Выбор

Глава 30

Ирэн уже не видела, как со всех скал стали выпрыгивать люди и густой широкой толпой встали на берегу реки, и со стороны горной тропы, прикрывая отход тех, кто увозил с собой Ирэн.

Роман Леониди успел оттащить Софью, которая в какой-то момент пришла в себя и стала кричать, что нападение.

Крик княжны Обуховой сработал как сирена и спас многие жизни. Софья кричала как в последний раз, не щадя связок и голос её, разлился по долине, отскакивая громким эхом от окружавших долину скал.

Женский голос вообще на мужчин воздействует в несколько раз сильнее, а уж голос княжны, в котором было и отчаяние, и злость, и красота, резко привёл в движение всё в лагере. Рабочие сразу же отработанным движением побежали в специально организованное укрытие.

Солдаты, те у кого были редкие пока ружья, заняли позиции. Двое резко сорвавшись и впрыгнув в седло, поскакали за помощью к основному гарнизону. Остальные побежали навстречу выскакивающим из-за деревьев ширванцам.

Морозов первый выскочил и, схватив Леониди, который уже отнёс Софью в укрытие и теперь бежал обратно, крикнул тому:

— Где Ирэн? Что с ней?

Леониди на ходу махнул рукой по направлению к тропе, где плотной стеной выстраивались толпы ширванцев:

— Там, осталась там

Ширванцы не переходили реку, но те, кто спускался со скал там, где река делала поворот уже вступили в рукопашную.

Имперские солдаты выкатили пушку, небольшую старую пушку. То оружие, которое Виленский и с Картузовым запускали на Златоустовском заводе ещё не дошло сюда, да и в горах его использовать было опасно. Горы были старые, можно было спровоцировать большие обвалы.

Но пушка, хоть и старая, но была надёжной, и солдаты начали разжигать фитиль, чтобы ударить по всё увеличивающемуся количеству ширванцев и, «пусть их засыпет», думали младшие офицеры, настраивая прицел.

Но подошедший Забела запретил делать выстрелы, пока не станет понятно, где находится Ирэн.

Всё больше ширванцев скапливалось на подходе к долине, но ни один из них так и не смог пересечь реку, те же, кто пытался проникнуть на повороте реки, находили свою смерть под штыками солдат Стоглавой.

Морозов с Леониди, действуя так слаженно, словно их спины приросли друг к другу прорывались вверх по тропе, мощными ударами прорубаясь через ширванцев, вслед за ними, дорубая остальных, с небольшим отрядом из гвардейцев, двигался граф Забела.

Если бы кто-то обладал способностью смотреть на сражение сверху, через глаза птицы, кружащей над долиной, то увидел бы, как образуется коридор, в который ширванцы боятся возвращаться, как будто преклоняясь перед силой и храбростью.

Вскоре Морозову и Леониди удалось выбраться на то плато, на котором всё и началось. Ширванцев здесь уже не было, как не было и Ирэн. Больше всего Морозов боялся увидеть, что они опоздали. Но кроме трупов солдат и охраны на плато никого не было. Только лежащий в стороне большой камень, который обнаружил Роман до того, как случилось нападение.

Вскоре прорвался и Забела. Быстро осмотрелся.

— Мы опоздали. Её увезли

Все посмотрели наверх. Вверху были отвесные скалы. Но никто не стал тешить себя иллюзиями, что ширванцы сидят где-то, спрятавшись. Скорее всего они готовились к этому нападению и только ждали удачного момента. Который им и предоставили.

А те, кого сейчас добивают в долине, это смертники, оставленные здесь для того, чтобы дать время уйти тем, кто смог перетащить Ирэн через скалы.

Забела, передав в руки солдат мешавшее ему сейчас оружие, попытался уцепиться и пролезть вверх по скале. Сорвался. Полез ещё раз, и снова скатился вниз.

— Андрей, Андрей, хватит, убьёшься, — схватил Забела Морозов

Забела, в глазах, которого полыхал огонь, ударил окровавленным кулаком по отвесной скале. Выругался.

Злость горела в глазах Морозова, когда он выплюнул сквозь сжатые зубы:

— Ну пошли, добьём смертников

И они побежали вниз, словно у них за спиной были чёрные крылья ангелов смерти.

Из двух тысяч ширванцев, которых кинули на маленький, состоящий из пятисот солдат гарнизон Стоглавой, не выжил никто. Потери Стоглавой были четырнадцать человек, из которых двое скончались уже после боя от полученных ран, конечно много было раненых, больше пятидесяти человек, среди них оказался и Морозов, получивший резаную рану, к счастью шашка прошла по рёбрам по касательной, и Морозов хоть и выглядел окровавленным, серьёзного проникающего повреждения избежал.

Забела ьыл как заговорённый, кроме сломанных до мяса ногтей от безуспешной попытки преодолеть скалу, никаких ран больше не было.

Леониди поскользнулся и падая, придавил двух ширванцев, нападавших на него со спины, в результате чего получил ушиб пониже спины, над которым потом бессовестно ржали остальные, когда после битвы все пошли отмываться на реку.

Отряд из трёх тысяч ширванцев там за скалами, уже на стороне Ширванского ханства, стоял и прикрывал отход небольшого отряда, который вёз ценный груз в Баку, во дворец Мустафы-хана. Этот отряд так и не перешёл границу. Через сутки им привезли телеги с убитыми и потом ещё сутки телеги стояли на стороне Стоглавой, потому что ширванцы боялись и шаг сделать в сторону границы.

Пришлось солдатам Цициани самим перетаскивать нещадно вонявшие телеги на сторону Ширвансокго ханства.

Морозов и Забела не стали возвращаться во дворец, а поехали в гарнизон к Цициани.

Обсуждение, куда приехал и князь Кирилл, и Али-Мирза, закончилось глубокой ночью и поехали в разные стороны гонцы с письмами.

Морозов сказал:

— Будем использовать дипломатию, но для этого нам надо, чтобы в порту Баку стояли военные корабли Ханидана. А со стороны Горного встали все пять тысяч штыков, что здесь есть.

Когда Ирэн пришла в себя, то обнаружила, что находится в карете, судя по характерному покачиванию, но возлежала она на мягком матрасе, обложенная подушками.

Рядом с ней сидела девушка, вся замотанная в серые тряпки и промокала ей лицо влажной тряпицей.

Ирэн хрипло спросила:

— Где я?

Девушка жестом ей показала, что надо молчать и подала ей воды.

Вода пахла лимоном и Ирэн, внезапно ощутив страшную жажду, с удовольствием выпила. Вода оказалась вкусной и свежей и, судя по всему, в неё действительно был добавлен лимон.

— Ещё, — попросила Ирэн, и девушка беспрекословно наполнила глиняный стакан водой из кувшина, который стоял здесь же, закреплённый на специальном столике.

Утолив жажду, Ирэн осмотрелась, обратила внимание на то, что карета внутри была роскошно отделана, столик, мягкие подушки, обивка дорогой тканью, окошки, затянутые пропускающим воздух шёлком.

Всё это говорило о том, что даже, если она и пленница, то не простая и не простого человека. Надо было думать и вспоминать то, что ей довелось услышать про ширванцев.

Получалось, что знала она не так уж и много. И Морозов и Забела особо не распространялись о политике по отношению к Ширванскому ханству, да оно и понятно. Если в планах было поженить Али-Мирзу на русской княжне, то видимо, для того чтобы единоверец встал во главе новых земель. Ясно, что делалось этос целью обезопасить границы империи от постоянных набегов со стороны ширванцев, которых «подогревала» Бротта.

Зачем им она? Ирэн понять не могла. Единственное предположение, которое возникло в её голове, было, что возможно ширванцы узнали про нефть и хотят, чтобы она сделал то же самое и для Ширванского ханства.

Ну что же посмотрим, — засыпая подумала Ирэн. Всё-таки пережитое волнение и мерное покачивание кареты способствовали тому, что измученная женщина уснула.

Разбудила её всё та же девушка. Карета всё ещё ехала. Ирэн попробовала отодвинуть шёлковую занавеску, чтобы увидеть, где они, но девушка снова испуганно жестами показала, что этого делать не надо.

— Немая она что ли? — подумала Ирэн, но попытки открыть занавеску прекратила, — хоть бы уже скорее куда-нибудь приехать, а то уже выпитая вода начала «проситься» наружу

Вскоре карета остановилась, и дверца кареты распахнулась.

Первой выскочила девушка и помогла Ирэн выбраться. Ирэн осмотрелась, карета стояла во дворе, выложенном мраморными плитами, вокруг двора были стены, а прямо перед ней обнаружилась высокая, богато одетая женщина, лицо её наполовину было закрыто шёлковым платком, но огромные, карие с шоколадным оттенком глаза, окружённые густыми чёрными ресницами смотрели на Ирэн с интересом, который сменился небольшим разочарованием, которое Ирэн уловила в тоне, когда услышала:

— Так вот ты какая Ирэн Лопатина, — женщина сделала паузу и добавила, — маленькая и не очень молодая.

— Но это хорошо, — неожиданно снова прозвучало от женщины

— Я Равшана-ханум, названная мать Мустафы-хана и я отвечаю за его гарем.

Ирэн чуть «не рухнула» — гарем⁈

Видимо она произнесла это вслух, потому что, Равшана-ханум кивнула и повторила, немного брезгливым тоном:

— Да, тебе выпала честь попасть в гарем самого Мустафы-хана, хотя я и не очень пока понимаю почему. Но возможно, когда тебя отмоют и переоденут, на тебя можно будет смотреть.

Ирэн сразу вспомнила турецкие исторические сериалы и поняла, что вот теперь она точно попала.