Вуайерист

22

ОКЛИН

Я не знала, который час, когда впервые открыла глаза, но из-за плотных штор исходило сияние. Я уже начала потягиваться, когда увидела, что моё кресло задвинуто в угол, и вспомнила прошлую ночь. Потянувшись, ожидая найти Кэллума, я вместо него наткнулась на холодные простыни.

Оглядевшись, я не обнаружила никаких признаков его присутствия, разве что он прятался в ванной с выключенным светом, но простыни были холодными. Его не было уже некоторое время. Я пыталась игнорировать сомнения, заполнившие мой разум, относительно того, почему он ушёл посреди ночи, не разбудив меня. Ополоснув лицо холодной водой в раковине в ванной, я вспомнила, как он сказал, что попытается, и я должна быть благодарна за это.

Стеснение в груди ослабло, когда я включила верхний свет и увидела листок бумаги, приклеенный скотчем к моей входной двери.

Оклин,

У меня ранняя встреча за завтраком, и мне пришлось уйти. Ты выглядела слишком красивой спящей, и я не захотел тебя будить. Не знаю, как тебя отблагодарить за вчерашний вечер.

К

Я провела пальцем по букве К, мне понравился её резкий изгиб. Почерк ему подходил. Идеально ровный, чистый, без каких-либо беспорядочных линий между ними. Я повернулась спиной, прислонилась к двери и прижала листок бумаги к груди, как влюблённая дурочка. Это стало напоминанием о том, что прошлая ночь произошла, а не была просто безумным плодом моего воображения.

Хотя, возможно, с его признанием было бы лучше, если бы оно не было настоящим. Дыхание покинуло моё тело в болезненном выдохе, когда я вспомнила его историю. Я была в шоке. Моё тело покалывало от адреналина, когда мне стало больно из-за мужчины передо мной. Мой разум пытался осознать, что Кэллумом, ростом шесть футов четыре дюйма (прим. — 193 см), весом двести с лишним фунтов (прим. — 90 с лишним кг), воспользовались самым худшим из возможных способов. Я не могла представить, какие длительные последствия это, должно быть, оказало на него, но многие его действия обрели смысл после его объяснений.

Часть меня ненавидела то, что я заставила его рассказать мне об этом. Я бы предпочла, чтобы он сказал мне, что ему стыдно за себя за то, что он хочет студентку. Я бы предпочла услышать что угодно, только не то, что он подвергся сексуальному насилию.

Мои глаза снова защипало от слёз.

Он стал ещё более красивым и удивительным мужчиной, чем я изначально о нём думала.

И он доставлял себе удовольствие ради меня. Он хотел, чтобы я смотрела. Он хотел разделить этот момент со мной. Он чувствовал себя в достаточной безопасности со мной.

Эмоции захлестнули меня волной и настолько истощили к тому времени, когда мой оргазм утих, что я эгоистично попросила его остаться. Нуждаясь в утешении так же сильно, как и он.

Что я буду делать со всеми этими чувствами в течение долгих выходных? Предоставленная своим собственным мыслям, пока мы не вернёмся на учёбу во вторник. У меня не было возможности связаться с ним. Я даже перевернула записку в надежде, что, может быть, он оставил мне свой номер, но и там было пусто. Я ругала себя за то, что выбросила его визитку в момент гнева.

Я могла бы написать ему по электронной почте, но это было на грани отчаяния, а у меня был только его школьный адрес электронной почты. Не дай бог, у кого-то есть доступ и они бы её открыли. Что бы там было написано?

«Спасибо, что забрал меня из секс-клуба, в котором я работаю, и отвёз домой. А также, за то, что помастурбировал со мной и держал меня за руку, когда мы засыпали.

P.S. вот мой номер, потому что я бы с удовольствием сделала это снова. Увидимся на занятиях».

М-да, было бы здорово.

Приняв, что следующие несколько дней пройдут без нашего общения, я решила провести своё исследование и составить план. В следующий раз, когда я буду с Кэллумом, я хочу быть более подготовленной и, возможно, попробовать что-то гораздо большее, чем просто наблюдение.

Во вторник утром я уверенно шла по кампусу. Я пришла подготовленной, в мешковатом свитере, который свисал с моего плеча, и кружевном бюстгальтере под ним. Он был откровенным и ярко-красным, в тон моей яркой помаде и лаку для ногтей. Я оставила волосы распущенными и слегка завитыми, потратив время на то, чтобы выглядеть ультра-женственно.

Я лишь надеялась, что Кэллум тоже так подумает.

Я поняла, что мой план сработал, увидев его повторный взгляд, когда я вошла в класс. Он стоял на своём обычном месте, прислонившись к парте, приветствуя студентов быстрым взглядом. Но когда я, вальсируя, вошла в дверь, он поздоровался со мной и начал переходить к следующему ученику, а затем повернулся, чтобы понаблюдать как я иду по классу.

— Ну привет, девочка, — сказала Оливия, когда я села. — У тебя сегодня позже свидание, потому что ты выглядишь чертовски сексуально.

— Просто нужно было немного приподнять уверенность в себе, — ответила я, пожимая плечами и доставая свои тетради.

— Ну, думаю, ты приподнимаешь всех парней, если ты понимаешь, что я имею в виду, — проговорила она, приподняв брови. — Чёрт возьми, даже доктору Пирсу пришлось оторвать челюсть от земли.

— Ох, не правда. — Я не хотела, чтобы Оливия заметила, что Кэллум пялится на меня. Я не хотела такого пристального внимания ни ко мне, ни к нему. — Ты забавная, Лив.

Она притворно поправила волосы, а затем сосредоточила своё внимание на начале занятия.

Я была почти уверена, что здесь была только я, так как все остальные, казалось, были сосредоточены на лекции, но напряжение казалось выше обычного. Каждый раз, когда взгляд Кэллума останавливался на мне, казалось, что он кричит всем, кто хоть что-то слышит, что мы кончали друг перед другом. Секунды, когда он смотрел, показались мне минутами, и я была уверена, что к концу урока моё сердце разорвётся от волнения. Каким-то образом я продержалась весь час, не воспламенившись.

Оливия ждала меня, лишив всякой возможности попытаться поговорить с Кэллумом. Я надеялась хотя бы обменяться номерами, но я не могла этого сделать, когда она была рядом. Разочарованная, но смирившись с необходимостью прождать ещё один день, я собрала свои вещи и встала, чтобы уйти.

— Мисс Дерринджер.

Его мягкий голос обласкал мою кожу, и мне пришлось бороться с жаром, поднимающимся из груди и пытающимся просочиться на щёки. Хладнокровие, спокойствие и собранность. Мне нужно оставаться хладнокровной, невозмутимой и собранной.

— Да, доктор Пирс.

— Не могли бы вы, пожалуйста, зайти ко мне в кабинет попозже, чтобы обсудить время проекта?

Когда он не поднял глаз от упаковки своих вещей, мои лёгкие сжались под давлением того, что это могло означать для него — избегать смотреть на меня. Неужели я всё неправильно прочитала? Собирался ли он вызвать меня к себе в кабинет и сказать, какой ошибкой всё это было? Разозлился ли он, что я пришла на урок в таком виде? Вернулись ли мы к тому, с чего всё началось, с «холодно-горячо»? Ему стало жарко, а потом холодно?

Всё это пронеслось у меня в голове и вызвало тупой гул в ушах.

— Конечно. Я смогу зайти сегодня днём, — мои слова прозвучали глухо, в них не было того волнения, которое я испытывала ранее. Мне почти хотелось плакать, когда я повернулась, чтобы направиться к двери. Когда я ещё раз оглянулась через плечо, он наблюдал за мной.

И он подмигнул мне.

Нет, он ни о чём не сожалел. Просто у него лучше получалось скрывать свои эмоции и потребности, чем у меня.

Я хотела сексуально ухмыльнуться в ответ, но была слишком взволнована тем, что он не собирается отшить меня. Поджав губы, я боролась с улыбкой, пытаясь скрыть своё волнение от Оливии. Последнее, что мне было нужно, это чтобы кто-нибудь узнал, что происходит между мной и доктором Пирсом.

Моё пребывание в биологическом отделе тянулось, минутной стрелке требовалось вдвое больше времени, чтобы совершить круг по часам. Но вскоре наступил обед, и мне пришлось бороться с желанием пробежаться по коридорам, чтобы добраться до его кабинета. Я заставила себя идти нормальным шагом, когда добралась до коридора, и выдавила нейтральную улыбку Донне, когда вошла, но её там не было. Никого не было.

Кроме доктора Пирса.

Я прокралась в его кабинет и закрыла дверь, заперев её, готовая привести в действие свой план. Я знала, что хотела сделать, но не представляла, как это выполнить. Возможность проникнуть в его кабинет незамеченной была идеальной.

— Оклин, что ты делаешь? — спросил Кэллум с широко раскрытыми глазами. Он просматривал бумаги и не замечал моего присутствия до щелчка двери. — Думаю, люди будут обеспокоены, узнав, что ученица зашла в кабинет учителя и заперла дверь.

— Никто не видел, как я вошла, а запирать дверь во время обеда — не такая уж редкость.

Прикусив губу, я старалась сдержать улыбку и всё ещё делать достаточно глубокие вдохи, чтобы контролировать сердцебиение. Оно билось так сильно, что я была уверена, он мог видеть его со своего места. Кэллум снял очки и склонил голову набок, наблюдая за моим приближением. Я выдерживала его пристальный взгляд, пока не обогнула его стол и не встала между ним и столом, прислонившись спиной к твёрдому дереву, затем я позволила своим глазам опуститься к его губам.

Тишина пронзила мою кожу, возвращая её к жизни. Нервы пронзили моё тело, и я почти начала отговаривать себя от этого, но мне нужно было попробовать. Ради него. Я хотела этого ради него.

Он застонал, когда я провела языком по губам.

— Поцелуй меня, доктор Пирс, — сказала я шёпотом.

Он встал и взял моё лицо в ладони. Каждое прикосновение было нежным и мягким, поэтому я была удивлена, когда его губы коснулись моих, каким грубым он был, каким отчаянным на вкус был его поцелуй. Его язык скользнул мимо моих губ, и я встретила его на полпути, желая получить каждую частичку его желания. Когда нам нужно было отдышаться, мы едва разнимались, деля воздух между собой.

— Мне не хватало тебя, когда проснулась, а тебя не было рядом, — призналась я, ненавидя неуверенность, которая звучала в моих словах.

— Мне жаль, — ответил он, избегая зрительного контакта, отведя голову в сторону, как будто прятался.

Его реакция обеспокоила меня. Его заставило уйти нечто большее, чем встреча?

— Что случилось? — он отступил на шаг, но я схватила его за руки, прижимая к себе. — Поговори со мной. Пожалуйста.

— Я… — он замолчал, мышцы на его челюсти напряглись, и я провела ладонью вверх и вниз по его руке, давая ему время обдумать его слова. — Я слишком остро отреагировал, когда проснулся.

— Кэллум.

Я ненавидела то, что случилось что-то плохое, а я проснулась не с ним. Меня охватило чувство вины за то, что я попросила его остаться и стала причиной того, что вытащило его из моей постели тем утром.

— Мне жаль. Я не хотел втягивать тебя в это.

Я ненавидела то, как пристыженно звучал его голос. Ненавидела всё в этой ситуации.

— Кэл, — промолвила я, стараясь своим тоном привлечь его внимание ко мне. — Не извиняйся. Я хочу быть здесь ради тебя.

Очевидно, это были те слова, которые ему нужно было услышать, потому что его светло-голубые глаза потемнели от желания, и он набросился на мой рот, целуя меня сильнее, чем раньше. Его руки обхватили мои бёдра, чтобы усадить меня на край стола, где он мог встать между моих ног. Проведя ладонями по моим бокам под свитером, он обхватил ладонями мои груди, массируя их, проводя большими пальцами по моим чувствительным соскам. Я застонала от этого ощущения, и он отстранился, чтобы осыпать поцелуями мою шею и ключицы. Я потерялась в нём, позволяя своим рукам скользить вверх по его толстым рукам, обтянутым мягким материалом рубашки, наслаждаясь тем, как они изгибались, когда его руки двигались по мне. Одна рука медленно пробиралась вверх по его шее к волосам, давая ему достаточно времени, чтобы отстраниться или остановить меня. Его движения приостановились всего на долю секунды, прежде чем он продолжил своё нападение на моё тело.

Но мне нужно было напомнить себе о том, зачем я сюда пришла. Мне нужно было попытаться применить все свои исследования на практике.

— Кэллум. Кэллум, — сказала я, чтобы привлечь его внимание. Он только хрипел мне в шею, пока я не потянула его за волосы, и он, наконец, отстранился, чтобы посмотреть на меня. — Ты мне доверяешь?

Его затуманенные глаза сфокусировались, пока он обдумывал мой вопрос. Я затаила дыхание, надеясь, что он скажет «да», но готовясь оправиться от удара, если он скажет «нет».

— Больше, чем кому-либо ещё.

От его слов у меня в горле образовался комок, и мне пришлось с трудом сглотнуть, чтобы справиться с ним. Я должна была сосредоточиться и не растаять в его объятиях, превратившись в кашицу. Я спрыгнула со стола и толкнула его назад, пока он не сел.

— Я провела кое-какие исследования. — Его брови нахмурились в замешательстве. — По чисто эгоистичным причинам, — сказала я с лёгкой улыбкой.

Прислонившись спиной к столу, я взяла за правило держать руки за спиной. Я наблюдала, как его ладони сжимают подлокотники, и сделала глубокий вдох, начиная:

— Если в какой-то момент ты захочешь остановиться, поговорить или ничего не делать, просто скажи об этом. Ты на сто процентов контролируешь ситуацию. Хорошо? — он колебался, вглядываясь в моё лицо, пытаясь понять, каким будет мой следующий шаг — какова моя конечная цель, но в конце концов кивнул головой. — Расстегни штаны и вытащи член.

— Оклин, — моё имя вырвалось на выдохе, но, когда я опустила взгляд к его промежности, его эрекция дёрнулась. Возможно, он колебался, но всё ещё был возбуждён.

— Ты контролируешь ситуацию, но не отводи от меня взгляд, — он снова кивнул. — Кто перед тобой, Кэл?

— Ты, — его голос был глубоким от волнения и нервов. Я надеялась, что это окупиться.

— Назови моё имя.

— Оклин.

Я кивнула головой в сторону его брюк, и он начал расстёгивать пряжку, с лишь слегка дрожащими руками. Повторяя его движения, я начала расстёгивать пуговицы на своём свитере. К тому времени, как он полностью распахнулся, обнажив мой красный кружевной лифчик, его член выскочил из штанов, а его рука обхватила толстую длину, Кэллум не сводил с меня глаз.

— Просто немного наглядности, чтобы удержать тебя в моменте.

Он только хмыкнул и провёл рукой вверх, прежде чем опустить её обратно. У меня потекли слюнки при одной мысли о том, чтобы попробовать его на вкус. Я не могла дождаться, когда он окажется у меня во рту. Медленно, всё ещё не сводя с него глаз, я опустилась на колени. Я наблюдала, как дёргается его кадык, когда я пробралась между его ног и осторожно положила руки ему на колени.

Я скользнула руками вверх по его бёдрам, но не потянулась к нему, продолжая позволять ему гладить себя.

— Помни, ты всё контролируешь. Не отводи от меня взгляд.

Я медленно придвинулась ближе, пока мои губы не коснулись нижней части его члена, где я запечатлела нежный поцелуй. Его грудь вздымалась, но глаза всё ещё горели желанием, когда я открыла рот и провела языком от основания, по его пальцам и до кончика. Его вкус взорвался на моём языке, когда он направил свою головку в мой рот, и я вцепилась в неё. Мне отчаянно хотелось закрыть глаза и потеряться в его вкусе, но я заставила себя открыть глаза и пососать его.

Стон Кэллума вознаградил меня, и его рука ослабила хватку на его члене. Я взяла его свободную руку и переместила её к своей груди под лифчик. Оторвавшись от него, я прижала его вторую руку к своей голове, зарываясь ею в свои длинные волосы.

— Ты главный, Кэл. Двигай мной, как хочешь. — Его бёдра изогнулись, и его член упёрся мне в подбородок. — Произнеси моё имя, Каллум. Кто сосёт твой член?

— Ты. Оклин, — простонал он.

— Хорошо. Теперь почувствуй, что я поддерживаю тебя в этот момент, — я сильнее прижалась грудью к его ладони, и он сжал её. — Я не буду отводить взгляд.

Со стоном, вырвавшимся из его груди, он вонзился в мой рот. Я не могла пропустить его глубоко из-за угла, который мне нужно было держать, чтобы удерживать его взгляд, но я втягивала щёки при каждом посасывании, когда он выходил. Я провела языком по его стволу, наслаждаясь его рукой в моих волосах, двигающей меня так, как он хотел. Когда он ущипнул меня за сосок, я ахнула и почти закрыла глаза, но сумела удержать их открытыми.

— О, боже. Оклин, — он произнёс моё имя как молитву.

Когда я открыла рот, чтобы позволить ему посмотреть, как я провожу языком по его щёлочке, пробуя на вкус его предэякулят, Кэллум потерял самообладание. Его голова откинулась на спинку кресла, и он ещё сильнее опустил мою голову. Я закрыла глаза и начала сосать его, как будто умирала с голоду. Я открыла рот и вдохнула через нос, когда он сильно толкнулся в меня, преодолевая рвотный рефлекс. Я ни разу не оказала ему никакого сопротивления, когда его рука сильно обхватила мой затылок и использовала меня. Я и не хотела. Каждый раз, когда я давилась его головкой, мне это нравилось, потому что он доверял мне. Он терял свой контроль со мной.

Короткие толчки следовали за длинными толчками, и я сосредоточила своё внимание на том, чтобы сосать сильнее.

— Я собираюсь кончить, Оки. Сейчас кончу.

Я вцепилась достаточно крепко, чтобы дать ему понять, что хочу проглотить его, но достаточно свободно, чтобы он смог меня оттащить. Мне не пришлось беспокоиться, потому что мгновение спустя он изверг тёплую, солёную сперму мне в горло, и я старалась проглотить каждую его каплю. Он кончил так сильно, что я с трудом проглотила всё, и немного все-таки скатилось по подбородку. Стоны Кээлума стали музыкой для моих ушей, когда он изо всех сил старался сдержать их за стиснутыми челюстями. Наконец, его хватка на моих волосах ослабла, и я отстранилась, оставляя мягкие облизывания, посасывания и поцелуи по всему его размягчающемуся члену, убедившись, что он видел, как я вытерла излишки спермы и слизала её с пальцев.

С очередным стоном он потянулся ко мне, положив меня на свой стол, и собрался упасть на колени, но я остановила его, притянув к себе. Он посмотрел на меня дикими глазами, спрашивая, почему я остановила его.

— Не я. Сегодня только ты. Только ты.

Я провела рукой по его щеке и улыбнулась, мне нравилось видеть его таким неуправляемым. Таким расслабленным и потерянным после наслаждения.

Его голова упала мне на плечо, и его прерывистое дыхание касалось моей груди. Когда его плечи начали трястись, от беспокойства по мне пробежал холодок, голова закружилась, а пальцы онемели. Блядь. Я облажалась. Облажалась. Я задохнулась, паникуя, когда идеи о том, что делать дальше, пронеслись в моей голове.

Но потом я услышала смешок. И ещё один. Пока Кэл не расхохотался во всё горло. Я прижала его к себе и позволила ему смеяться, позволяя этому звуку наполнить меня, зная, что это я сделала это с ним. Мои пальцы зарылись в его волосы, и я покрывала поцелуями его макушку, пока он сам не начал прокладывать дорожку из поцелуев вверх по моей шее к губам.

— Спасибо. Спасибо тебе, — пробормотал он между поцелуями.

— Спасибо, Кэллум. Спасибо, что доверяешь мне.

Его рука скользнула в мои волосы и коснулась щеки.

— Что я сделал, чтобы заслужить тебя?

— Не знаю, но я рада, что ты это сделал.

Я поцеловала его в последний раз и отстранилась. Опустила глаза и уставилась на его мягкий член, торчащий из расстёгнутых штанов, улыбаясь мазку красной помады у его основания и головки. Он был впечатляющим даже после того, как кончил, и я стала той счастливицей, которая наслаждалась им — той, кому удалось оставить свои следы на нём.

— Я могла бы пялиться на тебя весь день, но мне нужно идти на следующее занятие.

Кэллум натянул штаны, а я застегнула свитер.

— Как мы теперь вытащим тебя отсюда? Если там кто-то есть, они услышат щелчок замка, и мы точно не сможем выйти вместе. Особенно с твоей размазанной сексуальной красной помадой.

Я прикрыла рот, только представив, как выгляжу. Он рассмеялся над моей позой и полез в свой стол, доставая влажные салфетки.

— Конечно же, у тебя влажные салфетки под рукой.

— Я должен быть в состоянии убрать любой беспорядок.

Я спрятала улыбку, восхищаясь тем, каким он был перфекционистом. Он отпер дверь и выглянул, пока я вытирала рот.

Он оставил дверь открытой, а затем прошёл по коридору. Не желая провести ещё одни выходные, снова не общаясь с ним, я записала свой номер телефона под детскими салфетками. Он найдёт его, когда будет их убирать, я знала, что так и будет.

Кэллум вернулся, и я запечатлела поцелуй, прежде чем он сел на своё место. Я как раз брала свою сумку, когда заглянула Донна.

— Привет, доктор Пирс. Просто хотела сообщить вам, что я вернулась с обеда, если вам что-нибудь понадобится. О, привет, Оклин.

— Привет, Донна.

— Что ты здесь сегодня делаешь? Я думала, что тебе, вероятно, достаточно работы здесь.

Я посмотрела на Кэллума и сдержала ухмылку, увидев, как он покраснел.

— Мне просто нужно было задать доктору Пирсу несколько вопросов о занятиях, но я уже ухожу, — напустив на себя самый невинный вид, я попятилась к дверному проёму мимо Донны. — До свидания, доктор Пирс.