Вы все жжете! Часть 2

Глава 18

— Это Альвендуа, — уверенно сказала Люсиль. — Вивиана с казначейской дочкой очень близко знается.

— Вивианы там не было, — зачем-то сказала я.

— Зато был Антуан.

— Вот-вот, — мрачно засопел Жан-Филипп. — Просил же сначала расторгнуть помолвку с Антуаном, а уже потом крутить хвостом перед Бернаром.

— А он точно женился? — перебила я кузена. — То есть я верю, что в Храм его могли отконвоировать, а вот дальше… Дальше возможны варианты.

Я посмотрела на руку, на которой при приеме в род де Кибо проявилась загадочная татуировка. Я была уверена, что она связала меня с Бернаром. А в этом случае брак его с кем попало невозможен, даже если эта кто попало — дочь казначея. Пренеприятнейшая особа, между прочим, и старше Бернара лет на пять. Отец наверняка уже отчаялся ее выдать, а тут такая радость.

— Да какие варианты? — махнул рукой Жан-Филипп. — Точно женился, куда ему деваться.

Почему-то боли от потери не было, скорее, я чувствовала освобождение. Освобождение от обязательства, которое меня сильно тяготило в последнее время. Особенно вчера. Вчера… Вот Шарль порадуется, когда узнает: пропал такой замечательный вариант избежать брака с ним. Если, конечно, пропал.

— А в Храме ничего странного не было?

— Может, и было, но браку не помешало. И все из-за тебя. Просил же… Эх…

— Почему это из-за нее? — возмутилась Люсиль. — Можно подумать, Антуан его силком в постель к этой девице тащил, а Бернар цеплялся за стены и верещал: «Не хочу, я люблю Николь!»

— Понимаешь, он был не совсем трезв, — снисходительно пояснил Жан-Филипп.

По мнению кузена, данное обстоятельство извиняло совершенно все: и чужую ненужную постель, и последующий брак.

— Кто его заставлял напиваться с Антуаном? И вообще, если уж на то пошло, то ты куда больше виноват, — бухнула Люсиль. — Ты мог сам проследить и не дать другу вляпаться, а вместо этого напился сам. Чудо, что вас в ее постели вдвоем не нашли. Тогда у бедной девушки хоть выбор был бы.

Жан-Филипп всегда отличался богатым воображением, поэтому его физиономия перекосилась от ужаса, когда он осознал, в шаге от чего оказался.

— Только не вздумай подать такую идею Антуану, — громко выдохнул он в мою сторону. — По своей инициативе он мою личную жизнь устраивать не станет. Бернара же он устранил как соперника. За твою руку, между прочим.

— А кто мне помешает сказать, что теперь я собираюсь выйти за тебя?

По лицу Жана-Филиппа пробежала вся гамма испытываемых чувств, унеся с собой краски жизни. Таким бледным я его видела только в дядюшкиной лаборатории после приснопамятного взрыва. Разве что сейчас белое лицо оттенялось почти черными волосами, а тогда было все равномерно присыпано белым пеплом.

— Пообещай, что ты этого не сделаешь, — умоляюще сказал он.

— А стоило бы, — хихикнула Люсиль. — За то, что ты пытался вину Бернара переложить на Николь. У Николь и без того проблем хватает.

— Даже больше, чем ты думаешь, — внезапно порозовел кузен. — Люсиль, ты не оставишь нас? Ненадолго. Для короткого приватного разговора.

Подруга склонила голову к плечу и заинтересованно посмотрела на Жана-Филиппа. Тот скорчил умоляющую мину, и она кивнула, не став допытываться. Да и зачем? Наверняка уверена, что я ей потом расскажу.

— Я в общежитие, — сообщила она нам и убежала, кинув мне на прощание выразительный взгляд.

Но моя помолвка — не только моя тайна, но и Жана-Филиппа. Она — точно свершившийся факт, потому что я видела проявившуюся татуировку. Но если Бернар женился, значит, парная — точно не у него. И у кого она тогда? Я потерла запястье.

— Да-да, именно об этом я и хотел поговорить, — подтвердил кузен. — Ты утверждала, что помолвка получилась. Но тогда Бернар бы не женился сегодня утром. Хорошо, я не успел ему сказать, хотя пару раз чуть не проговорился. — Он с таким укором на меня посмотрел, словно не он чуть не проговорился, а я. — Татуировка точно есть?

— Точнее некуда, — буркнула я, понимая, что женитьба Бернара не самое страшное, самое страшное — впереди.

Кузен выразительно вздохнул, заставим меня напрячься в ожидании его дальнейших слов.

— Тогда есть несколько вариантов. И все неприятные, — порадовал он меня. — Если помолвка была заключена с моей помощью, то вмешательство Богини могло привести к чему угодно.

— Например?

— Например, она заключила помолвку с кем-то по своему выбору, начиная от наиболее благоприятного для тебя варианта и заканчивая посвящению жизни ей, поскольку второго лица с татуировкой нет, а значит, с нерасторжимой помолвкой тебе прямая дорога в монастырь.

— Спасибо, я там уже была, — напомнила я. — Кстати, вполне возможно, что она заключила помолвку между нами.

Не то чтобы я в это сама верила, но попугать кузена стоило. Не все же ему надо мной издеваться? А напоминание о монастыре иначе как издевательством считаться не могло.

— Между нами? — ожидаемо испугался Жан-Филипп. — Да ну, быть того не может.

— Да-да. Бернар отпадает, а другой кандидатуры рядом не было, вот Богиня и закончила ритуал по своему усмотрению.

Кузен с таким ужасом уставился на свою руку, словно ее обвивала ядовитая змея, уже примерявшаяся, куда вонзить зубы. Острые такие клыки, загнутые и с капельками желтого яда на кончиках, которые только и ждут, чтобы попасть в его прекрасное мажеское тело. Нужно ему сказать как-нибудь, что магу неприлично столь явно проявлять свои чувства, поскольку они могут быть оскорбительны для собеседника. Неужели в рейтинге девиц на выданье для Жана-Филиппа я стою близко к дочери казначея? Или вообще лидирую в отрицательном списке? Не то чтобы я хотела связать с ним свою жизнь, но такое отношение близкого человека несколько неприятно.

— Я тебе так не нравлюсь? — уязвленно спросила я.

— Нет, — испуганно ответил он. — То есть да, но как сестра. Ты для меня всегда была родной сестрой, понимаешь, Николь? Разве можно жениться на сестрах? Нет, Богиня не могла такое устроить. Скажи, что ты пошутила, а?

— Я пошутила, — согласилась я, успокаиваясь по поводу своего сомнительного статуса в глазах кузена, и похлопала его по руке. — Сам подумай: ритуал уже начался и на моем запястье проявился рисунок, значит, он должен был проявиться и на руке жениха. Богиня лишь закрепила. Слушай, а вдруг она сочла поведение Бернара настолько неприличным, что расторгла нашу помолвку сама? — оживилась я.

— Скажешь тоже. Вины на нем нет, — возразил кузен. — Да и с чего вдруг Богиня будет наблюдать за всеми, в чью жизнь она когда-то вмешалась?

— Не знаю, я не она, — пожала я плечами. — Но ты говорил о нескольких вариантах. И добавлял: «Если помолвка заключена с моей помощью».

— Боюсь, второй вариант тебе понравится еще меньше. Теперь мне кажется более вероятным, что у меня тогда ничего не получилось, а Альвендуа уговорили папу заключить помолвку по ритуалу. Я слышал, как Мадлен давила на маму, а та оправдывалась, что муж ни в какую не согласен. Если уж у нас почти получилось, то у дяди наверняка прошло бы без малейших затруднений.

Наверное, я побледнела, потому что Жан-Филипп внезапно засуетился и озабоченно спросил:

— Может, воды принести, Николь?

Я покрутила головой. Вода — это последнее, что сейчас нужно. Вариант с ритуальной помолвкой с Антуаном был неприятен, но не смертелен. В конце концов, я уже осмотрела два монастыря и могу выбирать, где мне больше нравится. Из монастыря меня даже Альвендуа не вытащат. К тому же не факт, что реализовался именно этот вариант.

— Зачем тогда потребовалось столь радикально устранять Бернара? Если я могу выйти замуж только за Антуана?

— Для устрашения? — предположил Жан-Филипп. — Буле, к примеру?

Неужели Пьер-Луи проболтался? Пожалуй, этот инор опустился в моих глазах еще ниже, чем вчера.

— Почему вдруг Буле? — по возможности невозмутимо уточнила я.

— Потому что я видел, как ты выходила из комнаты Буле и Дюваля. Дюваль волочится за твоей подругой, да и зашел он буквально перед тем, как ты вышла. Значит, ты была у Буле, — победно заключил кузен.

— Интересно, почему это я тебя не видела?

Кузен загадочно заулыбался, не желая признавать, что хоть он и считаем меня родной сестрой, отвод глаз на меня распространяет в точности, как и на не родных. Полезное заклинание, кстати, нужно будет попросить Жана-Филиппа ему обучить. Или нет, лучше попрошу Франциска: он не станет манерно закатывать глаза при моих неудачах и у него можно будет узнать что-нибудь уникальное. Да и как учитель он намного лучше. Вот прямо сейчас и отправлюсь, тем более что ситуацию нужно обсудить в тесном семейном кругу Лиденингов. Я должна точно знать, с кем помолвлена. Я подскочила, намереваясь бежать к семейному телепорту, но кузен удержал меня за руку.

— Ты куда?

— К дедушке. Нужно посоветоваться.

— Хорошо, что к дедушке, а не к Буле. Но плохо, что вообще куда-то собралась. Сегодня бал, — напомнил Жан-Филипп.

— Дедушка важнее.

Я подергала рукой, намекая, что разговор у нас давно уже закончен и продолжать его — только издеваться друг над другом.

— На балу тебе непременно надо появиться. Иначе подумают, что Бернар для тебя слишком много значит и ты сейчас страдаешь, — пояснил кузен. — Я как твой ближайший родственник в академии не могу позволить, чтобы твое имя трепали.

— Да я все успею, Жанно, — ответила я, намеренно употребив сокращение, которое кузен не любил. — И к дедушке сходить, и к балу подготовиться.

— Я с тобой, — внезапно решил Жан-Филипп.

— Зачем?

— Чтобы ты не задерживалась.

— Я не собираюсь при тебе вести разговор.

— О, при мне и не надо. Я посижу в библиотеке.

Сказал он столь небрежно, что у меня даже сомнения не возникло — его целью является именно это, а вовсе не беспокойство за меня. Можно подумать, я не помню, как он при мне говорил, что многое бы отдал, лишь бы очутиться в библиотеке де Кибо. Даже странно, что не попросил раньше, наверное, рассчитывал, что ему предложат без намеков.

— В библиотеку нужен специальный допуск. Не уверена, что дедушка его даст, — сделала я вид, что ничего не понимаю. — Но можешь подождать в гостиной, я попрошу, чтобы тебе принесли чая.

— Чай тоже неплохо, — сказал он с похоронным видом и таки отправился со мной, хотя по его виду было заметно, что я без библиотеки его не привлекаю даже как сестра.

Нужно все-таки попросить для него разрешения, хотя бы в одну из частей. Но не сегодня: боюсь, если он сейчас туда проникнет, на бал точно не попадет, невозможно его будет оторвать от книг.

До телепорта мы прошли без задержки: обстановка дома Жана-Филиппа не заинтересовала, книг по пути мы не увидели, а артефакты попадались только бытовые. Короче говоря, для настоящего мага — ничего интересного.

Проскочив телепорт, мы галопом пронеслись до гостиной, где я оставила кузена, прежде чем побежать к дедушке. Франсина весьма удачно встретилась по пути, я даже предположила у нее какой-нибудь артефакт, реагирующий на срабатывание телепорта. Должен же был Совет снабдить ее чем-то полезным для слежки? Но даже если такой артефакт был, сейчас он оказался весьма кстати — не пришлось отвлекаться на поиски экономки. Я попросила я ее позаботиться о кузене и рванула в кабинет.

— Никакого уважения к старшим! — встретил меня ор Франциска, раздувшегося и потемневшего от злости. — Я твой дед, по сравнению со мной ты не маг, а только подмастерье мага!

— Вы не маг, Ваше Величество, а только его призрак, — меланхолично заметил дедушка. — Поэтому нас даже сравнивать некорректно. Николь, что-то случилось?

Франциск озабоченно повернулся, сразу раздумав ругаться дальше.

— Случилось, — обрадовала я их. — Дело в том, что моя ритуальная помолвка, если она есть, точно не с Бернаром.

— Женился? — проницательно хохотнул Франциск. — Ну и орк с ним, он мне все равно не нравился. Мажонок предпочтительнее. Был. До тех пор, пока я не узнал о нашем родстве, так что теперь тебе меньше чем за герцога выходить неприлично.

— Да погодите вы, Ваше Величество, — нахмурилась я. — Во-первых, нужно выясниить, есть ли вообще эта помолвка.

Дедушка сделал короткий пасс, и на моем запястье проявился сложный сияющий узор. Но проявился так ненадолго, что я успела лишь понять, что он есть, но деталей не разглядела. Впрочем, к чему мне детали?

— Есть, — уверенно сказал дедушка. — А во-вторых?

— А во-вторых — нужно как-то выяснить, с кем же я помолвлена. Если планировалась помолвка с Бернаром, а он сегодня утром без помех женился.

Призрак и дедушка переглянулись. Нехорошо так переглянулись. Так, что у меня в груди разлился холодок плохого предчувствия.

— Ты помнишь, как проходил ритуал? — спросил дедушка. — Можешь рассказать в подробностях?

Еще бы я не помнила — не каждый день меня спасают Богини. Собственно, это было всего один раз. Конечно, можно еще позвать для контроля кузена: если я что и забыла, то он точно помнит. Но я тут же сообразила, что при нем рассказывать нельзя: вряд ли его обрадует известие о том, что я добавила в готовящееся зелье не только пепел. Но дедушке и Франциску я рассказала все. И даже добавила рассуждения Жана-Филиппа о том, с кем меня могла помолвить Богиня.

— Вот ведь какое свинство… — выдохнул Франциск, сдувшийся до неприлично мелких размеров. — Всегда был уверен, что детей с Даром нельзя оставлять без присмотра, и вот только что получил этому подтверждение. Куда только твои родственники глядели?

— Присмотрели бы в этот раз, не присмотрели бы в следующий, — заметил дедушка. — От судьбы не уйдешь.

— Вы мне лучше скажите, как выяснить, кто мой жених, — забеспокоилась я. — Вопросы воспитания детей обсудите потом, когда я уйду.

— У меня идей нет, — ответил призрак. — Робер?

— Тоже. Дело в том, Николь, что божественное вмешательство всегда ведет к непредсказуемым результатам. И хуже всего, что оно закрыто от магического поиска. Совсем закрыто.

Колени задрожали. Да и не только колени — задрожала я вся, даже пальцы затряслись. Сейчас я бы не сложила их в простейший магический пасс. Что там пасс? Я даже не могла поднять руку, чтобы опереться на стул. В ушах зашумело, перед глазами поплыли зеленые круги.

— Эй, Николь, ты никак в обморок собралась упасть? — возмутился Франциск. — Ну-ка быстро взяла себя в руки. Лиденинги такого себе позволить не могут.

— Де Кибо, — поправил его дедушка.

— Де Кибо тоже не могут, — согласился призрак. — Подумаешь, ритуал пошел не так, как нужно. Не смертельно же. А все что несмертельно — поправимо.

— То есть помолвку можно расторгнуть?

— Можно, — обрадовал меня Франциск. — Мы даже уже знаем как.

— Предполагаем. Но теперь необходима поправка на божественное вмешательство, — заметил дедушка. — Но есть один тонкий момент.

— Да, — скис призрак. — Нужно искреннее согласие обеих сторон.

— Что нас возвращает к тому, что мы не знаем, кто вторая сторона, — убито сказала я.

— На самом деле, выяснить можно, — потер руками призрак. — И у меня даже есть идеи.

— Знаем мы ваши идеи, Ваше Величество, — проворчал дедушка. — Меня призрачное существование не прельщает.

— В этот раз все будет совершенно безопасно, — начал горячо уверять Франциск. — В конце концов, у меня не так много родственников, я просто обязан их поберечь и обеспокоиться сохранностью их жизни.

— Похоже, меня вы родственником не считаете, Ваше Величество.

— Внук, не нуди. Просил же называть меня по-простому — Франциск. К чему эта официальность? Она даже как-то оскорбительна. — Призрак смахнул несуществующую слезу несуществующим платочком. — Николь, тебя это тоже касается. Для тебя я Франциск. И не вздумай назвать меня дедушкой, а то я начинаю себя чувствовать жалкой развалиной, понятно? — Я кивнула, и Франциск удовлетворенно продолжил: — Итак, вернемся к нашим проблемам. Хорошо бы еще выслушать проводившего ритуал.

— Так он здесь, — обрадовалась я. — Франсина как раз должна была принести ему чай.

— Не судьба твоему кузену попить чай, — заметил дедушка и нажал переговорный артефакт. — Франсина, в гостиной должен быть инор д’Авьель. Проводите его, пожалуйста, ко мне.