Выдумка

Глава 45

Сад Том Квад, Крайст Чёрч, Оксфордский Университет, Оксфорд

Выслушав девушку по телефону, я пару раз киваю и благодарю ее. Кладу трубку и, откинувшись на спинку лавочки, смотрю на Том Тауэр в Оксфордском университете. Небо над головой серо-голубое. Дождь стекает по моему лицу, словно слезы. Делаю глубокий вдох, закасывая рукав свитера, который выменяла у той самой девушки по телефону. Она отдала мне его, вместе со своими туфлями и брюками, в обмен на мое окровавленное театральное платье. Платье прекрасное, вспоминаю я ее слова. Кровь можно отстирать.

В Крайст Чёрч продолжает моросить мелкий дождик. Те немногие студенты, что находились в саду, теперь скрылись в безопасных и сухих залах университета, оставив меня одну в самом его центре. Я не собираюсь уходить. Мне нравится, как вода стекает по моему лицу. Это помогает мне поразмыслить над тем, что сказала девушка по телефону.

— Иногда я спрашиваю самого себя, что если дверь в Страну Чудес скрыта где-то здесь, в университете? — раздается голос Пиллара за моей спиной. Я не звала его, но он сам нашел меня. — Представь, что настоящая кроличья нора прямо у тебя под ногами, — он присаживается рядом со мной и наклоняется вперед. Он опирается подбородком на свою трость и смотрит на Том Тауэр как послушная собака.

— Как Вы меня нашли? — спрашиваю я.

— Люди склонны посещать определенные места, когда чувствуют себя потерянными, — говорит он. — Места, которые напоминают о Боге, разными способами. Будь то отец, мать, священник, вторая половинка, церковь, мечеть, синагога, или даже настоящий Бог, — он потирает нос в преддверии чиха, последствие бесконечного количества перца которого мы нахватались в театре Друри Лейн. Слава Господу, мы не нанюхались его до смерти. — Для девушки вроде тебя, персонажа книги, вне сомнений Богом для тебя является тот человек, что написал ее.

Пиллар прав, а я ненавижу, когда он прав. Я пришла сюда в надежде встретиться с Льюисом, пройдя через маленькую дверь в Том Тауэр. Я пришла сюда, чтобы спросить его, что значат видения о Викторианской эпохе и почему он «не смог их спасти». И если будет возможно, я хотела спросить, как у него получалось оставаться таким причудливым и оптимистичным в такие трудные времена. Может быть, воспользовавшись его советами, я смогу справится с жестоким миром, в котором живу.

— Как мы выбрались из театра? — не глядя на него, я нарушаю тишину по-прежнему не отрывая взгляда от Том Тауэр.

— Это зависит от твоего последнего воспоминания, — он откидывается назад, обеими руками держась за трость.

— Я помню чиханье, и затем вы дунули мне в лицо дым из своего кальяна. Затем думаю, я…

— Потеряла сознание, верно.

— Что случилось после того как я отключилась? Мы единственные кто сумел выбраться из закрытого театра?

— Мы сбежали тем же способом, каким я покидаю свою закрытую палату в лечебнице, — я чувствую гордость в его словах.

— Это не ответ.

— А это и не был ответ, — отвечает он. — Подобным образом ты сбежала из моего лимузина, после того как я тебя спас.

— Я очнулась в перепачканном свиной кровью платье, — объясняю я. — Чувствовала себя ужасно и хотела побыть подальше от всех.

— Даже от меня?

— Особенно от Вас.

— Не смотря на то, что я спас тебя от чихотошной смерти?

— Вы сделали это не ради меня. У вас есть какой-то план, и меня он больше не интересует. Я всего лишь хочу узнать, как я осталась в живых.

— Почему для тебя так важно знать это?

— Чтобы убедиться, что я не сумасшедшая, — я пожимаю плечами. — Чтобы убедиться в том, что все это происходит на самом деле.

— То, как я ускользаю из закрытых комнат должно остаться в секрете, — говорит он. — Тут я тебе не помощник.

Предположение Доктора Тракла о Пилларе и Гудини теперь кажется весьма веротяным.

— Вы фокусник, Профессор Пиллар? — я поворачиваюсь к нему, и сама посмеиваюсь над своим бессмысленным вопросом.

— Разве люди способны увидеть магию, если они верят только фактам? — он произносит эту фразу словно поэт, цитирующий Шекспира.

— Еще один расплывчатый ответ, — я разочарованно вздыхаю. — Пора бы уже прекратить требовать от Вас ответы. Знаю, что найду их где-нибудь в другом месте, если спрошу нужного человека. — Я оглядываюсь на башню.

— Так вот зачем ты подослала ту девушку в дом к матери, чтобы собрать информацию относительно инцидента с автобусом?

Я не удивлена, что он знает, но мне плевать. Я решаю промолчать.

— Нашла она что-нибудь полезное?

— Фотографии моих друзей, некоторые из них она прислала на мой телефон.

— Узнаешь кого-нибудь?

— Нет. Она также нашла бесконечное количество клочков бумаги исписанных моих почерком.

— Там написано что-то особенное?

— Я не могу вернуться в прошлое…

— …потому что тогда я была кем-то другим, — заканчивает он.

— Снова и снова. Не хотите поделиться со мной, что это значит?

Он неохотно пожимает плечами.

— Что действительно меня беспокоит, так это то, что она не нашла никаких доказательств о существовании Тигровой Лилии в моей комнате, — говорю я. — Я имею в виду, если я так привязана к этому цветку, почему его нет ни на одной фотографии, или почему в комнате нет ни одной книжки о цветах?

— Забудь ты про свой цветок, — говорит он. — Она нашла какие-нибудь фотографии Джека?

— Да. Очень хорошие фотографии. Мы были влюблены, — я сдерживаю одинокую слезу, сжимая телефон.

— Откуда ты знаешь, что вы были влюблены?

— То как мы смотрели друг на друга. Такой взгляд бывает лишь у влюбленных.

— Всего то?

— Вы не поймете, — говорю я. — Есть одно фото, где я и Джек находимся на каком-то вечере, посвященном «Алисе в Стране Чудес, где-то в Оксфорде, я предполагаю.

— «День Алисы», — говорит он. — Обычно празднуется целую неделю, начиная с 7 июля. Люди одеваются в костюмы Алисы и едят пирожные. Парад начинается прямо там, у магазина Alice Shop, в который ты не так давно наведывалась, дальше по улице, — он указывает за ворота университета. — И что дальше?

— На этом фото я одета в костюм Алисы. А Адам… — я пожимаю плечами, — Бубновый Валет, притворяется одной из карт Королевы.

— Понятно, — он постукивает тростью по траве.

— Поэтому я и придумала себе Джека? — я поворачиваюсь к нему лицом. — Это воспоминание было так важно для меня, что я решила, будто Адам воскрес в качестве Джека? Это правда?

— Я думал, ты уверена в его существовании. Много других людей тоже его видели, не так ли?

— Но Вы никогда не признавались, что видите его

— Я указал на Джека в театре и спросил ведущего, почему бы не одеть его в костюм Чешира, разве нет?

— Возможно, вы блефовали, — предполагаю я. — Чтобы избавиться от костюма Чешира. Даже если так, почему Вы сделали вид, что не видели его раньше? Почему Вы сказали, что я встречусь с Джеком через несколько минут, если умру в театре?

— Твоя жизнь не станет проще, узнай ты настоящую личину Джека, Алиса, — он говорит со всем уверенностью мира в голосе.

— Но Вы расскажете мне об этом лишь когда миссия подойдет к концу?

— Я могу рассказать тебе об этом хоть сейчас, если пожелаешь, — он оборачивается и смотрит мне в глаза.

Я не выдерживаю взгляда. Я не ожидала, что он так скажет. Рот приоткрывается. В груди слишком много смешанных чувств.

— Я так и думал, — говорит он. — Ты еще не готова узнать правду. Это типично для людей, которые не в силах справится с ответами на свои вопросы. Вопросы задавать легко. У каждого есть вопросы. Ответы получать трудно, и порою очень неприятно.

Пиллар как всегда прав. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Я не умру, если узнаю правду на день или два позже. Я так боюсь, что Джек лишь плод моего воображения. Я не выдержу, если это окажется правдой. У кого есть парень, вернувшийся из мертвых? Это благословение, не могу отрицать.

В темноте моих закрытых глаз я мельком вижу образ бездомных детей в Викторианской Англии. Это заставляет меня снова открыть глаза и спросить:

— Теперь скажите мне, зачем вы здесь на самом деле.

— Я знаю, кто такой Пекарь, и мне известна причина, которая кроется за всеми его убийствами.

Я подаюсь вперед и смотрю прямо на него.

— Я вся внимание.