Второй шанс

Глава 6. Планы на будущее

— Кто это был? — спросила мама, с любопытством взглянув на младшего сына.

— Катя Бессонова, — ответил тот невозмутимо. — Они уезжают на месяц в Крым, в санаторий.

— Вы снова подружились с Катей? Кстати, я так тогда и не поняла, какая черная кошка между вами пробежала, год назад? — продолжила расспрос мама.

— Пробежала, — вздохнул младший сын, — но мы снова вместе.

— Это прекрасная новость! Катя очень хорошая девочка, и родители у нее замечательные!

— А кто у нее родители?

— Папа — академик, директор института, а мама, доктор наук — профессор! — пояснил отец.

— Ничего себе! — удивился младший сын.

— Ты, Саня, у нас не промах! — не преминул ехидно подметить старший брат. — Решил снова с перспективной девушкой встречаться.

— Я не знал, кто именно ее родители, когда заново с ней познакомился, — сухо ответил младший брат. — Да и вообще, тебе-то какая забота? Или ты теперь на нее переключишься?

— Дети, перестаньте! — решительно пресекла пикировку мама. — Саша, вот твой читательский билет. Он дает право на посещение читального зала любой библиотеки Академии Наук. Но книги на дом брать нельзя. Работать с ними можно только в читальном зале.

— Спасибо большое, мама! — радостно воскликнул сын, схватил и открыл билет. Внутри красовалось фото с его «обновленным» лицом и надпись «Универсальный читательский билет».

— Ты знаешь, где находится научная библиотека в нашем городе? И какая литература тебя интересует? — спросила мама у счастливого обладателя билета.

— Меня интересуют реферативные журналы по биохимии, ферментам, лабораторной медицине! — немешкая ответил младший сын.

— Это все там есть, — подтвердила мама и заодно объяснила, как найти здание библиотеки.

Вечером в комнату вошел старший брат и хмуро буркнул:

— С тобой хочет поговорить Нина.

— Зачем? — удивился Старик-Саша, кривя недовольно лицо. — Не о чем мне с ней говорить. Теперь ты с ней разговаривай.

— Не знаю. Мне и самому это не нравится.

— Леха, теперь это твоя забота. Решай с ней все проблемы сам.

— Выйди, и скажи ей это, — брат замолчал и выдавил из себя: — Пожалуйста.

— А ты где будешь в это время? С нами?

— Нет! Она сказала, что хочет поговорить с тобой наедине!

— И ты на это согласился? Смотри, скрутит она тебя в бараний рог!

— Так ты пойдешь или нет? — начал злиться Алексей.

— Хорошо! Но это последний раз! — младший брат встал из-за стола и направился к входной двери. На улице на скамейке, в тени огромного раскидистого клена, сидела Нина. Ее бывший ухажер подошел и сел рядом.

— Ты хотела меня видеть? — спросил он равнодушно, при этом задумчиво наблюдая за бегающей по двору ребятнёй.

— И тебе здравствуй, Саша, — голос девушки, пропитанный насквозь ехидством, звучал негромко, с некой долей настороженности: — Что, Сашенька? Старая любовь не ржавеет?

— Не понимаю о чем ты!

— Врешь! Так уж и не понимаешь. Вернулся к Катьке! — переходя на претенциозный визг, Нина злобно щурилась, обезображивая, и без того не идеальное, лицо. — И она тебя приняла? После всех тех гадостей, что ты ей сделал? Да у нее совсем нет гордости! Я была о ней лучшего мнения.

— Ты прекрасно знаешь, что я ничего не помню, и обсуждать это, тем более с тобой, не собираюсь! — Саша резко поднялся, намереваясь уйти. Но в последний момент, язвительно выдавил: — К тому же, не думаю, что Катю, так уж волнует твое мнение о ней. Это все, что ты хотела мне сказать?

— Нет! Я хотела тебя предупредить, что это не ты меня бросил! Это я тебя бросила! И все это будут знать!

— Конечно ты меня бросила! Это ведь я виноват, что ты сидела полуголой на коленях моего брата, а он так старательно вылизывал твою грудь! — голос Саши сквозил ехидством. — Я пошел. Прощай. И давай больше не будем возвращаться к этому разговору. Теперь ты девушка моего брата, и я не собираюсь вести себя так же, как поступил он со мной! Мне это не интересно. И ты мне не интересна.

— Да куда тебе! — Нина вскочила с лавочки и принялась, размахивая руками, доказывать свою правоту и невиновность. — Он боролся все время за меня, в отличии от тебя! — выпалила со злостью Нина.

— Ты даже не представляешь, на что именно он пошел, чтобы отбить тебя у меня! И ему это удалось! Спокойной ночи! А ты, Леха, выходи из-за кустов и уйми свою девушку!

И парень направился домой. Вслед ему, еще что-то гневно кричала Нина, а его старший брат пытался ее урезонить.

Саша полностью погрузился в работу и уже через неделю был разработан и законспектирован план действий для внедрения в жизнь первого изобретения, которое должно было послужить основой для всех остальных. Но как всегда вмешался «Черный Лебедь».

Дни «юного» изобретателя были расписаны по минутам. Раннее утро — бег и занятия с гантелями. Потом упражнения на турнике. Душ и полезный завтрак. Большую часть дня он проводил в библиотеке, работая с реферативными журналами, собирая справочную базу для будущего изобретения. На его удачу, в том времени, куда его перекинуло, все осталось неизменным. Изобретение, которое он планировал запатентовать, будет опубликовано только в тысяча девятьсот семьдесят первом году. То бишь у него в запасе целых четыре года. Но тянуть время он не собирался.

Помимо своей основной деятельности, по внедрению плана в жизнь, он изучил научные работы академика Соколова. Да, да, того самого, что является начальником мамы. Будучи человеком, который много лет проработал в научных учреждениях и прекрасно знает кухню советской науки, он знал, что и где искать. И та информация, что он раздобыл, ему очень не понравилась, хотя и считалась вполне обычным делом для тех времен. Но распространяться об этом он не стал, выжидая подходящий момент.

Главное условие, которое необходимо было соблюсти, это сделать так, чтобы все работы были проведены за счет самого Старика-Саши и его родителей, а не за счет государства. Так как, при получении патента, все права на него должны были принадлежать только им самим. А использование государственных реактивов, оборудования и рабочих площадей, могло создать большие трудности для дальнейших действий. Политика тут не мудреная — раз уж ты пользовался услугами государства при создании какого-либо изобретения, то и права на него должны принадлежать государству. И если при патентовании всякой ерунды, это никого не беспокоило, то при регистрации чего-либо весьма и весьма важного, что могло принести реально большой доход, автор, работающий на государство, мог рассчитывать только на небольшой процент от тех доходов, которое изобретение могло принести. Это «юного» изобретателя не устраивало. Тем более, что речь могла идти о продаже прав на изобретение, за границу.

Поэтому, сначала нужно было найти рабочее место для исследований, не связанное с государственной собственностью. Он долго размышлял, где он мог бы этим заняться. Перебирал разные варианты: от отцовского гаража до аренды какой-нибудь избы, которых было великое множество вокруг их научного городка. И судьба ему улыбнулась. Он нашел такое место.

Знакомый отца, проживающий в их же доме, уехал на год в экспедицию на Южный полюс и оставил ключи от своей однокомнатной квартиры его отцу, чтобы он за ней присматривал. Вот эту квартиру Саша и присмотрел для организации лаборатории. Он сам вызвался поливать там цветы, осмотрел ее, и решил, что кухня будет лучшим местом. Там есть газовая плита, вода и раковина, а также электричество. В борьбе за право пользования «вакантной» квартирой, пришлось вновь поругаться со старшим братом. Тот хотел в этой квартире организовывать свидания с Ниной. Об этом младший брат чистосердечно «настучал» отцу, и тот категорически запретил старшему сыну, даже близко подходить к чужой хате. Ну а что? Чего не сделаешь, ради благого дела.

Вторым этапом, значилось приобретение оборудования и реактивов. С этим, дело обстояло сложнее. Нужно было узнать, может ли частное лицо приобрести все необходимое и где. Нет, достать это бесплатно не было никакой проблемы. В любой лаборатории их бы отсыпали, одолжили без всяких проблем, но нужно было указать, где официально соискатели заявки на патент, их взяли. Решение этой проблемы он решил отложить до получения рабочего образца-прототипа изобретения.

Будучи постоянно занятым и бывая дома только вечерами, он не заметил тех тектонических сдвигов, которые происходили в их семье. Но в один из пятничных вечеров, гром-таки грянул. Вернувшись, как обычно, домой, он сразу почувствовал то напряжение, что тяжелой аурой повисло в воздухе. Мама и папа, словно сговорившись, блуждали по квартире хмурыми и неразговорчивыми. Чуть позже, они собрали всех за столом, в кухне, на семейный совет. Когда родители и дети сели, слово взяла мама:

— Дети, вы уже взрослые. Леша окончил школу, а Саша перешел в десятый класс. Вы должны понимать, что люди в своей жизни могут как встречаться, так и расходиться.

— Ну и пусть встречаются и расходятся, — буркнул, уже догадываясь, куда дует ветер, младший сын. — Мы-то тут причем?

— Мы с вашим папой решили, что наша семейная жизнь исчерпала себя, и приняли решение развестись, — твердо заявила мама.

— Вы с папой приняли или ты, мама? — спросил Саша.

— Хорошо! Я! Ты доволен? — парировала мать резко и, где-то даже раздраженно.

— Нет! Я очень недоволен! Значит это ты уходишь от папы? Но почему? Он не пьет, не курит! Тебя никогда не обижал, не кричал, руку не поднимал! Почему? Чего тебе не хватает? — настаивал на объяснениях сын.

— Хорошо! Я скажу. Ваш папа очень хороший человек. Но я полюбила другого! — ответила мама, надменно наблюдая за реакцией, пока ещё супруга, с высоты своего не шибко большого роста.

— Полюбила? — спросил с деланным удивлением младший сын. — Мама, тебе не восемнадцать! Вы с папой прожили почти двадцать лет, и что, теперь это все коту под хвост? И кто этот мужчина, которого ты полюбила? Дворник? Сантехник из ЖЕК-а? Работяга с завода?

— Когда ты вырастешь, ты все поймешь сам! И почему он должен быть дворником или сантехником? — удивилась мама, и добавила: — Это академик Соколов.

— Этот старый упырь? Ему же шестьдесят лет! А тебе всего чуть больше сорока!

— Возраст тут не причем! — упрямо заявила мама. — И вообще! Кто тебе дал право оскорблять заслуженного человека! Он очень умный и талантливый ученый!

— Талантливый ученый? — расхохотался Саша. — Да он бюрократ от науки, вор и жулик! А академиком стал, вылизывая сапоги и задницы начальству!

— Я не собираюсь выслушивать оскорбления в его адрес! — взвизгнула возмущенная мама. — Да еще от сопливого мальчишки!

— Он как головой ударился, так и чудит все время, — вмешался старший брат, для которого, решение мамы, судя по его реакции, не было новостью.

— Хочешь поговорить об этом подробнее? — в упор глядя на него спросил его младший брат.

— Нет, — с забегавшими глазами ответил тот.

— Саша, какие основания у тебя для таких серьезных обвинений? — спросил с интересом отец.

— Есть у меня основания, и еще какие! — начал младший сын и все присутствующие взглянули на него. — Я в библиотеке изучал не только то, что вам озвучивал. Но и, так сказать, научный путь этого академика.

— И что такого ты узнал? — с ироничной улыбкой выдохнула успокоившаяся мама.

— Ну во-первых, самое главное, причину его карьерного взлета! — в ответ усмехнулся Саша.

— Это и так всем известно! Его большой талант и незаурядные организаторские способности! — мать, с гордостью за будущего мужа, вздернула нос к потолку.

— Ты так думаешь? — уже с издевкой спросил «юный следопыт», — а может быть то, что его дядя работал в Центральном Комитете Коммунистической Партии Советского Союза? И он все время толкал племянника по карьерной лестнице?

— Возможно, дядя ему и помогал! Но не он же помог ему открыть новый антибиотик! — привела мама, неоспоримый на ее взгляд, аргумент.

— Ты имеешь ввиду антибиотик Трицеклин? — с наивным видом спросил ее оппонент.

— Именно его! За это открытие он получил Государственную премию и звание академика! — торжествующе заявила женщина.

— Хорошо. Давай поговорим о Трицеклине! — усмехнулся Саша. — Это вопрос я тоже очень внимательно изучил.

— И что же ты узнал? — к диалогу подключился, отмалчивающийся, но внимательно слушавший весь разговор, отец.

— Много интересного. Первые упоминания о грибке, который вырабатывает новый антибиотик, названный позже Трицеклином относятся к тысяча девятьсот пятьдесят пятому году. О нем сообщили, в Сборнике Научных Трудов Казахского Института Микробиологии и Эпидемиологии Академии Наук Казахстана, двое местных ученых. И между прочим, мама, — Саша театрально склонил голову набок, — ни один из них не носит фамилию Соколов.

— Я ничего не знаю об этом сборнике! — удивилась мама.

— Конечно не знаешь, — снова усмехнулся младший сын, — на него нет ссылок ни в одной, более поздней, работе по Трицеклину!

— Почему? И откуда об этом узнал ты? — удивился отец.

— Откуда узнал? Совершенно случайно! — ответил сын. — В этом сборнике была статья об эритроцитарных диагностикумах. И совершенно случайно, я увидел там эту статью. Бывают же совпадения! То есть, его открыли два ученых с периферии!

— И что? — спросил отец непонимающе.

— А то! Что следующее упоминание о Трицеклине появляется в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году, в журнале «Антибиотики», где в редакции был и пребывает до сих пор, наш академик Соколов! И он в этой статье уже стоит первым! Там еще чуть ли не десяток соавторов, причем фамилии первооткрывателей стоят последними.

— Да! С этой статьи и начинается библиография этого антибиотика, — подтвердила мама, — и что? Ты хочешь сказать, что он украл у этих авторов их открытие? Если даже предположить, что это так, почему же тогда настоящие, как ты утверждаешь, авторы не подняли шум?

— А это очень просто! В то время, эти ученые уже переехали в Москву и работали в институте, которым руководил Соколов. Он добился и организовал их переезд из Алма-Аты в столицу, а платой за это, было то, что он возглавил список авторов этого открытия. Это было восемь лет назад, и сейчас они уже там не работают. Как ты думаешь, мама, почему? — и тут же, не дожидаясь ответа, ответил сам. — Да потому что получив за их счет Государственную премию и звание академика, он от них просто напросто избавился.

— Но ведь они могут поднять шум сейчас, — осторожно сказал отец.

— Думаю, уже не могут. Их спросят, а чего вы молчали столько лет? И вообще, вы открыли только свойство этого грибка, а сам антибиотик: выделили, очистили, изучили и внедрили в производство уже члены огромного коллектива советских ученых, под руководством Соколова! Наука — это коллективное творчество советских ученых, а не буржуазная индивидуальная работа, как проповедуют идеологи чуждой нам западной науки!

— Вот! Ты сам все сказал! — обрадовалась мама. — Все так и есть!

— Ты так думаешь? Тогда мне понятно, как ты сошлась с этим старпером!

— С кем? — не поняла мама.

— Старым пердуном! Мама! Он же толстый, обрюзгший, у него сморщенная кожа и пигментные пятна на теле повсеместно! На шее россыпь папиллом! К нему прикасаться противно! Как ты с ним собираешься жить? — бросил брезгливо последний аргумент младший сын.

— А вот это не твое дело! — отрезала мама.

— Чего ты лезешь в чужую постель? — раздраженно спросил старший брат младшего.

— А сам-то ты чего суетишься? А-а-а… кажется я все понял. Понял причину маминой любви и твоей, братец, симпатии к этому академику.

— И какие это причины? — спросила расстроенная мама, никак не ожидавшая услышать столько неприятного о своем будущем муже.

— Ясно что! — с презрением ответил Старик-Саша. — Четырехкомнатная квартира, загородная дача, персональная и личная машины. Высокая зарплата. Постоянные поездки за границу. Плюс нужные связи — везде! И множество других, столь же приятных, мелочей и пустячков! Это достойно большой, чистой и бескорыстной любви!

— Ты все сказал? — строго спросила его мама.

— Если цензурными словами, то все! А нецензурно, у меня еще много есть что сказать! — дерзко ответил ее младший сын.

— Вот и хорошо! Теперь нужно решить еще один вопрос, — продолжила мам, — он касается вас, дети.

— И что это за вопрос? — спросил Саша, удивляясь тому, что его старший брат все время молчит.

— Я предлагаю вам обоим жить со мной! — сказала мама.

— С тобой и твоим новым мужем? — уточнил младший сын.

— Да!

— А как же папа? Ты не только сама уходишь, но и хочешь отобрать его собственных детей? Лишить общения с ними! — возмутился Саша.

— Никто его не собирается лишать детей, — запротестовала мама, — мы все живем в одном доме. Вы сможете навещать его хоть каждый день.

— Нет! Я с папой! Оставить его сейчас — это предательство! Леха — ты со мной?

— Нет! Я не оставлю маму! — твердо ответил старший брат, и усмехнулся.

— И все академические ништяки! — ехидно добавил Старик-Саша. — Вот Нинка-то обрадуется! Зачем я тебя вообще спрашивал!

— Что? — не понял отец.

— Преимущества, — пояснил спохватившись младший сын.

— Саша! Ты хорошо подумал? — спросила мама.

— Я совестью не торгую! Я остаюсь с папой! А тебе с Лехой, Бог судья! — отрезал младший сын.

— Хорошо! Вещи мы с Алешей собрали, и немедля уходим, — мама встала из-за стола.

— Зачем нужна была эта комедия? Вижу, что Леха все знал заранее!

— Знал! А что с тобой было говорить? Тебя же все время дома нет, да и памяти у тебя тоже нет! — ответил Леха.

— Но это я запомню. И ты запомни, как продал родного отца!

— Рот закрой, — к нему рванулся старший брат.

— Дети! Немедленно успокоились! Вы же братья! Нам нужно всем остыть и обдумать все произошедшее, — грозно сказала мама. — Леша, идем, возьмешь чемоданы.

— Тамбовский волк ему брат! — мрачно ответил Старик-Саша.