Выбор

Глава 16

Казалось, что Тереза не остановится, так быстро она шла, но Софья встала, развернувшись лицом и Терезе пришлось притормозить.

Женщины, которые до этого все стояли как придётся, сдвинулись за спинами Ирэн и Софьи, и Ирэн так стало приятно.

Она даже не всех запомнила по именам, и уж тем более не запомнила кто, чей родственник, но поняла, что спину ей прикрыли, и теперь от Сони зависело, как дальше будут к ней относиться.

Здесь не изнеженная столица, где ты всегда можешь спрятаться за спину брата, здесь принято быть сильным.

— Пропусти, — всё тем же тоном, каким Тереза вчера с утра говорила с Ирэн, заявила «невеста»

— И вам доброго дня, — чуть склонив голову набок ответила Софья, не сдвинувшись ни на полшага, и улыбнулась

Похоже, что эта её улыбка и вывела из себя Терезу, рот её некрасиво скривился и она неожиданно грубо и срывающимся на визг голосом прокричала:

— Т-ты, бледная моль, как ты смеешь так со мной говорить?

Софья спокойно взглянула на неё и, сделав паузу, спросила, слегка приподняв бровь:

— Это вы мне?

Тереза начала задыхаться, Ирэн еле сдерживала смех, понимая, что если она сейчас расхохочется, то и ей придётся «драться», а она не умела.

Зато Манана не стала сдерживаться, она расхохоталась, и все остальные дружно подхватили её раскатистый смех. Никто уже не смотрел на боевую площадку, основное действие разворачивалось здесь.

— Вай Тереза, шла бы ты уже своей дорогой, пока не опозорилась, говорят, что, ты уже ругалась как портовый грузчик в женском крыле дворца. Здесь не надо, здесь тебя «жених» услышит, — громко и миролюбиво проговорила Манана

Тереза, которая уже открыла рот, как раз, видимо для того, чтобы высказать все ругательства, сразу же его закрыла и, сверкая глазами и громко дыша, резко развернулась и пошла обратно.

Окружавшие Ирэн и Софью дамы, начали одобрительно кивать и говорить, что в Соне течёт горная кровь, дети будут сильными. И вот теперь Соня покраснела уже от смущения.

А Манана, наклонившись к Ирэн, тихо и серьёзным тоном сказала:

— Будьте осторожнее, Леониди те ещё шакалы, на любую подлость способны, особенно женщины.

А к морю они всё-таки дошли, и Ирэн сбросив туфли и зажав подол длинного платья носилась по песку, словно девчонка, и подходила близко-близко к морю и море осторожно слизывало песок с её стоп. Вода в море была тёплая.

Хотелось сбросить платье и рухнуть в воду, проплыть немного, а потом развернуться на спину и, раскинуть руки, изображая звезду, раскрыть ладони вверх, чтобы в прямо на них светило солнце и, прикрыв глаза, покачиваться на волнах.

Но сзади скалой возвышался огромный княжеский дворец, половина окон, которого смотрела на море и Ирэн не знала, принято ли здесь купаться и в каком виде они это делают.

Настроение поднялось, есть у моря такое свойство, оно может смывать всё сложное и тяжёлое. Ты смотришь на него и начинаешь понимать, что вот оно здесь катало свои волны сотни лет, и будет делать это ещё столько же, но сейчас именно ты оставляешь следы на песке.

Вслед за Ирэн и Софья разыгралась. Но никто из них не видел мужчину, закрепившегося на скале и внимательно наблюдающего за женщинами, которые были одеты гораздо ярче, чем одевались женщины в Горном княжестве и сейчас порхали по пляжу словно две экзотические бабочки.

Когда Ирэн собиралась на обед к ней заглянула княгиня Дадиани, бабушка Нино, чтобы сообщить:

— Не бойся Ирэн, Кирилл придумал, как избежать кровопролития. Он объявит сегодня на обеде.

Это воодушевило Ирэн. Значит суровый отец Давида тоже на их стороне.

За Ирэн и Софьей зашёл Якоб Морозов вместе с Али. По пути в большой зал Якоб рассказал Ирэн как разместили инженеров и профессоров.

Они пока в основном отдыхают, ждут, когда прибудет оборудование, а Гукасов и Шмоль сегодня ездили и смотрели, где можно попробовать начинать ставить буровые. Собирали образцы грунта и действовали по инструкции, написанной Ирэн.

Ирэн стало стыдно, что она за день даже ни разу про них не вспомнила.

Якоб её уверил, что профессора и сами неплохо справляются.

Ирэн ещё раз подумала, что все дни такие насыщенные, что ей даже было некогда сесть и написать письма.

— Яша, как твоя рука, — спросила она и призналась, — увидела, как вы тренировались, ты был без повязки

Морозов ответил:

— Рука зажила, не переживай. А вообще-то надеть повязку значит дать понять сопернику, что у тебя есть слабое место.

Морозов улыбнулся:

— А у меня нет слабых мест

И Ирэн вспомнила, что есть одно, и это она. Но она постарается, чтобы никто не смог «ударить» так, чтобы попасть в «слабое место» Якоба Морозова.

Ирэн надела на обед парадное платье, на шее у неё висел орден. Они вошли в зал и стоящий народ начал перешёптываться, а потом и довольно громко так, что ей стало слышно, спрашивать:

— Это что у неё орден? Святая Анна? Так это правда?

Князь Дадиани представил Ирэн, сказал, что у рода Дадиани долг жизни перед Ирэн Лопатиной, и она и вся её родня теперь под защитой рода.

Поблагодарил Софью за спасение и отвагу. Все наконец узнали, что на молодого князя Дадиани было совершено покушение, а юная княжна спасла его.

Князь объявил, что по старинному обычаю будет лезга. Но день свадьбы был назначен раньше, чем Леониди объявили лезгу, поэтому лезга будет без оружия, просто бой и борьба.

Но здесь встал высокий и грузный мужчина, посмотрел на всех и громко сказал:

— Я Иракли Леониди, глава рода Леониди, обвиняю князя Давида Дадиани в том, что он не сдержал слово, данное моей дочери, и требую лезгу во имя чести.

Ирэн взглянула на бабушку Нино, та тоже сидела напряжённая.

— Неужели не получится избежать крови? — подумала Ирэн и взглянула на князя Кирилла.

Князь Кирилл молчал, но встал Давид и роняя каждое слово, произнёс:

— Обвиняю род Леониди в навете и принимаю лезгу во имя чести.

Ирэн увидела, как бабушка Нино на мгновение прикрыла глаза. И ей стало страшно.

После этого с обеда ушли многие мужчины, Ирэн с Софьей немного поковырялись, аппетита уже не было и тоже пошли в свои комнаты, надеясь увидеться с бабушкой Нино.

Лезгу назначили на пять вечера

Первый бой был между Давидом и Романом, старшим братом Терезы.

Но вначале полагалось определить очерёдность боёв и сколько бойцов выставляет каждая сторона.

Правила были простые, бились до первой крови, потом, если бойца не кем было заменить, то он продолжал бой сам. Если у него были соратники, то можно было заменить на кого-то из своих.

Ирэн и Софья сидели по центру, места им заняла мать Давида, рядом с ними устроилась Манана, в общем в окружении были все свои.

На поле вышли семь человек со стороны Леониди и пятеро со стороны Дадиани.

Но в процессе проверки пятого, а это был младший брат Давида, его попросили уйти. Оказывается, мальчишке только исполнилось пятнадцать, а для лезги надо было быть не моложе шестнадцати лет.

Четвёртый был родной брат Мананы.

Человек, который записывал бои, ещё раз крикнул:

— Есть кто из кровных братьев, готовый встать на сторону Дадиани

Ирэн вертела головой, надеясь, что кто-то ещё поднимется, спросила у Мананы:

— Почему так мало братьев со стороны Дадиани?

Дадиани вообще малочисленный род, а здесь в основном те, кто хочет, чтобы Давид освободился как жених.

И, когда распорядитель уже собирался крикнуть, что лезга начинается, на поле выбежал человек. Все оживились, гадая, кто бы это мог быть.

Ирэн тоже присмотрелась и не смогла не улыбнуться, на поле бежал…граф Андрей Забела, а за ним его верный Батыр.

Граф Андрей подбежал и что-то сказал распорядителю, тот кивнул и пропустил графа к четверым, стоящим на стороне Дадиани.

— Теперь они точно наваляют этим Леониди, — подумала Ирэн и страх отступил.