Вуайерист

23

КЭЛЛУМ

— Ох, чёрт возьми, да, Оклин, — я тихо застонал, сжимая в кулаке её волосы. — Соси сильнее.

Она застонала ровно настолько, чтобы я почувствовал, как вибрация прошла по моему члену и достигла моих яиц, которые в данный момент покоились на её ладони.

Я не мог поверить, что мне снова делают минет. Настоящий минет.

Боже.

Первый опыт стал всем. Смотреть ей в глаза, чувствовать её мягкую грудь, её длинные волосы в моём кулаке, пока она водила языком по моему члену, это было эйфорией. Она была откровенно женственной и делала всё, чтобы удержать меня в моменте. Она ни разу не отвела взгляд, пока я не потерял способность больше держать глаза открытыми. Ей удалось дать мне то, что никогда не думал, что смогу получить. То, от чего я отказался.

Чёрт, она провела исследование. Ради меня.

Опустив взгляд, я увидел, как её красные губы обхватили мой член. Как они растянулись, чтобы соответствовать моему обхвату, когда я опустил её голову вниз и толкнулся вверх, задевая заднюю стенку её горла. Оно плотно обхватило мою головку, и когда она посмотрела на меня своими слезящимися глазами, я понял, что мне конец.

— Собираюсь кончить, Оклин. Можно я кончу тебе в глотку? Ты проглотишь это все?

Она с хлопком вытащила мой член и провела языком по основания, не прерывая зрительного контакта.

— Всё до последней капли, доктор Пирс, — коварно произнесла она, прежде чем снова нырнуть вниз и пососать меня сильнее, чем раньше.

Она сжала мои яйца, и мне пришлось стиснуть челюсти, чтобы сдержать стоны, которые я хотел прокричать на весь маленький офис, когда мой член запульсировал, наполняя её рот моей спермой. Несмотря на то, как быстро она пыталась всё проглотить, немного всё равно проскользнуло мимо её губ, и это, должно быть, было самой эротичной вещью, которую я когда-либо видел.

Она была верна своему слову и слизала всё до последней капли, даже провела пальчиком по губам и слизала всё с него.

Я рывком поднял её и наклонился вперёд, встречая её на полпути, чтобы прижаться губами к её губам, пробуя себя на вкус на её языке. Каждый раз, когда она падала передо мной на колени, моё сердце, чёрт возьми, чуть не разрывалось от её дара. Не из-за самого минета, а близости, будущего, свободы, возможности дышать без того, чтобы моё прошлое постоянно занимало место внутри меня. Мне было интересно, видит ли она это. Видела ли благодарность и… Не обязательно любовь, но это было тем, чего я никогда раньше не чувствовал. Я не мог ничего поделать, но почувствовал, как это отразилось на моём лице, и мне стало интересно, заметила ли она.

Я подумал, что, может быть, она тоже это почувствовала.

— Я сказал тебе называть меня Кэлом, когда я внутри тебя, — пробормотал я ей в губы.

Она игриво прикусила мою.

— Я чувствую себя особенно непослушной сегодня. Хотела побыть ученицей у ног своего учителя, сосущей его член.

— Боже, — прорычал я, моё сердце забилось сильнее. — Я должен быть обеспокоен из-за того, насколько сильно это меня заводит.

— Это всего лишь я, так что всё в порядке, — сказала она, прежде чем послать мне воздушный поцелуй.

Оклин опустилась на пятки и начала застёгивать рубашку, её красная помада размазалась. Я не сомневался, что она запачкала и мои губы, и когда я опустил взгляд на свой размягчающийся член, там тоже были красные полосы.

Зная, что наше оставшееся время ограничено, я проигнорировал свой дёргающийся член и засунул его обратно в штаны. Обед почти закончился.

— Ты не собираешься вытереться? — спросила она.

— Я приберегу это на потом, для душа. Я могу стереть все следы кулаком, когда буду думать о тебе и о том, как эта помада попала туда.

Её веки сомкнулись над золотистыми глазами, как будто она представляла сцену, которую я описал. Затем она встала, протягивая руку.

— Можно мне мои трусики, пожалуйста?

Как только она вошла, я запер дверь и усадил её на свой стол, стянул ткань с её ног и зарылся языком между её бёдер. Откинувшись на спинку крелсла, я ухмыльнулся, не двигаясь, чтобы достать кружево из кармана.

— Думаю, сегодня я оставлю их себе.

— Кэллум, — предупредила она.

— Ты всегда можешь зайти вечером и забрать их, — с надеждой предложил я. Ухмылка сползла с моего лица, когда она не ответила и отвела взгляд. — Дай угадаю, работа?

— Мне жаль. Я бы предпочла быть с тобой сегодня вечером.

Я знал, что она бы хотела этого, и ненавидел то, что не смог сдержать разочарования в своём тоне. Я просто скучал по ней. Это была экзаменационная неделя, так что ей не нужно было приходить на свою работу здесь, и, если она не училась, значит, работала в «Вуайеристе».

С моей стороны было эгоистично даже испытывать такие эмоции. За последнюю неделю у неё появились круги под глазами, но она всё равно умудрялась видеться со мной, когда у неё было время. Она работала усерднее, чем я мог себе представить, а я дулся, как чёртов ребёнок. Я же мог лучше сейчас контролировать, чем делал это сейчас.

— Знаю, что ты бы этого хотела, — я ободряюще улыбнулся ей и встал, чтобы заключить её в объятия.

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала ямочку у меня на подбородке.

— Мне нужно идти. У меня осталась ещё одна контрольная до конца дня.

— Ладно. Позволь мне убедиться, что снаружи никого нет.

Я неохотно отпустил её и убедился, что на горизонте чисто. Затем, поцеловав меня в последний раз, Оклин ушла.

Я провёл день, испытывая сложности в оценивание экзаменов, поскольку мои мысли продолжали возвращаться к её сегодняшней работе. Чем больше я отвлекался, тем больше раздражался. Мне пришлось прекратить ставить оценки на работах, когда моё раздражение отразилось на них, и я начал делать язвительные комментарии к ним. Это был не я. Мне нравилось преподавать, и я всегда был спокоен и хладнокровен, несмотря ни на что.

Когда кто-то постучал в дверь, я рявкнул:

— Что?

Донна заглянула в кабинет, приподняв брови.

— Тяжёлый день?

Сделав глубокий вдох, я провёл руками по лицу.

— Прости, Донна. Просто очень длинный день.

— Всё в порядке, — сказала она с ободряющей улыбкой. — Я просто хотела сообщить вам, что ухожу.

— Ладно. Спасибо тебе. Хорошего вечера.

— Вам тоже. Отдохните немного.

Я сделал ещё один глубокий вдох, разглядывая аккуратные стопки, разложенные в алфавитном порядке и равномерно выровненные на моём столе. Посмотрев на часы и увидев, что уже половина шестого, я решил на этом закончить и отправиться домой.

Как только вернулся домой, я сунул руку в карман, когда мои пальцы наткнулись на кусок ткани. Вытащив его, я уставился на чёрный кружевной материал, прежде чем крепко сжал его в кулаках, представив Оклин обнажённой в «Вуайеристе», когда кто-то смотрит на неё. Я засунул кружево обратно в карман, протопал к бару и наливал, пока стакан не наполнился больше чем наполовину. Я осушил его одним глотком и наполнил снова, приложился к бутылке и направился в гостиную. Может быть, какое-нибудь телевизионное шоу отвлечёт меня.

Это не сработало, и всего после нескольких программ стало труднее сосредоточиться. Моя рука снова полезла в карман и вытащила трусики Оклин. Боже, я хотел её увидеть. Я хотел полакомиться её влагалищем, засунув трусики ей в рот, чтобы заглушить её крики удовольствия.

Итак, почему же я этого не сделал? Почему я просто не пошёл в «Вуайерист» и не увидел её?

То, что я знал, каково это ощущать её рот вокруг моего члена, и теперь у меня было больше доступа к ней, не означало, что я больше не мог ходить туда и наблюдать за ней. «Вуайерист» был моим домом вдали от дома. У меня там были друзья, которых я знал с тех пор, как начал ходить туда пять лет назад. Так что, может, она и работает, но это не значит, что я не могу пойти туда выпить. Может, попросить часок побыть с ней. Может, просто заявить, что у неё месячные, чтобы никто другой не смог её заполучить.

Приняв решение, я достал телефон, и мне пришлось прищуриться, чтобы сфокусироваться на приложении «Убер». Ожидание всего семь минут. Я встал, и мне пришлось подождать секунду, прежде чем идти, позволяя комнате сначала перестать вращаться. Затем я допил остатки своего напитка и бросил стакан в раковину, игнорируя звук бьющегося стекла. Вместо этого я сосредоточился на том, чтобы схватить свои вещи и выбежать за дверь.

К счастью, поездка прошла быстро, и я оказался в клубе раньше, чем осознал это. Стоя за дверью, я глубоко вздохнул. Мне нужно было выглядеть чертовски трезвее, чем я себя чувствовал, если я собирался туда войти. У них был строгий минимум в два бокала, а во мне уже было около пяти сверх нормы. В итоге я прошёл мимо входа и дошёл до бара, но Шарлотта бросила на меня понимающий взгляд, поэтому я попросил только воды.

Оклин в зале не было. Это не помешало мне оглядывать толпу, как будто она могла появиться откуда-то волшебным образом. Может быть, она была в подсобке, пополняя какие-нибудь запасы. Может быть, она была в комнате отдыха для сотрудников. Может быть, она была в комнате с Джексоном, пока он трахал её сзади.

Я так сильно сжал стекло в кулаке, что удивился, как оно не разбилось. Кровь сильнее зашумела во мне, стуча в ушах. Дрожащей рукой я подняла стакан, чтобы сделать глоток, сильно сожалея, что не взял ещё алкоголя.

Я не понимал, что происходит. Почему я всё ещё чувствовал, что вот-вот сорвусь, когда уже столько выпил. Пока я был в «Вуайеристе». Это были две меры предосторожности, которые помогали мне вернуть самообладание, и вот я сидел здесь, осматривая толпу, как сумасшедший, в то время как гневный адреналин разливался по моим венам.

Я был в грёбаном беспорядке.

ОКЛИН

— Алло? — я ответила на звонок. Я услышала, как он зазвонил, когда уже собиралась вернуться на этаж.

— Мисс Дерринджер? — спросил мужчина.

— Да, она.

— Здравствуйте, это Кайл из «Шины, покрышки, колёса». Я звоню вам по поводу вашей машины.

Я хотел закричать от радости, но сдержалась.

— Да?

— Похоже, у вас испортились наконечники рулевой тяги, и их нужно будет заменить новой реечной передачей, — отчеканил он.

— Я… я не знаю, что это значит? Сколько это стоит? — я пыталась контролировать своё дыхание, готовясь к тратам, но меня охватил ужас.

— Это связано с вашим рулевым управлением и шинами. С учётом запчастей и работы это обойдётся вам примерно в тысячу долларов.

Не знаю, как я не выронила телефон, когда всё моё тело онемело, а сердце упало на пол. Слёзы обожгли мне глаза, и я закрыла их, сосредоточившись на том, чтобы успокоить вздымающуюся грудь.

— Эм… — мой голос дрогнул, я сглотнула и попыталась снова. — Ладно. Хорошо. — Мой разум метался, пытаясь вспомнить даты, когда должен был быть выплачен мой последний учебный взнос, и сколько денег я уже отложила. — Думаю, просто дайте мне знать, когда она будет готова к отправке.

— Конечно. Сожалею о вашей машине.

Мне хотелось огрызнуться на то, как отчуждённо он говорил о чём-то настолько разрушительном, но каким-то образом я сохранила спокойствие, насколько это было возможно, и повесила трубку.

— Ты в порядке, Оки? — Джексон спросил, когда вошёл, увидев меня, сгорбившуюся на скамейке,

— Нет, — я вытерла слёзы, которым удалось просочиться наружу, и объяснила свою ситуацию.

— Чёрт. Это отстой. Что собираешься делать?

— Накоплю побольше денег и надеюсь, что смогу получить их до того, как придёт срок платить за учёбу. Возможно, просто не буду есть до конца года, — попыталась пошутить я.

Как только взяла себя в руки, я встала. Мне нужно было больше денег, а это означало, что мне нужно было вернуться к работе. Сидение в комнате отдыха и рыдания ни к чему не приведут.

— Ты всегда можешь выполнять больше работ с партнёром, — предложил Джексон, выходя со мной.

— Ага, — ответила я без каких-либо обещаний. — Я что-нибудь придумаю.

Как только мы вышли, он обнял меня за плечи.

— Я бы даже позволил тебе ещё раз отсосать у меня, если тебе это понадобиться, потому что я такой хороший друг.

Я рассмеялась над ним, хлопнув его по груди.

— Ох, отвали, Джексон.

— Эй, я пытаюсь помочь, — сказал он, смеясь вместе со мной.

Мы как раз подошли к бару, когда я подняла глаза, и они встретились со знакомой парой голубых. Я сразу же начала улыбаться, взволнованная встречей с Кэллумом, когда заметила, что его глаза были жёстче, чем я когда-либо видела. Он выдержал мой взгляд, подняв стакан, наполненный янтарной жидкостью, и пил, пока он не опустел. Я вздрогнула, когда он опустил его сильнее, чем было необходимо. Мою кожу покалывало от дурного предчувствия, когда он встал и ему пришлось схватиться за стойку бара, чтобы не упасть.

Он был пьян.

Я проскользнула между посетителями и быстро двинулась навстречу Каллуму. Мне нужно было увести его отсюда как можно быстрее. В «Вуайеристе» нельзя находиться пьяным. Его могли выгнать, если кто-нибудь это заметит.

Как только я подошла к нему, он наклонился, запах алкоголя от его дыхания обжёг мне нос, и сказал:

— Повеселилась, трахаясь с Джексоном?

Я отшатнулась, как будто он дал мне пощёчину.

— Извини?

Он тут же отвёл взгляд и пожал плечами, мускул на его щеке дёрнулся.

— Ты ведь только что вышла из подсобки, он обнимал тебя за плечи, и на это тяжело смотреть.

— Тогда не смотри, — сказала я жёстким тоном.

— Я пришёл сюда ради тебя, — он вытер лицо рукой, и его плечи поднялись и опустились от вздоха. — На тебя невозможно не смотреть.

Я не знала, что с ним происходит или почему он заявился сюда пьяным, но мне нужно было вытащить его отсюда. Схватив его за руку, я повернулась и потянула его за собой, заходя в одну из пустых комнат в задней части здания.

— Теперь моя очередь, — пробормотал он, как только мы вошли.

Я даже не успела подумать, что делаю, как моя рука вырвалась и соприкоснулась с его щекой. Его глаза закрылись, но он не пошевелил ни единым мускулом, на щеке расцвёл красный отпечаток ладони. Слёзы обожгли мне глаза, и я заморгала, чтобы прогнать их.

Когда он, наконец, посмотрел на меня, его глаза были затуманены его собственной болью, но я не понимала.

— Что происходит, Кэллум?

— Чёрт, — произнёс он, зарываясь обеими руками в волосы. — Я пьян. Мне жаль. Я ревную, — слова были невнятными, поскольку срывались с его языка, сливаясь друг с другом.

— Это не оправдание, чтобы говорить мне такое.

— Я знаю. Мне жаль, — повторил он. — Это просто… просто… — он замолчал, зарываясь руками в волосы и дёргая их, рыча от разочарования.

— Просто что, Кэл?

Его плечи опустились, когда он прислонился к комоду. Он выглядел усталым, совершенно не похожим на уверенного в себе мужчину, каким был раньше. Когда он всё ещё молчал, я спросила снова:

— Что?

— Мне тяжело здесь, Оклин. «Вуайерист» был моим местом. Я контролировал ситуацию, а теперь, посмотри на меня, веду себя как полный мудак, говорю дерьмо, которого даже не имел в виду. — Его руки двигались, указывая на комнату. — Я в своей зоне комфорта, и мне кажется, что я схожу с ума.

— Что это значит?

— Я ни хрена не знаю, — взорвался он, широко раскидывая руки, отчего отшатнулся от стола и потерял равновесие.

Наблюдая за тем, как он пытается выпрямиться и выдавить из себя слова, стало ясно, что сегодня не тот вечер, чтобы говорить об этом. Я не понимала, что происходит, но, честно говоря, мне показалось, что он тоже не очень-то это понимает.

Не зная, что сказать, я шагнула вперёд и переплела свои пальцы с его, двигаясь так, что между нами почти не оставалось пространства. Он опустил подбородок на мою макушку, прежде чем переместиться и прижаться губами к моему лбу.

— Прости, что пришёл сюда пьяным. Я не подумал.

— Хорошо, — я не собиралась говорить, что всё в порядке, потому что мы оба знали, что это не так.

— Мне пора идти.

Я уронила голову ему на грудь и кивнула. Ни один из нас не пошевелился, стоя рядом, свободно обхватив друг друга руками.

— Я не трахалась с ним, — призналась я. Потому что, неважно, был ли он слишком пьян, чтобы что-то ему объяснять, но мне нужно было, чтобы он это знал. — Я никогда не трахалась с Джексоном.

Его руки обхватили мои щёки, и он заставил меня посмотреть на него, нахмурив брови.

— Но я наблюдал за вами.

— Это было притворством. Мы всё разыграли. На самом деле он даже никогда не делал мне куни.

Кэл несколько раз моргнул, принимая моё признание, а в итоге только кивнул. Однако в его глазах, казалось, было меньше муки, чем за мгновение до этого, и как бы я ни злилась на него, я не хотела, чтобы ему было больно.

— Мне пора идти, — сказал он.

— Ладно. Проспись немного. И выпей воды. Много воды.

Кэл слегка улыбнулся мне, и я приподнялась, чтобы поцеловать ямочку на его подбородке.

А потом он ушёл. Когда я вышла из комнаты, его уже не было. Остаток вечера я провела, подавая напитки и пытаясь осмыслить слова Кэла.

Учитывая это и проблемы с моей машиной, к концу вечера я эмоционально выдохлась. Я бросила всё на пол, когда вошла в свою квартиру, разделась и рухнула на кровать, смеясь над тем, как Кэл психанул бы, увидев все вещи разбросанным.

Даже после того беспорядка, который был сегодня вечером, он был последним, о чём я думала, прежде чем, наконец, заснула. Я волновалась, всё ли с ним в порядке и выпил ли он достаточно воды. Я волновалась, как он будет себя чувствовать завтра.

И я волновалась, что никогда по-настоящему не узнаю, что заставило его напиться и прийти в «Вуайерист».