Выключай телевизор, хэппи-энда не будет!

Глава 1

— Мельник, а наши какие?

— В смысле? Белые футболки, синие трусы. А, понятно, развлекаемся, барышни? — Данила обманчиво ласково улыбнулся двум прелестницам, что сидели рядом с ним на трибуне и не давали сосредоточиться на футболе. — А если я кому-то сейчас, да по пятой точке?

— Ха-ха-ха!

— Молодые люди, вы мешаете. Ведите себя прилично! — Какой-то излишне серьезный мужчина недовольно тронул Данилу за плечо.

— Простите, — покаянно улыбнулся тот. — Девушки не запомнили, в какой форме выступают наши и я объяснял, как можно простимулировать их память при помощи некоторых подручных средств.

— Слова какие знаешь, — фыркнула одна из девиц. Таня. Брюнетка. Легкоатлетка. КМС. Общество «Динамо». В какой она там дисциплине специализируется? А, неважно. Главное, без комплексов. — Умный, просто жуть — убивать пора.

— Не ешь меня, Иван-царевич, я тебе еще пригожусь, — тоненьким писклявым голосочком попросил Данила, сделав испуганные глаза.

— Конечно, пригодишься, — многообещающе промурлыкала вторая девушка, легонько царапнув парня острыми коготками по руке. Надя. Шатенка. Тоже представительница «королевы спорта»[2]. МС. «Динамо». И тоже не слишком отягощена моральными принципами. — Даже не сомневайся. У нас на тебя большие планы.

Барышни-спортсменки захихикали и принялись оживленно перешептываться, бросая на Мельника загадочные взгляды. Точнее, это они думали, что их поведение покрыто флером таинственности и загадочности. Для Данилы ситуация была прозрачной, словно хорошо отмытое оконное стекло. Так, знаете ли, до скрипа, с газеткой! Он прекрасно понимал правила древней, как мир, игры, что разворачивалась сейчас не на футбольном поле, а здесь, на трибуне родного стадиона «Динамо». И где он, в отличие от идущего матча, являлся одним из главных действующих лиц.

На поле-то что, все давным-давно известно. Банальный товарняк. В соперниках одноклубники из ГДР — тоже столичные — и, соответственно, мир-фройншафт[3]-жвачка! То есть, вничью сыграют, можно даже не сомневаться. Надо же поддерживать братские отношения между социалистическими странами, показывая их нерушимое единство? Особенно на фоне пусть и вялого, но бурления говн в Чехословакии. Волнения там явно шли на спад, но обстановка все еще оставалась достаточно напряженной. Так что, кулуарно договорились на красивый и равный футбол. А что вы хотели, политика. Поэтому, давайте лучше о девушках.

Так вот, игра. Понятно же, что обе красотки очень даже «за». Другое дело, что им надо: во-первых, решить между собой, кто завладеет Данилой — вы действительно думаете, что женщину завоевывает мужчина? Ага, конечно, не прозевайте в зеркале появление ослиных ушей! — а, во-вторых, отыграть свою роль друг перед другом. Ни одна из девушек не желала прослыть слишком уж доступной и готовой накинуться на первого встречного. Хотя…если подумать хорошенько, то не исключено, что все его умозаключения не стоят ломаного гроша — это ведь женщины. А с ними, как известно, логика не то, что нервно курит в сторонке — давно застрелилась. Причем раза три-четыре. Для верности!

В любом случае, Мельник ни чуточки не злился на подруг, а со стоическим терпением старался подавать нужные реплики и реагировать так, как требовала ситуация. Отдохнуть хотелось. И душой и телом. После нервотрепки последних нескольких дней хотелось забыться и расслабиться. Вчера, когда прилетел из Швеции, просто упал на койку в номере новогорской базы и дрых, как суслик. Так, что с утра Володька Долбоносов даже поливал его из графина, чтобы поднять на зарядку. А Бесков, увидев его помятую физиономию и такой же помятый тренировочный костюм, нехорошо улыбнулся и заставил выполнять самые, пожалуй, нелюбимые футболистами упражнения из арсенала акробатики: пришлось и «колесо» крутить, и через натянутую скакалку кувыркаться. А на улице пасмурно, легкий «освежающий» дождик периодически моросит…Романтика! Зато проснулся и сразу начал соображать, что к чему.

Вот знал же, что Бес терпеть не может неопрятных людей — попробуй выйти на матч в не отглаженных, как следует, футболке или трусах — про нечищеные бутсы вообще лучше не заикаться: расстрел! Двухдневный, непрерывный расстрел. Причем, каждый день насмерть! По хорошему, спрятаться надо было где-нибудь в задних рядах, но, во-первых, со сна туго соображал, а, во-вторых, за кем прятаться? Разве что за Яшиным — практически над всеми остальными динамовцами Мельник возвышался как Эйфелева башня над славным городом Парижем.

На товарищескую игру с «Динамо» (Берлин) Константин Иванович его заявлять не стал. Пожалел, наверное. А, может быть, просто решил поберечь к следующей игре чемпионата. 10 августа предстояла выездная встреча в Минске. Динамовцы из столицы Белоруссии хоть и разместились на шестой строчке в таблице, но были весьма и весьма крепкой и неуступчивой командой. А в случай успеха сравнялись бы по очкам как раз с московскими одноклубниками, которые после серии удачных матчей вскарабкались на третью позицию и дышали в затылок лидерам — «Спартаку» и киевлянам.

Поэтому, хоть и приехал Данила на стадион вместе с остальными игроками — тимбилдинг имени Бескова во всей красе — но даже не переодевался на разминку. Прошел на центральную трибуну и устроился на свободном месте — аншлага не наблюдалось — в надежде спокойно посидеть. Но вдруг был безжалостно атакован двумя длинноногими стройными бестиями, шапочно знакомыми по танцам-шманцам в Новогорске. Они, как выяснилось, что-то там бегали-прыгали-метали на стадионе до приезда футболистов, а после решили поболеть за команду родного спортобщества. И случайно наткнулись на Мельника. А тот вовсе не возражал против соседства с двумя красотками, чьи радующие глаз фигурки выгодно подчеркивали тренировочные костюмы и легонькие куртки-ветровки с капюшонами.

Дождь то начинался, то замолкал. Игра была так себе. Юрка Вшивцев в самом начале встречи грамотно откликнулся на прострел двужильного Еврюжихина, которого Бесков в запасе не оставил, спокойно обработал мяч и аккуратно катнул его мимо немецкого голкипера со смешной для русского уха фамилией Лиза. Или Лиса, все равно улыбало. 1–0.

Футболисты из Берлина отнеслись к этому достаточно спокойно. Как бегали себе по полю, строго выполняя установку своего тренера, так и продолжали это делать. Никакого раздолбайства, сплошной орднунг, то бишь, порядок! И, перед самым перерывом, главный забивала немцев Петер Лисцан точно пробил низом в ворота Ракитского. 1–1.

В перерыве Бесков заменил почти ведущих игроков, дав им возможность отдохнуть. Благо, в товарищеской игре количество замен оговаривалось не международными футбольными правилами, а самими командами-участниками. Поэтому и появились на газоне сразу четверо динамовцев. Причем, и советских, и немецких. И с выходом свежих игроков темп ненадолго повысился, команды создали несколько опасных моментов и даже успели обменяться голами. Сначала Ларин разрядил свою страшную пушку после хорошей откидки Маслова, а потом неугомонный Лисцан опередил после подачи углового Ракитского и головой загнал кожаную сферу в сетку. 2–2.

После этого команды фактически бросили бегать и лениво перекатывали мяч. Болельщики — их сегодня собралось тысяч пятнадцать — начали посвистывать. Некоторые и вовсе стали сворачиваться и уходить. Данила в это время вовсю флиртовал с девчонками. Так сказать, совмещал приятное с полезным.

— Мельник? Можно автограф?

От приятной пикировки парня оторвал чей-то незнакомый голос и деликатное похлопывание по плечу. Данила обернулся. Надо же, до этого места слева было свободным. А сейчас на нем расположился какой-то хлыщ в кремовом плаще и модной кепке-букле. Видел уже Данила такие — некоторые футболисты, причем из разных команд, специально ездили к какому-то навороченному мастеру в Столешников переулок, чтобы пошить себе подобный головной убор. Дорогое, между прочим, было удовольствие. Говорили, что даже очередь на заказ существовала. Эх, Расея, страна очередей!

— Давайте, — без особой охоты согласился Мельник. Но отказывать не стал, болельщики — наше все, зачем оскорблять людей. — На чем расписаться?

— А вот, давайте на программке, — предложил новоявленный сосед. И когда Мельник потянулся за ней, вдруг ловко отогнул угол и продемонстрировал опешившему парню скрытое доселе удостоверение. Так, что видел его только Данила.

Комитет Государственной Безопасности. Капитан Шориков. Тимофей…а, черт, не успел дочитать до конца. Мельник поднял глаза на неожиданного визитера спецслужб. Тот, продолжая приветливо улыбаться, едва заметно мотнул головой, приглашая отойти.

Данила вздрогнул. Холодок пробежал по спине. Знаем мы такие приглашения, вышел мусор вынести, а вернулся лет через десять. Но и отказаться нельзя. В конце концов, хотели бы сделать что-то неприятное, церемониться не стали бы. Заломали бы при всем честном народе, ласты за спину и по этапу. По тундре, по железной дороге… Ладно, пойдем, пообщаемся.

— Мельник, ты куда? — капризно поинтересовалась Надя.

— Я быстро, — клятвенно приложил руку к сердцу Данила. Хотя в душе вовсе не был уверен в правдивости своего обещания. — Одна нога здесь, другая там. Даже не успеете соскучиться!

— Смотри, Мельник, — поджала губы Таня. — Дожидаться не будем. У нас кавалеров знаешь сколько? Только свистнуть.

— Свистеть не надо, — сделал скорбное лицо Данила. — Примета плохая. — И, наклонившись в Наде, шепнул в розовое ушко. — Секса не будет! — И быстро-быстро почесал на выход. Пока до девчонки дойдет смысл сказанного, пока поделится с подругой…

— Мельник! — раздалось возмущенное за спиной, но парень уже успел благоразумно выскочить в проход между рядами и рвануть к выходу в подтрибунные помещения. На фиг — на фиг, порвут на британский флаг. Пусть покипят, пар выпустят. Но только так, чтобы его не было в зоне досягаемости.

В полумраке коридора Данила на секунду притормозил, пытаясь понять, куда идти, но кто-то легонько пихнул его в спину. Вот черт, так и инфаркт заработать можно. Или заикой на всю жизнь остаться! Как этот черт гэбешный за спиной появился? Из воздуха, что ли, материализовался? Тогда почему серой не пахнуло? Ох, оставить бы лучше эти шуточки, не доведут они до добра.

— Нам сюда, — указал Шориков на ближайшую дверь.

В небольшой комнатушке — что-то хозяйственное, типа подсобки, капитан не стал долго запрягать, а сразу перешел к делу.

— Иэн Рейд. — И молчит. Смотрит с ожиданием и молчит. Быстро товарищи чекисты пронюхали, молодцы. Умеют работать. Выходит, прикрепленный к делегации товарищ «с холодным сердцем и чистыми руками» большой профессионал. Тот, которого прикрепляли к «Динамо» запомнился Мельнику лишь тем, что бегал повсюду с фотоаппаратом, изображая корреспондента, хотя любой первоклассник с ходу бы определил, что пользоваться аппаратурой этот дяденька со значком журнала «Огонек» на лацкане пиджака не умеет вовсе. Что ж, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. Выпендриваться не будем.

— Приходил. Предлагал перебраться в зарубежный клуб. Намекал, что могут помочь со сменой гражданства. Был послан в пешее эротическое путешествие.

Ух ты, а не такой и железный оказался птенец из гнезда Железного Феликса. Услышав необычное выражение, Шориков сначала замер, а потом громко расхохотался. Прям до слез.

— Забираю, — сказал он, наконец. — Шикарное выражение. — Но тут же снова посерьезнел. — Почему не доложил нашему сотруднику?

— Да о чем тут докладывать, товарищ капитан? — прикинулся дурачком Данила. — Понятно же, что фигня полная. Посудите сами, ну какой, к лешему зарубежный клуб: в Испании с 1962 года, а в Италии — с 1964-го — полный запрет на легионеров. В Англии жесткое правило: легионер должен сыграть не меньше, чем в семидесяти пяти процентах игр своей сборной за последние два года. В Голландии легионер должен получать зарплату в полтора раза больше, чем самый высокооплачиваемый игрок клуба. Ну, вот скажите, я под какой чемпионат подхожу? Дурота одна и пустое сотрясание воздуха.

— Погоди-ка, — насторожился капитан. — А ты откуда все это знаешь, никак, сведения специально собирал? С какой целью, ну, живо!

— Да не кричите вы, — поморщился Мельник. — Ничего я не собирал. Нам в Швеции перед матчем сборной рассказывали, что у них в стране с недавнего времени полупрофессиональный статус футболистов ввели, историю первых легионеров в другие страны и все такое. Можете проверить.

— Проверим, уж будь уверен! — зловещим тоном пообещал чекист. — Ты лучше спой мне, почему все-таки не доложил о разговоре?

— А не доложил по самой что ни на есть прозаической причине: когда этот ухарь из номера ушел, буквально через пару минут за нами администратор прибежал. А сосед мой, Генка Еврюжихин, где-то в холле завис. Пришлось судорожно бежать, искать его, чтобы на самолет не опоздать. Замотался, как не знаю кто. Вот и вылетело из головы. Виноват! — Проканает или нет?! Вот он, момент истины. Ну же, не тяни, родной, спина и так вся мокрая — вода аж в трусы льется, поднимешь ногу — потечет. Если они в курсе всех деталей разговора…

— Виноват ты, Мельник, ох как виноват, — прервал, наконец, свое затянувшееся молчание Шориков. Все время, пока Данила произносил свой пламенный монолог, он не спускал с парня глаз. — Скажу больше, если бы мы не получили информацию о том, что ты решительно отказал этому дельцу, то ждала бы тебя на Родине совсем не ласковая встреча! — Опаньки, а вот это интересно. Выходит, в окружении Рейда кто-то стучит? Или…не было никакого Рейда, а имела место быть банальная проверка? Черт, и смартфона с интернетом нет — так бы забил в поиске название агентства и имя-фамилию и враз получил бы полный расклад. С фотками, адресами, отзывами довольных или не очень клиентов. А здесь сиди и мучайся. Сколько там осталось до внедрения всемирной паутины, ау? Так и будешь до седых мудей газеты читать. Шутка, конечно, состариться окончательно не успеешь, но все же. Коммерческим и общедоступным интернет в начале девяностых станет. То есть, через двадцать лет. — Эй, Мельник, заснул?

— Весь во внимании, товарищ капитан.

— То-то, — проворчал чекист. — В общем так. За то, что вовремя не сообщил, будешь наказан. И глаз с тебя теперь не спустят.

— А как накажут? — осторожно поинтересовался Данила. Так ведь и невыездным станешь на всю оставшуюся жизнь. А это ну никак не входило в планы парня.

— Оставят без сладкого, — серьезно сказал Шориков.

— Чего?!

— И полусладкого! — закончил капитан, с неприкрытым удовольствием созерцая вытянувшуюся физиономию Данилы. — Завтра изложишь все подробности разговора с этим прощелыгой, после в запечатанном конверте передашь коменданту. Он в курсе. А как именно тебя накажут, узнаешь позже. Проверить еще кое-что надо.

— Так вы же сказали…

— Вали отсюда!

Вот и поговорили. На трибуну Данила вернулся, словно побитая собака. Настроение — ниже плинтуса. Сиди теперь и бойся, что там на Лубянке порешают.

— Мельник, зараза! — о, две разъяренные фурии — щечки раскраснелись, глазки горят, когти в положении «всех порву, одна останусь» — Ты знаешь, что мы с тобой сделаем?!

— Теряюсь в догадках, — сказал Данила, делая, на всякий случай, шажок назад. А то вцепятся сейчас в рожу — позора не оберешься.

— Значит, так, — начала озвучивать пункты капитуляции одного не в меру болтливого футболиста Надежда. — Шампанское. Три, нет, четыре бутылки. Торт. «Киевский». Фрукты. Пластинку Битлов принесешь. Ну, и, — девушка плотоядно оглядела Мельника с ног до головы, — ты у нас остаешься на всю ночь. Понял?!

Фига се, какие свободные нравы! Это что же, амор де труа? А кричали-то, кричали — в СССР секса нет! Вот, болтуны. Эх, гулять, так гулять — после общения с чекистом Даниле кровь из носу требовалась разрядка.

— Оправдаю. Отслужу. Отстрадаю. Отсижу! — как же к месту сейчас строчка из гениального Леонида Филатова.