Выключай телевизор, хэппи-энда не будет!

Глава 10

— Ой, Даня, смотри какая прелесть! — Ленка горящими от восторга глазами пожирала какой-то новый вариант летнего платья, который демонстрировала очередная модель. — Мне бы такое очень пошло. Ты как думаешь?

— Любопытно, — нейтрально ответил Мельник. Ну их к монаху все эти платья, блузки, плащи и пальто. Одежда должна быть практичной и удобной. Нет, ватник на босу ногу надевать никто не предлагает, но все эти рюшечки-финтифлюшечки вызывали у парня стойкое желание сбежать куда подальше и подавить подушку минут эдак шестьсот. Если бы не Андреева, шиш бы он сюда пошел. Сюда — это в Общесоюзный дом моделей одежды (ОДМО). Улица Кузнецкий мост, 14. Знаменитое, если разобраться, место. Открылся после войны, проводил многочисленные показы одежды, создавал коллекции почти для всех швейных фабрик СССР и, по слухам, шил одежду для высшей советской элиты. И партийной, и хозяйственной.

Ленке сегодня приспичило посетить очередной показ. Кто-то ей напел, что сегодня будут представлять сногсшибательную коллекцию, и Андреева моментально превратилась в форменную зомби. Только вместо жажды чужой плоти в ее воспаленном мозгу царили шмотки. Ну, и, самую малость, возможность блеснуть своим кавалером. В роли которого выступал, барабанная дробь, конечно же, один бедолажный футболист московского «Динамо».

Мельник пробовал сопротивляться, делал грустное лицо, тяжко вздыхал, говорил, что всю жизнь мечтал пойти с такой красоткой в ресторан, театр или, на худой конец, в кино — только обязательно на последний ряд! — но его безжалостно обломали, спутали по рукам и ногам и поволокли в полубессознательном состоянии в царство советской моды. Попасть на закрытый показ оказалось довольно легко. Заплатив всего-то какие-то жалкие пять рублей с носа за вход, любой желающий свободно проходил внутрь. Пара наводящих вопросов возбужденно-радостной Елене и знания Данилы пополнились информацией о том, что показы проходят ежедневно, с понедельника по пятницу. Зачем спрашивал?

Внутри было довольно демократично. Зал с подиумом, который наполняли некой фундаментальностью три круглые колонны и ряды обычных стульев, которые его окружали. Публика подобралась своя. То есть, случайных людей, вроде Мельника, почти не было.

На Данилу посматривали с любопытством и легким интересом. Особенно женщины. Некоторые даже задерживали свой взгляд на высоком блондине чуть дольше положенного. Парня это несколько нервировало. Богатое воображение услужливо подсовывало ему картинку лабораторной лягушки, которую собираются препарировать. Со всем тщанием и прилежанием.

— А ты молодец, хорошо держишься, — обронила вдруг мимоходом Андреева, посмотрев искоса. — Я думала, смутишься. Не ожидала, — и снова прикипела глазами к подиуму.

Вот как им это удается? Мельник мог поклясться чем угодно, что Елена не смотрела по сторонам и не отслеживала направленные на них взгляды. Но, вот, поди ж ты. Выходит, это некий очередной экзамен или проверка. Забавно. Вроде как прошел. Интересно, что в этой хорошенькой головке запланировано следующим этапом. О, Данила ни на секунду не сомневался, что он есть. И, скорее всего, не один. Так что, расслабляться нельзя.

После показа, когда они уже шли к выходу, Лену окликнула какая-то девушка. Ее спутник, угловатый, аскетически-худой, протянул Мельнику узкую нервную ладонь и представился:

— Олег. А тебя я знаю, ты — футболист. Мельник, правильно? — и обескураживающе улыбнулся слегка смущенной и какой-то трогательно детской улыбкой. — Здорово вы греков обыграли, молодцы.

— Я вас тоже знаю, — Данила сильно разволновался. Не каждый день знакомишься с такими людьми. — Вы — Даль. Замечательный актер! В «Хронике пикирующего бомбардировщика» отлично сыграли! И в «Жене, Женечке…».

— Ну, скажешь тоже, — засмеялся актер, похоже, немного смутившись. — Я пока только начинаю.

— Так и я тоже, — вернул ему улыбку Мельник.

— О, старик, может быть, пока наши красавицы щебечут о своем, о женском, мы с тобой заглянем в буфет? — неожиданно предложил Даль, оживляясь. — За победу вашу пропустим — по рюмашке?

А ведь он запойный, к гадалке не ходи, определил Данила, заметив, как характерно дернулся в предвкушении выпивки кадык его собеседника. Получается, не врали его поздние биографы. Жаль, артист ведь на самом деле потрясающий. А уйдет за грань так рано. Можно ли ему как-то помочь?

— Извините, режим.

— А, ну да, ты ж спортсмен, — поскучнел Олег. — Слушай, нас ведь с тобой ждут, пойдем быстрее, — окликнул он свою спутницу, разом потеряв к Мельнику интерес. — Неудобно опаздывать. — Сунул на ходу руку. — Бывай, старичок. Захочешь в «Современник» на спектакль попасть, заходи — проведу.

— Интересные у тебя знакомые, — сказал Данила, когда они вышли на улицу. — С кем еще мне предстоит познакомиться? Надеюсь, муж и дети в список не входят?

— Дурак, — надулась Андреева. — Я не замужем. — Обожгла Мельника коротким взглядом и добавила многозначительно. — Пока не замужем.

Не, на хрен такое счастье! Данила мысленно сплюнул через левое плечо и так же мысленно трижды постучал по своей деревянной непутевой головушке. Даже нескольких встреч с девушкой ему хватило с лихвой, чтобы понять — в жены она не годится. Слишком взбалмошна, избалованна и капризна. Такая не сможет неделями и месяцами ждать, пока муж пропадает на сборах, тренировках и матчах. Короткий, ни к чему не обязывающий романчик, еще куда ни шло. А в ЗАГС…увольте! Где ж ты моя ненаглядная, где?

— Обсудим твое будущее семейное положение? — весело предложил Мельник. — Предлагаю «Арагви».

Елена задумалась ненадолго. А потом решительно тряхнула головой.

— А поехали.

Бесков смотрел неодобрительно. Хмурился, молчал, но чувствовалось, что вот-вот взорвется.

— Что за ерунду вы устроили? — О, понеслась.

— Так это, — не смутился Козлов. — Мы с Малым заспорили, кто больше прочеканит. — Он смотрел на тренера с явным удивлением, поскольку совершенно не понимал, в чем именно виноват. — Техника же нарабатывается, полезное упражнение.

— Бездарное! — отрезал Константин Иванович.

— Да ладно, — не поверил Данила. Он даже мяч опустил на газон, перестав его набивать. — Почему это?

— А потому, — менторским тоном произнес Бесков. — Отнюдь не всякое общение с мячом можно считать футболом. И на тренировках не каждое ваше касание мяча позволяет увеличить мастерство владения. Смотрите, бестолочи, — решил объяснить подробнее старший тренер, заметив скепсис на лицах своих игроков. — Если вы собрались всерьез играть в футбол, так и тренировать нужно футбол! Вы должны совершенствовать свое техническое мастерство за счет таких упражнений, которые требуются для конкретных зон поля. То есть, проще говоря, мы должны отрабатывать с мячом технику эпизодов игры. Ясно?

— Ага, — сообразил Мельник. — То есть, если мы просто чеканим мяч, то это практически никак не может помочь нам в настоящем матче. И, получается, мы не тренируемся, а, скорее, играемся. Верно?

— Не совсем безнадежен, — усмехнулся Бесков. — Поэтому бросаем заниматься фигней и начинаем отрабатывать ведение мяча со сменой направления, — тренер показал на поле, где на разном расстоянии друг от друга и в хаотичном порядке были расставлены штук восемь ярко-оранжевых пластиковых конусов. — Мяч ведете строго на ближайший ориентир, никуда не отклоняетесь, а непосредственно перед ним резко меняете направление движения. Конусы обходите поочередно, то справа, то слева. Пробрасываете мяч себе на ход коротким движением, лучше всего стопой.

— Получается, как будто слалом между игроками с контролем над мячом, — теперь первым сообразил Володька.

— Молодец, — ухмыльнулся Константин Иванович и приготовил секундомер. — Ты и начнешь. Пошел!

Увиденным старший тренер остался категорически недоволен.

— Мельник. — Томительная пауза. — Сойдет. На слабую «четверку», но сойдет. Козлов. — Опять пауза. — Плохо!

— Да что не так? — изумился Володька. — Нормально, по-моему, прошел.

— Вот именно, что, по-твоему. Мяч далеко от себя отпускаешь, даешь тем самым защитнику шанс тебя обокрасть. Представь, что вместо этих конусов на пути настоящий противник? Неужели он предоставит тебе шанс так долго возиться? Нет. Сомневаешься, как я погляжу? Что ж, давай проверим. Адамас, — окликнул Константин Иванович своего помощника, — поставь-ка еще одну линию конусов в параллели. А вы оба на исходную.

При всей техничности Козлова, Данила выполнил задание быстрее. Бесков довольно улыбался.

— Что и требовалось доказать. Володя, он ведь точнее именно стопой работает, мяч у него как приклеенный. Значит, времени меньше тратит. Понял?

— Он моложе, — недовольно пробурчал форвард. — Ноги еще не побитые. А у меня травма на травме. Голеностоп уже не такой подвижный.

— Так разрабатывай, кто тебе не дает? — удивился Бесков. — Есть же хорошее упражнение.

— Это какое? — заинтересовался Козлов. Любая новинка, которая позволяла улучшить технику, всегда вызывала у него жгучий интерес.

— Выгораживаешь коридор — теми же досками, — спокойно начал объяснять Бесков. — Длина — метров десять. Можно больше. Ширина между ними сантиметров на пять-семь больше диаметра мяча. И ведешь мяч так, чтобы он стенок ни в коем случае не касался.

— Здорово, — загорелся Володя. — Я дядю Гришу сбегаю, озадачу, пусть доски принесет. Можно?

— Еще чего! — нахмурился старший тренер. — Хочется попробовать, оставайся после тренировки и развлекайся. А у нас сейчас по плану двусторонняя игра. По правилам, которые твой молодой дружок предложил, — Бесков злорадно усмехнулся.

— Что там эта орясина опять придумала? — с подозрением осведомился подошедший к ним Аничкин. — Малой, у тебя что, шило в заднице?

Данила смущенно улыбнулся. Ну, да, обмолвился в разговоре с тренером о том, что не всегда соответствуют условия для отработки ударов на тренировках тем, которые присутствуют в настоящей игре. А когда Константин Иванович поинтересовался с сарказмом, мол, как добиться того, чтобы толку было больше, Мельник возьми и ляпни, что, дескать, можно в двусторонке ворота поставить не посередине, а сместить их к углу площадки. Причем в разные стороны относительно друг друга. В матче ведь редко когда защитники противника дают пройти строго по центру и оттуда пробить, правда? Соответственно, и в тренировочной игре придется постараться, чтобы поразить цель. Бесков тогда задумался. А сегодня, получается, решил реализовать это предложение.

Новые правила игрокам неожиданно понравились. Резко изменились условия и наработанные прежде варианты атаки, да и обороны, срабатывали не всегда. И вместо привычной тренировки пришлось срочно, на ходу, вырабатывать иные приемы. А если учесть, что Бесков объявил: проигравшие везут на закорках победителей до базы — рубились практически всерьез.

Команда, в которой играл Данила, продула. И Володька Козлов подошел к молодому игроку с самым зверским выражением лица.

— Поехали, лошадка! Сейчас ты у меня аллюр три креста исполнять будешь.

Что делать, пришлось подчиниться.

После ужина Мельник подошел к Яшину.

— Лев Иванович, можно на минутку?

— Пойдем на улицу поговорим, — благодушно отозвался голкипер, доставая пачку «Винстона». — Заодно перекурю.

— Я что подумал, — начал Данила, когда они вышли на воздух. — Вы ведь видели, что греческие болельщики у нас на стадионе устроили?

— Видел, конечно, — хмыкнул Яшин. — И что предлагаешь?

— Да я вспомнил, как мы тогда в автобусе обсуждали, кто нам в соперники попадется, и вы рассказывали, что в Греции на трибунах форменный ад происходит.

— Было такое, — согласился вратарь. — Ты не ходи вокруг да около, говори толком, что хотел-то?

— Понимаете, — медленно начал Мельник. — Если в ответном матче все зрители будут болеть против нас, да еще так шумно, как они это делали в Москве, то нам придется туго. Что, если предложить руководству, чтобы организовали выезд на матч наших собственных поклонников? Насколько я знаю, по правилам УЕФА какую-то часть билетов положено выделять гостям. У нас в стране не принято пользоваться этим. Так не пришло ли время изменить сложившееся положение? Есть ведь определенный актив болельщиков, которые готовы идти за командой хоть в огонь, хоть в воду. Организовать их, помочь с покупкой билетов, перелетом, размещением в гостинице — и у нас будет своя поддержка. Вы же знаете, я английский учу — в Швеции разговаривал с тамошними клубными менеджерами, так они мне говорили, что подобная работа у них активно ведется. И уже давно. Почему мы должны отставать? А оформление — вспомните, у греков и шарфы имелись клубные, и значки, и флажки. Еще и заработать на этом можно. А речевки, песни…

— Стой, стой, стой! — засмеялся Лев Иванович. — Эк тебя понесло. Планы прям как у Наполеона. От меня-то что хочешь, не пойму?

— Да, простите, — повинился Данила. — Увлекся. Понимаете, если я подойду к Бескову или даже запишусь на прием к Дерюгину, то кто меня — сопливого пацана станет слушать? И совсем другое дело, если об этом скажете вы. Заслуженный мастер спорта, олимпийский чемпион, обладатель «Золотого мяча», коммунист — звучит!

— Вон ты куда повел, — задумался Яшин. — Даже не знаю, Малой, что тебе ответить вот так, сразу. Это дело надо серьезно обмозговать. Уж больно масштабно ты размахнулся: болельщики, флаги, песни. А если решат, что эти ребята из-под контроля выйдут? Знаешь ведь, — Лев Иванович огляделся по сторонам и слегка понизил голос, — как у нас с подозрением на такое смотрят.

— Так наоборот, — не сдавался Мельник. — Я предлагаю организовать их, сделать легальными. А действия — прозрачными. В конце концов, можно по комсомольской линии все это направить. Оформить, как работу с молодежью, организацию досуга, вовлечение в спортивную жизнь страны.

— Откуда ты всего этого нахватался? — с подозрением осведомился Лев Иванович. — Чешешь, словно по писанному.

Данила замялся. Как объяснить, что все его предложения — это совершенно обычное дело в его прежнем времени. И ничего оригинального он не предлагает.

— Так я же говорю, — решил он перевести стрелки. — В Швеции общался с их клубными руководителями. И прессу англоязычную немного почитал. А потом еще с болельщиками довелось пообщаться. Я в Гетеборге на прогулке до магазина местного клуба прогулялся — случайно попал — и там целая толпа этих ребят была. Некоторые по-английски разговаривали. Вот и поведали. Вот вы сами подумайте, неужели кому-то из нас будет неприятно, если в той же Греции один из секторов будет с нашими флагами и запоет, скажем, «Катюшу» или «Подмосковные вечера»? А если туда еще нескольких музыкантов с инструментами отрядить…

— Ага, и ансамбль «Березка» впридачу! — развеселился Яшин. — Фантазер ты, Малой. Барон Мюнхгаузен! Ключевая проблема знаешь какая?

— Ну?

— Валюту откуда брать на все эти затеи? Ты об этом подумал?

— Самоокупаемость, — спокойно сказал Данила.

— Чего? — ошалело воззрился на него Лев Иванович.

— Устроить накануне нашего матча встречу, скажем, наших артистов с местными, — разгорячился парень. — Что у нас артисты, в футбол не играют? Есть же спортивные молодые ребята в том же «Современнике», на Таганке. Организовать из них команду и вперед. Выручку от билетов — на проживание и командировочные группы поддержки. Концерт еще провести разогревающий. Это опять деньги.

— И много у тебя подобных идей?

Яшин с Мельником, не сговариваясь, одновременно подпрыгнули на скамейке от неожиданности. Е мое, так и инфаркт можно заработать! Нельзя же так подкрадываться. А подошедший к ним неслышно товарищ Семенов с интересом смотрел на обалдевшего Данилу. Откуда только здесь взялся этот «сказочный» персонаж? Что ему надо, на фига приперся на базу на ночь глядя?

— Так я повторю свой вопрос, — с легким нажимом произнес функционер. — Сколько еще таких предложений у тебя имеется? Хотелось бы услышать с деталями, во всей, так сказать, полноте. По пунктам.

И что прикажете делать? Нет, раз уж сказал «а», надо говорить и «б».

— Не то, чтобы много, — осторожно начал Мельник, чувствуя себя сапером, который делает первый осторожный шаг по минному полю. — Просто я посмотрел, как болели греки на нашем первом с ними матче и подумал…