Выключай телевизор, хэппи-энда не будет!

Глава 21

— Вить, можешь помочь? — Данила подошел к Аничкину, который о чем-то болтал с Масловым, стоя у входа в корпус новогорской базы.

— Чего тебе? — капитан смотрел с любопытством.

— Машина нужна. Вот я и подумал, может, пособишь, подъедешь на своем «москвиче». Понимаешь, вещи надо в одно место отвезти, — немного сбивчиво объяснил Мельник.

— Вещи? — Аничкин покривился. — Так вызови такси. Если не в курсе, у нас специально для этих целей грузовые есть.

— Понятно, — зло дернул щекой юноша. — Что ж, спасибо за совет. — Он повернулся и хотел уйти.

— Малой, погоди, — окликнул его вдруг Маслов. — А что и куда везти-то собрался?

Данила помялся.

— В детдом свой хотел заехать, гостинцы кое-какие для ребят купил, — нехотя ответил он. — А то некрасиво получается, все время игры, тренировки, перелеты-переезды — сто лет не навещал. Зато, когда приперло, они мне сразу на помощь пришли. И прикрыли, и жратву таскали. Но ведь у них самих особых разносолов никогда не было, мне ли не знать? А постели? Там же вечная проблема, что с одеялами, что с бельем. Я специально в несколько универмагов заехал, с боем кое-что достал. И то, повезло, что в одном из магазинов директор динамовским болельщиком оказался. Опять же, спортинвентарь для физкультуры…

— Погоди, — перебил его Валерий, досадливо взмахнув рукой. — А нам-то сразу почему не сказал? Все бы поучаствовали. О, Вадик, — Маслов тормознул спешившего куда-то защитника Иванова. — Ты ведь у нас в команде комсорг, верно?

— Ну, — с подозрением ответил тот.

— Баранки гну! Ты отчет за прошлый месяц уже сдал?

— Нет еще, — Иванов сокрушенно вздохнул. — Мероприятие коллективное не знаю, какое можно провести. Времени ведь нет ни у кого, а в свободное все посылают.

— Вот! — обрадовался Маслов. — Как чувствовал. Радуйся, помогу.

— Это каким-таким образом? — подался к нему заинтригованный Вадим.

— Малой, расскажи-ка еще раз нашему комсомольскому лидеру все, что только что нам поведал. Да поподробней, в деталях. И не тушуйся, дело нужное.

Выехали на следующий день с утра. Как-то неожиданно все сложилось самым лучшим образом. Бесков, когда ему рассказали о желании Данилы навестить свой детдом, немного поворчал, но затем вдруг расщедрился и выдал ему выходной на целые сутки. А, заодно, и Аничкину с Масловым, которые вызвались помочь. И Иванову, который поехал от лица комсомольской организации команды. Причем, забавная вещь, когда они все это обсуждали, в Новогорск, на процедуры и массаж приехал Яшин. Сам Лев Иванович из-за травмы водить машину не мог, поэтому за рулем была его супруга, Валентина Тимофеевна. Услышав о поездке, прославленный вратарь загорелся и решил составить компанию одноклубникам. А там и остальные динамовцы подтянулись. И все завертелось, понеслось, да так, что Мельник в какой-то момент откровенно растерялся и даже немного испугался. Ребята с энтузиазмом взялись за дело и буквально закидали его вопросами, что именно надо купить для воспитанников. А в холле образовалась очередь к телефону, с которого многие игроки спешно стали названивать женам и родителям, чтобы те собрали необходимые вещи.

Даже Бесков немного посопел, нахмурив брови, а потом взял, да и отозвал Данилу в сторону и сунул ему незаметно конверт.

— Мы тут с тренерским штабом деньжат немного собрали, — смущенно сказал Константин Иванович. — Передай директору на самые срочные нужды.

— Да не надо, зачем, — вяло попытался отказаться Мельник. — Там же не Мамай прошел, государство заботится.

— Бери-бери, — прикрикнул на него рассерженный тренер. — Поверь, лишними не будут. А то я не знаю, как у нас детдома снабжаются — лишь бы с голоду не померли. Только отдай по-тихому, незаметно. Понял? Действуй!

— Малой, я с женой вчера пряников и конфет купил, — подлетел к обалдевшему юноше Еврюжихин и начал совать здоровенный бумажный пакет. — Отдай ребятишкам.

— Ген, ты бы лучше сам взял, да и съездил, — посоветовал Данила.

— В смысле?

— Как бы тебе объяснить, — потер лоб Мельник. — Подумай сам, особых развлечений у ребятишек нет. В лучшем случае, какие-нибудь секции или кружки в школе. Про то, какой в них инвентарь рассказывать надо? То-то и оно. Им же всего не хватает. Взять тот же спорт. Мячи, бутсы, форма — предмет несбыточных мечтаний. Если б ты только видел, как мы площадку футбольную своими силами пытались построить, прослезился бы!

— Не, ну, так-то, все мальчишки в таких условиях живут, — удивился Еврюжихин. — Я сам во дворе ворота из кирпичей или школьных сумок складывал, чего здесь такого?

— Бог с ней, с площадкой, — отмахнулся Данила. — Я тебе что сказать-то хочу. Если ты — игрок сборной команды СССР — приедешь в гости к детдомовцам, для многих это будет воспоминание на всю жизнь.

— Так уж и на всю жизнь, — смутился Еврюжихин. — Не преувеличивай.

Мельник посмотрел на него с жалостью.

— Я, скорее, преуменьшаю. Учти, известные спортсмены там проходят наравне с космонавтами. И у любого пацана, который любит пинать мяч, твоя фотография, Льва Ивановича, Стрельцова — на стенке, как икона.

— Ты это брось, — построжел лицом товарищ. — Думай, что говоришь.

— Да нет же, — махнул безнадежно рукой Мельник. — Я вообще не в том смысле. Смотри. Тут ведь дело какое. Люди часто думают, что делают хорошее дело, когда много подарков в детдом передают. А это не так.

— Ну-ка — ну-ка, — заинтересовался Яшин, подходя поближе, прихрамывая, и опираясь на чудо-костыль имени Мельника, как в шутку прозвали его в команде. Следом подтянулись остальные футболисты.

— Когда говорят, что нельзя делать подарки в детдом, — собрался с мыслями и постарался донести свою точку зрения до товарищей Данила, — это вовсе не означает, что воспитанникам не нужно помогать. Просто делать это надо правильно, чтобы не навредить. Подумайте, так ли хорошо всем будет, если мы, к примеру, подгоним сейчас туда грузовик с тюками и мешками?

— А что плохого? — наморщил лоб Козлов. — Сам же только что говорил, что жизнь там не сахар.

— Предположим, — Мельник решил объяснить все на наглядном примере. — Мы купили подарков в точном количестве на всех. Поровну. Это, чтобы дошли они до всех без исключения и никто не остался обделенным. Как вы думаете, сколько ребят попытаются тотчас, как мы уедем, пойти и продать свой подарок, чтобы втихаря купить сигареты или пиво? Особенно старшаки. Динамовцы задумались. — Во-от, — удовлетворенно протянул Данила. — А потом, лишившись своего подарка, они пойдут и, пользуясь физическим превосходством, отберут их у младших. Или разобьют, украдут, сломают — чтоб не завидовать. Опять же, хоть у нас государство у нас про сирот и не забывает, но сколько они на тот же Новый год подарков получат? В лучшем случае, от министерства образования, да от горисполкома. И опять та же фигня: продать, украсть… А вы не задумывались еще над тем, что ребенок привыкает к тому, что ему все время что-то дарят, приносят, дают и, заметьте, ему даже не приходится прикладывать особых усилий, чтобы это получить. А потом ему исполняется шестнадцать, он выходит за ворота, но в голове у него заложена программа, что самому ничего делать не нужно. Всегда найдется кто-то, кто о нем позаботится. То есть, я к тому, что потреблять мы его научили, а зарабатывать — нет! И сколько таких детей, выйдя во взрослую жизнь, где они никому не нужны, спиваются, садятся в тюрьмы, кончают жизнь самоубийством — страшно даже представить. Я знаете сколько таких историй видел и слышал? Не сосчитать. По самым скромным прикидкам, половина уж наверняка. А то и больше.

— Врешь, — не поверил Аничкин.

— Если бы, — грустно сказал Мельник. — Давайте начистоту. Нас — детдомовских — очень часто считают бедными, несчастными, убогими и обделенными. И, это важно, не входящими в состав общества, как люди, живущие в нормальных семьях. Такая незримая грань все время пролегает. Мы и вы. И это напрочь подрубает желание к чему-то стремиться, достигать высоких целей. А вот отомстить — это завсегда пожалуйста.

— И как быть? — заинтересовался Яшин.

— Ну, к примеру, взять, да и устроить показательную тренировку, а потом товарищеский матч для ребят, — задумался Данила. — Или отдельное занятие для ребят с физическими недостатками — им вообще подобное внимание как глоток воды в пустыне. А уж если удастся привлечь к этому других воспитанников, чтобы мероприятие стало совместным, то вообще хорошо. Дружеские отношения знаете как ценятся? Про шефство над детдомом молчу — понимаю, как это непросто организовать. Но можно ведь купить им оборудование для фотокружка, спортинвентарем снабдить. Вон, я старые мячи в порядок приводил, почему бы командный субботник не устроить, и десяток таких мячиков для ребят подготовить? На «Динамо» им билеты на какой-то из наших матчей сорганизовать, а потом на поле настоящее хоть на минутку выпустить. Или дать возможность самому Яшину пенальти пробить. Для девчонок на лето бадминтон, пацанам сетку и мячи для волейбола. Телевизор, радиолу — поверьте, там все примут с благодарностью.

— Любопытно, — поскреб подбородок Бесков. Он с Голодцом, Кузнецовым и Ильиным тоже внимательно слушал Мельника.

— Что ж мне теперь, выбрасывать все это? — расстроился Еврюжихин, держа в руках злополучный пакет. — Я ж от чистого сердца.

— Нет, конечно, — успокоил его Данила. — Заберу, Ген. Просто отдам воспитателям, а уж они в качестве поощрения потихоньку будут ребятам раздавать. Уверяю, сметут все — растущий детский организм сродни таежному пожару.

— Здорово! — просветлел лицом Еврюжихин. И тут же с подозрением поинтересовался. — А не сожрут все сами твои воспитатели?

— Да нет, — засмеялся Мельник. — У нас там мировые люди работают. И директриса отличная, никому спуску не дает. «Крысы», конечно, иногда попадаются, но шишку точно не они держат.

В общем, выехали из Новогорска груженные так, что, как пошутил Аничкин, рессоры в обратную сторону выгибались. Двигались не торопясь, Валентина Тимофеевна была водителем не слишком опытным. Маслов предложил ей замену в своем лице, но Яшин хмуро глянул на него и посоветовал идти куда подальше.

— Это он все никак простить мне не может того, как я его жену учил водить, — немного смущенно пояснил Валерий, плюхнувшись на переднее сидение рядом с Аничкиным.

— А, это когда вы в канаву сверзились? — заржал Виктор. — Как же, помню. Комендант с базы в колхозе по соседству два часа трактор выпрашивал, чтобы «волгу» оттуда вытянуть. Прикинь, Малой, а потом еще выяснилось, что в суматохе кто-то с капота оленя открутил. Лева орал, как резанный. Теперь всегда сам его скручивает, когда где-нибудь приходится машину оставлять. Признавайся, Масло, ты зверя спер?

— Да ты что, — возмутился Валерка. — На кой хрен он мне нужен?

Но глаза у полузащитника при этом были какие-то уж слишком честные.

Добрались часа за два. Въехали на территорию детского дома и припарковались у главного входа. Данила пошел внутрь, чтобы доложиться директрисе, а футболисты и Валентина Тимофеевна остались ждать у машин.

— Смотрите, сколько их! — женщина показала на детские мордашки, прильнувшие к стеклам на всех этажах. — Боже мой. — Она прикрыла рот перчаткой. На глазах появились слезы.

— Ну что ты, Валюша, — кинулся утешать жену Яшин.

Мельник выскочил на крыльцо в сопровождении невысокого усатого мужичка в меховой безрукавке.

— Это завхоз наш, Иван Терентьевич! — представил он сотрудника детдома своим товарищам. — Он разгрузку и переноску вещей организует.

— Список-то хоть догадались составить? — недовольный чем-то Иван Терентьевич вопросительно глянул на Яшина, как на самого старшего.

— Да мы как-то не подумали, — растерялся прославленный вратарь.

— Что ж вы так, — искренне расстроился завхоз. — Это ведь материальные ценности! Понимать надо. Учет нужен. Контроль.

— О, завел Терентьич любимую пластинку, — засмеялся Данила. — Представляете, у него в каптерке даже мыши с инвентарными номерами на хвостах бегают.

— Замолкни, балаболка! — укоризненно посмотрел на него завхоз. — Не слушайте этого трепача, товарищи. Нет у меня никаких мышей. Кот сибирской породы, тот да, имеется. А грызунов и прочей нечисти давно уже нет. Вывел Евлампий всех! Да вон он, смотрите, какой красавец, — в голосе Ивана Терентьевича проскользнули теплые нотки.

Динамовцы повернулись в указанном направлении. Из-за угла здания независимой походкой вырулил огромный пушистый котяра. Серый, с темными полосками а-ля тигр. Подошел к приехавшим, сел неподалеку и стал изучающе рассматривать гостей круглыми янтарными глазами.

— Красавец какой, — восхитилась Валентина Тимофеевна. — Можно его погладить?

— Лучше не надо, — забеспокоился Мельник. — Эта зверюга только Терентьича признает, остальных рвет так, что зашивать приходится. Как овчарка.

— Серьезный парниша, — уважительно прицокнул языком Маслов. — Ладно, Малой, давай уже разгружаться, холодно на улице!

Завхоз сходил за помощью — пятью пацанами лет четырнадцати. Под чутким присмотром Ивана Терентьевича они достаточно шустро перетаскали вещи из машин куда-то внутрь здания. И что искренне поразило гостей, так это то, что, вот, вроде, ребята знают, что это привезено для них. А в глазах и поведении равнодушие. Мол, приехали и приехали. Привезли, и привезли. Подумаешь. Обычный ребенок начал бы радоваться, пробовать засунуть любопытный нос в пакеты, посмотреть что там. Но нет — полное безразличие. Даже не по себе как-то стало. Хотя, может форс перед гостями держат? Кто знает. Шеи-то в воротниках цыплячьи. И лишнего веса ни у кого не наблюдается.

Вот на Льва Ивановича они среагировали на порядок живее. Еще бы, легенда! Один даже нахально поинтересовался, не сыграет ли динамовский голкипер с ними в товарищеском матче. Яшин опять растерялся, но за него вступилась жена.

— В другой раз, ребята. Сейчас, сами видите, травма Льву Ивановичу не позволяет. На воротах с костылем много не постоишь.

— Жалко! — разочарованно протянул пацан. Но тут же требовательно спросил. — Мельник, а ты? Мы с ребятами хотели тебя попросить нам финты свои показать. По телеку плохо было видно, как ты так ловко защитников накручиваешь. И, особенно, когда между ног прокидываешь. Класс!

— Запросто, — легко согласился Данила. Покопался в памяти и добавил, найдя нужную информацию. — Только чур уговор, Семка, по ногам бить не сильно. А то у нас ответная игра со «Слованом» скоро. Обидно будет, если вы меня сейчас подкуете, и мне с ними отыграть не получится.

— Само собой, — важно кивнул пацан. — Что мы, без понятия что ли?

— Ой, не знаю, не знаю, — притворно засомневался юный форвард. — Ты ведь за «Торпедо» болеешь, я точно помню. А ну, как решишь извечного соперника ослабить?

— Мы такими вещами не занимаемся, — обидчиво насупился пацан. — Всегда честно играем.

В это время на крыльцо из здания вылетели десятка полтора ребятишек помладше, лет восьми-девяти. Воспитательница не сумела их остановить и теперь напрасно бегала за вопящей и радостно орущей шантрапой, устроившей веселую кутерьму около автомобилей. Шум, гам, смех, визг…как в обычном детском саду. И гостей отпустило. Пропала напряженность и чувство вины, которое навалилось было при виде казенной обстановки детского дома. Как остальных воспитанников до сих пор удержали, вот загадка! Мельник подозревал, что за возможность пообщаться с самим Яшиным или Масловым ребятня душу продаст.

Одна из воспитанниц, шустрая девчушка с синим бантом в волосах, вихрем налетела на Аничкина и бесцеремонно начала тормошить его.

— Дядя, а ты мне конфету привез?

Покрасневший как рак Витька беспомощно оглядывался, ища поддержки у товарищей. Но те лишь улыбались, с интересом наблюдая за ним.

— Ларочка, ну как тебе не стыдно? — пришла на помощь футболисту воспитательница. — Наши гости привезли всего достаточно. Но получите вы свою порцию за ужином. К чаю.

— Ура! — радостно завопили малолетние бандиты, услышав эти слова. — На ужин вкусняшки будут!

— Вот, черти, — добродушно усмехнулся Иванов. — Я уже оглох от их криков. Малой, а ты тоже таким был?

— Ага, — помрачнел Мельник. Хоть и не совсем свои, но яркие воспоминания о здешней жизни всплывали время от времени в памяти. И не сказать, что все они были добрыми и позитивными. Грязи тоже хватало, к сожалению. И с более старшими приходилось отношения выяснять, доказывая, что не сломается, не подчинится, и с местными мальчишками из окрестных кварталов, для которых детдомовские были словно красная тряпка для быка. И воровать на близлежащих рынках, чтобы унять постоянное чувство голода. Много всякого-разного произошло за время пребывания Данилы в стенах детского дома. Хорошего, правда, было явно больше.

Худо-бедно, но пробыли они в детдоме почти до самого вечера. И пообедать вместе с детьми успели, отдав должное мастерству поваров — вроде и без особых разносолов, но все оказалось вкусным и питательным. И концерт небольшой в честь футболистов прошел. И экскурсию по учебным кабинетам и комнатам воспитанников для гостей провели. Данила с неожиданным даже для самого себя умилением посидел на «своей» кровати. Поскрипел пружинами, поправил подушку. Ностальгия. Сейчас на этом месте спал тот самый нахальный парнишка Семка. А на стене у него — вот неожиданность — рядом с аккуратно вырезанными из газеты фотографиями команды мастеров «Торпедо» скромно притулился снимок, на котором Мельник забивает гол в ворота киевского «Динамо».

— Это так, для коллекции, — покраснел Семка, заметив интерес Данилы. — Все-таки, ты ведь наш. Хоть и играешь за мусоров.

— Дурачок ты, — беззлобно усмехнулся Мельник. — У футболистов враждовать не принято. Все мы одно дело делаем. И потом, сегодня я за «Динамо» пылю, но кто знает, где могу оказаться завтра.

— Так переходи в «Торпедо»! — загорелся пацан. — Со Стрельцом вместе вы такого шороху на всех наведете — никто не устоит. За чемпионство в следующем году точно поборетесь, зуб даю.

— Я подумаю над твоим предложением, — дипломатично ответил Данила, не желая вступать в бессмысленный спор. — Пойдем лучше в спортзал, я же обещал вам финты новые показать. Да, форму и кеды найдете?

— Конечно! — подорвался со стула Семка. — Айда!

Возле дома, когда прощались, Яшин вдруг крепко-крепко пожал руку Мельнику и тихо сказал:

— А ты молодец, Данька. Настоящий человек! — И, глядя на ошарашенное лицо молодого футболиста, ворчливо добавил. — Но поганцы твои у меня оленя с «волги» свистнули, так что теперь доставай, где хочешь!