Выбор сердца (СИ)

Глава 20

07 марта 2022,

1 немного ранее, первая половина дня

Новгород. Наверно, следовало приезжать сюда чаще, да не получалось. То съемки, то спектакли. А в последнее время — личная жизнь, которую вписывать в свободное время точно не собирался. Слишком долго искал свое маленькое счастье, чтобы рисковать. Вот что, а она должна идти отдельной строкой. И уже под неё — подстраиваться всё остальное.

Нажав на дверной звонок, повернул ручку. Медленно. Открывшаяся дверь слегка удивила. Родители, обычно, запирались. В прихожую вышел… отец.

— Алексей?

Растерянность последнего слегка насторожила. И почему — он? Где Мария Павловна? Вот когда не встречала мать, начинал нервничать. Хотя, вроде, взрослый мужик…

— А вы еще кого-то ждали? — вырвался вопрос.

— Да нет, день сегодня…

В другую секунду оказался в объятиях очаровательной брюнетки. Разница в возрасте у них была 12 лет. И всё равно на сегодняшний день уже взросла тетка, мать двоих детей. Сдержаннее должна бы быть. Впрочем, вот такой встречи с её стороны не было давно. Как-то менее эмоционально всё проходило. Что вдруг нашло…

— Ташка! — подхватив гостью, закружил по комнате. Виделись меньше полугода назад. В ноябре прилетала. И снова… — Какими ветрами? — а вот сейчас заметно насторожился. Не жаловала сестричка страну, в которой родилась и выросла, а тут — зачастила. — Почему не сообщила? — второй неожиданный сюрприз за минувшие пару недель. — На долго?

— На пару дней, — сообщила она, отступая от Константинова.

— А малые где? — поинтересовался он, оглядываясь. В последний свой прилет обещалась, помнил точно, привезти девчонок. Давно тех не видела бабушка, да и он с племяшками последний раз в живую общался, когда те совсем маленькими были.

— Дома остались, — словно холодным душем окатила, сообщила Татьяна, с пугающей рассудительностью продолжая, — Ну, что их тащить. Им здесь все давно чужое. Да и родным не было. Они и по-русски почти не говорят.

А вот это стало новостью. Как-то до сих пор дорогая сестрица до такой степени не откровенничала. Всегда, по крайней мере при нем, рассказывала о том, как занимается с дочерьми родным языком. А получалось…

— То есть… — не понял Константинов, на минуту отвлекаясь, чтобы поздороваться с матерью. Мария Павловна, как всегда, выглядела на отлично. Только сегодня чувствовалось в ней какое-то непонятное, по крайней мере — пока, напряжение. Если только не у Татьяны проблемы. Вот в таком случае всё будет объяснимо. На дочь в семье делались высокие ставки. Только в проигрыше оказались все. С чем долго не могли смириться.

— Леш, ну они в Англии живут, — словно извиняясь за данный факт, заметила Татьяна. А вот он в голосе уловил фальшь. Чутье у него было на ложь и неискренность. — Сам подумай, зачем им русский?

Отлично, — мелькнула мысль. Своя логика, конечно, в том была. Если бы не один существенный нюанс.

— А ничего, что у них мать — русская? — подсаживаясь к столу, на который Мария Павловна уже поставила чашку с горячим чаем, поинтересовался Константинов. — Бабка с дедом — русские? — продолжал он, дотягиваясь до сахарницы. — Дядька, в конце концов.

— Вот о тебе я и прилетела поговорить.

Константинов даже чашку отставил от неожиданного заявления сестры. Точно помнил, что к нему особо сильных сестринских чувств Татьяна не испытывала никогда. Точно так же, как не воспринимала всерьез и его профессию, достаточно откровенно высказывая своё «фи».

— Обо мне? — переспросил он, внимательно смотря на гостью. — Это с какой такой стати?

— Леш, только, пожалуйста, отнесись спокойно, — попросила она, по всей видимости заранее предугадывая реакцию брата на то, что собиралась озвучить. — У Сэма очень хорошая вакансия образовалась. Язык ты знаешь. Миллионы, конечно, получать не будешь, но на хлеб с маслом…

Однажды, когда-то давно, подобный разговор уже состоялся. И он предельно ясно обозначил позицию своего будущего. И тогда в жизни была совершенно иная ситуация. Теперь же вопрос со сменой страны проживания вообще обсуждению не подлежал.

— Таня…

— Константинов, может, хватит из себя патриота корчить⁈

А вот реплика сестры резанула слух. По фамилии она к нему, до сих пор, не обращалась. Выдерживая паузу, Алексей со свойственным ему спокойствием, сделал несколько достаточно больших глотков чая. Медленно вернул чашку на стол. При этом постарался не обращать внимания на взгляд матери. Та, кажется, дышать перестала в ожидании ответа. Хотел бы знать, чего сейчас боялась: что он согласится на приглашение сестры? Или — наоборот, снова ответит категоричным отказом.

— Танюша, я тебе еще 15 лет назад сказал, что никуда отсюда не поеду, — абсолютно спокойно прозвучал его голос. — А теперь — тем более.

— Ты хотя бы можешь внятную причину своему упрямству назвать?

— Да пожалуйста! — а вот сейчас пробило на эмоции. — Здесь я — Константинов. Звезда театра и кино. Под меня пишутся сценарии, под меня идет финансирование проектов. Меня приглашают в качестве консультантов и на мастер-классы. Я здесь состоялся, Танюша, как человек, как личность. А там я — никто и звать меня никак. А еще, у меня здесь сыновья, родители. И, самое главное, здесь женщина, которую я люблю.

— Подожди, ты, что, снова влюблён?

Последняя фраза Константинова привела Татьяну в замешательство. Точно знала, что после Петровой тот долгое время был один. Были любовницы. Кое о ком даже знала. Но о серьезном не шло. Наелся братишка семейной жизни.

— Да, наш Казанова снова влюблен, — раздался за спиной до боли знакомый голос, заставивший Константинова мгновенно обернуться. В дверях прихожей стояла… Его забыли предупредить? Или он чего-то не знает, и у неё уже есть право входа в этот дом без элементарного звонка в дверь?

— Лена? — последнее время встречи с бывшей первой женой стали слишком частыми. — Савушкина, она же Константинова, она же — Гарбузова, я на тебя, честное слово, в суд за преследование подам. Ты здесь какого черта делаешь?

— Образумить тебя все пытаемся. Обсуждаем, — совершенно спокойно, как само собой разумеющееся, обронила Гарбузова, присаживаясь к столу рядом с Татьяной. — Все нормальные люди сейчас в Европу стараются выехать.

— Братик, а не поздновато в любовь играть? — вклинилась в их словесную «потасовку» Татьяна.

— В самый раз, — заверил он, глянув на сестру. — Так что с агитацией переезда в Англию приостановите. Обе, — добавил он, задержав взгляд на бывшей. — Мам…

Молчание матери слегка напрягало. Да, решение принимал сам. Но все же хотелось услышать, что обо всём этом думает женщина, давшая ему жизнь, вырастившая. Пусть не был любимым сыном, но, тем не менее, родная кровь…

— Что — мам? — поинтересовалась Мария Павловна, задержав взгляд на дочери, словно перед той в чем-то извинялась. — Олечка молодая, яркая была. Ну, да, ветреная. А твоя эта, провинциальная, да еще и возраст, ни сегодня-завтра в старуху начнет превращаться. А Олечка, может, еще ребеночка бы родила.

Вот был у Марии Павловны свой пунктик относительно детей. Константинов постарался сохранить выдержку. Однажды с матерью уже вышел конфликт из-за его решения уйти от Ольги. Прошло время… Ничего не поменялось. Правда, он стал несколько иначе относиться к собственному прошлому. И, не в последнюю очередь, благодаря…

— Значит так, — пугающе-спокойно зазвучал его голос, — Говорю для всех и один раз. Первое: да, в моей жизни появилась женщина. Не Оля — Рита — любимая, единственная, желанная. Разницу, надеюсь, чувствуют все. Как только юридические вопросы с Ольгой будут решены, официально познакомлю и мы распишемся. Второе, очень постараюсь, чтобы еще лет 20 очаровательной девочкой побыла. Выглядит она просто отлично. А на счет малышей, мам, у тебя, не считая Ташкиных, двое внуков. Подожди, Никиту верну, буду, если хочешь, чаще к тебе привозить.

— Да, ты уж сразу его сюда привози жить.

Реплика сестры вызвала искреннее недоумение Константинова. Как-то до сих пор сестренка не позволяла себе вмешиваться ни в его личную жизнь, ни в жизнь родителей. А сегодня не просто разговорилась…

— Это с чего вдруг? — полюбопытствовал он, бросив секундный взгляд на бывшую жену. Вот эта что здесь делала… О его приезде к родителям никто точно не знал. Нет, не спонтанно собрался, планировал. В случае, как и получилось, если самолет не утренним окажется. А ведь мог и утром улететь…

— А твоя провинция что ему даст? — со знанием дела поинтересовалась Татьяна. Судя по всему, что-то она все же знала о его нынешней личной жизни. Опять же — от кого? Дорогая бывшая? Вот с чем, как не хотелось, не мешало бы разобраться. Пока, в самом деле, серьезные проблемы не начались. — Брошен будет пацан.

— Так, слушать чушь я не хочу, — достаточно резко, чего давно не позволял себе, прозвучал его голос. — Узнаю, что подобное до Риты каким-то образом довели, или мальчишку станете настраивать, сведу наши встречи до минимума, — при этом задержал предупреждающий взгляд на бывшей. Вот не давала она покоя своим присутствием. Что-то было не так. Понять бы — что…

— Леш, а ты не думаешь, что, живя в Европе, пацаненка своего быстрее вернешь? — нарушая его размышления, поинтересовалась Татьяна.

Кажется, сейчас был выброшен последний козырь в пользу его переезда в Европу. Никита во Франции. С возвращением — задержки, новые проблемы. Нервы на пределе, хотя и старается не показать вида.

— Я боюсь, что быстрее окончательно потеряю, — возразил он с полной уверенностью, с категоричностью в тоне закончив, — Всё, Тань, обсуждению мое место проживания не подлежит. Я остаюсь здесь, хотя за приглашение и беспокойство — спасибо.

— А если все же мальчишка останется там? — упрямо продолжила настаивать Татьяна, правда с какой целью, понять не мог. Ну, не могла не чувствовать его напряжения. — Делать что будешь? Снова — запой?

Срыва от него ждали. С самого начала. С самого первого дня, как стало известно, что Петрова вывезла сына за границу без разрешения. Не сорвался. Не запил. Продолжал жить и работать. Внешне — сохраняя совершенное спокойствие. А вечерами, оставаясь дома один, ставил на стол в гостиной бутылку коньяка и… медитировал, убеждая самого себя не сходить с ума. Проблемы — временны. С мальчишкой — его недосмотр. Как события будут развиваться дальше, загадывать пока не брался.

— Выходы искать, — обронил он спокойно, поднимаясь из-за стола и направляясь в сторону коридора… Визит вежливости нанесен. С наступающим женским днем дамы поздравлены. Завтра еще будут цветы курьером. А сегодня…

Он шел на максимально допустимой скорости, хотя мог и сильнее разогнаться. Впереди — ни одной машины. Но по времени — успевал. Домой заезжать не собирался, планируя оставить машину на платной стоянке в районе аэропорта. Улетал — сегодня, через несколько часов. Всего сутки. Девятого утром уже возвращался. По-другому не получалось, а не полететь… Знал точно — Рита будет одна. А вот этого допустить не мог…

Телефон отвлек на доли секунды бульканьем о доставке сообщения. Машинально, не отвлекаясь от дороги глянул на тот… Всплыло сообщение с фотографией…

— Что за черт… — глянул еще раз и…

На встречу из-за автобуса, полного людей, вылетела машинка. Все остальное произошло в считанные микросекунды. Решение… Он мог уйти влево, резкий разворот, но не факт, что водитель автобуса просчитает его манёвр и даст по тормозам. Получится отделаться пострадавшими и обойтись без погибших. Если нет — в области состоятся массовые похороны. Если попробовать проскочить по слошной, автобус, вероятнее всего, получится не зацепить. Если же и заденет, то по касательной. При своевременной и правильной реакции получится избежать смертей. Но вот что касается машинки… его «танк» вполне может отшвырнуть ее и хорошо, если без смертельного исхода. Резкое торможение тоже ничего не даст. В лобовой — смертельный исход для нарушительницы ДТП неизбежен. Он просто сомнет ее…

Руль пошел резко вправо. Резкое торможение. Удар. Последнее, что помнил… Женский крик. Истеричный. Отозвавшийся тупой болью где-то глубоко в мозгу. Но был уверен, должно обойтись без жертв. Возможно — пострадавшие…

2 поздний вечер этого же дня

Санкт-Петербург. Приходил в себя медленно. Как из глубины выбирался. Приоткрыв тяжелые веки, медленно обвел взглядом помещение. Палата. Сделав попытку пошевелиться, почувствовал боль. Ни с чем ни сравнимую.

— Давай без скачков.

Секунда. Осторожно повернув голову, на какую-то секунду прикрыл глаза. Никогда не думал, что окажется в столь незавидном положении. И когда — в канун восьмого марта! Если только его пребывание в бессознательном состоянии не затянулось.

— Димка… — проговорил пересохшими губами.

Хотелось пить. Впрочем, нет, в первую очередь хотелось знать, на сколько всё серьезно. В эту самую минуту должен находиться точно не в палате и не в Питере. Его ждали за десятки тысяч километров.

— Бать, давай-ка помолчишь, — попросил молодой человек.

Радоваться или нет, что у него и сын, и невестка — медики, не знал. Под двойным пристальным наблюдением оказался. Черт бы всё побрал. И ситуация куда серьезнее кольнувшего минувшей осенью сердца.

— Что…

Картина последних минут перед уходом от столкновения, стояла перед глазами. Перепуганная девчонка за рулем. Визг тормозов идущих следом машин.

— Вы единственный серьезно пострадали, — о своем присутствии сообщила Лада. Еще одна неожиданность. Эта здесь какого черта делает. — С девушкой со встречки только истерика.

Догадалась, что может беспокоить? Наверняка. Женщины вообще народ более догадливый. Это не Димка-истукан.

— Переломов нет, — вновь заговорил Димка, перехватив взгляд отца. — Правда, нет, сам смотрел твои снимки, — ответил на мелькнувшее в глазах сомнение. — Сильный ушиб ребер. Так что боль будет, и сильная. Никаких внутренних разрывов и серьезных повреждений не обнаружено. Но под присмотром побыть придется. Иногда последствия после такого удара через день-два проявляются.

— Телефон…

— Исключается.

Учитывая тон сына — без вариантов. И это — ему, Константинову! Когда бы такое было! Обычно парень особо не упирался, считаясь с его статусом отца.

— Дима… мне только звонок сделать.

Ему. Звонок. Учитывая, что едва языком в состоянии шевелить. Сон необходим для начала. А уже потом — всё остальное.

— Бать, у тебя подозрения на сотрясение, чтоб знал, — голос Дмитрия на этот раз зазвучал достаточно жестко. — Какой телефон? Ты, что, хочешь осложнения получить? Тебе вообще полный покой прописан. Не только телефон, телевизор под запретом, — сложности предвидел, потому и остался в палате, рядом. Медсестрам звездный пациент точно проблем создал бы. С сыном спорить сложнее. Тем более — с достаточно взрослым сыном. — Давай, ты вот это предписание выполнишь без пререканий. Если, конечно, хочешь без последствий и максимально быстро подняться на ноги.

Да не просто хотел. Крайне необходимо это сделать. Пожалуй, впервые в жизни данное женщине обещание не сможет сдержать. Когда бы такое было! И — кому? Любимой женщине. Ждать будет, в том не сомневался. Что себе понапридумывает, бог весть.

— Алексей Петрович, правда, не надо, — вновь о своем присутствии напомнила Лада. — Буквально четыре — пять дней, — продолжала она увещевать. — Поверьте, просто чудо, что обошлось без переломов и более серьезных травм. Не надо усугублять.

Черт бы побрал ту девицу за рулем. Кто только права таким выдает! Ее не то, что за руль машины, к велосипеду близко подпускать нельзя!

— Рита… не звонила?

Вопрос, который, кажется, беспокоил больше собственного состояния. Любимая женщина на восьмое марта остается одна.

— Не звонила, — про полуразбившийся телефон Димка в данную минуту счел благоразумно промолчать. — Послушай, ну, может, тоже какие проблемы, — предположил осторожно. — Вы же до этого регулярно созванивались.

— Вот именно, что — регулярно.

Каждое слово отдавалось в голове необъяснимой тупой болью. Последствия удара? Какой же силы тот был⁈

— Ну, хорошо, давай я ей позвоню, — предложил Димка, встретившись на секунду со взглядом Лады.

Вот его любимая жена в данную минуту наверняка уступила бы «незначительной» просьбе уважаемого Алексея Петровича. Любовь у них взаимная и более, чем странная. Черт, снова зашевелилась ревность. Еще не хватало. Без этой гадости проблем предостаточно.

— Не возьмет она трубку, — с уверенностью обронил Константинов. — Я сам должен… — хотя и понял уже, что, как говорится, без вариантов. — Дим, если вдруг позвонит…

— Знать будешь сразу, — заверил молодой человек, на мгновение над чем-то достаточно серьезно задумываясь. — Бать, подожди-ка, ты вообще помнишь, что произошло?

Димку вдруг осенило. Случалось, что после аварий, в результате серьезных ушибов головы, да и просто — шокового состояния, люди теряли память. Кто-то на несколько часов, дней, у кого-то амнезия растягивалась во времени.

— Отлично, — проворчал Константинов, — Только давай не сейчас, — попросил он, прикрывая глаза, а через несколько минут уже спал.

Мог ли что-то и изменить? В тот момент, когда на него вылетела та крохотная машинка? Мог. Только, в таком случае сколько было бы сейчас жертв? Один же как-нибудь переживет. В другом проблема была. В Рите. Вот с кем возникнут сложности. Непременно возникнут. Только доверять начала, черт бы всё побрал…

— Ты что делаешь? — не поняла Лада, когда, по выходу из палаты, Димка извлек из телефона отца сим-карту.

— Любовь его большую спасти пытаюсь, — проворчал он, вставляя карту в свободный слот своего телефона. — Иначе наш Алексей Петрович при первой же возможности сорвется к ней. А ему на ближайшие недели любая перегрузка не запрещена, но нежелательна. Перелеты тоже, в идеале, до лучших времен отложить.

— Уверен, что хуже не сделаешь? — с сомнением поинтересовалась Лада, внимательно наблюдая за манипуляциями мужа.

— Лад, там, действительно, много проблем, — продолжал Димка, начиная перелистывать телефонную книгу отца, номеров в которой оказалось просто огромное количество. — Может возраст усиливает неуверенность, может — статус отца, не знаю. Он не банкир, но с приличными доходами. Она ему нужна, пусть так. Провинциалка, но достаточно интересная, как ты сама однажды сказала. И он сильно изменился с момента начала их общения. Не хочу, чтобы около него снова начали вертеться хищницы шоу-бизнеса. Так, как же он мог её сохранить…

Помедлив, Лада, протянув руку, забрала у мужа телефон. На секунду над чем-то задумавшись, набрала «Единственная». Брови Димки слегка изогнулись в немом вопросе. Нет, конечно, всё понимал, но когда собственная жена в курсе, как в телефонной книге обозначается любимая женщина свёкра…

— Что так смотришь? — полюбопытствовала Лада, возвращая молодому человеку телефон. — Ещё скажи, что я у тебя в телефоне не так обозначена.

— Ты у меня — любимая, — приобняв на мгновение её за плечики, Димка нажал вызов.

Самый запад России. Рита, дотянувшись до настойчиво трезвонившего телефона, глянув на высветившееся имя, мгновенно села на постели. От нервного перенапряжения только со второго раза получилось «снять» вызов.

— Константинов, если ты сейчас в Англии, лучше молчи, — голос зазвучал достаточно резко, что в первое мгновение привело в шок уже Димку. — Вообще, молчи! Отличное поздравление с восьмым марта. Вот его точно запомню на всю жизнь. Передумал прилетать, изменились планы, мог просто написать…

— Рита, это Дима, — прозвучал в трубке спокойный голос молодого человека.

— Дима? — а вот сейчас в шоке оказалась сама. — Подожди, почему ты с отцовского телефона? — а в голове уже завертелись самые худшие предположения.

Черт, а она не смотрела сегодня вечерние новости. Только бы не авиакатастрофа с его этим перелетом в Англию!

— Отец днем попал в ДТП, позвонить пока не может. Но с ним…

Дальше слушала и не слышала. В голове вертелось одно — ДТП. Пострадал. На сколько сильно? Судя по тому, что звонит сын, а не сам…

— Рита, это Лада, — в чувство привел спокойный голос молодой особы. — С Алексеем Петровичем всё будет нормально, — заверили её и, странно, действительно практически тут же пришло успокоение. — Лёгким испугом отделался. Дней через пять позвонит сам. Поверьте, когда в себя пришел, телефон просил, вам позвонить. Но, правда, нельзя. Если вы не против, я позвоню вам завтра, после обхода.

Не против ли она? Конечно — нет. Сорваться снова в Питер в ближайшее время не получится. С работой не так просто вопрос решить. Да и с Глашкой, которую куда-то придется пристраивать. Маслова, конечно, палочка-выручалочка, но…

Рита долго сидела на постели, рассматривая фотографию, пришедшую на телефон минувшим вечером. Константинов на фоне лондонского аэропорта. Чья неудачная шутка? Не сам же, в конце-то концов! Если бы не звонок Димы Константинова…

3

Санкт-Петербург. Как ни уговаривала Лада дождаться утра, Димка к голосу разума прислушаться не пожелал. Отец пришел в себя. Как и обещал — дождался данного момента. Но откладывать на неопределенный срок разбор полетов…

Единственно, в чем сумела убедить — не садиться за руль, машину вела сама. Димка пытался уговорить отдать место водителя ему, как мужчине. В споре выстояла. В его нервном состоянии руль — противопоказан категорически. И чем ближе подъезжали к Новгороду, тем сильнее в машине становилось напряжение. Оно буквально было осязаемо.

Пока заезжали на заправку, и Димка бегал оплачивал бензин, позвонила самому Гарбузову. Очень боялась, как бы Константинов младший на эмоциях не натворил дел. Справиться с ним, на самом деле, мог только Алексей Петрович, находящийся сейчас в больнице.

Категорически запретив жене оставлять машину, отправился к матери один. Что там могло произойти… Взглядом пыталась отыскать машину Димкиного отчима. Но тот, видимо, именно сегодня сильно задерживался на службе.

Сказать, что Елена Викторовна сильно удивилась, увидев старшего сына в столь поздний час на пороге квартиры — ничего не сказать.

— Ты что творишь?.. — голос Дмитрия напоминал шипение дикого зверя. Ненависть. Никогда не думал, что начнет испытывать ненависть к женщине, подарившей ему жизнь. — Совсем в своей ненависти захлебнулась?

— Дима! — в дверях застыл Гарбузов.

Подъехал к дому в тот момент, когда пасынок скрылся в подъезде. На встречу выскочила Лада. Наверняка высматривала. Девчонка перепугана.

— Олег Игоревич, остановите его, пожалуйста.

Боялся, что однажды до подобного дойдет. Сколько раз предупреждал, просил свою дражайшую вторую половинку оставить и бывшего мужа, и старшего сына в покое. Ну, не было у них там семьи. Вообще — никаких отношений. Но мадам Гарбузову как переклинило. Выводило её из себя неподчинение сына. Особенно после того, как тот женился по своему усмотрению, игнорируя материны пожелания. Что касалось бывшего мужа… Вот тут и сам Гарбузов ни черта не понимал. Ведь ушла от того сама много лет назад.

— Олег Игоревич, — криво усмехнувшись, Димка резко обернулся к отчиму. — А помните, я просил вас поговорить с женой? Помните?

Подобного рода просьба у парня всплывала с завидной периодичностью. Гарбузов старался на ту особо внимания не обращать. Тем более, что мать и сын жили с определенного момента в разных городах. Почти не виделись. Но вот один разговор помнил отлично. Малоприятная история с Ладой. И вот тогда с Леной разговаривал долго и серьезно. Пожалуй — впервые вообще за всё время брака. Пытался донести (и очень надеялся, что получилось), какими неприятностями могут закончиться для нее её же собственные козни. Советовал остановиться, пока не поздно. Очень надеялся, что прислушается. Как показывало происходящее — увы и ах.

— Дима… — начал осторожно.

— Да знаю я, как меня зовут! — взорвался молодой человек, наступая на отчима и одновременно продолжая, — А вы в курсе, что ваша жена чуть не угробила своего бывшего мужа⁈ Вашего друга, между прочим! Хоть и бывшего.

Эмоции — через край. В таком состоянии и ударить может. Права была Лада, подняв панику. А он сперва решил ведь, что девчонка просто из мухи слона раздувает. Впрочем, если Константинов, в самом деле в больнице, то парня понять можно. Отношения у них с отцом достаточно близкие. Друг за друга глотки перегрызут. Только вот сейчас проблемка серьезная — под горячую руку попала собственная мать. Как парню о том потактичнее напомнить, не имел ни малейшего представления. Как-то и до сего момента близкого контакта никогда не было.

— Лена… — вопросительно глянул на молчавшую до сих пор жену.

Удивительно. Обычно за словом в карман не лезла. Растерялась? Вряд ли. Скорее — искала варианты, как с наименьшими потерями выбраться из той ямы, в которую сама себя загнала. Так и хотелось прямо сейчас напомнить о прежних предупреждениях. Только при Димке не рискнул. Если парень еще и за это зацепится. Убирать его из квартиры необходимо. Как можно быстрее. А уже после разбираться с дражайшей второй половинкой.

— Может, сейчас расскажешь? — предложил Димка, глянув на мать.

Не мешало бы. Сам хотел услышать внятное объяснение произошедшему. О том, что Алексей Константинов попал в ДТП, в новостных лентах слышал. По своим каналам пробил. В самом ДТП бывший друг не виновен. Скорее, медаль надо давать за спасение человеческих жизней. Уходя от столкновения только сам и пострадал.

Начни спасать собственную жизнь, жертв было бы значительно больше. И, не исключено, что с погибшими… Но вот каким боком к произошедшему причастна Елена Викторовна… Уникальная женщина. Никакого инстинкта самосохранения.

— Лена, что произошло? Толком можешь объяснить?

— То, о чем я говорила — константиновский буйный характер наружу полез, — не сказала — выплюнула мадам Гарбузова.

Ненависти — переизбыток. Просто удивительно, как человек живет. Общается с теми самыми людьми, в адрес которых сейчас выдает подобные реплики. А ведь парень просто поговорить приехал. Пока — поговорить. Если решит официальное заявление сделать, вот тут сложности и начнутся.

— Дима, — Олег на всякий случай встал между матерью и сыном.

Не был Димка буйным, как бы не кричала об обратном Елена Викторовна. Да, характер — не подарок. Как уж Константинов-старший сумел с тем справиться, загадка. Но вот вспылить парень вполне мог. И понять, в принципе, можно. Объяснить, конечно, будет сложно. И если до Алексея дойдет, разнесет парня в пух и прах.

— Олег Игоревич, не трону я её, — выдерживая взгляд отчима, неожиданно спокойно заговорил Дмитрий. — Не мужиком буду. Да и, мать вроде как. Батя не поймет, — а мнение отца для парня до сих пор оставалось главным и единственным критерием оценки собственного поведения. — Только если у отца проблемы со здоровьем из-за этой аварии начнутся, по судам затаскаю.

— Наша Елена Викторовна как-то замешана?

Еще один огромный плюс в адрес данного молодого человека — никогда никого не обвинял бездоказательно. И уж если заикнулся…

— Олег, это тебя не касается…

Елена Викторовна совершенно неожиданно подала голос. Жареным запахло? Или, действительно, замешана, пусть и косвенно, в произошедшем? Каким образом? Одни вопросы, от которых голова скоро просто пухнуть начнет.

— А ему на телефон фото пришло, — продолжал язвить Дмитрий. — Вот только не знаю, что к аварии привело. Просто отвлекся или… — пауза. — Мать, моли Бога, чтобы у него с его Ритой проблемы не начались и срыв не повторился. За женой смотрите, Олег Игоревич, — обронил прежде, чем оставить квартиру.

Выговорился, выплеснул эмоции — вроде стало легче. Вроде. Осадок, неприятный, тянущий остался. Да, не было должных теплых отношений с матерью. И всё же — это мать. Только как общаться с ней после вот такого… И ведь виноватой себя не считает. Ни один мускул не дрогнул, пока разговаривали.

— Ты совсем сдурела? — медленно проговорил Гарбузов, когда за пасынком захлопнулась входная дверь. — Ты что творишь, Лена? Ты понимаешь, что подставляешь не только меня, себя — детей!

— Я всегда говорила, что до хорошего их это общение не доведет, — огрызнулась Гарбузова, поднимаясь со стула, на котором сидела всё то время, что в квартире находился старший сын. — Он мать должен защищать. Он на моей должен быть стороне. А для него существует исключительно Константинов! И почему я тогда не залетела от Лепшенко… — а вот на откровение её не тянуло очень давно. Да вообще припомнить не мог, чтобы жена вспоминала столь открыто о собственном прошлом. — Как же я ненавижу вас обоих с вашей этой дружбой!

Сколько раз Олег Гарбузов пытался урезонить эту женщину. Сколько пытался объяснить, что по её не будет, как бы не старалась. И просил остановиться, пока не стало слишком поздно. Пока Димка еще помнит о том, что она — его мать. Но если не оставит в покое Константинова, то этого парня точно потеряет.

Прислушиваться к голосу разума и к советам Елена Викторовна не собиралась. Что делать — не имел ни малейшего представления.

4

Санкт-Петербург. Настроение — ноль. Лада наблюдала за мужем всю дорогу до дома. Дома на какое-то время «спрятался» в ду́ше. Выходной прошел, мягко говоря, отвратительно. Одно радовало и успокаивало: с отцом самого страшного не случилось. По идее, если за ближайшие пару суток не проявятся скрытые травмы, начнется восстановление.

Остановившись на пороге спальни, задержал взгляд на жене. Лада у него умничка. Вот сегодня, сейчас вдруг вспомнились слова отца, сказанные в самую их первую встречу, в новогоднюю ночь. «Отличный выбор», — так Константинов-старший одобрил выбор сына. Да, отличный. Повезло в жизни встретить не просто любимую женщину, а друга и соратника.

— Что-то не так? — насторожилась она.

Все разговоры сегодня, с одной стороны, вертелись вокруг Алексея Петровича. С другой, чувствовала непонятное напряжение мужа. Снова ревность? Или так переживает случившееся с самым близким в жизни человеком? Константинов старший всегда в трудную минуту оказывался рядом. И вдруг самому потребовалась помощь.

— Знаешь, я чего не понял, — заговорил Дмитрий, приближаясь к очаровательному созданию и, останавливаясь за спиной, обнимая за тонкую талию. — Видел отец ту фотографию, или нет.

— А это так важно? — задавая встречный вопрос, Лада чуть склонила головку, подставляя под поцелуи мужа шейку.

Обычно, когда вечерами вместе оказывались дома, Димка принадлежал исключительно ей. И разговоры, соответственно, крутились исключительно вокруг их прошлого, настоящего, будущего. Сегодня… Сегодня день, да и вечер — особенный. Можно надуть губки, дать посыл мужу, что хочет быть исключительно с ним. Только…

— Учитывая некоторые нюансы из прошлого Алексея Константинова — очень важно, — заверил молодой человек, прерывая размышления любимой.

Да, повезло с женой. Во всех отношениях. Понимала и поддерживала его стремление достигнуть максимум возможного по работе. Интересовалась увлечениями. Спокойно воспринимала достаточно близкое общение с отцом. Впрочем, тут был один существенный нюанс. Будучи единственной невесткой, очень быстро сумела завоевать сердце и расположение свёкра. Вниманием в виде презентов не обделял. И после этого изображал недоумение по поводу ревности сына…

— Уверен, что ей не надо прилетать? — поинтересовалась она, оборачиваясь и обнимая молодого человека за шею. — Не думаешь, что твой отец был бы рад встрече? — приподнявшись на носки, коснулась губами губ мужа.

Ему давали определенный посыл. Да и «верный друг» уже откровенно намекал, что пора бы отправиться в постель, а не красоваться у окна. Вид, без сомнения, на ночной город, красивый. Только лишние глаза влюбленным точно не нужны. Да и брюки, хоть и домашние, а начинают в определенном месте давить. Свободы хочется.

— С его завышенной самооценкой, лучше пусть сперва с больничной койки поднимется, — усмехаясь, обронил Димка, подхватывая жену на руки. — Он еще нас с тобой в палате вытерпит. Деваться некуда. А с Ритой может казус выйти. Да и, на счет фотографии сперва хочу до конца разобраться, что он там себе надумал, если видел, — признался молодой человек, бережно опуская свою ношу на постель.

Да, очень боялся нового срыва отца. А говорили о вероятности такого исхода в последнее время все чаще и все больше людей, близких к Константинову старшему. Самое страшное заключалось в том, что затягивалось возвращение Никитки. Да и с разводом теперь — полная непонятка.

— Ди-им…

«Пропела» Лада, чуть прогибаясь на встречу ласкам мужа. И всё же сегодня о ней не забыли. Поцелуи становились жарче. Ласки — напористее. Муж никогда не был жестким, но иногда позволял себе легкий «напор», от которого сердце заходилось.

— Не нравится? — выдохнул, нависну над ней.

Однажды, пару лет назад, тоже в новогоднюю ночь, испугал, оттолкнул именно своим напором. От самого себя тогда ничего подобного не ожидал. С тех пор от слишком большой резкости при близости воздерживался. Сегодня боялся сорваться. Слишком напряженным оказался день.

— Отлично всё, — прошептала Лада, не открывая глаз. — По-другому тебя хочу, — выдала неожиданно, а Димка и сообразить не успел, как оказался лежащим на спине. Хотя, точно помнил, боевыми искусствами жена никогда не увлекалась. Видимо, потеря бдительности сыграла злую шутку.

Позу наездницы Лада не очень любила. А сегодня сама… Ну, возражать он никогда не возражал, когда очаровательное создание проявляло инициативу. Напротив, старался еще и поощрить. Так, на всякий случай. А вдруг когда появится желание повторить.

Склонившись над ним, коснулась губами губ. Сперва в своей, привычной манере легкой игры. А затем, еще одна неожиданность, глубокий, страстный. Что нашло сегодня на жену, понять не мог. Да и, если уж быть совсем честным, не очень и хотел…

Давно у них не было столь бурного секса. Разрядка пришла одновременно. Прижимаясь к его груди, Лада на какое-то время притихла. Наслаждалась его близостью, лаской его рук, поглаживающих её разгоряченное тело и несущих успокоение…

— Дим, я кое-что сказать тебе хочу, — тихо прозвучал её голос.

Странное вступление. Кажется, говорить ей никогда ни о чем не запрещалось. Иной раз такие перлы выдавала, что самому страшно становилось. Ничего, вроде пережили.

— Развод не дам, — обронил младший Константинов, слегка усиливая объятия.

— Скорее, это я тебе теперь его не дам, — как-то странно хмыкнув, обронила Лада. — Только спокойно отреагируй, ладно? — продолжала она, «рисуя» пальцами незамысловатые фигурки на его груди.

Вряд ли ему собирались сообщить о наличии любовника. Как раз тема после бурного секса. Об отце тоже, вряд ли будет поднят вопрос. Вроде, обо всём уже переговорили. В том числе и о необходимости Ритиного появления в Питере в ближайшую неделю.

— Выкладывай уже, что у нас там за фейерверк намечается, — усмехнувшись, предложил Димка.

— Я беременна.

Пауза. Глубокая тишина. Испугавшись за мужа, Лада даже приподнялась, чтобы посмотреть на того. Сохраняя молчание, сев, снова внимательно посмотрел на жену. Она издевалась? Или шутила? В последнем случае, не очень удачно.

— Ты серьезно? — идиотский вопрос. И если Лада сейчас не взорвется, сильно удивится. Не такой реакции, однозначно, от него ждали. — Мы же только что… Черт, Лад, взрослеть начнем? — вырвалось под конец.

— Ясно, не рад, — резюмировала молодая особа, садясь на постели. Потянувшись за сорочкой, продолжала, — Извини, думала…

— Не знаю, что ты там думала, но… — сгребя в охапку, прижал к груди, не позволяя вырваться, а губ коснулась улыбка. — Лад, новость сногсшибательная. Лучше на сегодняшний день не придумаешь. Но, пожалуйста, давай побережемся.

Он очень, почти панически боялся повторения постковидной истории с потерей малыша, когда нервное состояние любимой женщины вызывало серьезные опасения. Когда истерики чередовались с уходом в себя.

Обнимая сейчас Ладу, дал себе слово максимально оградить её от волнений и стрессов. И очень надеялся, что на этот раз у них всё получится. И малыш благополучно родится в установленный срок. Правда, как бы не получился подарком к свадьбе Константинова-старшего…