Выбор

Глава 51

Горное княжество.

— Наконец-то уезжаем, — Забела радостно улыбнулся, — я не могу здесь больше, всё, это было моё последнее задание, приеду домой, женюсь, осяду в загородном поместье и буду…

Морозов его перебил, закончив фразу: — … писать мемуары

Оба рассмеялись.

Морозов с оттенком сарказма в голосе спросил: — И на ком граф Забела решил жениться?

— На девице Столич, — просто и без тени шутки ответил Забела

— Ничего себе, — едва ли не присвистнул Морозов, и когда вы успели сговориться? А как же твои чувства к Ирэн?

— Ирэн, — мечтательно произнёс Забела, — Ирэн — это мечта, а мечты не должны сбываться. Она никогда не полюбит меня так, как эта девочка, Столич, она будет мне позволять любить её, и мне придётся вечно делить её с призраком Виленского. А с призраками, сам знаешь, тяжело тягаться.

— Ты сам-то, что решил? — спросил Забела Морозова, — поедешь в Никольский?

— Да, поеду, профессоров провожу, и с Ирэн увижусь, — ответил ему Морозов

Забела не стал спрашивать друга о том, что тот спросит у Ирэн и так было ясно, зачем лишний раз бередить «рану».

Выехали на рассвете, погода стояла сухая, ехали налегке, профессоров отправили железной дорогой, по которой наконец-то пустили пассажирские вагоны. Теперь угрозы со стороны Ширванского ханства не было. Но сами всё равно поехали через перевал, решили в пути поохотиться и, пока будут ожидать профессоров, объехать несколько деревень, выполняя обещанное Ирэн, которая, зная, что они скоро поедут попросила их ещё раз, последний, опросить местных о Виленском.

Остановились в приграничной деревне, которая была первая после спуска с горы. Оставили там лошадей и полезли обратно в гору охотится на горных косулей.

Гонялись почти полдня, даже у Батыра вывалился язык от усталости. Наконец им удалось загнать одну, и Забела, дав команду Батыру стоять, уже приготовился к прыжку, но первым к косуле подобрался другой человек. Он ловко кинул верёвку, овившуюся вокруг длинной шеи.

Мужчина был одет как крестьянин, или охотник, на голове у него была крестьянская шапка, лицо закрывала густая борода, тёплый картуз, и широкие штаны, заправленные во что-то наподобие высоких чуней, но на плотной подошве.

— Эй, ты, —возмущённо крикнул Забела, тем самым ещё привлекая внимание Морозова, — это моя добыча

И услышал в ответ очень знакомый голос:

— Не поймал, значит не твоя

Забела замер, стараясь всмотреться в лицо человека, посмотрел на Батыра, который не рычал, хотя на чужих всегда реагирует. Между тем мужчина, быстро и умело связав косулю, уже забросил её на плечи и развернулся уходить по одной ему ведомой тропе

— Сергей? — удивлённо крикнул Забела

Мужчина вздрогнул, но не остановился

Морозов побежал за ним, догоняя:

— Да стой же ты!

Мужчина остановился, сбросил косулю с плеч, руку положил на ножны кинжала на поясе:

— Чего надо?

Вместо ответа Забела сдёрнул с мужчины шапку и из-под тёмных бровей на него взглянули знакомые зелёные славянские глаза.

Теперь Забела не сомневался, перед ним стоял барон Сергей Виленский.

Мужчина наполовину вытянул кинжал из ножен и угрожающе произнёс

— Ты что творишь?

— Сергей, ты что, не узнаёшь меня? Это же я Андрей, — недоумённо спросил Забела.

Но мужчина, не выпуская рукоять кинжала из руки, продолжал смотреть настороженно. В этот момент из-за дерева появился Морозов и мужчина, сделав шаг назад, так и не впустив рукоять кинжала сказал:

— Идите своей дорогой, я не хочу драки, но косулю не отдам

Морозов тоже застыл, ошарашенно глядя на Виленского

— Сергей?

— Нет, меня зовут Георгий, — буркнул он и отпустив, наконец-то кинжал, снова взвалил косулю себе на плечи.

— Ты посмотри, он снова уходит, и не меньше пяти пудов тащит, силён, а мы тут с ног сбились, всей империей его ищем, — Забела не понимал, что могло произойти с Виленским, что он будто бы другой человек.

— Тут что-то не так, — задумчиво проговорил Морозов, и добавил, — пошли за ним

— Ага, — шутливо отозвался Забела, — ты видел, он чуть что, сразу за свой кинжал хватается.

И они, позабыв про охоту, двинулись по той же тропе, что и Виленский, называющий себя Георгием.

Они шли в отдалении, и мужчина их не замечал, хотя пару раз оглянулся. Но у Забела с Морозовым было преимущество, он спускался вниз, а они находились выше, поэтому у них обзор был гораздо удобнее.

Вскоре горный лес начал редеть, спуск становился всё более пологим, и невдалеке показалась небольшая деревушка. Даже не деревушка, а так, хуторок. Всего домов пять. Туда-то и направился Виленский.

Подождав, пока он скроется за высокими воротами одного из дворов, Морозов и Забела переглянулись.

Морозов сказал:

— Нужен кто-то из местных, кого можно порасспрашивать.

Забела жутковато улыбнулся, и друзья стали ждать.

Вскоре им повезло, на дороге с другой стороны показалась небольшая телега, на ней сидел и дремал старик.

Оставив Батыра в пролеске, осторожно, чтобы старик их не заметил, они словно тени выскочили из кустов, окружавших дорогу и уже скоро старик сидел напротив и, «впечатлённый» озвученными «перспективами», вернее даже сказать последствиями, если он продолжит молчать, рассказал интересную историю:

'На хуторе жили четыре семьи, в основном охотники. И вот у одной женщины, погиб сначала муж, на охоте его задрал горный волк, он только и успел, что доползти домой и умер на руках у жены. Главой дома стал сын. Но эта семья чем-то провинилась перед богом и вскоре сын пошёл на охоту и наткнулся на медведя. Его нашли потом в расщелине, куда он упал, убегая от хищника. Сына звали Георгий.

А несколько месяцев назад, женщина шла от своей сестры и нашла человека, раненного, он умирал. Она забрала его себе, выходила, а когда он очнулся, выяснилось, что он не помнит кто он и откуда. Ни имени, ни прошлого. И женщина решила, что бог вернул ей сына, она со всех взяла клятву, что все будут говорить, что это её сын.'

Оказалось, что имперские солдаты приезжали на этот хутор в поисках Виленского, но не нашли, потому что все говорили, что в доме Георгий.

Морозов и Забела переглянулись.

— Вот так история, — пробормотал Забела, и обратился к Морозову, —что думаешь?

— Думаю, что нельзя его здесь оставлять, — сказал Морозов, — Ирэн нам не простит, да я и сам себя не прощу, если просто так уеду.

— Тогда пошли, что ли, — обречённо сказал Забела, —будем разговаривать, надеюсь он нас не убьёт сразу

Всё с тем же стариком, сидя у него на телеге они въехали в высокие ворота.

Старик им показал на дом, где жила женщина, спасшая Виленского. Друзья подошли к дому и постучали, дверь им открыла высокая сухая пожилая женщина в чёрном.

— Проходите, — мрачно сказала она

— Что даже не спросите зачем пришли? — с улыбкой попытался пошутить Забела

— Я знаю, что вы пришли забрать его, — с этими словами женщина тяжело села на стул и продолжила:

— Когда я нашла его, на нём не было рубахи, но и без одежды было видно, что парень из благородных. Мозоли на руках от оружия, а не от сохи. Хорошая обувь, породистое бритое лицо. Наши не бреют, у нас борода показывает всем, что ты мужчина.

Вздохнула и горько сказала:

— Он так был похож на моего Гоги, я не могла удержаться, я знала, что его ищут, но я заставила всех сказать, что он мой сын, особенно когда он не смог вспомнить себя.

Наказывайте только меня! —громко воскликнула женщина

— За что тебя наказывать, мами? — вопрос прозвучал неожиданно, в открывшейся двери стоял не похожий на себя Виленский и вытирал руки серой тряпицей. И его вопрос и этот дом так не подходили Виленскому, словно и вправду какой-то Гоги зашёл и спрашивает.

Ответил Забела:

— За то, что скрыла от тебя, кто ты на самом деле и не сказала тем, кто искал тебя, что ты жив.

Виленский, в этой странной одежде, с бородой выглядел так странно, что друзей постоянно посещало ощущение нереальности происходящего. И когда Виленский подошёл к старухе и наклонившись нежно поцеловал её в лоб и сказал:

— Не переживай, мами, я тебя не брошу

То у Забела не выдержали нервы:

— А жену с детьми, значит бросишь

— Какую жену? — спросил Виленский

— Ты, —барон Сергей Виленский, у тебя есть сын Александр, ты живёшь в столице Стоглавой империи и вот уже почти пять месяцев тебя разыскивают, потому что женщина, которую ты называл своей женой, попросила об этом даже императора.

Виленский посмотрел на старуху:

— Это правда, мами? Я не твой сын?

Женщина, из глаз которой катились слёзы, отрицательно помотала головой.

— Я должен поехать с вами? — спросил Виленский Забела

— Да, — ответил тот, — и мы уезжаем через четыре дня. Мы остановились в первой приграничной деревне, решишь поехать с нами, найдёшь нас там.

— Я подумаю, — сказал Виленский

Забела хотел ещё что-то сказать, но Морозов незаметно толкнул его в бок, и они вышли из дома. Во дворе на крюке висела свежеразделанная косуля.

Забела сглотнул:

— Ничего себе Виленский, шкуру с косули содрал и спокойно разговаривает, — добавил с сарказмом, — Яша, может оставим его здесь, посмотри вроде прижился, — кивнул Забела на то, что когда-то было косулей.

Морозов нахмурился и сказал:

— Силой мы его отсюда не вытащим, давай подождём. Но мне кажется его по любому надо вести домой, а там может и память вернётся.

— Ага, — сказал Забела, — только куда домой? В Москов?

— Нет, — глухо ответил Морозов, — мы повезём его в Никольский, к Ирэн.