Выдумка

Глава 21

Лицо гробовщицы искажается от гнева, когда она слышит голос Джека Даймондса. Джек предпочитает не входить в комнату. Сложно понять почему. Он всего лишь отпер дверь со своей стороны. Чешир не в силах разглядеть Джека со своего угла. Я тоже не вижу Джека, лишь слышу его голос.

Господи, пожалуйста, пусть это окажется не просто голос в моей голове. Но, черт подери, дверь открылась. Не голос же ее открыл.

Женщину приводит в ярость то, что меня кто-то спасает.

— Давай же, Алиса, — зовет меня Джек. Я вижу его руку, которая тянется ко мне из-за двери. — Здесь так холодно, не думаю, что смогу зайти.

— Но, сперва, мне нужно убить его, Джек, — отвечаю я.

— Кого убить? С тобой в комнате кто-то есть? — Он машет рукой. — Они же все мертвы.

— С кем ты разговариваешь, Алиса? — со злости выпаливает Чешир. — За дверью никого нет.

— Не нужно играть со мной в эти твои игры, Чешир. — Я поднимаю молоток, готовая ударить, как только он снова приблизится ко мне. — Кто, по-твоему, открыл дверь снаружи?

— Не знаю. — Он пожимает плечами и надевает голову на место. Порой я не понимаю его намерений. Или он пытается оставить мне некое послание, чтобы я продолжила свое расследование, или же он пытается навредить мне? Чем больше времени я провожу с ним, тем больше все теряет смысл. — Но я знаю, что там никого нет. — Теперь он снова ухмыляется. — И я знаю, что ты не можешь убить меня. Ты можешь поранить и искалечить бедную женщину, но меня это не убьет.

— Алиса! — Джек, наконец, вытаскивает меня наружу. Он проделывает это столь быстро и стремительно. Никогда бы не подумала, что он такой сильный. Он закрывает дверь за моей спиной и запирает ее цифровым кодом на панели на ближайшей стене. Код — 1862. Дата из моего видения; когда я повстречала Льюиса, был 1862. Для чего все эти загадки, и что они должны означать?

— Ты в порядке? — Его руки исследуют мое лицо, в поисках ран. Он убеждается, что со мной все в порядке. Мне еще не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь так беспокоился обо мне. — Слава Богу, ты в порядке, Алиса. Я так волновался. — Его очарование не вполне подходит его серьезности, но оно и понятно. Когда я смотрю на Джека, все, о чем я могу думать — это веселье.

— Я так рада видеть тебя, Джек. — Я обнимаю его, пока он нежно касается пальцами моего лица. Его прикосновения приятны. Мне это нужно, даже внутри морга.

Кто же ты, черт подери, такой, Джек? Почему ты всегда приходишь спасать меня?

С бурлящими во мне эмоциями, я крепко обнимаю его. Обвивая его тело и ощущая, что мне хотелось бы спрятаться в его объятиях. Быть может, он смог бы защитить меня от этого безумного мира; быть может, он смог бы защитить меня от собственного безумия.

— Вау, — шутит он, гладя меня по спине. — Для этого слишком рано, не находишь? Мне нравятся девушки, которые не любят торопить события, которая, сперва, отвела бы меня на ужин, и травила анекдоты.

Я крепко прижимаюсь к его груди, пока я в его объятиях. Его глупые шутки наводят меня на мысли, что этот мир не заслуживает ни капли гнева. Как бы мне хотелось быть похожей на него.

— Я думала о тебе, Джек. — Я смотрю на запертую дверь, ожидая, что Чешир откроет ее в любую секунду. — Ты заставляешь меня…

— Веселиться? — Он проводит ладонями по моим волосам. Я ощущаю его дыхание у своего уха.

Я киваю.

— Ты тоже забавная девчонка, — говорит он. — Вот только вкус в одежде у тебя отвратительный. Вечно вся измазана кровью.

— Да перестань, в Ватикане ты признался, что я тебе нравлюсь. Я слышала тебя в исповедальне, — дразнюсь я.

— Признаю себя виновным. — Он прижимает руку к груди.

— Мы должны идти, Джек. — Я смотрю на дверь. — У него ключ.

— У кого ключ?

— У Чешира.

— У кого?

— Помнишь, противную старушенцию, что преследовала меня в Бельгии?

— Вау. Должно быть, она сильно тебя ненавидит. — Он закатывает глаза, даже не спрашивая меня о том, что произошло. Я киваю, мне даже не хватает смелости ответить.

Внезапно, во время нашего разговора снаружи морга раздаются звуки сирен. Я смотрю на Джека в ожидании объяснений.

— Это полиция, — произносит он. — Нам нужно вытащить тебя отсюда.