Выжигаю имена в сердце своем (СИ)

Глава 3

— Великий Ванабавл, не могу поверить, что манипуляции моих родителей достигли таких высот.

Небольшая стопка необходимых вещей была постирана и идеально выглажена. Стальной кинжал с овальной рукояткой из бука мирно ждал своего часа в кожаных ножнах. Редкими видами зелий были до краёв наполнены разной формы склянки, искажавшие реальные цвета этих снадобий. Инструкции по их применению, выведенные аккуратным женским почерком, были перехвачены тонкими прозрачными резинками. Провизия, которой с лихвой хватило бы на две недели, была разложена по маленьким пакетикам, что должно было уменьшить смешение запахов.

— Только начни мне тут жаловаться! Я пытаюсь устроить твою жизнь. Потом ещё будешь благодарить.

— Ага, если доберусь живым, конечно, — проворчал Ян, за что получил лёгкий подзатыльник от матери, после чего, следуя золотому правилу семьи Башазаг, как ни в чём не бывало продолжил: — Даже если попаду на тот свет, я навещу вас. Отправлю вещее напоминание о себе, так сказать. Надеюсь, вы не слишком будете шокированы видом сына, состоящего лишь из костей да мышц.

— Откуда столько дерзости, молодой человек? И какие ещё мышцы, о чем вы? Небось, бредите со вчерашнего вечера.

— Учусь у лучших, матушка, — игнорируя последние слова, Ян перепроверял список взятых в поход предметов. Последние приготовления были закончены, оставалось совсем немного времени до начала путешествия в неизвестность.

— Я смотрю, ты, наконец-то, дал второе дыхание своей шевелюре. Смотрится весьма… — Назар сделал небольшую паузу, стоило ему поближе разглядеть коротко постриженные пряди — всё, что осталось от густой львиной гривы, — удобно.

— Это неудачная попытка сделать комплимент или довольно отчётливый намёк больше не менять свой стиль? — покосился на него Ян.

— Одно другого не исключает.

Яна такой ответ не удовлетворил.

— Тебе идёт, но давай лучше не травмировать психику местных людей.

Ян всё ещё не был доволен ответом.

— Как я вижу, дело осталось совсем за малым, — кашлянув в кулак, отец семейства сложил руки в замок. — Может, поговорим как мужчина с мужчиной? Могу научить парочке фраз для обольщения, если захочешь вскружить девушке голову в пути. Ну, или не совсем девушке. Наш дом открыт для людей разных полов и возрастов.

Тем временем руки его то и дело сжимались в кулаки.

— Можешь идти обратно в дом, я передумал. Мне не нужна твоя помощь, — потуже затягивая узлы на вещмешке, Ян повернулся к отцу. — В нашем семействе точно ещё остались, помимо меня, воспитанные люди, что соблюдают хоть какие-нибудь рамки приличия?

— Учитывая, что ты сам вырос в такой же среде, — задумчиво произнёс Назар, — шанс того, что ты воспитан, крайне маловероятен. И в этом нам помог убедиться вчерашний случай, когда выяснилось, что третий том «Лесных растений Пансо» уже был выдан какому-то школьнику.

Ян с ещё большим рвением начал проверять наличие всех необходимых предметов.

— Неужто у тебя действительно не осталось другого выхода, кроме как выследить этого несчастного мальчика, прокрасться к нему в дом и забрать этот томик, оставив маленькую записку: «Прости, скоро верну»? Ты даже не уверен, скоро ли вернёшься сам, не говоря уже о возвращении книги.

— Каждый человек совершает ошибки, — философски отметил Ян.

— Если осознал это, верни бедняге его книгу.

— Она не его, — раздосадовано бросил Ян, вызвав на лице Назара сочувствующее выражение. Лечится ли это, он не знал. — И, вообще, спишем это на непреодолимую тягу к знаниям.

Назар хотел возразить, но был остановлен поднятой рукой.

— Возвращать не собираюсь.

Мужчина лишь с глубоким сожалением покачал головой.

— Ребятки, готовы? — живая улыбка не сходила с лица Ярославы со вчерашнего вечера.

Хлопоты и тревоги последнего месяца, оказавшегося непростым для всех членов семьи, в особенности для матери, наконец-то, закончились. Начиналась новая глава в жизни семейства Башазаг. Все недопонимания, что успели прорасти, были вырваны с корнем и засеяны ростками исцеления, давшими ранние всходы в виде воодушевлённой больше сына женщины.

Напевая про себя молитвенные песни, Ярослава гнала тянущиеся за юношей неизвестные кошмары. Единственная помощь, скрытая за густыми лесами и одинокими горами, находилась в сотнях километров. Поэтому долгий и изнурительный путь был неизбежен, как и неминуемый печальный исход в случае неудачи. Если бы она поехала с сыном, путешествие бы затянулось на долгие месяцы, которых у них не было в запасе. Отринув прилипчивые мысли, женщина старалась облегчить путь сына, насколько это было в её силах. Поддержать его, даже если не хватало уверенности и для себя самой. Такова природа родителей. Поэтому, нацепив маску безграничной решительности, Ярослава протянула сыну маленький холщовый мешочек.

— Держи, это от нас. Посмотришь содержимое, когда доберёшься до Древногора. Там ничего особенного, так что особо не обольщайся.

Бережно взяв протянутую вещь, Ян с нетипичным ему трепетом повесил её на пояс. Вот и прощальные подарки были отданы. Ничего не осталось, что могло бы задержать его хоть на секунду дольше.

— Садись уже, — рассмеялся Назар, — или боязнь лошадей до сих пор осталась? Не позволяй детским страхам взять над тобой верх. Я убедился: на этот раз лошадь не бешеная, хоть и норовистая. Я предварительно покормил её лучшими яблоками Нарима, так что пока она добрая, лучше трогаться. Она довезёт тебя в целости и сохранности.

— Пограничные перевалы отмечены на карте зелёными кружками, — вмешалась Ярослава.

Из-за маминой спины резко вынырнула Мира, крепко хватаясь за её одежды, лишь бы не кинуться брату на шею и не разрыдаться.

— Как доедешь — обязательно отправь письмо, хорошо?

Ян нежно улыбнулся.

— Конечно. Кто же оставит без присмотра такую плаксу?

— В следующий раз я расплачусь только когда увижу тебя, а до тех пор обещаю быть сильной.

— Договорились, — потрепав пшеничные волосы сестры, Ян вернулся к лошади и без особых усилий запрыгнул на неё. — Мам, ты свидетель.

Последние минуты. Назар неловко вышел вперёд и решил всё же озвучить свои мысли, чем после жалеть о том, что не сказал.

— Сынок, хоть я и упоминал разного рода драки, в реальности на них лучше не нарываться. Боюсь, отделаться одними синяками не удастся. Прости меня, никудышного, что не растил тебя должным образом.

— Пап, — ободряющим тоном начал Ян, — не беспокойся. Если не силой, так умом я точно их превосхожу. Мам, спасибо.

Ярослава согласно кивнула, прежде чем дать последние наставления.

— Ян, помни, хоть это и ненадолго, будь предельно осторожен и избегай сомнительных ситуаций. Будь на чеку, не прыгай выше головы и береги силы. Кушай регулярно и, наконец, — умоляющим тоном произнесла женщина, простирая перед собой руки, — сделай уже что-нибудь со своим не сгибающимся телом. Начни ловить рыбу, залазь на деревья, кради баклажаны, помидоры, огурцы, если понадобится, и убегай от собак, но приведи себя в порядок.

— И я вас всех сильно люблю, — Яну не было обидно. Ни капельки. — Ну что, я поехал. В добрый путь.

— В добрый путь, — хором ответили Башазаги.

* * *

— Тише, тише. Знаю, ты устал. Я тоже, но мы практически добрались, — гладя по загривку порядком изнуренную лошадь, Ян пытался уговорить выносливое создание потерпеть ещё немного.

Глубокая ночь давно опустила свой тёмный полог на северные территории Пансо, заставляя юношу плотнее укутываться в свободного кроя мантию. Большая часть пути была пройдена. Вдалеке виднелся свет фонарей Древногора, поэтому желания останавливаться на очередной привал не было.

Благодаря стараниям матери Ян смог без особых проблем проделать весь путь, временами угощая свою единственную компанию — нодскую охотничью. Хоть у коня было своё видение того, с какой скоростью и какое количество километров она может пройти, Клевер зарекомендовал себя как довольно хороший собеседник. В нужные моменты он довольно фыркал, а иногда грозно топал копытами по сухой земле, норовя скинуть со спины своего наездника.

Приземистые домики, стремительно выраставшие в последние годы вблизи города, подобно грибам после дождя, с высоты птичьего полёта представляли мозаичный вариант первого рисунка покойной королевы.

Дома располагались в определённом порядке, вбирая образы стараний застенчивого ребёнка, повторяя линии разноцветных цветов и порхающих бабочек. Ян с восхищением рассматривал детально обозначенную карту.

Большая часть строений представляла чистое небо. Они были окрашены в тёплые и холодные тона голубого и белого. Зелёные одноэтажные сараи играли роль недавно выбившейся из почвы травы, вдыхающей долгожданные солнечные лучи. Более редкими, яркими оттенками были одарены дома, что носили в себе главную задумку экспозиции — неловко нарисованная композиция из случайных цветов. Горчичные, персиковые, алые крыши и стены хранили неугасающую отцовскую теплоту и материнскую нежность.

Но стоило только мельком взглянуть на крепостные стены, защищающие жителей города от непрошеных гостей, как это тёплое чувство тут же развеивалось в воздухе, подобно летней дымке. По всему периметру двенадцатиметровой мощной стены велось неустанное наблюдение за каждым входящим путником, чтобы удостовериться в его безвредности для жителей Древногора.

Потоптавшись некоторое время перед воротами, Ян всё же достал из внутреннего кармана жилетки порядком замусоленную бумагу, наполовину утратившую яркость чернил — заверенное фамильной печатью разрешение на въезд одной персоны и её дальнейшее пребывание на территории поместья Рут. Протянув документ стражнику с ничего не выражающим лицом, наримец отчётливо осознал, что не хотел бы встать на путь многотысячной армии, что без доли сомнений сокрушала ненавистников столицы. Ведь только одного беглого взгляда на небольшой отряд за высокими стенами было достаточно, чтобы понять, на что способны эти ребята.

Городские стражи, все как на подбор выше Яна на голову, а то и на две, стояли в два ряда чуть дальше ворот. Налитые мускулы, приобретённые в результате бесконечных тренировок, натягивали плотную ткань армейского обмундирования, заставляя крепких мужчин на их фоне казаться жалкими любителями. Прямые мечи, сокрытые в потертых ножнах, готовы были в любой момент обнажиться перед захватчиками. Бесстрастные лица воинов, готовых в любой момент дня и ночи сорваться по первому тревожному сигналу, хранили в себе скорбный отпечаток тьмы и разрушения, тщательно скрытый за идеальной военной выправкой.

Но они не жаловались. Размеренная жизнь Древнегора была для них наградой и отдушиной. Верой, что помогала им не сдаваться. Причиной, почему они брались за мечи и луки раз за разом, когда в неспокойные времена секунды отделяли жизнь от смерти.

Поэтому, когда заходила речь о безопасности народа, такой роскоши, как потерять время из-за неуверенности, неопытности или нерасторопности, воины не могли себе позволить. Незакаленное сердце в бою могло стать источником больших проблем, чем очерствевшее.

Выйдя за ограду пропускного контроля, юноша поспешно засунул разрешение обратно в карман мантии, боясь лишиться единственной надежды найти поместье Рут.

— Как же я устал, — невысокие фонари тёплым тусклым светом освещали городские улицы, составляя скромную компанию уставшим путешественникам. — Первый рубеж пройден, а потому и отдохнуть можно.

Достав из вещмешка вчетверо сложенную карту и заглянув в неё, Ян вместе с Клевером поплёлся вверх по улице, уводившей их прямо за городскую площадь. Равномерное цоканье подков нежно убаюкивало юношу, который уже был не в силах разглядывать красоты столицы Пансо.

— Завтра, после того как выспимся и отдохнем, сможем вдоволь побродить по городу, — растирая сонные глаза, наримец в который раз заворачивал за угол в надежде увидеть нужный дом. — Всегда хотел сходить на местный Базар Чуд и Чарок. Говорят, наш ни в какое сравнение не идёт со столичным. Хочу прикупить что-нибудь для семьи. Порадую их.

Сильнее вцепившись в поводья, Ян слегка запрокинул голову назад, настолько огромным было появившееся впереди здание. Заветное поместье, больше походившее на дворец, наконец-то, было перед ним, но реальность происходящего никак не хотела доходить до сознания юноши.

— А вот теперь я начинаю беспокоиться, — нервозно рассмеялся Ян, мысленно уже собираясь в обратный путь. — Кто знает, может, это была заведомо плохая идея — ехать к совершенно незнакомому человеку и просить у него помощи.

Мраморные плиты цвета жидкого золота с проблесками белых швов призрачной красотой нередко притягивали талантливых архитекторов в поисках вдохновения. Черепичная крыша, цветом напоминающая кедровый орех, оттеняла внешний фасад, придавая дому несколько неземной вид. Огромные квадратные окна застилали весь периметр дома и свободно пропускали внутрь живительную прохладу северных ветров. Густой плющ, что в своё удовольствие расползался всё выше по стене и крыше, с каждым сезоном отвоевывал у дворца всё больше пространства. Аккуратно подстриженный газон, просторные теплицы и вазы цвета слоновой кости вдоль узких дорожек приятно радовали глаз. И вызывали в Яне стойкую нервозность, что такому маленькому человеку, как он, не следовало здесь находиться. Нет, даже вдыхать этот ночной воздух.

Развернув Клевера, наримец направился в противоположную от поместья сторону. Он успел сделать всего лишь несколько шагов, как вдруг позади него вспыхнул яркий свет. В круге света появился тёмный силуэт, бросивший длинную тень на пути юноши.

— Здравствуйте, вы, должно быть, мистер Башазаг? — спадающая свободными складками мантия скрывала большую часть тела, показывая лишь неприкрытые лодыжки и пару тёмной тканевой обуви.

Керосиновая лампа, что, казалось, была больше головы Яна, своим ярким огоньком освещала покрасневшие кончики пальцев юноши и спадающий капюшон незнакомки, который наполовину скрывал её лицо.

— Да, здравствуйте, — Ян неловко спрыгнул с лошади и поклонился. — Ян Башазаг. Из Нарима. Приехал по приглашению от Лесьяра Рут.

Неизвестная персона учтиво склонилась в приветственном поклоне.

— Приветствую вас в поместье семьи Рут. Меня зовут Лидия, и с сегодняшнего дня я ваша личная горничная. Можете обращаться, если у вас возникнут какие — либо вопросы.

Указывая в сторону поместья, Лидия неспешно зашагала вперёд, отрезая юноше путь к бегству. Ян торопливо последовал за женщиной.

— Уже поздно. Миссис Рут поприветствует вас должным образом завтра. Мистер Лесьяр сейчас в отъезде. Вернётся к концу недели.

Пройдя через широкую деревянную дверь, они оказались внутри поместья. Дом поражал своей простотой и в то же время богатством. Не было вычурных статуй, бюстов, и, тем не менее, каждый элемент интерьера был выполнен с присущей высшему обществу чопорностью. Ведущим цветом в убранстве был фиолетовый. Сложность извлечения данного оттенка из живой природы была известна всем без исключения, поэтому этот цвет и получил наибольший отклик в королевских семьях. Суммы за метровый кусок фиолетовой ткани могли насчитывать неприличное количество нулей, что только сильнее подстёгивало знать раскупать материю. Длинные коридоры, многочисленные подсобные помещения не позволяли даже приблизительно представить план дома.

Чем дольше они шли, тем сильнее накатывала усталость. Дорогие картины и росписи на стенах уже не вызывали безмолвного восхищения, скорее, больше навевали сон. Свинцовая тяжесть в теле с каждым шагом всё больше мешала хозяину этого тела поспевать за горничной. Совсем отчаявшись, Ян хотел было обратиться к Лидии и попросить рассказать любую историю о поместье, лишь бы замедлить её шаг, но всё разрешилось само собой. Женщина остановилась перед двустворчатой массивной дверью.

— Ваша комната. Вам что-нибудь принести?

— Нет, спасибо, — душу затопило облегчение. — Простите, что доставил вам неудобства. Вы бы уже могли сейчас спокойно спать.

Лидия благодарно улыбнулась.

— Что вы, это входит в мои обязанности. Вы не первый гость, что приезжает после полуночи. Откровенно говоря, я рада вашему приезду, — разговор перешёл на полушепот. — Юная мисс Рут сразу же оживилась, как только узнала, что к нам направляется гость из Нарима. Она ни разу не была за пределами города, поэтому мало что знает об окружающем мире.

Сожаление и искреннее беспокойство тронули лицо Лидии, но, посмотрев на Яна с толикой надежды, женщина вновь улыбнулась.

— Так что советую вам хорошо выспаться и морально приготовиться к завтрашнему дню. Уверена, он будет не менее насыщенным, чем сегодняшний.

— Благодарю, — запоздало ответил юноша. Он был несколько обеспокоен, не зная, чего ожидать от семейства Рут. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мистер Башазаг.

Закрыв за собой дверь и скинув сумку на пол, Ян тут же повалился на кровать, не снимая с себя верхней одежды. В одно мгновение сон сморил юношу и увлёк в дальние края.

* * *

— Мам, ещё пять минут, — хорошенько подумав, старший сын поменял решение. — Нет, десять.

Ощутимое присутствие постороннего человека мешало юноше провалиться в глубокий сон. И отчаянно цепляясь за ускользающее сновидение, Ян упрямо пытался урвать ещё пару минут, чтобы поваляться в кровати.

— Десять минут, и я лично приготовлю твои любимые вареники. Добавлю побольше зернистого творога именно в твою порцию и никому об этом не скажу.

— Возможно, вы желаете отведать вареников?

Неожиданный ответ.

— Тебе совершенно не идёт этот тон. Подойди лучше к папе, и он достроит тебе новый корпус под опыты. Ты вечно жаловалась, что там негде развернуться. Папа мигом исправит эту непростительную оплошность, — сонливость медленно спадала с глаз. — Просто почаще бывай с ним милой, знаешь же, что он не может устоять перед твоим кротким личиком.

Поразмыслив с секунду, Ян озвучил закономерный вопрос.

— Если так задуматься, то почему ты так отчаянно избегаешь образа ни с чем не справляющейся женщины? — из любопытства поинтересовавшись, юноша лениво приоткрыл один глаз.

Перед ним стояла невысокого роста женщина чуть старше Ярославы. Густые каштановые волосы были заплетены в тугую косу, а после собраны в аккуратный пучок. Поверх серого платья был надет белый фартук с вышитым на нём гербом семейства Рут.

— Извините, что вошла в вашу комнату. Я услышала голос из комнаты и решила, что вы уже проснулись. Вы были в верхней одежде и что-то настойчиво говорили. Подойдя ближе, я поняла, что вы разговаривали во сне. После возможности уйти не представилось, так как вы наполовину проснулись и обратились ко мне уже осознанно, — Лидия стояла на порядочном расстоянии от кровати, сцепив руки. — Скоро обеденное время. Повара заканчивают готовить блюда. Не хотите ли присоединиться к общему застолью или лучше подать еду позже в вашу комнату?

— Обед, — сморгнув остатки сна, Ян краем глаза посмотрел за окно. Утро давно уже наступило. — Сколько сейчас времени?

— Двенадцатый час дня. В течение часа должны будут подать еду.

— Я присоединюсь к застолью. Спасибо, что предупредили.

— Я зайду за вами, когда все приготовления будут закончены.

Наспех приглаживая волосы, наримец обнаружил несколько непокорных прядей, что упрямо стояли торчком. Другая же часть волос как будто намеренно прилипла к голове, словно мать-кошка лично вылизала каждую волосинку на макушке своего любимца.

— Ванная комната располагается за сводчатой дверью в противоположной стороне от кровати, — любезно подсказала Лидия, предвосхищая неловкую просьбу.

— Спасибо.

Собираясь выйти из покоев, горничная остановилась в паре шагов от двери и повернулась к Яну.

— Извините, забыла уточнить. Какие именно вареники вы предпочитаете?

— Вареники? — недоуменно переспросил Ян. Воспоминание о событиях пятиминутной давности вспышкой предстало перед глазами, заливая его щеки свекольным цветом. — Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз.

— Как пожелаете, мистер Башазаг, — с хитрой улыбкой горничная вышла из комнаты.

— Позор, — стыдливо прикрывая руками лицо, чуть ли не мыча проревел парень.

Собрав последние остатки воли, Ян решил не совершать более подобных ошибок и начал приводить себя в порядок к общему обеду. Взяв чистые одежды из сумки, Ян направился в ванную комнату. Как и ожидалась, даже эти тесные квадратные метры были выполнены в лаконичном стиле. Ничего лишнего, но и не создавалось ощущения пустоты. Белые кафельные плитки, вместительная ванная, позолоченное зеркальце над умывальником и отгороженный укороченной стенкой туалет. Разного рода крючки и платяной шкаф со стеклянными дверцами. Сквозь них были видны сложенные в образцовом порядке банные полотенца пастельных тонов.

Забравшись в ванну, куда предварительно был вылит небольшой флакон расслабляющего настоя «Море в банке», юноша погрузился в раздумья. Впереди оставался сам научно-исследовательский центр и пара-тройка крупных городов по пути. Занятый такими мыслями, наримец не заметил, как очутился посередине коридора, не зная в какую сторону двинуться дальше. Хоть ему и сказали дожидаться в покоях, Ян захотел проявить определённую самостоятельность и показать, что он вполне может справиться с таким пустяковым делом, как пешая прогулка до столовой.

Нет. Ян оказался не настолько самостоятельным, чтобы найти столовую без посторонней помощи. Чем дольше он бродил по бесконечным коридорам, тем больше паника, смешанная со злостью на себя, заставляли его ускорять шаг, практически переходя на медленный бег. Со стороны эта картина могла выглядеть комично, если бы не одна загвоздка. Ян больше переживал не столько из-за того, что опоздает на обед, сколько из-за возможности потеряться в абсолютно неизвестном особняке с малым количеством людей. За пятнадцать минут судорожного хождения Ян не встретил ни одной живой души. Коридоры, казалось, смеялись над его беспомощностью, делаясь всё более длинными и однообразными, не меняя ни цвет стен, ни стиль картин, ни пейзаж за окном.

— Этот проклятый лабиринт всё никак не собирается заканчиваться, — нотки надвигающейся истерики зазвучали в голосе. — Веником всех дери, просто выйду из окна и зайду в поместье заново. Никто и не заметит.

Открыв нараспашку двустворчатые ставни на окне, которое как раз подвернулось, Ян перекинул правую ногу через подоконник. Пытаясь аккуратно пролезть через окно, не издавая лишних звуков, юноша слегка приоткрыл рот, словно этот ритуал помог бы ему сохранить зыбкое равновесие. Пока он протискивался в оконную раму, пытаясь вытащить носок ботинка из оков ничего не замышляющего подоконника, позади раздался тихий шорох. Быстро освободив ногу, Ян повернулся к источнику звука. Вытаращенные в испуге глаза, скованная поза и неловкие прыжки на правой ноге. И не заставивший долго себя ждать грохот разбившейся вазы.

На него смотрела девушка с резкими чертами лица. Тёмные густые волосы струились по нетипичному для западного континента воздушному платью. Молочного цвета наряд чуть ниже колена с шёлковыми оборками на рукавах и подоле делал образ девушки более юным и лёгким, придавая ей неуловимое очарование. Выражение лица незнакомки быстро сменилось с недоумевающего на откровенно веселящееся, она даже не пыталась подавить непроизвольно охватывавшие её приступы смеха. Переливчатый хохот разнесся над лугом, пугая местных птиц. Стая желтопёрых чижей взметнулась в безоблачное небо, рассыпаясь подобно летнему дождю.

Тем временем Ян глупо озирался то на единственного очевидца своего преступления, то на не успевшую много повидать в этой жизни вазу с ярко-красными астрами. Однако девушку вовсе не смущала данная ситуация. Она ею наслаждалась.

— Не часто увидишь в нашем доме гостей, но такой неловкий экземпляр попадается впервые, — не переставая хохотать, проговорила юная мисс Рут. Кое-как поборов себя, единственная наследница дома выпрямилась и протянула руку парню. — Вы просто находка, мистер Башазаг. Приятно познакомиться, Едвига Рут.

— Ян Башазаг, — ответив на рукопожатие, юноша виновато посмотрел за спину. — За вазу не беспокойтесь. Я возмещу ущерб.

— Не стоит волноваться. Она не представляла никакой ценности. Очередная вещь для создания атмосферы, не более. На выставках начинающих мастеров часто можно увидеть подобного рода произведения.

Внезапно замолчав, Едвига внимательно посмотрела на собеседника. Заманчивая идея, как вспышка лампочки, пришла в голову.

— На следующей неделе как раз намечается весенний фестиваль, если вы не возражаете, мы можем сходить туда вместе. Насколько я осведомлена, на него съедутся десятки ремесленников из соседних краёв. Сможем неплохо провести время и заодно купить замену вазе. Как вам идея?

— Конечно, — не раздумывая согласился Ян. — Не могу отказать человеку, вызволившему меня из неловкой ситуации.

— Не переживайте. Родители бы спокойно отнеслись к отсутствию незначительного предмета, — отмахнулась девушка. — Лучше скажите, что вы здесь делали? Не думаю, что вы хотели сбежать. Иначе бы прихватили с собой личные вещи. Да и это всего лишь первый день. Моя семья при всем желании не успела бы вам ничем насолить.

Прикусив губу и покосившись на особняк, лишь бы отвести смущённый взгляд от проницательной хозяйки, Ян медленно начал.

— Пообещайте не смеяться. Хотя, припоминая вашу реакцию на мой неудавшийся побег, не уверен, что вы сможете сдержать чувства.

Едвига насмешливо хмыкнула.

— Обещаю, что буду хранить молчание и никак не выказывать своих эмоций.

— Хорошо. Это была вовсе не попытка бегства, а поиск способа дойти до столовой. На протяжении двадцати минут я ходил по поместью, но как видите, безуспешно. Отчаявшись, решился на единственный пришедший мне в голову в данной ситуации выход — выйти из поместья и зайти в него заново.

Окно приветственно поблёскивало в лучах солнца. Ваза бесшумно рыдала. Было ли это по причине того, что она была неживой и звуков издавать не могла или причиной являлось её разбитое состояние, никто не мог ответить. Как и она сама.

— И вот, я уже почти незаметно перебрался через окно, что, по моему скромному мнению, было выполнено весьма недурно, как меня тут же рассекретили. Теперь я ваш должник. Как в случае с вазой, так и с моим вызволением, — склонившись в благодарном поклоне, Ян посмотрел на покачивающую головой девушку. Приподняв край нежного платья, Едвига склонилась в ответном поклоне.

— Рада была помочь, мистер Башазаг. А сейчас давайте мы вас вызволим из домашнего заточения. Следуйте за мной, — отойдя с дороги, девушка одной рукой показала в направлении столовой и опустила глаза, выказывая наигранную кротость.

— Страшно представить, как мне придётся расплачиваться за вашу доброту.

Едвига зловеще улыбнулась.

— Вы останетесь здесь навечно, чтобы расплатиться за вазу эпохи Раскола. Она обошлась нам в целое состояние, — нахмурила носик девушка.

— Извините, — глаза расширились в испуге, — эпоха Раскола? Разве вы не сказали, что она была куплена на выставке начинающих мастеров?

Судорожно соображая, как же он успел так сплоховать и что сказать родителям, Ян прикидывал, что можно сделать в таких плачевных обстоятельствах. Едвига посмотрела на мученические потуги юноши и тяжко вздохнула.

— Шутка. Это была шутка. Вы такой доверчивый, мистер Башазаг. Но предложение остаться навсегда было сделано всерьёз. Вы мне понравились, — игриво подмигнув, Едвига пружинистой походкой пошла вперёд. — За мной, не отставайте. Иначе действительно потеряетесь и останетесь здесь навсегда.

«Эта неделя будет невыносимо долгой», — про себя отметил Ян.

* * *

— Как добрались? Не возникло никаких проблем по пути? Слышала, по дорогам близ Древногора ходят рейды стражников, поэтому попросила их на всякий случай просматривать приезжих людей. Если бы они наткнулись на человека, похожего на вас, в соответствии с тем, как описал вашу внешность мой муж, стражи непременно направили бы вас в наш дом.

Нежное лицо, не похожее на строгие черты дочери, обрамляли слегка завитые пряди волос, свободно свисающие из-под высокой причёски. Карие глаза смотрели с живым любопытством, отмечая каждое непроизвольное движение милого гостя. Грация, располагающая манера речи, искренняя заинтересованность в собеседнике — всё создавало образ радушной хозяйки дома. Но внутреннее чутьё подсказывало Яну, что он не добровольно пришёл в этот дом, а его умело заманили в красивую клетку. Как пойманная в ловушку мышка, Ян пытался спастись от цепких лап кошки, что забавлялась с невольной жертвой.

Отбросив не самые радужные мысли, юноша попытался представить отчий дом и подумать о том, ради чего затевалась вся эта длительная поездка. Чем дальше он находился от родительского дома, тем больше его беспокоили смутные сомнения. Плохое предчувствие не покидало Яна, стоило ему добраться до Древногора.

«Разберусь со своим самочувствием, увижу мир, как того хотели родители, и сразу обратно», — про себя рассуждал Ян, не забывая вовремя отвечать на вопросы Домны Рут.

— Вот как. Нарим всё так же размеренно себе поживает. Как я скучаю по этой спокойной обстановке. Давно там не была. Надо будет как-нибудь заглянуть. Надеюсь, вы сможете показать красоты города четырёх ветров в наилучшем свете, — отложив вилку на пустую тарелку, Домна сложила руки в замок. — Что собираетесь делать в Древногоре? Есть планы на ближайшие дни?

— Ваша дочь предложила присоединиться к ней для посещения ежегодной выставки начинающих мастеров. Я бы с удовольствием составил компанию Едвиге.

— Ах, как бы хотелось сопроводить вас, — чуть грустно произнесла миссис Рут. Ян застыл в тревожном ожидании, — но, боюсь, на этот день у меня уже запланированы дела. Да и не хочется утомлять молодёжь старческими разговорами. Могу только подсказать, на что обратить внимание, в первую очередь.

Едвига с интересом придвинулась вперёд, локтями забираясь на стол. Если уж Домна посчитала, что на ярмарке есть, на что посмотреть, то это определённо было стоящим зрелищем. Нечасто можно удивить человека, объехавшего четыре континента. И ещё реже, когда с его же подачи ведутся коммерческие переговоры.

— Мне тут птичка напела, что в этом году будет особо популярна лавка По Сона. Он привёз с востока интересную вещицу. И довольно экзотическую. Времени на неё посмотреть нет, поэтому за меня это сделаете вы. Стоить она будет недешёво, но результат себя оправдает, — миссис Рут загадочно стрельнула глазками в Яна. — А теперь простите, мне нужно возвращаться к обязанностям.

Встав из-за стола, женщина кошачьей походкой направилась в соседнюю комнату, ненадолго остановившись за спиной наримца. Плавно проведя рукой по мягкой обивке спинки стула, на котором сидел Ян, Домна напоследок задержала пристальный взгляд на юноше, словно проверяя свои догадки.

— Надеюсь, вы останетесь довольны пребыванием в поместье Рут. Хорошо провести вам время.

— Благодарю, — только и вымолвил Ян, натянуто улыбаясь хозяйке поместья. Дождавшись, пока женщина покинет комнату, юноша посмотрел на Едвигу. На секунду ему показалось, что взгляд её был полон неподдельного сострадания к Яну, судьба которого была как будто бы давно предопределена и, увы, не в его пользу.

Помахав правой рукой и тем самым привлекая внимание девушки, Ян нежно улыбнулся, силясь смахнуть виноватое выражение с лица Едвиги. Хотя прекрасно осознавал, что, если кому и нужна была сейчас помощь, так скорее ему самому.

— На улице прекрасная погода. Будет обидно, если свой первый день в столице я проведу в четырёх стенах. Поэтому не соизволите ли вы оказать мне честь показать достопримечательности старинного города Пансо?

Даже если она знала, что помощь кошки мышке выглядит жалко, Едвига ничего не могла с собой поделать. Желание быть обманутой собственными иллюзиями перевесило чашу весов.

— С удовольствием, мистер Башазаг, — улыбнулась наследница семейства Рут.