Выжигаю имена в сердце своем (СИ)

Глава 4

В течение недели с подачи Едвиги Ян изучил краткий курс истории возникновения Древногора. Ни один город не был идеален с самого начала. И Древногор не стал исключением. На его становление, изменение и доработку ушло значительное количество времени, как и руды, угля и других минеральных ресурсов. Но одними ресурсами дело не ограничилось.

Гордыня, жадность, решительность и авантюризм ушедших и приходивших им на смену людей оставили свой отпечаток на западной столице. В избытке было совершено набегов на только сформировавшееся поселение, что не был в состоянии собственными силами защитить своих первых жителей. Немало мародёрств пережили стены города, страдая от безучастности и бессилия городских общин, но горцы не сдавались, и сумели заявить о себе миру, достроив новую ячейку Пансо — Древнегор, что стал новой столицей западного государства.

— Об истории этого загадочного города можно говорить вечно, согласен? Как найдётся время, дома подберу тебе интересные книги об известных деятелях Древногора, — длинное муслиновое платье слегка колыхалось в такт быстрым шагам девушки, — но это потом. Надо спешить. Фестиваль вот-вот начнётся. В лавку По Сона мы должны попасть первыми.

Чем ближе к центру города, тем всё больше людей останавливалось возле гружёных разнообразными товарами повозок, чем и пользовались услужливые продавцы, охотно предлагая им прикоснуться к своим творениям.

Снующие вокруг люди превратились в сплошной стремительный, многоликий и многоголосый поток, так спешили они рассмотреть каждый уголок выставки, чтобы потом дома было, о чём рассказать. На скамейках сидели почтенные старики, неспешно вдыхая сладкий аромат цветов. Родители же, взяв на прогулку заскучавших детей, раскупали в местных пекарнях свежие кремовые булочки, покрытые глянцевой глазурью и посыпанные лесными орешками. Уличные музыканты трубили в фанфары, возвещая о начале фестиваля. Город тут же накрыл гулкий рокот оваций и посвистываний. Ярмарка началась.

Арендованные магазинчики радушно открывали свои двери перед толпами ломящихся покупателей, обезумевших от редкости и красоты драгоценных изделий. Однако даже боязнь того, что хлипкие двери не устоят под напором страждущих и слетят с петель, не останавливала торговцев, и они продолжали зазывать народ в свои лавки, чтобы втридорога продать очередную безделушку.

— Не время разглядывать обезумевших от счастья людей. Настоящее произведение ждёт впереди, — схватив Яна за руку, Едвига энергично протискивалась сквозь нескончаемую толпу зевак. — Три поворота, и мы у цели.

За очередным углом показалось непримечательное на вид одноэтажное здание. Обшарпанная черепица, треснутое окно и чахлые лозы винограда. В отличие от владельцев других магазинов, сверкающих чистотой и благоухающих парфюмерией, хозяин этой лавки явно не выказывал никакой предпринимательской жилки или желания обогатиться за счёт покупателей. Либо же был крайне уверен в своём товаре.

Открыв на удивление прочную дверь, молодые люди погрузились в полумрак, который своими тёмными очами всматривался во впервые пришедших гостей. На секунду стушевавшись, они всё же переступили порог магазина. В нос сразу же ударил запах диких трав и миндальной эссенции. Увесистые мешки с чёрным и красным перцем, тмином и другими приправами были кучами разбросаны по углам комнат. Витающие в воздухе ароматы душицы и кукурузного масла напоминали о родном доме, где жизнь не останавливалась ни на секунду.

Пока Ян озирался по сторонам, подмечая детали таинственного магазина, Едвига подошла к двери на склад и постучала по ней девять раз, делая короткие паузы, увеличивая или уменьшая силу стука. За дверью послышались недовольные возгласы и ленивое шарканье ног. А затем скрипучий голос певуче затянул старинную сказку:

Солнце взошло, ребёнок, проснись,

Время пришло облакам разойтись.

Вечный огонь в печах разгорись,

Первые станы в округе зажглись.

Едвига быстро поймала мотив, продолжив старо-берьякский сказ:

Издавна рыцари верно клялись:

От ига сна злого освободись,

Мужества древне сказанье свершить наберись,

Пред златой эпохой смиренно склонись.

Стоило последним строчкам слететь с её губ, как дверь со скрипом отворилась. На пороге стоял старик с чёрной кожаной повязкой на правом глазу и прогулочной тростью в левой руке. Он приветствовал гостей, склонившись в уважительном поклоне. Раздражённый голос старца смягчился.

— Досточтимые гости, добро пожаловать в скромную лавку По Сона. Прежде чем перейти к делу, могу ли я узнать ваши имена?

— Я представляю семейство Рут, а это близкий друг нашей семьи.

— Едвига Рут, рад встрече. Ваша мать ручалась, что вы придёте на ярмарку с чисто научным интересом. Будучи выходцем из семьи учёных, не могу не похвалить ваше стремление к познанию. Буду рад лично вас сопроводить.

Аккуратно взяв руку девушки, старик оставил на ней лёгкий поцелуй. Обратив внимание на вопросительное выражение лиц юноши и девушки, охранник стушевался.

— Простите мою невоспитанность. Совсем забылся. Меня зовут Рилинд Азъюл. Надеюсь, моё неподобающее поведение не изменило вашего мнения о наших скромных владениях, — прокашлявшись и сделав глубокий вдох, старик неспешно спускался вниз по узкой лестнице вглубь маленького строения. — Мы стараемся особо не распространяться о временном штабе, чтобы местные крысы не сбежались на запах сыра.

От манеры речи, что во мгновение сменилась с уважительно-подобострастной на мрачно-загадочную, в уме возникло только больше вопросов. Хоть Ян понимал, что обращались не к нему, никто не знал, когда напускное радушие обернётся стрелами в спину.

— Должен признаться, довольно тяжёлое занятие. Каждый раз, когда становится известно о нашем местонахождении, нам приходится спешно менять локацию и перевозить нелёгкого веса грузы. К сожалению, в случае необходимости транспортировки от некоторых из них приходится избавляться сразу же. Каждая секунда несоблюдения надлежащих условий содержания приводит к потере свойств зелий. Любой показатель внешней среды, такой как температура воздуха, влажность, проветриваемость помещения и прямое попадание солнечных могут сильно изменить их первоначальные свойства.

Шаг за шагом спускаясь по замшелым ступенькам, малая компания проходила мимо призрачных огоньков, что с удвоенной силой разгорались от человеческого присутствия.

— До чего же капризные существа, однако, достались нам в этом году. Невольно брошенное обидное слово может запустить цепочку химических реакций, которые моментально вызывают в крови и потом в добытых снадобьях термодинамические процессы, — Ян и Едвига непонимающе переглянулись, не имея ни малейшего понятия, о чём толкует старик. — Как правило, это стремительное повышение температуры. Возможно, таким образом они хотят показать свои недовольство и гнев, перед тем как угаснуть навсегда?

Невесело засмеявшись, проводник заметно сник, о чём свидетельствовал весь его облик. Но и это состояние не продлилось долго, уступив место неумолкающей болтовне. Пока никак не унимающийся старик рассказывал о бедах, что на его глазах разворачивались в десятках временных пристанищ, гости мельком рассматривали вереницу залов, открывшихся их взорам, когда лестница, наконец, закончилась.

Каждая из комнат отвечала за определённый сектор магии.

Первая комната, или Первая фаза магии, наиболее простая в изучении и применении, отвечала за каждое направление стихийной магии по отдельности. Шелест ветра, разгорающийся жар живого огня, журчание чистого ручья или треск литосферных плит. Над дверью такие помещения обозначались двумя зелёными треугольниками, вершины которых силились соприкоснуться. Песочные часы, как их прозвали в народе.

В этой комнате желающие могли купить пару флакончиков «Пимуль» и рассыпать мелкую стружку колотого льда, что растворялась только в почве, по кругу над грядками, как будто над ними проливался грибной дождик, возрождая к жизни успевшие завянуть побеги. Некоторые приобретали жёлто-оранжевую пузырящуюся мазь «Светлосвет». Если намазать ею руки, потом можно в течение получаса выпускать маленькие холодные призрачные огоньки и освещать ими путь.

Каждый пришедший сюда мог соприкоснуться с древней практичной магией и на себе ощутить её плоды. Тем не менее, насколько бы зелья не были полезны в хозяйстве, столпотворение посетителей никогда не угрожало этим комнатам, в которых соблюдался привычный спокойный режим и нейтральный покупательский спрос.

Бо́льшим интересом пользовались сокрушительные и шумные фокусы, представленные во второй комнате. Вторая фаза магии находилась на стыке двух, а то и трёх стихий и наделяла обладателя поразительными способностями. Её обозначением были жёлтые треугольники с наполовину вошедшими в друг друга вершинами. Сводчатый зал был заполнен склянками с шумным содержимым, взрывающимися порошками, ароматическими свечами и сотнями других странных предметов. Диковинки одна любопытнее другой притягивали взоры жадных до всякого рода чудес господ, готовых смести их все подчистую с ломящиеся от товаров полок.

Жители города на свой страх и риск приобретали невиданные вещицы, не зная точно их свойств, назначения и специфики применения. Они позволяли создавать вспышку молнии по щелчку пальцев, за секунду собрать зрелые яблоки с дерева, на котором только неделю назад появились цветы, или, не вставая со стула, создавать керамические изделия, используя воду, огонь и глину прямо из рук.

Такая магия требовала затраты немалых ресурсов только на её ежедневную подпитку. Качественное финальное исполнение и вовсе поддерживалось вторичными, более дорогими жидкостями, которые по каплям надо было добавлять в первичное зелье для сохранения магических свойств на длительный срок.

Хоть в глазах людей данный вид магии был наиболее ошеломляющим, что делать с подобного рода сверхчеловеческими способностями, их новоиспечённые обладатели не представляли. Желание владеть этими баснословно дорогими и редкими флаконами было больше, чем необходимость в них. И так эти пробирки и мешочки пылились годами на полках, напрасно ожидая своего звёздного часа, пока вовсе не утрачивали потенциал.

Над последней видимой дверью располагался знак шестиугольной звезды. Здесь Третья фаза магии стала пристанищем магов, впитавших умения четырёх стихий. В результате особой концентрации маги могли создавать чары, с которыми даже компании умелых магов Первой или Второй фаз не могли справиться. Таких высот в магии выходцы из древних родов достигали посредством многолетних изнурительных тренировок, которые они изучали по многотомным альманахам известных магов тысячелетий. Основываясь на старых знаниях, юные приверженцы магических школ изучали азы чародейства и дорабатывали погрешности первых заклинателей. Методом проб и ошибок они создавали собственные заклятия, возводя неизвестные доселе роды в ранг великих.

Но даже им была необходима сторонняя помощь.

За обсуждением последних громких дел мира магии, попытками выбить скидку на необычайно дорогие жемчужные чётки или павлинье перо, гости упорно не замечали тупиковый коридор, что ввёл в завершающую, невидимую простому взору Четвёртую фазу — проклятую магию. Не все представители магов могли запросто туда попасть.

Роль подспорья взяли на себя небольшие и более тяжело обучаемые гильдии — целители, шаманы и, реже, альмы. Ритуальные листы, чернила, добытые при помощи лунного света, деревянные гребни колдунов и многое другое, что не представляло интереса для стихийных магов, было кладезью возможностей для последователей запретной магии, магии тьмы или, как остальной мир обращался к ним с высокомерным презрением и благоговейным восхищением, магии Ройза.

Целители, будучи созданием божьего промысла, безотлагательно помогали всем нуждающимся и отдавали все силы на сохранение мира на четырёх континентах. Они появлялись в эпицентрах ожесточённых битв, спасая каждую жизнь, цепляющуюся за отголоски света и материального мироздания.

Шаманы вели аскетичный образ жизни и редко попадались на глаза людям, предпочитая скрываться в колючих терновниках безмолвных лесов. Встречи с представителями древних магий были редки и связь столь хрупка, что с течением столетий их встречи со столичными магами становились всё более нежелательными. Поэтому обе стороны условились встречаться только в самых чрезвычайных, не терпящих долгих отлагательств ситуациях. Но были и те, кто не побоялся нарушить незыблемые принципы предков и перебраться в зону видимости первых трёх фаз магии в погоне за богатством и славой.

И последние, от чьего присутствия кровь застывала в жилах, и инстинкты самосохранения кричали «Беги!», чьи лица можно было увидеть изредка при свете ночи, и после этого молиться днями напролёт о спасении своей жизни, альмы — маги крови. Хоть лавка По Сона крупно рисковала, позволяя проклятым магам находиться на их территории, альмы всегда с лихвой оправдывали всевозможные ожидания.

Никогда не торговались и всегда приобретали весь необходимый им товар, не обходя стороной ни один предлагаемый продукт. Особо активные тёмные маги заранее договаривались с учёными о приготовлении флаконов с живительной силой. Платили наперёд золотыми монетами и не жаловались на короткий срок годности зелий, как это привыкли делать маги светлого пути. Всегда сдерживали обещания, приходя ровно в назначенный день и час. «Пунктуальность — вежливость королей», — любили говорить они. Наравне с сулящей неприятности фразой: «Каждому воздастся по заслугам». Но об этом все предпочитали тактично не упоминать.

И несмотря на подстерегавшую учёных опасность, они с удовольствием делали поблажки ученикам тёмных искусств и едва ли не стали называть их любимыми гостями. Как многие считали, с ними даже разговоры были более интересны и познавательны. Они всегда могли помочь советом и подсказать, например, на какие больные точки надавить, чтобы обидчик дольше отходил от морального урона. В случае драк — какую оборонительную стойку принять, если соперник обладал существенным преимуществом. Или как обхитрить мошенников на их же территории. Словом, приятные малые.

Более того, после вылазок на территории большого скопления тёмной энергии, такие как недавние места войн, кладбища или местности, охваченные эпидемиями, они частенько расплачивались украшениями, что попадались на телах несчастных убитых. Работники лавки не упускали такой прекрасной возможности и более выгодно продавали эти предметы на чёрных рынках или находили живых родственников и предлагали сделку на равных условиях. На обмен могла быть представлена другая реликвия или ценная информация. Каждому из секретов они назначали цену и дальше судили, достаточно ли этого для обмена.

Что бы не думали светлые маги, пока никто со стороны запретной магии открыто не нападал на мирное население, пока не была доказана их причастность к нарушению договора о мире, ни один маг светлых искусств был не в силах предпринять ответные действия. Мало кому удавалось уличить тёмную сторону в обмане или краже людских душ, поэтому они часто выходили сухими из воды, продолжая проказничать при свете дня и ночью.

Единственным уголком спокойствия для тёмных магов стала лавка По Сона. Здесь не надо было прикрываться фальшивыми личинами, беспокоясь из-за быстро разгорающиеся среди простых горожан слухов. Маленькая комнатка с резким запахом полыни и флаконами с тошнотворной на вкус микстурой для принудительной циркуляции крови вмещала в себя гораздо больше, чем простые ритуальные артефакты. В первую очередь она стала отдушиной для одиноких путешественников на неправильном пути. Даже холодные с виду мерзопакостные преступники чувствовали приступы ломящей тоски при виде людей, что могли себе позволить поговорить с близкими, притронуться к ним. Маги, пытаясь унять душевную боль и ослабить стягивающие оковы, тянулись к себе подобным, готовым разделить муки монотонного, бесконечного существования.

* * *

Пока покупатели брали побрякушки в руки, вертели их, разглядывая с разных сторон, и ставили обратно, заприметив новую безделушку, Ян и Едвига, следуя за Рилиндом, целенаправленно шли в самую отдалённую комнату, скрытую за бисерным пологом.

— Не бойтесь, помимо вас в последний зал было приглашено не так много гостей. Более того, у каждой персоны есть отведённое ей время. В списке ваша фамилия значится в числе первых, так что проблем с нехваткой экспонатов у нас не возникнет. Ваша матушка хорошо похлопотала, чтобы дочке досталось самое лучшее, — мистер Азъюл ненадолго впал в задумчивость, а затем вновь заговорил. — Хотелось бы, чтобы и мои родители были в состоянии сделать что-нибудь для меня. Не упускайте эту возможность, пока её насильно не отнимут из ваших же рук…

Едвига коротко кивнула.

— Ну что же, мы пришли, — старик радостно хлопнул в ладоши.

Уединённая комната встретила их светом тусклой лампы, свисающей с потолка. Как только молодые люди шагнули внутрь, их ноги тут же увязли в крупном песке, а температура в помещении оказалась значительно ниже, чем снаружи. Выдохнув, можно было увидеть клубящиеся облачка пара, быстро поднимающиеся вверх. Неосознанно приходилось обхватывать себя руками, чтобы хоть как-то восполнить стремительно уходящее из тела тепло. Непонятные письмена на стенах отдавали зелёным свечением. Меж чёрных настенных плит виднелись лепестки ярко-жёлтых цветков. До странности знакомый запах пробрался в ноздри Яна.

И, конечно же, главным украшением нашумевшей лавки была отдаленно стоящая в отдалении витрина с многочисленными колбами. Яркие полупрозрачные бесцветные и кислотных оттенков сосуды флуоресцентным светом били стекло колбочек. Звуки, смутно напоминающие потрескивание костра, участились с приближением к ним гостей.

Ян хотел было спросить, чем вызван такой ажиотаж среди знати вокруг конкретно этих экспонатов выставки, и что можно ожидать от стеклянных пробирок, как ответ сам собой всплыл в голове, стоило ему посмотреть направо. Рядом с юношей теперь стоял не тот немощный старик, что хромал на одну ногу и едва мог дышать, скрывая при этом сдавленный кашель за неловким смехом. Перед ним предстал полный сил мужчина с естественной лёгкостью в движениях. Вплотную подойдя к витрине, Рилинд вынул три флакона, что располагались на первой полке.

— По вашему взгляду могу определить, что вы немного удивлены такими переменами в моей внешности. Это всё проделки зелья «обратное зеркало». Даже я не в состоянии отследить, в кого превращусь в следующий раз. Превратности судьбы, так сказать. Но мы над этим работаем.

Ян с Едвигой некоторое время ошеломлённо смотрели на новое лицо проводника, пытаясь осознать, как человек за столь короткое время смог настолько измениться. И только чёрная повязка неизменно скрывала правый глаз от внешнего мира.

— Не беспокойтесь, перед вами истинный я. В этой комнате не действует сакральная магия, что была принята вне этой комнаты. Так же, как и действия эликсиров.

Подняв указательный палец как учитель начального звена, Рилинд хотел добиться от так называемых учеников положительного отклика на действительно поразительный эффект зелья, но увидел лишь сомнение во взглядах, направленных на три затейливых флакона, которые держал в руках. Мужчина негодующе фыркнул.

— Однако зелье, применённое в стенах этой комнаты, будет иметь свой эффект. «Обратное зеркало», которое сделало из меня соседского старика-конюха, было тестовым образцом № 4 и стоит в самом дальнем углу первой полки сверху, — мужчина довольно хмыкнул и слегка потряс прозрачным флаконом перед глазами своих гостей, проверяя пузырёк на наличие содержимого. — Но то, что находится в моих руках, вызовет больший интерес.

Торжественно продемонстрировав гостям маленькую бутыль, Рилинд с гордостью представил последние удавшиеся разработки лавки По Сона.

— Перед вами представлены прототипы изменения не внешности, но системы более сложной, что не поддаётся быстрым переменам и по своей натуре является более капризной — самой природы человека, его стержня, характера. Стоит делу дойти до характера, как в лучшем случае, малейшим сдвигам суждено случиться через недоступные по времени месяцы, а то и годы. Это наиболее проблематичная часть нашего существа, что в нужные моменты горазда лишь подводить.

Недолгая пауза повисла в закрытой комнатке.

— Мы предлагаем Вам перевоплотиться в тот идеал, к которому вы стремитесь. Представьте, что, выпив лишь один флакон, вы можете избавиться от страха высоты и сразу же взобраться на самые высокие горы, какие только увидите. Или, например, вам никогда не хватало смелости сразиться со своими обидчиками — а теперь вы сможете хоть сию минуту идти в бой. Это может быть решено с помощью пары капель «Альтер». Решительность станет вашим вторым именем, и вы забудете о растерянности, неловкости или ступоре.

Рилинд отрешённым затуманенным взглядом гипнотизировал маленькое творение, всё сильнее погружаясь в прошлое. Кто знает, как бы сложилась его жизнь, будь это средство в его руках раньше, чем подставленные к горлу мечи.

— Изменение внешности вы смогли наглядно увидеть на моём примере, но характер штука более сложная. Да и вы не поверите, если лично не убедитесь. Я могу выдать вам по одному флакону на каждого. Эффекта хватит на пять минут. Кому-то это может показаться недостаточно красочным представлением, но мы, учёные, что раз за разом терпели крах, знаем, что порой и секунда может изменить переменчивую судьбу. Более того, сейчас мы работаем над продлением эффекта, — подойдя к молодым людям вплотную, мистер Азъюл оживлённо спросил: — Ну что, хотите испробовать?

Ян и Едвига неуверенно кивнули.

— Один из них определённо-направленного характера. Другой интуитивного, что основывается на внутреннем состоянии, — пара неуверенно переглянулась. — Итак, объяснения для начинающих. При первом типе зелья вы выбираете недостающую вам черту характера. Будь то упорство или умение схватывать на лету. Второе работает на основе информации из окружающей среды наравне с собственным восприятием ситуации. Проще говоря, в зависимости от происходящего, эликсир сам выбирает, чего вам не хватает и самостоятельно вырабатывает нужные в данной ситуации черты характера в удвоенном количестве.

Убедившись, что до них дошла суть действия зелья, Рилинд удовлетворённо кивнул.

— Итак, ваш выбор, мисс Рут?

Едвига недоверчиво покосилась на три красиво поблёскивающих флакона. Хоть юной особе услужливо объяснили суть возможностей, которые могут предоставить ей эти сто миллилитров волшебства, не покидающее чувство скепсиса витало в голове. Она не знала, к чему может привести этот маленький эксперимент с сознанием, и как это может отразиться на теле, но давняя тяга к экспериментам и детское любопытство сделали своё дело. Отринув сомнения, Едвига протянула маленькую ладошку.

— Я выбираю определённо-направленного характера.

Сопровождающий протянул ей приятно согревающий руки оранжевый флакон и затем обратился ко второму гостю.

— Молодой человек, у вас всё ещё есть выбор. Что желаете?

— Интуитивного характера, пожалуйста.

Рилинд загадочно улыбнулся.

— Интересный выбор.

В отличие от эликсира Едвиги, содержимое его флакона не имело цвета. Если бы не вес бутылочки, то Ян вовсе бы подумал, что ему протянули пустой сосуд, но стоило ему дотронуться пальцами до флакона, как склянка тут же начала просыпаться от глубокого сна. Сначала неуверенно, пытаясь уловить, кого из себя представляет незнакомый человек, но после, осмелев от незримой связи, начала неспешный разговор с юношей, искрясь скромными вспышками света. В уме Ян невольно сравнил эликсир с любопытно выглядывающим из-за дивана котом, что впервые увидел друга хозяина и пытается понять, как ему себя лучше с ним вести. И удостоверившись, что новый гость не предвещает ничего плохого, выходит из своего импровизированного укрытия.

— Ты первый, — Едвига подтолкнула флакон в руках Яна ближе к его губам.

Наримец с лёгким упреком посмотрел на едва заметно нервничающую девушку — на большее не позволял статус — и безысходно вздохнул. Смирившись со своим положением, юноша не стал тянуть кота за хвост и одним глотком осушил содержимое, которое приятным теплом разлилось по телу.

— Ну, как ощущения? — во все глаза уставилась на него мисс Рут. Ян молча пожал плечами. — Возможно, вы дали нам не те флаконы?

— Какие же вы нетерпеливые персоны, — снисходительно улыбнулся Рилинд. — В науку вам точно путь заказан. Дайте зелью возможность свыкнуться с телом. Понять его возможности. Вселенная не создалась за секунду.

Время шло, но никаких покалываний или помутнения рассудка не наблюдалось. Ян прислушивался к собственному телу, старался перехватить нетипичные импульсы, но всё было без толку. Устав ждать, он посмотрел на Едвигу и на флакон, который она сжимала в руках.

— Может понадобиться больше времени, чем мы рассчитывали, так что настала твоя очередь чудачить.

Девушка согласно кивнула и поднесла горлышко к губам. Вязкая жидкость мягко коснулась губ, пропадая за ровным рядом зубов. Судорожно сглотнув, Едвига с опаской взглянула на двоих присутствующих мужчин, ожидая, что у неё по ошибке вдруг вырастут рога на голове, или весьма некстати появится сильное желание выбежать на улицу и спеть перед случайной публикой песни собственного сочинения, что втайне хранились в запертом ящике письменного стола.

— Не хочешь случайно убить всех людей на свете или предпочтёшь прочитать любимый том искусства вышивки для грациозных дам?

Ян вовсе не надсмехался, нет. Он любезно отвечал на доброту добротой. В понятии Едвиги.

— Пока нет, но я дам тебе знать, если что изменится, — холодно отозвалась она.

— Мистер Азъюл, не подскажете, что изменил в ней «Альтер»? — проигнорировал девушку Ян.

— Я хотел сделать это маленькой тайной, чтобы в дальнейшем вы угадали сами, но, если вы спрашиваете… Конкретно этот экземпляр представляет из себя давно забытое чувство человечности и сострадания, — монотонно уведомил сопровождающий. — Редкая вещь в наше время.

— И где же эта вещица была неделю назад? — печально ухмыльнулся Ян, тихо жалуясь про себя. — Она бы помогла спасти не одну душу. Мою так точно.

— Ты что — то сказал? — Едвига натянуто улыбнулась, хрустя костяшками пальцев.

Ян выдавил из себя безобидную улыбку, насколько ему позволили это сделать ещё не успевшие забыться воспоминания прошедшей недели, физические и психологические пытки Едвиги, когда она таскала его по всем музеям — паркам — магазинам Древнегора, пока у него не начали отказывать не только ноги, но и уши, глаза, голова… Да, в общем, всё. Сейчас он стойко намеревался как можно чётче отметить каждую странную деталь в поведении девушки, чтобы в будущем вернуть должок за расшатанные нервы и шантажировать этим девушку.

Знай Ян заранее, что ему придётся проводить столько времени с неудавшейся шутницей, он без раздумий бы согласился лучше вкусить убийственной стряпни Миры.

— Нет-нет. Тебе послышалось.

Мисс Рут только сильнее распалилась.

— Ян Башазаг, к вашему сведению, я делала всё, что было в моих силах, для нашего общего блага, веселья…

— В каком это месте… — Ян не успел до конца озвучить мысль, как почувствовал, что голова с напором загудела, превращая обычное вертикальное положение тела в сущую пытку. Глаза вот-вот готовы были вылезти из орбит, и даже в темноте комнаты за опущенными веками рябило всеми цветами радуги, что только сильнее подкашивало трясущиеся ноги парня.

— Ян, ты как? Резко побледнел, — встрепенулась Едвига. Стоящий позади мужчина молча наблюдал за юношей, хладнокровно ожидая дальнейших изменений. — Мистер Азъюл, у вас есть вода?

Тут же изобразив на лице беспокойство, Рилинд поспешно вышел из комнаты.

— Всё нормально, — медленно опустившись на ближайший стул, Ян, как в тумане, взялся за голову. — Скоро должно пройти. Время от времени такое случается. Я уже привык.

Едвига продолжала суетиться вокруг юноши, не зная, чем ему помочь.

— Это ненормально. Надо сходить к врачу. Как выйдем, сразу же скажу матушке. Она отведёт тебя к лучшему целителю в Древнегоре.

— За этим я и приехал к твоему отцу, — болезненно прошептал Ян. — Вот только мне надо не в Древнегор, а на северный континент — Зильберерц.

— Панпуг? Это же так далеко. Без малого пройдёт половина месяца, прежде чем ты приблизишься к Зильберу хоть наполовину. Оставайся здесь. У нас тоже есть хорошие целители.

Ян слабо улыбнулся.

— Спасибо, Едвига. Не думал, что в твоём сердце найдётся место для сострадания, или это все же действие зелья? Если так, то готов лично заверить учёных, что они блестяще выполнили свою задачу.

Девушка недовольно надула губки, немного расслабившись. Если Ян мог шутить, значит, всё было еще не так плохо.

— Ян, я не настолько бесчувственна. Вот когда тебе окончательно станет лучше, я тут же…

— А вот это уже напоминает знакомую мне Едвигу, — тихо засмеялся Ян. На сегодня его лимит розыгрышей и приключений был уже исчерпан.

Скрючившись от проникающей жгучей боли, Ян упорно продолжал жадно вдыхать через нос воздух. Нетерпеливо барабаня ногами по песку, юноша с силой прикусил губу, лишь бы отвлечься на другой источник боли. Температура тела быстро повышалась, выступающей испариной охлаждая тело.

— Забавно, — запоздало приметил Ян. — До этого были бредни с людьми, а сейчас и с предметами. Страшно подумать, что ожидает меня впереди.

Заметив обеспокоенный взгляд девушки, наримец попытался её успокоить.

— Не обращай внимания. Разговариваю сам с собой.

Сквозь ноющую боль, вытянув шею вперёд, Ян скользнул взглядом по девушке. Чем больше он смотрел на неё, тем сильнее чувствовал несправедливость мира. Ему для полного счастья только не хватало, чтобы ещё и подруга решила податься в цирк и сыграла роль сияющей звёздочки. Ян мог отчётливо видеть, как слабое свечение неспешно расплывалось по гортани девушки ниже к пищеводу, растворяясь там без остатка.

Возможно, это было ранее выпитое ею зелье…

— Это, должно быть, чья — то злая шутка, — устало заметил юноша, всё больше теряя связь с реальностью.

Усталость последних дней с удвоенной силой давила на плечи, придавливая юношу к месту. Мир перед глазами выцвел, раздражая наримца чёрно — белыми очертаниями, и те смутные остатки крохотных вспышек свечения, что юноша ранее успел увидел в девушке, сейчас растекались по прожилкам меж плит стен, словно то были её сосуды.

Желудок неприятно скрючился, всё тело будто раскромсали на тысячи мелких кусочков, и, казалось, единственный человек, что мог поддаться панике, был он сам, но нести на себе это бремя решила Едвига. Под интенсивным воздействием «Альтер» девушка сделалась излишне эмоциональным человеком, что намеревался слезами своими затопить крохотную комнату при виде всё ухудшающегося состояния юноши. Хоть девушке не мешало быть более внимательной к боли людей, результат зелья явно выходил за рамки её возможностей. Если бы являлось возможным начертить диаграмму качеств Едвиги, то пункт «сочувствие» непременно составлял наименьшие показатели по сравнению со «злорадностью», «азартом» и «равнодушием». Если, конечно, он вовсе не успел уйти в минус.

С детства родители учили ее не привязываться слепо к людям, так как многие могут расценить дружбу с наследницей семьи Рут не только как желание общаться, но и как возможность поближе подобраться к знати, приближённой к королевской семье и в нужный момент ударить под дых. Не единичные случаи навредить семейству в день рождения Едвиги, когда при большом количестве людей и ещё большем количестве опасных подарков было тяжелее поймать преступника, только подтверждали их гипотезу.

То и дело отвлекаясь на тоненькие всхлипывания, Ян сквозь зубы цедил нелепые и не совсем связные глупости, лишь бы Едвига успокоилась. Как бы он ни был ей благодарен за всё, но поддерживать себя в сознании под аккомпанемент её завываний становилось всё труднее. И чем сильнее он пытался отвлечься от дикой боли в теле и заплаканного лица мисс Рут, тем сильнее его тревожили уж больно знакомые прожилки меж плит в стене.

Невдалеке послышались знакомые шаркающие шаги, и из-за двери появился запыхавшийся мужчина.

— Извините, что так долго. Все личные предметы находятся в другом крыле, — подойдя к Яну, Рилинд протянул ему прозрачную кружку с водой, в которой медленно растворялась белая таблетка. Лёгкий запах тухлой рыбы, сладкие нотки созревших фруктов вперемешку с отчётливым присутствием хлорки намертво впитались в льняную рубаху мужчины. — Добавил болеутоляющую пилюлю, подумал, так будет больше прока. Не беспокойтесь, она на основе природных компонентов.

С осторожностью приняв стакан, Ян настойчиво вглядывался в сопровождающего, который тихо переговаривался с Едвигой. Башазаг готов был поклясться, что секунду назад видел проблеск цвета и в Рилинде. Стены незаметно сверкнули в полумраке.

Допив воду в стакане, Ян почувствовал мгновенное действие таблетки, что с удивительной скоростью придала телу былую лёгкость. Излишняя раздражительность и призрачное чувство, словно тело Яна превратилось в одно большое тикающее устройство, готовое взорваться в любую секунду, которые он накопил в себе с самого первого приступа в Нариме, быстро рассеялись. Примечательно, что этот напиток имел тот же запах, что и аккуратно устроенные цветы в стене. Спокойно встав со стула, Ян ещё раз оглядел комнату в поисках других загадок. Комната стоически молчала.

— Извините, в состав пилюли случайно не входит зверобой? Заприметил этот цветок в прослойке меж камнями, вот и вспомнил название.

— Первый раз встречаю человека, который проникнулся бы дизайном этой комнаты больше, чем её содержимым, — Рилинд размеренным шагом подошёл к Яну. — У вас цепкий взгляд. Вы правы, это бутоны зверобоя. Могу ли я поинтересоваться, чем вызван такой интерес к деталям интерьера столь простенькой комнаты?

— В своё время мои родители занимались ремонтом и строительством домов, так что это семейная черта — первым делом в новой обстановке обращать внимание на мелочи, ведь именно они создают уют дома, — исчерпывающе ответил Башазаг.

Рилинд удовлетворённо улыбнулся.

— Если вас не затруднит ответить, скажите, как вы определили, что в состав пилюли входит цветок зверобоя?

— В детстве вместо книжек со сказками я читал справочники лечебных трав. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет это действительно пригодится, — Ян вспоминал толстые листы бумаги, что были больше его головы. — Зверобой может быть болеутоляющим, как вы и сказали, заживляет раны, помогает при боли в голове, печени и желудке. Также дедушки и бабушки любят его использовать при трещинах в пятках или при ангине. Целебные свойства этого растения настолько широко используются врачами, что его можно применять буквально во всем, но больше всего он известен именно своим болеутоляющим и регенерирующим действием.

Мужчина негромко зааплодировал.

— Преклоняюсь перед вашими познаниями. Мало кого встретишь, кто сходу бы выложил целебные свойства незнакомого в наших краях цветка.

Ян довольно хмыкнул.

— Откуда вы знаете, что он не водится в наших краях? Вы не выглядели особо удивлённым, когда я рассказал про зверобой. Встречный вопрос: для чего его используете вы?

— Как вы и сказали, это растение обладает регенерирующими свойствами, — невозмутимо отозвался Рилинд.

Ян и не рассчитывал на другой ответ.

— Кажется, я вспомнил кое-что ещё. Ходят слухи, что эта трава годится не только как лекарство. Помимо лечебных свойств она знаменита своими впечатляющими поглощающими свойствами, хоть и не многие об этом помнят. Словно губка, она впитывает любые признаки магических явлений, иссушая их до тех пор, пока объект вовсе не перестаёт быть магическим. Настойки зверобоя даже хотели запретить, но кто-то свыше отозвал этот закон. «Ведь для людей обыкновенных он не представляет угрозы».

Едвига насторожённо переводила взгляд с Яна на мистера Азъюла, не понимая возрастающего напряжения, что точно звонкие разряды электричества проскальзывало между ними.

— Пациенты, которые принимали его первое время, думали, что избавились от преследующих их симптомов, в то время как организм начинал незаметно для себя разлагаться, что и приводило к трагическому финалу. У Вас именно по этой причине в расщелинах между плитами виднеется зверобой?

Блеклая улыбка сменилась хищной ухмылкой.

— Какой, однако, любознательный сегодня гость к нам пожаловал. Начитанный, внимательный, но, боюсь, не особо осведомлённый. Могу лишь сказать, что мы используем весь потенциал материалов, которые попадают к нам в руки. И они идут на благо народа, если вы обеспокоены этим. Не все люди, правда, это понимают, но и мы никак не намерены с этим бороться. Рано или поздно они дойдут до этого сами, что произойдёт и с вами, ведь так, мистер Башазаг?

— Не уверен, что вы сами отдаёте себе отчёт, для чего создаёте зелья, — Ян уверенно посмотрел прямо в бездонные чёрные глаза напротив, — поэтому хочу предупредить. Не просто так выживают только определённые виды живых организмов, ведь для этого и существует естественный отбор. Что его не прошло, не имеет смысла существовать. Как для самих себя, так и для окружающего мира. Не играйте с законами природы, мистер Азъюл.

Яркие глаза, что сравнимы с тысячелетними ледниками, пылали неуправляемой яростью.

— Мы обязательно примем ваше замечание к сведению.

Взяв Едвигу под руку и направившись к выходу, Ян в последний раз окинул взглядом витрину с зельями.

— Напоследок осмелюсь спросить, знает ли, вообще, ваше руководство, на чём конкретно основано данное исследование?

Рилинд нагло ухмыльнулся, с опасным интересом окинув наримца с ног до головы, отпечатывая его образ в голове, после чего тактично прошёл мимо собирающейся уходить пары и вежливо указал на занавес из бисера.

— Мы будем ждать вас снова.

У человека можно отобрать всё. Дом, семью, вытравить из него личность. И единственное, то самое страшное, что будет поднимать его из мертвецов раз за разом — это несокрушимая вера в свою правоту.