Второй шанс

Глава 26. Анна. Воспоминания

Старик-Саша вернулся домой и долго отмывал руки от краски, с помощью которой у него сняли отпечатки пальцев.

Потом он сел за стол, заправил в печатную машинку бланк заявки на выдачу изобретения, два листа бумаги переложенные двумя листами копировальной бумаги и приготовился работать. Отец его строго предупредил, что кроме заявки на изобретение он больше ничего на ней не печатал. Ему и так выдали эту машинку на время с работы. Образцы печати всех таких машинок хранились в соответствующих органах. Делалось это для исключения возможности печати анти-правительственных листовок и прочей запрещенной литературы. Для того, чтобы купить машинку домой в личное пользование, например писателям и журналистам, требовалось получить разрешение контролирующих органов и поставить ее на регистрацию. Да и стоили они дорого.

Сев за машинку он вдруг снова вспомнил свою первую встречу с Анной. Точно такая же печатная машинка стояла у нее дома.

МОСКВА. 2013 ГОД

— Ну что, — с улыбкой сказал Старик, после того как закончились испытания наборов, — мой душенька довольна! Давайте составим и подпишем договор о поставках ваших наборов и об эксклюзиве на них для моей компании.

— Ой давайте! — обрадовалась Анна. Они прошли в ее кабинет, где она нашла в компьютере типовой образец и они вместе стали его заполнять. По очереди пригласили, сначала главного бухгалтера, затем заведующего отделом продаж, и, наконец, юриста. Через три часа, согласованный документ был готов. Они оба подписали два экземпляра, поставили печати и пожали друг другу руки. Договорились, что после предоплаты наборы сразу будут отправлены покупателю.

Возникла пауза. «Ну, пора прощаться, наверное», — подумал Старик, хотя в душе ему этого не хотелось. И он решился:

— Анна, а не отметить ли нам столь удачную для нас обоих сделку? — предложил он молодой женщине не надеясь на то, что его предложение будет принято.

— Знаете! А давайте! Я и сама хотела предложить, но побоялась! — обрадовалась его деловая партнерша.

— А почему? Неужели я такой страшный? — рассмеялся довольный Старик.

— Вовсе нет, просто не хотела казаться навязчивой! — покраснела Анна. — Вы и так нам очень помогли! С этим заказом.

— Тогда я похищаю Вас из этого скучного места и предлагаю не банальное посещение ресторана, а прогулку по Москве! Вы когда последний раз по ней гуляли?

— Если честно, то я и не помню! Я родилась и выросла в Пущино. Потом, когда умерла прабабушка и осталась ее квартира, я поступила в МГУ и переехала сюда. А потом и фирму сюда перенесли. Как родители погибли, так у меня один маршрут: дом-работа-дом, — грустно произнесла молодая женщина.

— Погода отличная! Собирайтесь и идем! — произнес Старик решительно.

— Хорошо, я сейчас! — и она убежала раздавать необходимые поручения. Через десять минут она вернулась и сказала: — Я готова!

Когда они выходили из кабинета, у всей женской части фирмы, уже наслышанной о крупном заказе и появлении самого заказчика, сразу появились неотложные дела, на всем пути от кабинета директора до выхода. Старик был тщательно осмотрен просвечен оценен и женское сообщество вынесло свой вердикт: — Весьма достоин прогулки с их начальницей.

— Простите, — извинилась за них Анна, — просто они не привыкли видеть меня с мужчиной вне служебных отношений.

— Надеюсь, я им понравился и не уронил в их глазах Вашего женского авторитета! — пошутил Старик. Выйдя на стоянку возле здания института, где арендовала помещения фирма его спутницы, они подошли к ее машине.

Белая Лада «поприветствовала» хозяйку моргнувшими фарами и звуком отключенной сигнализации.

— А вы водите? — поинтересовалась женщина прикрывая бездонную голубизну глаз, от слепящего солнца, сложенной козырьком ладошкой.

— Нет. Не вожу. Не сложилось у меня как-то с машинами, да и с транспортом в целом.

— Ну скажете тоже, — заулыбалась Анна, оголяя ряд белоснежных зубов. — Вот ни за что не поверю, что в молодости не гоняли на мопеде, как все парни в вашем возрасте… Ой… Извините…

Виновато поджимая нижнюю губу, она с опаской взглянула на внимательно наблюдающего за ней мужчину.

— Всё нормально, Анна. Нет никакого основания для смущения. Вы молоды и прекрасны, а я… я уже давно не завидный жених, на которого, томно вздыхая, посматривают девчонки с параллельного курса. Впрочем, справедливости ради, надо признать, что никогда таковым не являлся.

— Красота — это не главное, — поспешила исправить свою оплошность юная дама. — Собственно, как и молодость. Это проходящее. Мне всегда импонировали мужчины постарше.

— Возможно, в этом и кроется причина ваших неудач на любовном фронте.

— Вы про то, что мужчины в благородном возрасте уже давно обзавелись семьями и им вовсе не интересны барышни едва окончившие школу, ну или слегка постарше?

— А вот тут вы как раз заблуждаетесь, — заулыбался Старик. — Очень даже интересуют. Всех. Но есть те, кого семья и дети не удерживают от общения с подобными леди, а есть и такие, для кого эта тема табу.

— Почему-то даже не сомневалась в этом. А вы… к какой категории относитесь вы? — в этот момент, она пристально смотрела в его глубокие тёмные глаза, словно пытаясь именно в них найти ответы на все свои вопросы.

Он небрежно кивнул в сторону приоткрытой дверцы.

— А давайте уже сядем, наконец, и мы с вами найдем самый замечательный парк в этом шумном мегаполисе. Только при условии, что там не будет слышна вся эта городская какофония звуков, а лишь пение птиц и шелест волн какого-нибудь водоема. Есть такие?

— Эм-м… — взгляд девушки медленно скользил по самым мелким чертам достаточно сурового лица, задерживаясь ненадолго на каждой «особой» отметинке: родинке на правой щеке, маленьком шраме на левой брови, слегка потрескавшихся губах… Очки в тонкой темной оправе вовсе не портили, а напротив придавали его лицу строгости.

— Аня, вы где-то не со мной, — окликнул он девушку, слегка касаясь сложенными пальцами ее плеча, вынуждая пробудиться от кратковременного помутнения.

— Да-да, я… А что вы спросили? — часто-часто моргая аккуратно подкрашенными ресничками, она смущенно увела взгляд в сторону.

— Я про то, что мы собирались в какой-нибудь парк.

— Ах, да. Парк. А давайте в Сокольники что ли. Я люблю там бывать.

— Помню, помню. «Пойдем гулять в Сокольники, Сокольники, Сокольники. А мы с тобой не школьники, а времени невольники…» Так кажется? — глядя на нее, он улыбался глазами и она невольно залюбовалась его взглядом. Они сияли необъяснимой добротой и… нежностью.

— Да-да. Именно так. Люблю эту песню в исполнении Боярского.

— Правда? А мне ближе Владимир Мигуля. Помню он впервые на телевидении ее исполнил. Мы тогда с супругой пару лет как женаты были.

Упоминание супруги стало равносильно ушату ледяной воды вылитой столь неожиданно.

— А знаете, у меня сегодня ещё… встреча у меня. Да. С клиентами постоянными. Поэтому, давайте я вас подброшу до гостиницы и на этом разойдемся. Вы где остановились?

Конечно же, он прекрасно понял, что никакой встречи у неё нет. Просто у порядочной женщины сработал сигнал солидарности. Мол, а если бы это ее муж собрался на прогулку с едва знакомой девицей. И не важно, что уже поставщик эксклюзивных товаров. Какое отношение деловое сотрудничество имеет к прогулкам и личной жизни.

— Анна, мы просто погуляем по парку и пообщаемся. Имею я право узнать поближе человека, с которым планируется длительное, исключительно деловое, общение.

Конечно же фраза — исключительно деловое, выполнила функцию убеждения на отлично. Анна колебалась и даже не пыталась этого скрывать.

— Я завтра улетаю и мы с вами достаточно долго не увидимся.

— Как? Вы не планируете периодически прилетать сюда? — она выглядела на столько растерянной, что мужчина ощутил лёгкий укол совести сам не понимая почему именно.

— Не планирую. Я редко где бываю лично. Обычно на подобные выставки отправляется мой компаньон. Я больше в офисе и по работе с сотрудниками. Мне и там работы хватает.

— Понятно. Что же, нет так нет, — растерянность сменилась разочарованием, а затем и смирением.

Она не верила никогда в гороскопный бред и уж тем более, в какие-то знаки судьбы, но если мужчина столь явно в первом общении наедине намекает на наличие жены, это уж и провидицей быть не надо, а надо просто бежать, причём как можно скорее. Пока омут таких теплых карих глаз не стал затягивать в свою пучину. Тем более, что у нее это самое табу относительно женатых мужчин очень даже прочно укоренилось в сознании еще со времён, когда родители были с ней. У папы появилась любовница. Да, вот так просто. Ему было за сорок. Семейная жизнь была налажена: супруга, дочь, квартира, машина, поездки за границу… Вот там-то в одной из таких поездок во Францию он подцепил «молодуху». Молодой она вовсе не была, всего на пару лет моложе супруги, мама ее так называла, но папа влюбился. Да так сильно, что потерял и покой, и сон. Мама, будучи женщиной с характером, сохраняла олимпийское спокойствие. Старалась сохранять. Что стало с этой девушкой они так и не узнали, но в какой-то момент она исчезла так же неожиданно, как и появилась.

С окончанием папиного романа, к его дочери стабильно прилепилась четкая установка: Никаких женатых мужчин.

Вот только что делать девушке, категорически неприемлющей парней помоложе, которые липнут в бесконечном количестве, а ровесников, увы, встретить не получается. На это вопрос она сама себе дала четкий ответ: Жди своего единственного. Ну не может же не везти бесконечно? Или может?

— Знаете, я вам очень благодарна за сотрудничество и обязуюсь исправно выполнять наложенные на меня обязанности, но…

— Я понял, — его голос слегка дрогнул и она не могла ошибиться. — Что же, успешной вам встречи с клиентами. Всего доброго, Аня.

— Давайте подвезу.

— Не стоит. Я доберусь самостоятельно.

— Что же, тогда и вам счастливо. Успешного полета, — она села в машину, завела двигатель и резко сорвавшись с места покинула парковку.

Мужчина проводил ее с легкой тоской в глазах, но облегчением в душе.

«Хорошо, когда все заканчивается не начавшись».

Но как же он в этот момент ошибался.

Каким-то невероятным образом, находились всяческие предлоги, чтобы созвониться. Обсудить новшество предложенное ее штатными сотрудниками, которое непременно должно быть детально расписано и одобрено новым партнером. А он охотно общался. Откладывая сытный обед, отменяя собрания и даже деловые встречи… Все, лишь бы только слышать ее журчащий голосок в телефоне и представлять: вот сейчас она мило улыбнулась, а сейчас прикусила обиженно нижнюю губу, или как вот в эту секунду особо ярко сияют ее глаза… Случалось, она звонила из дому, чтобы извиниться за то, что немного приболела. Ее захрипший от простуды голос становился низким и от этого еще более сексуальным.

Спустя полгода, деловое общение сменилось на более дружеское. Они не заметили, как перешли на «ты» и уже делились подробностями личной жизни. Нет, эти подробности не несли какого-либо сексуального подтекста. Они обсуждали театральные постановки и игру знаменитых актёров. Вспоминали особо запомнившиеся художественные фильмы и конечно же музыку. Они много спорили, причем ни один из них даже не думал уступать. Две сильные личности, которым суждено было встретиться наперекор времени и обстоятельствам.

На тот момент очень модно стало общаться по Скайпу. Ни он, ни она не решались сделать следующий шаг. Начать общаться практически воочию. «На расстоянии вытянутой руки». Решение пришло само собой. Оказалось, что Аня пишет стихи и он конечно же попросил продекламировать хотя бы одно. Она отнекивалась, оправдываясь тем, что голос по телефону вовсе не подходит для качественного анализа ее творчества и в целом погружения в мир поэзии. Он не настаивал. Но спустя неделю, она сама предложила пообщаться в Скайпе. Заодно и стихи почитать. Он охотно согласился и подсел. Причем так основательно, что находясь на работе и общаясь со своими сотрудниками он думал вовсе не о работе его лабораторного центра, не о постоянных и случайных клиентах. Он думал о ней. Хрупкой голубоглазой блондинке, так прочно обосновавшейся в его сознании и… сердце?

Была ли это любовь? Ну или хотя бы влюбленность. На тот момент, у него не было времени об этом подумать, поразмышлять, прикинуть все «за» и «против». Да и зачем? Она ничего не просила, ни на что не претендовала. Она просто была в его жизни. Как нечто неотъемлемое.

Она часто повторяла: «Я хочу, чтобы ты был счастлив! Сегодня. Сейчас. Все что я могу для этого сделать, я сделаю. Ничего не требуя в замен».

Однажды, он спросил: «Аня, скажи, зачем ты это делаешь? Почему я?»

Ответ был до банального прост: «Только с тобой я чувствую себя женщиной. Красивой, желанной и… любимой… Я знаю, что ты никогда не скажешь мне слов признания. Не дождусь их, как бы мне этого ни хотелось».

А он молчал. Принимал ее внимание и то тепло, что струилось из каждой фразы адресованной ему и молчал.

Все последующие годы, что он провел без нее, не было и дня, чтобы он не вспомнил о ней. Своей Ане. Ему не хватало ее ласкового голоса, к которому так быстро привык. Не хватало доброй улыбки, что он видел на экране компьютера, всякий раз во время очередной видеосвязи. Бездонных, словно два осколка безоблачного неба, глаз. Манящих губ, что таинственным полушепотом произносят его имя. Этих тайком украденных минут уединения от семьи, где есть только он и она. И вот именно в такие минуты, которые без нее заполнила пустота, он казнил себя за то, что так и не решился признаться в своих чувствах, сказать ей самые главные слова.

Но это позже…

Их разговоры стали более откровенными. Но нет, не в плане какой-то интимности. Она прекрасно осознавала, что он женатый человек и не позволит себе каких-то вольностей. Кроме того, у него свой бизнес, где он уважаемый начальник и строгий руководитель. Ну разве он может себе позволить запятнать свою репутацию?

Они обсуждали проблемы, с которыми периодически сталкивались. Раскрывали семейные секреты. И вот однажды, Аня достала маленькую коробочку, в которой лежал медальон. Ничего примечательного — обычный малахитовый кулон в серебряном обрамлении. Она вертела его перед камерой и рассказывала какие-то невероятные байки, а с ее слов — легенды, связанные с этим медальоном. По ее словам, передаваясь из поколения в поколение, он стал своего рода оберегом для всех женщин их рода. Когда-то, этот кулон сохранил жизнь ее пра-пра-пра… бабушке, на которую, якобы, напал с ножом насильник и только «волшебный» малахит защитил ее от смертельного удара в сердце. Анна показала царапину на оборотной стороне кулона и сказала, что это доказательство, которое подтверждает состоявшееся тогда противоборство. Не стал ей тогда говорить Старик, что это никакое не доказательство. Женщина могла банально оступиться и при падении повредить камень. Или ещё менее прозаично — просто закрепляя серебряные зажимы на кулоне, каким-нибудь колюще-режущим предметом, поцарапать камешек. Но он воздержался. Легенда так легенда. Ещё и семейная. Анна с упоением рассказывала, как торжественно передается этот кулон по женской линии. Вот и ей его передала мама, когда Анечке исполнилось шестнадцать. Только именно с того момента с ее мамой начали происходить различные неприятности. То вор напал ночью и выхватил сумочку с деньгами, то отец нашел любовницу, а самое трагичное — это их гибель с отцом в автокатастрофе.

Старик конечно же не верил во все эти совпадения до тех пор, пока не случилось непоправимое.

Он осознал, что влюблен и больше не может находиться вдали от нее. Их общение сводило с ума и требовало, словно дозу — все больше и больше. Обычная жизнь стала пресной, лишенной остроты и драйва. А она его заводила. Аня. Заводила так, что хотелось схватить ее в охапку и унестись на край света, где не будет никого кроме них двоих.

Супруга объявила о том, что вместе с детьми улетает в санаторий, на целых три недели. И они с Анной решили встретиться. Он уговорил ее приехать к себе на родину. На машине. Она тоже сама себе назначила отпуск и планировала провести его вместе с ним. Нет. Они не собирались запереться в гостиничном номере и, безвылазно придаваться страсти и любовным утехам. Вовсе нет. Он обещал показать город и местные достопримечательности, погулять по, залитому солнечным светом с пламенеющими кленами, парку. Наговориться вволю. Впитать ее образ: густые светлые локоны, милую улыбку, сияющие счастьем глаза… А главное голос. Услышать её дивный голос. Не по телефону и Скайпу, а здесь и сейчас.

И этот день настал.

Накануне — одиннадцатого сентября — он отметил свой пятьдесят первый день рождения. Проводил семью в аэропорт и ждал звонка от нее. Анна выехала и, первое о чем доложила, был именно кулон. Она так спешила, что просто забыла его на столе. Возвращаться не стала. В тот день Аня разбилась на машине, так и не встретившись с ним больше никогда.