Выключай телевизор, хэппи-энда не будет!

Глава 5

— В чем разница между игровой резкостью и скоростью? Гусаров. Молчишь? Маслов. Ага, тоже в рот воды набрал. Кто скажет?

Господи, о чем это он?! Данила едва не выругался вслух. Команда «горит». «Горит» по черному, беспросветно. А Бесков в перерыве вдруг решил провести очередное теоретическое занятие. Он что, не в адеквате? Опять что ли Иваныч втихаря накидался? Да нет, вроде трезв, как стеклышко.

Неприятности посыпались с самого утра. Сначала что-то заискрило, задымило на кухне базы и после суетливой беготни и нервотрепки, закончившейся виртуозным матом дяди Гриши, ликвидировавшего неисправность, завтрак оказался безнадежно испорчен и отдавал дымом и копотью.

Потом забарахлил их верный Росинант — клубный автобус — и Бесков начал метать громы и молнии во всех, кто не догадался исчезнуть из его поля зрения. Затем долго стояли на железнодорожном переезде, пропускали какой-то бесконечный товарняк. На старшего тренера смотреть было страшно. Казалось, еще секунда, и он кого-нибудь придушит собственными руками. По крайней мере, Кузнецов, который сдуру предложил поехать в объезд, чуть не вылетел на улицу — Константин Иванович свято соблюдал традицию, которая гласила, что перед игрой ни в коем случае нельзя сдавать назад.

Потом, того хлеще, при разгрузке вещей на стадионе выяснилось, что Володька Долбоносов забыл положить в сумку бутсы. Мельник в тот момент всерьез начал осматриваться на предмет местонахождения наряда милиции — для предотвращения кровопролития. Впрочем, черная полоса не миновала и его самого. После разминки парень обнаружил, что у него сломалась втулка на правой бутсе, и оттуда вылетел шип. Данила тупо разглядывал место поломки, совершенно не представляя, что ему теперь с этим безобразием делать. Хорошо, Володя Штапов, их защитник, обратил внимание на возникшее затруднение и сел рядом.

— Дай-ка. — Мельник растерянно протянул пострадавшую обувку. Штапов тщательно осмотрел ее и тихонько вздохнул. — Малой, ну как так? Вроде не в первый раз на игру выходишь, серьезней надо готовиться. А с этим, — он покрутил в руке поврежденную бутсу, — проблем не оберешься. Эх, желторотики! — Володя тяжело вздохнул, поднялся и пошел к своему креслу. Достал из сумки продолговатую картонную коробку, поставил себе на колени и открыл. Данила с затаенной надеждой внимательно наблюдал за ним. Ничего себе, оказывается, у Штапова при себе небольшой филиал хозяйственного магазина: щеточки, шильце, инструменты всякие.

— Не бзди, зелень, если Хозяин взялся, все будет в порядке, — тихо засмеялся Аничкин, который сидел рядом с Мельником и надевал щитки.

— А почему Хозяин — поинтересовался Данила. — Странное какое-то прозвище.

— Была, брат, история, — охотно начал рассказывать капитан. — Он как-то раз у Гусара бутсы в аренду на матч взял, свои позабыл, как сосед твой бестолковый. А после принес и хотел просто отдать. Генка взбеленился. «Брал чистыми, чистыми и отдашь! Гуталина и щетки нет, говоришь? Сейчас я специально ради тебя в магазин сбегаю. Ищи, где хочешь!» Вот Штапов и обзавелся маленьким хозяйством. А Генка увидал, да и начал нахваливать, молоток, мол, настоящий хозяин и все такое. Ребята услышали и следом также его стали звать. Хозяин!

Володька тем временем достал маленькие пассатижи и специальные ключи. Быстро и ловко — раз-раз — ввернул, завернул, вставил шип и помахал бутсой. Готово.

— Спасибо, выручил! — искренне поблагодарил товарища Мельник. — Ты прям, настоящий мастер.

— А, ерунда, — отмахнулся Штапов. Хотя по лицу было видно, что похвала ему пришлась по душе. — Сам со временем научишься. Главное, помни, что мелочей в нашем деле не бывает. И все будет в порядке.

Но на этом злоключения динамовцев, к огромному сожалению, не закончились. Едва началась игра, а москвичи уже доставали мяч из сетки собственных ворот. Это Хмельницкий нашел классной передачей Сабо, тот легко обыграл Зыкова, прошел по флангу и точно прострелил во вратарскую так, что Яшин не смог достать хитро закрученный мяч. Зато его легко принял спуртовавший одновременно с партнером Пилипчук. Он развил бешенную скорость, ворвался в штрафную площадь хозяев и, уже падая, аккуратно, «щекой» послал мяч в ворота. 0–1.

А пока москвичи приходили в себя, Мунтян накрутил сразу двух соперников, получил по ногам и пошел устанавливать круглого для пробития штрафного удара. Хозяева выстроили стенку, но Владимир играючи, будто перед ним не было вообще никого, точно послал снаряд в «девятку». 0–2 При этом на табло насмешливо красовалась всего-то седьмая минута после начала встречи.

Это сколько же нам таким макаром сегодня положат к концу матча? Данила растерянно покрутил головой. Прошлогодние чемпионы демонстрировали уверенную, классную игру. На их фоне редкие атаки москвичей выглядели откровенно жалко. Зрители на стадионе, собравшиеся преимущественно в надежде увидеть реванш за выездное поражение, неодобрительно засвистели.

— Мельник, снимись с ручника! — услышал Данила, пробегая мимо боковой трибуны. — Включи хотя бы вторую! — Хотел продемонстрировать шутнику, куда он ему готов запихнуть и ручник и другие рукоятки и рычаги, но поймал внимательный взгляд главного судьи Круашвили и молча потрусил вперед. Выежнешься, и тебя мигом выгонят. Вот радости киевлянам будет.

Гости, поведя в два мяча, продолжали уверенно контролировать ход встречи. Они размашисто и часто атаковали, били по воротам Яшина при любом удобном случае и буквально подавляли москвичей своей непоколебимой уверенностью в собственном превосходстве. Лишь на исходе второй трети тайма они позволили себе немного расслабиться и дали хозяевам шанс сократить отставание в счете. Разозлившийся на всех и вся Данила, получил пас от Маслова, взорвался каскадом финтов, обыграл сразу четверых и, пройдя почти до линии штрафной, не стал бить, как этого ждали все киевляне, а легонько покатил мяч в брешь между двух защитников на выход Козлову. Но тот явно оказался не готов к этой скрытой передаче, замешкался и пробил как-то не прицельно, да еще и ковырнул мыском газон. Банников не напрягаясь забрал еле катящийся мяч и даже успел идевательски поблагодарить форварда: «Мерси!» Вот ведь, сученыш!

Через пять минут Мельника сбили неподалеку от радиуса штрафной. Маслов пробил неплохо, но не хватило самую толику точности — кожаная сфера пролетела рядом со штангой. Непруха!

— Что такое не везет и как с этим бороться, — выдал на автомате Данила. — В церковь что ли сходить, бутсы и мячик святой водичкой окропить?

— Ты действительно дебил или удачно прикидываешься? — остро взглянул на него Аничкин. И Мельник прикусил язык. В самом деле, здесь к религии отношение такое себе…вооруженный до зубов нейтралитет.

— Прости, Вить, глупость сморозил.

— Беги давай, клоун.

Ага, сегодня на манеже все те же. Ох, что сейчас в раздевалке устроит им главный дрессировщик — даже думать неохота.

И вот, на тебе, Константина свет Ивановича вдруг взволновала разница между скоростью и резкостью!

— А это разве не одно и то же, — робко подал голос Смирнов.

— Двойка тебе! — оскалился Бесков. — Жирнючая такая, на всю страницу. С каких таких перепугов эти два понятия будут равнозначными? Когда вы с неправильным настроем включаете скорость, то, вместо того, чтобы получить преимущество перед соперником, вы переводите свои действия в ненужную суетливость и поспешность. А спешка, как известно, хороша когда?

— Известно когда, — хмуро ответил Яшин. — При ловле блох.

— Правильно, Лев Иванович, молодец, пятерка! Иди в душ, перекури, не майся. А мы пока продолжим с остальными неуспевающими.

— Константин Иванович, что вы с нами, как с маленькими? — с обидой поинтересовался Рябов. — Ладно еще Малого так воспитывать можно, но нам-то уже далеко не семнадцать.

— Как заслуживаете, так и разговариваю! — отрезал Бесков. — Взрослыми они себя посчитали. Как есть, салаги. Просто хер побольше отрастили. А мозг так и остался в песочнице! Слушать, что я говорю, не отворачиваться! Козлов, Еврюжихин, Мельник, сколько сегодня забили?

— Ноль, — нестройным хором ответили нападающие.

— Сколько голевых сегодня отдали? — не унимался старший тренер.

— Ноль, — угрюмо ответил за всех Еврюжихин. — Вы же знаете, чего издеваться?

— Знаю, — энергично кивнул Константин Иванович. — А еще я знаю, что вы трое сегодня не форварды прославленного клуба, а шлеп-компания «Ноль целых, ноль десятых!» И если во втором тайме вы эту статистику не измените в лучшую сторону, я лично на ваших футболках велю над номерами это название вышить. Ясно?!

Что характерно, возразить особо нечего. И от этого еще обиднее. Данила поймал себя на мысли, что он немного пританцовывает на месте, борясь с подспудным желанием сорваться и убежать на поле. А там грызть-топтать противника. Огляделся. И с удивлением обнаружил, что вся команда находится ровно в таком же состоянии. Один только вопрос не давал покоя. Засел, гад, в голове занозой.

— Константин Иванович, можно?

— Чего тебе, нулевый? — Ишь, хохочут еще. Можно подумать, сами лучше играли!

— А резкость чем от скорости отличается? Вы так и не объяснили.

— Малой, тебя правда сейчас именно это волнует? — непритворно удивился тренер. — Ну, изволь. Главное отличие резкости от скорости в том, что она самобытна, непредсказуема, неожиданна для соперника. И поэтому, почти всегда, она гораздо полезнее, чем бездумно включенная скорость. Понял?

— Ага, — замотал головой вверх-вниз, точно китайский болванчик, Данила. — Чего тут непонятного? Говорят же, мол, резкий пацан — значит, может врезать в любой момент.

— О, молодец! — поднял указательный палец вверх Бесков. — Вот сейчас выйдешь и станешь для Киева таким резким пацаном. Вперед, нулевые!

Москвичи вышли на вторую половину игры, будто на последний бой. Сосредоточенные и злые. В перерыве Бесков к тому же произвел замену — вместо Козлова вышел Численко. Он занял свое привычное место справа, а Мельник тоже уже вполне привычно ушел в центр.

— Игорь, давай, как на тренировке? — попросил Данила. Товарищ задумался, но потом согласно кивнул.

Удобный случай применить на практике разученную наработку представился довольно скоро. Когда Игорь совершил свой знаменитый слаломный проход по краю, Мельник помчался параллельным курсом в ту точку, глее он обычно находился, когда они тренировали комбинацию на базе. Чилсенко не глядя по сторонам вел мяч и со стороны казалось, что он не видит партнера. И вдруг, достигнув определенной отметки, Игорь хлестко прострелил в штрафную. А Данила в одно касание переправил мяч в дальний верхний угол. Твою мать, перекладина!

— Ничего, — подбодрил его подбежавший Маслов. — Здорово сработали, парни, давайте еще раз, на бис!

На Численко повисло сразу двое киевлян, но он, словно маленький танк, вновь прорвался вперед, практически таща на себе соперников, но теперь с условленного места не прострелил, а навесил. И Мельник, который, якобы случайно, в этот момент положил руку на плечо своего опекуна — буквально на пару секунд — и не дал тому нормально выпрыгнуть, сам высоко взвился в воздух и зряче, как научился за долгие тренировки в комнате, пробил головой мимо Банникова. 1–2.

Хорошо? Хорошо. Но мало! И москвичи продолжили гнуть свою линию. Теперь уже они выступали первым номером. И болельщики не освистывали их, а, наоборот, сопровождали каждое удачное действие бурными аплодисментами.

Бесков же, внимательно понаблюдав за игрой, заменил подуставшего Штапова, которого окончательно задергал своими стремительными рывками быстрый и верткий Хмельницкий, на свеженького Долбоносова. И Володька наглухо закрыл самого опасного игрока гостей.

Москвичи стали чаще владеть мячом, смелее пошли вперед. В одном из эпизодов Еврюжихин бешенной электричкой пронесся до самой лицевой и оттуда запустил высокую передачу. К мячу устремились сразу несколько игроков. Удачливее всех оказался Мельник. Он не только перепрыгнул защитников, но и руки Банникова. Кивок в сторону ворот, гол?…Но что это — капитан киевлян Василий Турянчик бросился на подстраховку своего голкипера и сыграл рукой, пытаясь не дать зайти мячу в ворота. Пенальти!

Как и в предыдущем матче с «Зенитом» бить отправился Мудрик. Разбег, удар, мяч врезается в штангу и от нее влетает в сетку. Отчаянный бросок Банникова, угадавшего направление удара, не помог. 2–2.

— Дожмем! Дожмем, парни! — Аничкин не давал успокоиться и гнал своих товарищей вперед. — У нас еще шесть минут.

Черт, перед глазами круги разноцветные плавают, а в уши словно вату туго-туго набили. Мельник устало вытер пот с лица. Тяжко. Рывок за рывком, постоянная упорная борьба. Борьба, в которой ни в коем случае нельзя отступить. Тут ведь как, обычно, если ты форвард, то тебе в самом начале прилетает по ногам. Так, вроде не слишком грубо, но чувствительно. И защитник, дрянь такая, внимательно за тобой смотрит. Если хотите, своего рода проверка «на вшивость» такая — уберешь ноги или нет.

Дрогнул, испугался, отошел в сторону и все, хана! Ты сломался психологически, проиграл эту драку. И в по-настоящему важном эпизоде опять уберешь ноги. Неосознанно, сам того, быть может, вовсе и не желая. Но уберешь. Хороший защитник такое верхним чутьем ловит, на уровне инстинкта. Нет, конечно, если видишь, что к тебе летит «коса», то, пожалуйста, перепрыгивай, отбегай — это совсем другое. Лежать со сломанной ногой желающих немного найдется. Но во всех остальных моментах сдохни, но борись!

— Слышь, москаль, валил бы ты, пока жив-здоров. А то будешь в инвалидной коляске до конца жизни сидеть.

О, а это еще и такой дополнительный психологический прессинг. Вполголоса наговорить гадости, оскорбить, унизить, попытаться вывести соперника из себя. Дружба, товарищество, спортивное братство — не смешите мои коленки, они все в синяках от ударов, причем не всегда полученных в честной борьбе. Это там, после матча, непримиримые противники вполне могут мирно общаться между собой, сидеть за одним столом, дружить семьями. Но на зеленом газоне друзей обычно не бывает, ведь на кон слишком много поставлено.

— Не хрюкай, свинка, а то на сало пущу! — Мы тоже умеем в подобном тоне общаться. — Хохлобакс драный!

— Чего?!

Ох, надо же, вырвалось откуда-то из темных глубин подсознания. Для здешних обитателей слово совершенно неизвестное, непонятное, и потому вдвойне обидное. По крайней мере, Йожеф Сабо, который приклеился к нему после удаления Турянчика, попер на молодого нападающего с налитыми кровью глазами. Точно разъяренный бык. И, не обращая внимания на предупреждающие крики товарищей, сильно толкнул Данилу в грудь. А тому только того и надо было. Рухнул, как подкошенный.

Длинный свисток, подлетевший судья, шум и гам над головой сцепившихся футболистов, а Мельник все продолжал демонстрировать страдания молодого Вертера. Хитрость маленькая есть, в момент удара нужно чуть-чуть пододвинуться навстречу к бьющему. Тогда прилетит не так сильно. Со стороны не заметно, но действенно. Что там, вставать можно? Ага, Сабо покидает газон. Оглядывается, матерится, грозит Даниле кулаком. Пой, пташка, пой. Для тебя нынче все уже закончилось. Некрасиво, скажете? Неспортивно? Расскажите это Марко Матерацци!

— Малой, в норме? Чего тогда валяешься, вставай, простудишься.

Никакого, понимаешь, сочувствия к ведущему актеру больших и малых академических театров. Кряхтя, Мельник поднялся и, демонстративно растирая грудь, пошел потихоньку к воротам Банникова. Ах, я самый больной человек на свете. Блин, почти, как на пленках для аутотренинга. Только там: «Ты самый быстрый! Твой удар как из пушки! Ты неутомим!» Ладно, главное, чтобы Число сообразил.

Динамовцы Киева выстроили очередную стенку, повинуясь указаниям голкипера, и приготовились к отражению удара. А Игорь, умница, не подвел и аккуратно, резаным ударом взял, да и перебросил защитный редут, запустив круглого точно на дальнюю штангу, куда уже подкрался мнимый инвалид Мельник. И Данила прыгнул рыбкой, зависнув на мгновение почти параллельно земле. Удачно прыгнул, встретился с пятнистым там, где и хотел. И вколотил его опять головой, как гвоздь молотком, точно в сетку. 3–2.

Кто молодец? Данила — молодец! Блин, да что ж ко мне этот долбанный аутотренинг привязался?!