Вы все жжете! Часть 2

Глава 20

На языке вертелся вопрос, но спрашивать я не торопилась. Что если Шарль сглупил и дал магическую клятву, неосторожный намек на которую может выйти боком уже ему? С другой стороны, с него станется придумать что-нибудь, чтобы его не спрашивали вообще ни о чем: все наше знакомство он только то и делал, что о чем-то умалчивал. Начиная от своего подозрительного появления под стенами монастыря, которое он так и не объяснил. Но я тут же спохватилась. Мне нет ни малейшего дела до его тайн. Сейчас в моих планах — отомстить Альвендуа, для чего принц Филипп подходит идеально: сам он не рискует совершенно ничем, а вот его противников накажут по полной программе.

Антуан злился, хотя вида не подавал, даже располагающе улыбался девице, которую я отодрала от Шарля. А вот Пьер-Луи не владел собой столь же хорошо, поскольку теперь не смотрел на Люсиль, а не сводил взгляда с нас. Очень недовольного взгляда. Вивиана тоже злилась. Вот она как раз смотрела на Люсиль, и не только смотрела, но и весьма вдохновенно выговаривала ей что-то. Веер в ее руке больше не открывался, поэтому издалека был похож на стилет странной формы: очень уж характерно его держала сестра Антуана. Соланж растерянно переводила взгляд с Вивианы на Антуана, но идти к нему не торопилась, хотя явно хотела.

Только сейчас я заметила, что на нас с Шарлем обратили внимание слишком многие. Даже инор Кормье, преподаватель, устраивавший дуэль между Шарлем и Антуаном, о чем-то горячо говорил ректору, совершенно неприлично указывая вытянутой рукой на нас. Зато Фурнье выглядел необычайно довольным. Я сначала не сообразила почему, пока не вспомнила, что сейчас танцую с одним из его любимчиков, а сама проявила способности к прорицанию. Ректор наверняка уже настроил планов по появлению новой прорицательской династии. Только мечтает он совершенно напрасно, не подозревая, что на пути к воплощению его мечты стоят обещание королевской семьи и нежелание Совета магов поступаться правами.

Легкое изменение магического фона сигнализировало, что Шарль поставил полог молчания. Односторонний полог: к нам звуки доносились почти в точности, как раньше, лишь чуть глуше, нас же не должен был слышать никто. Не успела я спросить, зачем он это сделал, как мажонок наклонился и волнующим шепотом, от которого у меня почти наверняка встали дыбом все выбившиеся из прически волоски, поинтересовался:

— Что там выяснили с Королевским Сердцем? Имела отношение к его отключению принцесса Валери?

Со стороны наверняка казалось, что он мне признается в любви: вон как восторженно распахнулись глаза у Люсиль. Честно говоря, до меня самой не сразу дошел смысл вопроса, пришлось напоминать себе, что я сейчас танцую не ради удовольствия, а ради дела. И если удастся совместить месть с расследованием, будет просто прекрасно. Но что можно рассказать, а что нет? Впрочем, ничего интересного Шарль от меня все равно не узнает.

— Дедушка не нашел в бумагах своей мамы упоминания об этом артефакте.

— Я так и думал.

— Почему? — удивилась я. — Ведь Франциск был уверен, что его дочь приложила руку к отключению Королевского Сердца.

Шарль молчал и загадочно улыбался. Улыбался не только он: мечтательно — Люсиль, счастливо — ректор, криво — Антуан. Вивиана же хранила невозмутимость, притворялась, что ничего особенного не происходит. Спроси ее, наверняка выдала бы без запинки, что все идет по плану, по которому семья Альвендуа улучшает отношения с простолюдинами. И посмотрела бы на собеседника так, что у того отпало бы всякие желания задавать вопросы. Или так, что появилось бы желание задавать вопросы совсем другие. В зависимости от того, кем оказался бы собеседник, разумеется.

— Шарль, так все-таки почему? — повторила я.

— Она не могла не понимать серьезности последствий. Если бы она собиралась оспаривать законность наследования трона сыном мачехи, она бы это сделала. Я думаю, она даже не подозревала о том, что Сердце перестало работать как надо — часть функций же сохранились до сих пор.

— Какие?

— По охране замка, например. Поэтому нам так легко удалось пробраться внутрь — охранная часть посчитала нас имеющими право на посещение.

— Ладно нас, но Франциска? — не согласилась я. — Он же призрак.

— Призрак последнего правящего Лиденинга. Артефакт до сих пор настроен под него. По-хорошему, вам бы надо было просить аудиенцию у Филиппа Второго и пробовать настроить под монарха нынешнего. Но…

— Но что?

— После настройки я не дал бы за вашу жизнь даже сломанного гусиного пера, — честно ответил Шарль. — Ни за твою, ни за жизнь лорда де Кибо. Его Величество весьма жестоко расправляется с теми, кого считает угрозой собственному правлению. Думаю, сейчас вас спасает только то, что никто не сможет предсказать, как поведет себя Сердце, если не останется никого из Лиденингов.

В его словах прозвучал явный намек на смерть моего отца. Настоящего отца, а не то жалкое подобие в лице инора Бовьена, благополучно забывшего ко мне дорогу. И слава Богине, что забывшего.

— А принц Филипп?

— А принц Филипп практически не имеет влияния, так что рассчитывать на его защиту не стоит.

— То есть тебе на нас наплевать? — возмутилась я, больше не притворяясь, что не в курсе его высокого положения.

— При чем тут я? — деланно удивился он.

— Если ты догадался, почему мы с дедушкой видим Франциска, то и мы поняли, почему вы видите его, Ваше Высочество. Вы и ваш отец, Его Величество Филипп Второй, — ехидно ответила я, предвкушая смущение собеседника.

Шарль неожиданно захохотал. Он даже пытался сдерживаться, от чего подергивался, как перед неотвратимо наступающим припадком. Почувствовала я себя совершеннейшей дурой. Почему-то показалось, что этот смех вовсе не от восхищения моей догадливостью. Но ведь так решил не только дедушка, Франциск с ним согласился. Шарль продолжал смеяться, я же начала беспокоиться. Если он не принц, тогда опасность от Антуана куда сильней, причем Буле противопоставить Альвендуа совершенно нечего. Но Шарль Франциска почему-то видит, в то время как больше призрака не видит почти никто.

— Что смешного я сказала? Не будешь же ты утверждать, что мои выводы неправильны?

— Буду. Нет, определенная логика в них есть, и все же они неправильные.

Шарль резко крутанул меня так, что я почти взлетела и испуганно ойкнула, приземлившись.

— Ну что? Мы достаточно заставили понервничать Альвендуа? — неожиданно спросил он.

— Зачем заставлять его нервничать?

— Тебе лучше знать. Может, тебя он настолько потряс, когда ходил с цветком на макушке, что ты жаждешь повторения? Но вряд ли он меня еще раз вызовет, — усмехнулся Шарль. — Попытается напасть исподтишка. Вон, стоит, кипятится.

— Ничего, весь не выкипит.

Сказала я бодро, хотя Антуан меня сейчас сильно беспокоил. Улыбка с его лица уже сошла, зато появилась гневная краснота, а шевеление пальцев показывало, что вряд ли сейчас мой «жених» думает об устройстве чужой личной жизни, скорее о том, как бы эту жизнь вообще прекратить. Вон на кончиках его пальцев появилось слабое черное свечение. Сейчас как жахнет чем-нибудь из раздела некромантии…

— А вдруг? И останется от Альвендуа большое грязное пятно. Тогда бы я посчитал этот бал лучшим за все годы моего обучения. Даже лучше прошлого.

На прошлом Шарля должны были поздравлять, совсем как сегодня Бернара, разве что стипендию ему не назначили, но так он и не зять казначея. И все же мажонок выглядит слишком радостным для того, чье умерщвление уже стоит в планах Альвендуа.

— Как бы он от тебя пятно не оставил, — поделилась я своими опасениями.

— Ты разве не этого хотела?

— Ты ненормальный? — возмутилась я. — С чего бы мне хотеть, чтобы он тебя убил на балу?

— Действительно, слишком много свидетелей. Не продумала ты, — осуждающе поцокал Шарль, вызывая жгучее желание придушить его лично. И то сказать — нельзя же доверить такое важное дело семье Альвендуа? Вдруг не доведут до конца? — А Антуан уже не успокоится, имей в виду.

Мне не нужно было смотреть на Антуана, чтобы понимать, что он в бешенстве. Метка становилась все темнее и темнее, а его взгляд, казалось, протыкал насквозь не только Шарля, но и меня. Наверное, все дело в том, что Антуан считает Шарля соперником отнюдь не за мою руку, а за свое первенство в гонке между сильными студентами-магами. И то, что Антуан неизменно проигрывал, делало ситуацию все тяжелей, а его планы — все изощренней.

— Может, уйдем? — предложила я.

— Сделаем только хуже, — не согласился Шарль. — Он тогда себе навыдумывает орк знает что.

— Пусть себе выдумывает. Потом убедится, что я у себя…

— Он перед этим будет носиться по общежитию и искать нас, — усмехнулся Шарль. — Ты успеешь не только уснуть, но и выспаться, когда Альвендуа наконец придет в голову, что ты могла вернуться к себе. Он, знаешь ли, умом не блещет.

— Зато блещет другим, — встала на защиту «жениха».

— И не поспоришь, — неожиданно согласился Шарль. — Блещет, а иногда даже цветет и пахнет. Цветочек, что с него взять.

Теперь от смеха еле удержалась я, сразу вспомнив злополучное растение на макушке Антуана, важно покачивающееся при каждом движении. Может, оно действительно одуряюще пахло — история этого не сохранила. Сейчас Антуан если и напоминал цветочек, то очень злой, не иначе как плотоядный, готовый взорваться тучей ядовитой пыльцы и сожрать одурманенную жертву.

— А ты точно не принц Филипп? — подозрительно спросила я.

— Совершенно точно, — насмешливо ответил Шарль.

— Почему тогда ты видишь Его Величество? Кроме тебя, его видим только мы с дедушкой. И король Филипп Второй.

— Вот это и странно, — задумчиво ответил Шарль. — И все же я не он.

Музыка закончилась неожиданно, и мы застыли посреди зала. Возвращаться к злющему Антуану не хотелось, да и Вивиана рядом с Люсиль выглядела достаточно недовольной, чтобы испортить остаток бала. Спас нас лорд Фурнье, неожиданно возникший рядом, словно из ниоткуда.

— Пойдемте, — заявил он. — У меня появилась идея, необходимо ее срочно проверить.

Мы с Шарлем переглянулись, не понимая, что нужно ректору. Ох, боюсь, если мы сейчас с ним уйдем, у Антуана окончательно заклинят мозги. Клинить там особо, конечно, нечему, но и того, что есть, хватит, чтобы устроить некрасивую сцену. И мне, и Шарлю, и даже лорду Фурнье.

— Пойдемте же, — нетерпеливо сказал ректор.

— Моя невеста никуда не пойдет, — зло бросил подошедший Антуан, которому надоело наслаждаться зрелищем издалека. — Что вообще у нее может быть общего с Буле?

— Способности к предвидению, — важно пояснил ректор. — И идти надо сейчас, пока они настроены друг на друга.

— Моя невеста настроена на Буле? Лорд Фурнье, прошу вас не оскорблять нас! — вспылил Антуан.

— Лорд Альвендуа, не мешайте людям заниматься делом, — холодно сказал Фурнье. — У леди де Кибо потенциально весьма высокие способности к прорицанию, а инор Буле поможет им раскрыться. Вы же только помешаете.

— Буле не будет помогать! — взвился Антуан. — Или будет это делать под моим присмотром. Но вообще, я уверен, что леди де Кибо без него прекрасно обойдется.

— Леди де Кибо прекрасно обойдется без вас, лорд Альвендуа, — возразил начавший злиться Фурнье. — Вы точно в деле прорицания совершенно лишний элемент. Не просто лишний, а мешающий. В вашем роду никогда не было мало-мальски серьезных прорицателей, так что не лезьте в то, чего не понимаете.

Он помахал рукой перед Антуаном, словно отгоняя навязчивую муху. Но Антуан сдаваться не собирался.

— Я понимаю одно: Буле меня ненавидит и сделает все, чтобы рассорить с невестой.

— Какая ерунда, — опять нетерпеливо махнул рукой Фурнье. — Леди де Кибо выглядит разумной особой. Уверен, она прекрасно понимает, что вы из себя представляете, и такая малость, как несколько неприязненных слов от вашего давнего недруга, никак не повлияют на ее отношение к вам, не так ли, леди де Кибо?

— Совершенно верно, лорд Фурнье. На мое отношение к Антуану ничего не повлияет.

Антуан зло сжал губы. Уверена, мой ответ он понял совершенно правильно: в семью Альвендуа я не стремилась вливаться раньше, не стремлюсь и сейчас. И то, что они избавились от Бернара, не приблизило выполнение их планов ни на кончик ногтя.

— Вот видите, лорд Альвендуа, — обрадовался ректор. — Кстати, не кажется ли вам, что ваша вражда с инором Буле затянулась? Сейчас прекрасный момент помириться, тем более что я планирую поручить инору Буле присматривать за леди де Кибо, ввести ее, так сказать, в мир прорицания.

На кончиках пальцев Антуана загорались и гасли огоньки самых разных цветов и интенсивности. С одной стороны, он, несомненно, держал пока себя в руках, что радовало. С другой — наверняка уже в мечтах неоднократно убил Шарля по меньшей мере сотней различных способов.

— Я против того, чтобы Буле присматривал за моей невестой.

— Мы это непременно обсудим, лорд Альвендуа. В любом случае присмотр будет под моим руководством, не волнуйтесь.

Что собирался ответить на это Антуан, мы так и не узнали, потому что Фурнье надоело стоять и ждать нашего согласия. Одной рукой он ухватил меня, второй — Шарля и телепортировался в помещение, в котором я не была раньше. Судя по прорицательской атрибутике и тяжелым черным бархатным шторам, не пропускавшим ни малейшего солнечного лучика, в этот раз мы оказались в рабочем помещении ректора.

— Какой нудный ваш жених, леди де Кибо, — недовольно сказал Фурнье. — Пока не поздно, подумайте, стоит ли с ним связывать свою жизнь. Ведь тогда вы будете видеть его куда чаще. И не только видеть.

Судя по всему, я оказалась права — он действительно успел помечтать об образовании новой прорицательской семьи.

— Благодарю вас за совет, лорд Фурнье, — холодно ответила я, давая понять, что моя личная жизнь ни в малейшей степени не касается академии.

— Нет, конечно, я понимаю, что Альвендуа — старинный магический род, богатый, к тому же, — не сдавался ректор. — А сам Антуан еще и красив, но не это главное, леди де Кибо. Деньги что? Прах. Талантливый маг заработает столько, сколько ему нужно.

— Лорд Фурнье, вы вытащили нас с бала, чтобы поговорить о личной жизни леди де Кибо? — вмешался Шарль. — Я чувствую себя лишним.

Ректор посмотрел на него с таким укором, что сейчас дошло бы и до самого глупого, что устраивать мою личную жизнь он собирался со своим любимым студентом.

— Может, мне уйти? — проявил непонятливость Шарль. — А то леди де Кибо наверняка неловко выслушивать ваше мнение о ее женихе в моем присутствии, учитывая наши с ним непростые отношения.

Фурнье раздраженно фыркнул и ткнул рукой в низкий столик.

— Садитесь друг напротив друга и возьмитесь за руки, — скомандовал он. — Возьмитесь сейчас, чтобы к моменту, когда я все подготовлю, восприятие было максимальным. Смотрите друг на друга, на меня не обращайте внимания.

Я пристроилась на пол в позу для медитации и протянула через стол руки, за которые тут же взялся Шарль.

— Извини, что так получилось с Антуаном, — решила предостеречь я. — Он теперь попытается отомстить.

— Он постоянно пытается мне мстить, — усмехнулся Шарль. — Но почему-то всегда получается, что мстит себе.

— Не болтайте. — Фурнье поставил между нами обсидиановый шар. — Это мешает настройке. Просто смотрите друг на друга. Молча. Я понимаю, что это сложно, особенно для леди, — съязвил он. — И все же попытайтесь.

Пришлось подчиниться. Почему-то взгляд постоянно сползал на губы Шарля, а мысли — на воспоминание о поцелуе. Теперь то, что мы ушли с бала, казалось правильным. Смущало только присутствие Фурнье. Ректор сейчас был лишним. Совершенно лишним.