Выключай телевизор, хэппи-энда не будет!

Глава 24

— Извиняться не буду. — Бесков смотрел хмуро. — Что случилось, то случилось. Скажу лишь, что, по моему мнению, ты сам виноват в произошедшем.

Данила, отвернувшись, равнодушно глядел в окно кабинета. На старшего тренера и его слова он никак не отреагировал. И Константина Ивановича это явно задело.

— Нет, ты посмотри, Адамас, на этого красавца, — взорвался старший тренер «Динамо». — Сидит и обиженку перед нами корчит. Наверное, ждет, что мы его уговаривать начнем, прощения попросим. Мельник, а может быть нам еще перед тобой на колени встать?! Подумаешь, какая звезда к нам приехала. Да таких, как ты, ко мне каждый день на тренировки сотнями приводят и умоляют, чтобы хоть пять минут на их просмотр потратил!

— Погоди, Константин Иванович, не заводись, выдохни, — вмешался в не слишком удачно начавшийся разговор Голодец. — Разреши мне?

— Валяй! — зло сказал Бесков, сверкая глазами. С грохотом отодвинул стул и пошел к выходу. Проходя мимо Данилы, который так и продолжал рассматривать что-то на улице, он на мгновение притормозил, но после секундной заминки пошел дальше, так и не сказав ничего Мельнику. Дверью хлопать не стал, прикрыл за собой аккуратно.

Адамас Соломонович проводил друга внимательным взглядом. А после его ухода повернулся к Даниле.

— Костя тебе никогда такое на скажет, поэтому придется мне. Слушай внимательно, Малой. Если помнишь, ты в Братиславе произнес несколько неосторожных фраз. И все бы ничего, только в тот момент в раздевалке были не одни лишь игроки и тренеры. Там еще и представитель КГБ скромно присутствовал. Как и при любой зарубежной поездке. В уголочке сидел. Да-да, тот самый «искусствовед», как вы их называете. И в своем отчете он самым тщательнейшим образом отразил вашу с Бесковым перепалку. Со всеми деталями, междометиями, охами-вздохами. И наверху пошла совершенно неприличная свара. Сам посуди, с одной стороны мы большие молодцы. Не посрамили честь советского футбола, прошли в следующий этап еврокубка. Так? Да не молчи ты, право слово! Как со стеной разговариваю. — Голодец встал со своего места, подошел к столу и набулькал себе полстакана воды из хрустального графина. Жадно выпил, шумно выдохнул и опять повернулся к безучастно сидящему Мельнику. — Ладно. Продолжу с твоего позволения. Так вот, кроме того, что за нами числятся определенные заслуги, сразу два ведомства претендуют на то, чтобы сказаться главными творцами нашего успеха. Те самые кураторы, что шефствуют над «Динамо». И вот здесь у них нашла коса на камень. Каждый ревниво отслеживал действия конкурента и старался отодвинуть его в сторону. И речь твоя невольно послужила на пользу товарищам с Лубянки. Хоть там у тебя персональный болельщик имеется — генерал Цвигун, — но даже его авторитета не хватило, чтобы замять твою выходку. Поэтому ты и стал козлом отпущения. Пока товарищи с большими звездами бодались друг с другом, тебя решено было, хм, немного провоспитать. И скажи спасибо, что, в самом деле, в какую-нибудь глухомань не отправили. Если подумать, в Москве ведь оставили. И часть подобрали нашу, а не армейскую. Ну а то, что из нарядов не вылазил, — Адамас Соломонович немного смутился, — так кто ж знал, что там тот самый офицеришка окажется у которого на тебя зуб имеется, причем свой собственный? Дурацкое стечение обстоятельств, не более. В общем, резюмирую. Костя тебя не наказывал. Наоборот, он весь месяц при каждом удобном случае ходил по всем инстанциям и просил, чтобы этот балаган прекратили. Даже к Шумилину[11] на прием прорвался. Но там такая война шла, — тренер безнадежно махнул рукой. — Да и, насколько я в курсе, к тебе еще кто-то, кроме чекистов, неровно дышит. Поэтому обижаться на Бескова — не самая лучшая твоя идея. Предлагаю считать все происшедшее пусть и не самым приятным, но все же недоразумением. Тем более, что опала с тебя снята, добро на поездку с командой в Чили получено. Не знаю и знать не хочу, до чего там наши шефы договорились, просто предлагаю вернуться к работе. В конце концов, нам скоро с датчанами играть. Слышал, поди, какая нам команда в соперники по одной четвертой досталась? «Рандерс Фрейя». Но перед этим предстоит коммерческое турне по Южной Америке. Кстати, туда и сборная наша скоро летит. Качалин очень хотел тебя привлечь, но Бесков уперся. Сказал, что ты ему в предстоящих матчах за Кубок кубков нужен. Цени! И, кстати, вот еще что, — Голодец прошел на место Бескова, открыл верхний ящик стола и достал оттуда небольшую красную коробочку и книжицу в обложке того же цвета. — Константин Иванович хотел тебе торжественно вручить, но, чувствую, в нынешнем состоянии от него этого уже не дождешься. А, чтобы он глупость не сделал, лучше уж я сейчас отдам. Держи! — он обошел стол, подошел вплотную к Даниле и протянул ему коробку и книжку. — Бери, дурень!

Мельник перевел взгляд на протянутые ему предметы. Равнодушно забрал их из рук тренера.

— Так-то лучше, — обрадовался Адамас Соломонович. — А то сидит, как сыч. — Читай, читай, не стесняйся. Заслужил!

— «Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР, — негромко прочел вслух юноша, открыв удостоверение. — Товарищ Мельник Данила Вадимович является мастером спорта СССР по футболу». — Открыл не торопясь коробочку и вытащил оттуда значок. Покрутил в руках без особого интереса, потом аккуратно убрал назад. Поднялся со стула и спокойно, без эмоций, поинтересовался. — Я могу уйти?

— Куда это ты собрался? — растерялся Голодец. — Я думал, на базе останешься.

— Домой. Я хочу уехать домой.

— Конечно-конечно. Это ты хорошо придумал, — просветлел лицом тренер. — Помоешься, сменишь одежду, поешь нормально. Погоди, — спохватился Адамас Соломонович. — Я сейчас распоряжусь, чтобы тебя отвезли. Куда ты в таком виде пойдешь, — кивнул он на замызганную солдатскую форму Мельника. — Тебя первый же патруль свинтит. А то, смотри, оставайся.

Данила отрицательно качнул головой.

— Если останусь, — он посмотрел прямо в глаза тренеру и вдруг нехорошо оскалился, — я сначала Бескову башку проломлю, а потом вам. Думаете, я поверил в весь этот бред?!

— Бешенный! — отшатнулся Голодец.

Воздух в квартире был затхлый и спертый. Поэтому первое, что сделал Мельник, когда зашел домой, это пораскрывал настежь все окна и балконную дверь. Не обращая внимания на ворвавшийся внутрь легкий морозец, скинул с себя опостылевшую солдатскую форму на пол в кухне и нагишом пошлепал в ванную. А там долго и ожесточенно тер себя мочалкой, словно пытался смыть, содрать с себя всю накопившуюся и въевшуюся в кожу за прошедший месяц грязь. Потом взбил пену и аккуратно скреб бритвой щетину на щеках и подбородке. Затем намылил короткий ежик на голове оставшимся еще от Андреевой фруктовым шампунем и долго стоял под резкими струями душа, уперевшись руками в стену. Полтора года…надо продержаться полтора года.

Почти все продукты, которые он накупил перед тем, как отправиться в часть, благополучно пропали. Не спасла хваленая импортная техника, не сдюжила. Данила брезгливо вытряхнул содержимое полок и кастрюль в мусорное ведро и произвел быструю ревизию оставшихся запасов. Курица, которой раньше, помнится, побрезговал, спокойно лежала в морозилке, равно как и две пачки пельменей в картонных пачках. А еще имелись две банки кильки в томате, банка тушенки, кусок сливочного масла, полбутылки подсолнечного…Живем!

Допивая вторую кружку чая с найденными в настенном шкафу баранками, Мельник почувствовал, что вот-вот вырубится. Глаза просто слипались. Оставил все на столе, не убирая, кое-как добрел до тахты и рухнул на нее, потянув на себя последним усилием покрывало.

Спал Данила почти сутки. Пару раз просыпался по зову естественного будильника, вмонтированного в организм, вставал, шел, как сомнамбула, в туалет, удовлетворял естественные потребности, а после опять падал на тахту и отключался.

Наконец проснулся по-настоящему. И понял, что зверски, просто таки нечеловечески проголодался. Ринулся на кухню и там минут на двадцать выпал из жизни, хватая все подряд и запихивая в себя даже не разогревая. И лишь когда удовлетворил первые, самые сильные позывы своего многострадального желудка, смог нормально соображать. Уже не торопясь, поставил на огонь кастрюлю и полез за пельменями, размышляя на ходу, ехать в Новогорск на вечернюю тренировку или ну ее к черту и лучше прогуляться за продуктами?

Международный турнир по футболу в Чили был достаточно представительным. Помимо московского «Динамо» в нем принимали участие местные «Коло-коло» и «Универсидад-де-Чили», югославская «Црвена звезда», бразильский «Коринтианс» из Сан-Паулу и аргентинский «Сан-Лоренцо». Играли в один круг.

В первом матче турнира — с «Коло-коло», Данила участия не принимал. В запас разделся, но на поле так и не вышел. Сгоняли в итоге результативную ничью 3–3. При том, что в первом тайме динамовцы имели просто подавляющее преимущество и только Володя Козлов раз пять выходил один на один с вратарем соперника. Но сумел реализовать лишь одну из предоставленных ему возможностей. Во втором тайме хозяева поля кое-как счет сравняли, но практически сразу сначала Еврюжихин, а потом Маслов довели разрыв в счете до двух мячей. Но удержать преимущество гости не сумели. Откровенно начудил в последней десятиминутке Вадим Иванов. Сначала откинул мяч прямо на ногу нападающему чилийцев и тот отквитал один мяч. А потом, прерывая прострел с фланга, так неудачно подставил ногу, что пятнистый взмыл высоко вверх и по крутой траектории залетел за спину выскочившему наперехват Яшину.

После матча Бесков рвал и метал. Несчастный Вадик выслушал в свой адрес только не самых лестных эпитетов, что сидел в кресле белый, как полотно. Хотя, если подумать, что такого произошло? Все равно матч товарищеский. С кем не бывает? Но это же Константин Иванович. И ошибки Иванова в его устах достигли масштаба поистине вселенского. А, значит, прощению не подлежали.

Беда, как известно, не приходит одна. На следующий день себя плохо почувствовал в гостинице Козлов. Врач «Динамо» осмотрел его, а потом вдруг резко выскочил из номера, разогнал всех футболистов по своим комнатам и убежал к Бескову. А еще через какое-то время в гостиницу нагрянули чилийские медики в специальных защитных костюмах и забрали Володьку. Диагноз товарища сразил динамовцев наповал: брюшной тиф!

— Как он умудрился? — недоумевали футболисты. — Всем ведь вакцину специальную кололи.

— Да он всегда будто не от мира сего, — ругался Голодец, опасливо оглядываясь, нет ли рядом Бескова — для него Володька был как сын. — Небось забыл ко врачу прийти и укол поставить. А в Италии неделю назад воды из-под крана напился или съел чего. Вот и допрыгался. Теперь две недели в стационаре инфекционном пролежит, а потом только в Союз со всеми предосторожностями смогут отправить. И дома еще предстоит долго-долго лечиться. Похоже, в этом году он все, отбегался! Да, приготовьтесь, анализы на всякий случай придется всем сдать.

Да уж. Сезон еще не начался, а команда уже лишилась основного форварда и защитника — вряд ли после провального матча Константин Иванович даст шанс реабилитироваться Иванову. А еще в Москве остался набирать форму к сезону с дублерами Численко, который так и не смог пока восстановиться после прошлогодней кошмарной травмы. И перспективы его возвращения были также весьма туманны. Хорошо еще, что оправился после перелома Авруцкий, который даже успел выйти на поле в предыдущем матче минут на пять. И Мельник сменил солдатскую форму на спортивную.

Как бы то ни было, но в следующей игре — с «Црвеной звездой» — состав москвичей здорово обновился. Причем, и в защитной линии, и впереди. Данила, правда, на этом празднике жизни снова оказался не у дел, полируя задницей «банку». Впрочем, парень не особо возмущался по этому поводу. Форма его в настоящий момент и правда была далека от оптимальной. Голодец в тоннеле под трибунами сказал, что Бесков если и выпустит юного форварда на поле, то минут на десять — пятнадцать, не больше. Данила лишь равнодушно кивнул.

Он вообще в последние дни производил довольно странное впечатление. Одноклубники встретили его радостно, пытались растормошить, поскорее вернуть общение к прежнему формату. Но Мельник держался холодно и отстраненно. Даже когда Яшин попытался поговорить с ним по душам, парень терпеливо выслушал, вежливо покивал и снова замкнулся. В конце концов, от него отстали. Чай, не маленький ребенок. Хочет дуться на весь белый свет? Пожалуйста. Главное, чтобы на поле не косячил. А здесь, надо отдать должное, Мельник не давал ни малейшего повода обвинить себя в халтуре. Пахал изо всех сил. Даже оставался после тренировок и много работал с мячом, восстанавливая утраченные за время армейской «командировки» навыки. Потом, правда, еле доползал в раздевалку и минут по сорок сидел там, едва не теряя сознание от усталости.

На одиннадцатой минуте встречи Драган Джаич, один из самых талантливых югославских игроков в новейшей истории, тот самый, что в прошедшем сезоне в номинации на «Золотой мяч» уступил лишь Джорджу Бесту и Бобби Чарльтону, после прострела с фланга мощно, с ходу, зарядил по воротам «Динамо». И Яшин ничем не смог помочь. 0–1.

Вообще, по-хорошему, Льву Ивановичу, как и Численко, не помешало бы остаться дома и долечить до конца свою травму. Но вмешался финансовый вопрос. С советской звездой в составе организаторы турнира раскошеливались на пятьдесят тысяч долларов за матч, без — в половину меньше. Никто не знал, как именно уговаривали прославленного голкипера, но факт остается фактом — в Чили он полетел.

Сидя на скамейке, Мельник самым внимательнейшим образом наблюдал за происходящим на зеленом газоне. Что-то не давало ему покоя, засела занозой какая-то мыслишка. Но вот что конкретно…нет, не сообразить.

Югославы тем временем вошли в раж и осаждали ворота советских футболистов. Динамовцы отбивались, как могли, но удары следовали буквально один за другим. Хорошо еще, что Лев Иванович больше не давал повода усомниться в своем мастерстве и играл просто блестяще. На радость публике, которая откровенно болела за него. И встречала каждое удачное действие оглушительными аплодисментами.

К концу тайма игроки «Црвены звезды» подустали. Чем не замедлили воспользоваться москвичи. И в контратаке за минуту до конца тайма быстрая комбинация Еврюжихин — Авруцкий — Аничкин закончилась тем, что Витьку грубо сбили в штрафной площадке. Пенальти.

К мячу подошел Маслов. Удар! Но вратарь Дуйкович парировал. Югославы бросились поздравлять и благодарить своего голкипера, но в это время чилийский арбитр матча, вдруг свистнул и показал, что пенальти следует перебить. Дескать, вратарь сдвинулся с места до удара. И как не протестовали футболисты «Црвены звезды» против такого несправедливого, на их взгляд, решения, рефери был неумолим.

Валерка снова подойти к точке не решился. И тогда мяч на отметку вдруг нахально установил Володька Ларин. Пушка, конечно, страшная, но вот техника…тут определенные вопросы к нему имелись. Оставалось надеяться, что в створ ворот попадет. А там уже будет неважно, во вратаря или нет — Дуйковичу же хуже, вместе с мячом за линию улетит!

Не промахнулся. Попал. Прямо над голкипером пробил. 1–1 И сразу же арбитр свистнул конец первой половины встречи.

Раздосадованные таким поворотом югославы во втором тайме кинулись восстанавливать справедливость. Порой складывалось такое ощущение, что возле ворот Яшина находились все полевые игроки «Црвены звезды», включая их вратаря. Но Лев Иванович по-прежнему творил настоящие чудеса в рамке. А уж как он взял удар Джаича с линии вратарской…Гений!

Примерно к середине тайма соперник выдохся. И Бесков, уловив это, сразу же выпустил на поле Мельника. Не сам лично, конечно, распоряжение привычно передал через Голодца. Стандартные указания: зацепиться за мяч, подержать, попробовать убежать в контратаку. Ничего особенного.

Но, оказавшись в игре, Данила вдруг почувствовал, что все это не так уж и важно. А вот пружинящий под бутсами газон зеленого поля, от которого можно оттолкнуться, прыгнуть или сделать рывок, ударить по мячу, ощутить невидимые волны эмоций, что идут от переполненных трибун, услышать грохот барабанов, громкие крики радости или горя: словом, опять окунуться в пьянящую атмосферу футбольного матча — вот это то, ради чего стоило оказаться в этом времени! И этот краткий миг понимания расколол незримый панцирь, который сковывал душу игрока с недавних пор.

Мельник улыбнулся. Улыбнулся так, как и прежде: широко, радостно! Не дождетесь, сдюжу. Перетерплю!

— Не спи, Малой.

А он и не собирался. Данила ловко погасил посланный ему мяч, красиво, на замахе, убрал кинувшегося к нему игрока и резко стартовал с места, точно ракета с направляющих. Так, что кто-то из футболистов или тренеров «Динамо» лишь ахнул на скамейке запасных. А потом громко закричал: «Так их, Малой, дави! Влупи братьям-славянам парочку!»

И Мельник собирался выполнить это пожелание. Со всем возможным тщанием и прилежанием. Потому что на кону для него стояло гораздо больше, чем какой-то вшивый кубок.