое. Все они оказались малы: одни не застегивались, а другие, так обтягивали торс юноши, что казалось, еще одно легкое движение, и все пуговицы отлетят к чёртовой матери. Это была настоящая катастрофа. Катя, взглянула на все это безобразие, и, наморщив свой невысокий лобик, принялась напряженно постукивать указательным пальчиком по сомкнутым губам.

— Скажи, а у тебя шорты и футболка есть?

— Есть! — Саша согласно кивнул и принялся выдвигать и задвигать шуфлядки, расположенные внутри шкафа.

— Надевай скорее! — скомандовала Катя в нетерпении. — Посмотрим, что там у тебя.

Когда парень оделся, она, внимательно разглядывая, обошла его по кругу и вздохнула:

— На первый раз сойдет. Третий сорт — не брак! Саша, у тебя деньги есть?

— Сейчас посмотрю, — и он направился в большую комнату, где, в невысоком серванте, среди стопки книг, они с отцом хранили деньги.

— Тридцать рублей. А для чего?

— Сойдет! Я возьму еще свои и, после обеда, сразу идем в универмаг покупать тебе брюки и рубашки. Скоро 1-е сентября! В чем ты собираешься идти в школу? В спортивном костюме? — голос девушки вновь зазвучал командно. В роли заботливой хозяйки в их паре они чувствовала себя более, чем уверенно. — А теперь идем, мы и так опаздываем! И запомни, мою маму зовут Мария Сергеевна, а папу Виктор Иванович.

— Стой! — спохватился Саша. — Нужно же твоей маме купить цветы!

— Точно! Какой ты молодец, что вспомнил, давай скорее, тут через дорогу магазин. Можем там купить.

Выйдя на улицу, они быстро дошли до цветочного магазина, где выбрали очень красивый ароматный букет фрезий.

— Мама их очень любит, — Катя суетливо склонилась, вдыхая пьянящий аромат нежных благоухающих цветов, и тут же, выпячивая от обиды губки и разворачиваясь к парню, пробурчала: — А мне сегодня ты цветы не подарил!

— Прости! Я правда сегодня немного нерасторопный. — Он вновь принялся метаться взглядом по имеющейся в ассортименте флоре.

— Катюш, как тебе вот эти цветочки? — он указал девушке на букет нежно розовых лилий.

— Красивые! Очень.

— Тогда берем!

Расплатившись с продавщицей за букеты, они спешным шагом, сменяющимся трусцой, направились к подъезду, где проживали Бессоновы. Спустя несколько минут, они уже активно надавливали кнопку звонка. Дверь открыла мама и с улыбкой произнесла:

— Здравствуй, Саша!

— Здравствуйте, Мария Сергеевна! Вот, это для Вас!

— Какой у тебя галантный кавалер, дочка! И тебе, смотрю, букет подарил! Большое спасибо! — вдохнув аромат фрезий, она восторженно добавила: — Дивный запах. Мои любимые французские духи напоминает. Спасибо еще раз, Саша. А теперь, дети, мойте руки и садитесь за стол, будем обедать!

За красиво сервированным столом, уже сидел отец Кати: мужчина лет пятидесяти с волевым умным лицом, и внимательными проницательными глазами.

— Прошу простить меня за такой затрапезный вид, — сказал юноша, — оказалось, что мои занятия физкультурой привели к тому, что вся моя одежда оказалась мне мала.

— Вижу, вижу, как ты каждое утро занимаешься на спортивной площадке, — заметил отец одобрительно, — это вызывает уважение. Как говорится: «В здоровом теле — здоровых дух!»

— Спасибо! А Вы знаете продолжение этой поговорки? — поинтересовался гость, лукаво щуря улыбающиеся глаза.

— А что, у нее разве есть продолжение? — удивился отец Кати.

— Есть. Оно звучит так: «В здоровом теле — здоровый дух! На самом деле — оно из двух!»

— Как? — рассмеялся Виктор Иванович. — Это почему?

— Думаю, тут имеется ввиду, что чрезмерное увлечение физическими нагрузками отвлекает человека от умственных занятий, — пояснил юноша.

— А как же философ Платон? — не сдавался отец. — Он был олимпийским чемпионом по панкратиону и это не помешало ему стать выдающимся мыслителем.

— Ну, тогда все были крепкими физически, а кулачный бой — это не самая физически изнуряющая дисциплина, — парировал Старик-Саша. — Но вот пример из древней Спарты, где целый народ посвятил себя войне и физической подготовке. И что в результате? Даже место этого города до сих пор не могут найти. После них ничего не осталось, кроме легенд и преданий. Мне кажется, везде и во всем нужна мера. Мера — суть всех вещей!

— Человек — мера всех вещей, — поправил его академик. — Так говорил Протагор.

— Думаю, он имел ввиду, что без человека вещи… как бы не существуют, и их не возможно оценить, это идеалистический подход. Нам, материалистам, он не подходит, — не сдавался юноша.

За их дискуссией, с интересом и любопытством, наблюдала мама, и, с гордостью, Катя. Ей очень нравилось, что ее парень не лебезит, не угождает и не старается понравиться ее знаменитым родителям, как это делал, например, их одноклассник Юрий. Более того, спорит с самим папой!

— Давайте обедать! Потом договорите! — прервала их дискуссию мама. — Борщ остынет.

Все принялись трапезничать. Саша, успевший по-достоинству оценить кулинарные способности своей названой матери и особенно борща, тщательно и задумчиво пережевывая, пытался понять, каких вкусовых качеств не хватает в угощении Бессоновых.

— Как тебе, Саша, борщ? — перебила его размышления гостеприимная хозяйка. — Катенька тоже вызвалась помогать! Умница моя! — мать с гордостью взглянула на, с трудом сдерживающую улыбку, дочь.

— Очень вкусно! А у кого в вашей семье панкреатит? — спросил вдруг юноша.

За столом воцарилась мертвая тишина.

— Я сказал, что-то не то? — спросил смутившись юноша. — Простите если так. Я еще не достаточно восстановился после падения с велосипеда и этого удара. Голова есть голова.

— А почему ты спросил про панкреатит? — с напряжением глядя на него спросил академик. — Откуда ты узнал о нем?

— Так я не узнал. В борще нет чеснока. А это один из его главных составных ингредиентов. И, на сколько мне известно, чеснок крайне противопоказан при панкреатитах. Вот я и спросил. Простите. Я никого не хотел обидеть.

— Точно! И как все оказалось просто! — рассмеялся отец, а потом снова стал серьезным. — Ты прав, Александр, у меня панкреатит. Но об этом никто не должен знать!

— Конечно, конечно я никому не скажу. Но простите меня за вопрос, что в этом такого постыдного? Это же не проказа.

— Да, болезнь обычная. Но! Я могу быть с тобой откровенным, и быть уверенным, в том, что я сейчас скажу не выйдет за пределы этой кухни?

— Если Вы не уверены в моей лояльности, то лучше не говорите, — ответил юноша.

— В чем? — переспросила Катя.

— Лояльность — это преданное и терпимо-благожелательное отношение к кому-либо или чему-либо, — пояснил ее ухажер.

— Хорошо, тем более, что ты и сам догадался. Надо же, по составу борща! Кто бы мог подумать, — вздохнул отец Кати. — Сейчас идет очередной конкурс на выборную должность директора нашего института. Появился очень серьезный претендент и конкурент. Поэтому, любая мелочь может иметь решающее значение. В том числе, и состояние здоровья. Поэтому, наша семья тщательно скрывает мою болезнь до конечных итогов этой борьбы.

— Понял, можете рассчитывать на мое молчание. Я никогда не сделаю то, что может огорчить Катю, — твердо произнес юноша. — Ну и вас конечно.

— Тем не менее, год назад, ты это сделал, — вмешалась в разговор мама.

— Ну, ма-ама! — расстроенно протянула Катя. — Зачем вспоминать прошлое. Там был совсем другой Саша. Он очень изменился с того времени.

— А я вспомню. Может ты и забыла, как плакала каждый вечер после школы, целый месяц! Как ты похудела! От тебя только одни глаза тогда и остались! Как тебе было плохо, — сухо сказала мама. — А я это помню прекрасно и не хочу, чтобы подобное повторилось снова!

— Скажу прямо, — начал юноша, откладывая в стороны ложку и отодвигая тарелку с, еще недоеденным, борщом. — Я действительно не помню, что именно произошло тогда. Но мне рассказала Катя. И мне очень стыдно за свое поведение. Я обещал ей, что это больше не повторится. И я клянусь, что никогда не обижу и не предам ее. Больше мне сказать нечего!

— А я верю Саше! Он очень изменился и в лучшую строну! — горячо поддержала его Катя.

— Время покажет, чего стоят его слова, — также сухо и недоверчиво произнесла мама.

— А я могу доказать искренность и правоту своих слов уже сейчас! — решительно произнес приосанившийся юноша.

— Только не так, как вчера! — так же решительно ответила мама, горделиво вскидывая подбородок.

— Что ты еще натворил?! — Катя строго посмотрела на своего одноклассника.

— Он натворил безобразную драку с Юрой! И избил его! Даже на землю его бросил! Ты же рядом стояла и прекрасно сама видела! — вспыхнула возмущенная мама.

— Юра сам на него напал! — стала защищать своего избранника Катя. — И потом, они же помирились. Я сегодня с утра с Юрой разговаривала, он на Сашу совсем не сердится.

— Хватит этих глупых споров! — вмешался отец. — Ну не поделили ребята девушку. Подрались. Обычное дело. Мне гораздо интереснее узнать, что ты, Александр, скажешь нам сам и что ты подразумеваешь под словом «докажу»? — с улыбкой спросил академик.

— Я думаю, что знаю способ, как сделать Ваше избрание на пост директора безальтернативным, — ответил парень решительно.

— Вот уж никогда бы не подумал, что в этом деле, мне понадобится помощь одноклассника моей дочери, — широко улыбнулся отец Кати. — И каким же образом ты можешь мне помочь? Только не говори, что подстережешь и побьешь моего соперника.

Все сидящие за столом, прыснули от смеха.

— Нет. Зачем же такие крайние и криминальные методы. У меня есть другой вариант, более безболезненный, — уверил юноша, когда все успокоились.

— Мы тебя слушаем.

— Я разработал совершенно новый способ лабораторного выявления результатов реакции антиген-антитело, с чувствительностью нана-пикограммы, по концентрации белка.

— Чт… Что? — переспросил академик.

Для ясности, Саша снова повторил свою фразу и за столом повисла тишина. И отец и мама Кати прекрасно разбирались в таких вещах, и то, что сейчас объявил парень их дочери, вызвало у них сильное недоумение.

— Это какой-то вариант радио иммунологического анализа? — спросила наконец мама.

— Нет! Гораздо лучше и проще. Этот метод лишен недостатков, связанных с использованием радиоактивных веществ, но не уступает ему в чувствительности.

— А каков принцип этого чуда? — все еще улыбаясь и не веря в серьезность вышесказанного, полюбопытствовал отец. — И каким образом это поможет мне в карьере?

— Об основном принципе я пока не скажу. Мы с отцом оформляем патент на это изобретение. Но я его готов публично продемонстрировать.

— Каким образом и зачем? — отец перестал улыбаться.

— А давайте так. Завтра, я приду в Ваш институт и принесу с собой все, что нужно для эксперимента. Вы, к моему приходу, приготовите десять пробирок с разведенными в них сыворотками различных животных, чтобы конечные концентрации белка в пробирках были от 10 пико до 10 наннограмм. Я не буду знать, что в какой пробирке находится. Через полтора часа я отвечу, в какой пробирке находится человеческая сыворотка.

— Это все? — уточнил академик.

— Нет. Мне нужно будет 10 чистых пробирок для опыта, стерильные пипетки и микропипетки, термостат, водоструйный насос и качающаяся платформа для штативов с пробирками. Образцы сывороток нужно разводить на нейтральном фосфатном буфере с детергентом твин 20.

— Зачем?

— Иначе белок, в такой низкой концентрации, выпадет на стенки пробирок, — пояснил Саша, — все остальное я принесу с собой.

— И каков же смысл этого эксперимента и как он поможет мне? — спросил ошарашенный отец Кати.

— Несколько вещей. Первое, все увидят, что совершено новое большое изобретение в области интересов вашего института. Второе, это изобретение представлено Вами, Виктор Иванович, значит Вы имеете к этому непосредственное отношение. А это большой прорыв в данном направлении. Ну и у кого будет больше шансов Вас обойти в этом конкурсе!

— Мой интерес я понял, а какой твой интерес во всем этом? Ну кроме желания помочь? — поинтересовался академик.

— Мой интерес в том, что если все получится Вы напишите нам с отцом отзыв, где укажете, как протекал эксперимент. Это будет нам с отцом необходимо, чтобы подтвердить работоспособность нашего прототипа, при подаче нами заявки на патент.

— А если у тебя ничего не выйдет? — спросила мама.

— И в этом случае Виктор Иванович ничем не рискует. Он не причем, просто пошел на встречу уважаемому человеку, известному инженеру, моему отцу. Ну а если у того ничего не вышло, так он же не виноват!

— Вижу ты все хорошо просчитал, — задумчиво произнес отец Кати, - а теперь скажи мне только одну вещь…

— Я готов.

— Ты когда это все придумал?

— Как только Вы сказали про Ваши проблемы, тогда и пришла эта мысль.

— А с Катей ты встречаешься для того, чтобы протолкнуть свое изобретение? Через меня? — глядя в упор в глаза юноши, жестко спросил отец девушки.

— Вы считаете меня подлецом? — так же жестко ответил вопросом на вопрос вспыхнувший юноша. — Я снимаю свое предложение о помощи Вам, — он встал. — Мне пора! И, Катя, не надо меня провожать, я прекрасно помню где выход. Спасибо за обед.

— Папа! Что ты такое говоришь? — чуть не расплакалась Катя. — Ты же сам обо всем, только сейчас, рассказал Саше! Он же ничего не знал ни о твоей болезни, ни тем более о выборах! Он просто хочет помочь тебе, а ты его обвиняешь! Ко мне что по-твоему, нельзя просто так хорошо относиться? Только ради выгоды?

— Ты права, дочка! Извини меня, Саша. В науке у нас столько грязи, а я так переживаю за Катю, что всякие глупости в голову лезут. Садись, пожалуйста.

— Давайте все успокоимся и попробуем второе! — свернула неловкую тему мама и засуетилась с подачей очередного блюда.