Дюк
Люси опустила голову, чтобы скрыть улыбку.
— Что? — Я слегка толкнул ее в плечо.
Она подняла глаза, разглядывая футбольный стадион.
— Мне нравится. Это именно то, что я себе представляла. Огни. Зеленое поле. Трибуны. — Она постучала костяшками пальцев по серебряной скамье. — Идеально.
Огни стадиона горели на полную мощность, хотя солнце еще не совсем село. Но через час, когда на Монтану опустится тьма, эти огни скроют толпу, собравшуюся сегодня вечером, чтобы посмотреть на первую домашнюю игру «Ковбоев Каламити» в сезоне.
С момента инцидента с Саванной прошло две недели, и единственным блестящим выходом из сложившейся ситуации стало новое окно в фермерском доме. Саванна вернулась домой к своей матери и отчиму. Хакс, насколько я знал, не пытался вмешаться. И на какое-то время совместная работа Хакса, Эйприл и Саванны была приостановлена.
Это ненадолго, но, если ничего не изменится, у меня будут связаны руки.
Итак, мы сделали все возможное, чтобы двигаться дальше, и сегодня вечером были на футбольном матче старшей школы.
Помимо нашего первого ужина в баре, это был единственный совместный поход с Люси. Когда я упомянул об игре, она без колебаний согласилась пойти.
Ей надоело прятаться, и мы оказались здесь.
— Это будет весело. — Я обнял ее за плечи и притянул к себе так, что ее бедро соприкоснулось с моим. На ней была серая футболка с длинным рукавом и джинсы. Наши куртки были спрятаны под скамейкой в ожидании захода солнца и снижения температуры.
— Привет, Дюк. — Грейсон возник у меня за плечом из ряда позади нас. — Решил спуститься и поздороваться.
Я повернулся, чтобы пожать ему руку.
— Привет. Рад, что ты это сделал. Я бы хотел тебя кое с кем познакомить. Грей, это — моя Люси — Джейд.
— Привет. — Она улыбнулась ему и пожала руку. — Приятно познакомиться.
— То же самое. Добро пожаловать в Каламити. Дюк сказал, что ты живешь в доме вдовы Эшли?
— Да. Это прекрасный дом.
— Мне всегда нравилось это место, — сказал он. — Ну, я просто хотел поздороваться и представиться. Приятной игры. — Грейсон помахал на прощание и вернулся на свое место.
Другие люди вокруг нас, должно быть, ждали, потому что после того, как Грейсон прервал процедуру представления, к нам хлынул поток людей, которые подходили поздороваться и познакомиться с Джейд.
Улыбка не сходила с ее лица. Если она и нервничала из-за встречи с людьми в городе, по ее голосу этого не было заметно, но ее нога рядом с моей почти постоянно подпрыгивала.
— Не волнуйся, детка, — сказал я ей. — Никто тебя не узнает.
Особенно после того, как она украла мою любимую зеленую бейсболку и, очевидно, оставила ее себе. В этой бейсболке, со свежим личиком и черными волосами, она выглядела просто красавицей.
— Знаю. Дело не в этом, — прошептала она.
— А в чем тогда?
— Я просто хочу им нравиться. Не хочу, чтобы люди думали, что твоя девушка никчемная.
У меня екнуло сердце.
Я был влюблен в нее.
Вероятность того, что кто-то узнает ее, была невелика, но, если и узнает, это, скорее всего, будет означать атаку СМИ и потенциальную мишень со стороны сумасшедшего преследователя. Но она нервничала не из-за того, что ее секрет будет раскрыт, а из-за того, что люди подумают, что она недостаточно хороша для меня.
По правде говоря, я не знал, что я такого сделал, чтобы заслужить ее. Мой отец всегда представлял мою маму как свою лучшую половину. Я всегда думал, что это просто поговорка, но я начинал понимать, что он просто констатировал факт.
Она была его лучшей половиной.
Я хотел, чтобы Люси была моей.
— Не волнуйся. — Я поцеловал ее в макушку. — Ты им понравишься.
Зрители начали расходиться и сосредотачивать свое внимание на поле.
Люси улыбнулась Керриган, которая повернулась со своего места тремя рядами ниже и помахала ей рукой.
— Вчера я слышал, что Керриган купила магазин в центре города, — сказал я. — Он какое-то время пустовал.
— Да, я думаю, она собирается превратить его в студию для тренировок.
— Да? Откуда ты это знаешь? — Как ей удавалось узнавать городские сплетни? Люси редко покидала фермерский дом.
Она пожала плечами.
— Когда я позвонила, чтобы сообщить ей, что новое окно установили, мы начали разговаривать. На самом деле, я разговаривала. Она была достаточно любезна, чтобы слушать. Думаю, что из-за того, что не общалась с Эверли, я стала немного нуждающейся. Керриган потакала мне, а потом, когда ей удалось вставить словечко, она спросила мое мнение об идее создания тренажерного зала. Она хочет больше внимания уделять занятиям женским фитнесом, и я сказала ей, что это блестяще. Я первый член клуба.
— Он еще не открыт.
— Не имеет значения. Я по-прежнему первая.
Я усмехнулся.
— Хорошая работа, детка.
Керриган видела в этом потребность и собиралась стать тем, кто ее удовлетворит. В городе был только один тренажерный зал, и посещали его в основном мужчины. Поскольку у меня был свой тренажерный зал в подвале, я никогда туда не ходил, но Грейсон и пара других помощников шерифа были его членами. У них были занятия боксом и боевыми искусствами, но среди них было очень мало женщин.
— Однажды Керриган Хейл будет править этим городом, — сказал я со смешком. — Просто наблюдай.
Люси улыбнулась, когда по громкоговорителю зазвучал диктор и поприветствовал всех присутствующих на игре.
Студенты ликовали, их возгласы эхом разносились по полю. Трава была такой зеленой, какой она бывает круглый год, меловые линии были ярко-белыми и свежими. По моим венам пробежал трепет возбуждения, когда капитаны команд заняли свои позиции для броска монеты.
— Я часто играл на таком поле, когда учился в старших классах, — сказал я Люси. — Приятно находиться на трибунах и подбадривать этих ребят.
Большинство детей я знал много лет. Я был знаком с их родителями, бабушками и дедушками. Это было то, ради чего весь наш маленький городок собирается вместе — поддерживать друг друга и заботиться друг о друге.
Если бы в городе узнали, что Джейд Морган на самом деле Люси Росс, я подозреваю, что нашлись бы те, кто сделал бы из мухи слона. Придурки. Но остальные, большинство, сделали бы все, что в их силах, чтобы заткнуть этих немногих.
Когда мы привлекали кого-то к себе, он оставался с нами на всю жизнь.
И, судя по приветственному приему, который она получила на этой игре, она в деле.
Небольшой бодрящий оркестр заиграл школьный гимн «Ковбоев», и она посмотрела мимо меня туда, где они играли, и улыбнулась.
— Когда я училась на втором курсе, мой отец устроил так, что оркестр нашей школы сыграл «С днем рождения» для моей мамы, — рассказала Люси. — Моя школа была намного больше этой, и это было не на игре или чем-то подобном. Сразу после уроков. Я придумала историю о том, что у меня встреча в клубе, чтобы маме пришлось приехать за мной поздно. Папа был знаком с директором группы, и они устроили так, что группа ждала у входа в школу. Она была очень смущена. Это был один из последних случаев, когда он заработал чеддер за свои дрянные жесты.
От тоски и любви в ее глазах у меня защемило сердце. Мне нужно было начать записывать ее рассказы. Я бы тоже сделал несколько широких жестов.
— Ты в порядке?
— Да. — Она посмотрела на меня и улыбнулась. — Я рада, что мы здесь.
— Я тоже. — Я заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо.
Я сиял от гордости, когда «Ковбои» стартовали, не только из-за моего сообщества, но и потому, что разделить этот момент с Люси было чем-то особенным. Это было началом. В будущем у нас будут сотни особенных моментов. Ночей, проведенных вместе под звездами. В последнее время было много подобных моментов. Я был доволен жизнью.
Она была особенной, и я не собирался ее отпускать. Возможно, я еще с Йеллоустона знал, что Люси — моя единственная.
Перед перерывом «Ковбои» опережали на десять очков, и в киосках скоро должно было начаться столпотворение.
— Хочешь хот-дог или начос? — спросил я Люси.
— И то, и другое. И диетическую колу, пожалуйста.
— Хорошо. — Я сжал ее колено. — Скоро вернусь.
Я прошел через трибуны, махая в ответ и кивая и краем глаза наблюдая за игрой, пока поле не скрылось из виду. У киоска уже образовалась очередь, и я заметил знакомое лицо в самом дальнем ряду.
— Привет, Трэвис. — Я хлопнул его по плечу. — Первый вечер свободы?
— Да. — Он смущенно улыбнулся мне. — Давай посмотрим, смогу ли я продержаться неделю без того, чтобы меня снова не наказали.
— Как насчет того, чтобы мы нацелились на месяц? — Я усмехнулся. — Как раз вовремя. Я угощу тебя ужином.
— Мама дала мне денег.
— Хорошо. — Мы продвинулись вперед в очереди на одно место. — Ты будешь дома в эти выходные или с бабушкой и дедушкой?
— С бабушкой и дедушкой. Мама встречается с каким-то «другом». — Он закатил глаза, изобразив воздушные кавычки. — А это значит, что ее не будет всю ночь.
Мелани с кем-то встречалась? Если да, то это объясняло поведение Трэвиса. Слишком многое в нем изменилось, в том числе и его фигура. Он выглядел на дюйм выше, чем тогда, когда приходил подстричь мой газон в обмен на двадцать баксов на бензин.
— Ты… э-э… ты здесь с Джейд? — спросил он, хотя уже знал ответ. Я заметил его раньше в студенческой секции, когда он смотрел в нашу сторону.
— Да. — Я кивнул. — Что означает, что это идеальный вечер для того, чтобы ты извинился перед ней за пропущенные уроки испанского.
Последние две недели Люси каждую среду после обеда ждала, что Трэвис не придет. Он был последователен.
Он застонал.
— Когда-нибудь тебе лучше усвоить, что нельзя заставлять женщину ждать. А если вдруг заставляешь, то извиняешься.
Он опустил голову.
— Мне не нужен репетитор.
— Твои оценки говорят об обратном. — Он завалил два первых теста по испанскому.
Трэвис что-то проворчал себе под нос в адрес учительницы.
— Всего одно занятие. Ты встретишься с ней на одном занятии, и я дам тебе дополнительные двадцать баксов.
Да, я подкупал его. Но если бы мне удалось заставить его провести с Люси хотя бы час, он бы влюбился в нее. Как и я. Это стоило двадцатки.
— Ладно, — проворчал он.
— И извинения. Сегодня вечером.
Он кивнул. Единственная причина, по которой он был таким сговорчивым, заключалась в том, что у него, вероятно, заканчивались деньги на расходы, а его доходы от стрижки газонов вот-вот должны были сократиться.
Наконец мы добрались до кассы, и я заказал еду. Трэвис помог мне донести ее до трибун, прижимая к себе нашу добычу, пока мы протискивались мимо встречного потока людей, покидающих трибуны.
Люси болтала с Керриган, которая стояла несколькими рядами ниже. Когда девочки заметили нас, Керриган помахала на прощание, а улыбка Люси стала шире. Но переведя взгляд на Трэвиса, она выпрямилась.
В ее взгляде читалась решимость. Люси хотела, понравится Трэвису больше, чем кому-либо другому в Каламити.
— Спасибо, малыш, — сказала она, когда я протянул ей начос и газировку. — Привет, Трэвис.
— Привет. — Место рядом со мной было занято, так что Трэвису ничего не оставалось, как сесть рядом с Люси.
Я наклонился вперед, изогнув бровь в молчаливом напоминании о том, что двадцать баксов нужно заслужить.
— Извини, — пробормотал он ей. — За то, что я тебя динамил.
— Спасибо. — Люси бросила на меня взгляд и подмигнула.
— Я, э-э, приду в среду.
— Тогда я тоже. — Она обмакнула чипсину в сыр «Начо» и отправила ее в рот, жуя с ухмылкой.
Трэвис удивил меня, посидев с нами, пока мы ели. Он съел три из семи хот-догов, которые я купил, и целую горку начос.
— Хочешь еще хот-дог? — предложила Люси. — Я собираюсь съесть только один.
— Конечно. — Он пожал плечами и взял у нее тарелку, на этот раз поедая с обычной человеческой скоростью.
Мы все закончили к тому времени, как команда вернулась на поле, и трибуны снова были полны зрителей.
— Ты не играешь в футбол? — спросила Люси Трэвиса.
Он покачал головой.
— Это не для меня.
Трэвис кого-то увидел, я проследил за его взглядом, заметив Саванну, которая шла по нижнему проходу с группой девушек. Она подняла глаза и улыбнулась ему. Затем перевела взгляд на меня и показала язык.
Соплячка.
У нее были свои проблемы дома, поэтому я относился к ее поведению снисходительно. Саванна была необузданной. Я подозревал, что настроение у нее было такое же, как у Хакса до тюрьмы.
Трэвис сделал движение, чтобы встать, но я потянулся за спину Люси и положил руку ему на плечо, заставляя его вернуться на скамейку.
— Даже не думай об этом.
— Что? — спросил он, изображая невинность.
Я нахмурился.
— Ты прекрасно знаешь, что.
— Она моя подруга.
— Она оказывает на тебя дурное влияние.
— Да ладно, Дюк. Саванна не так уж плоха.
— Скажи мне правду. Это она дала тебе вейп?
На его лице отразилось чувство вины, что спасло его от ответа.
— Я так и думал, — пробормотал я.
— Она мой друг, — сказал он, на этот раз спокойно, без всякой защиты.
— Будь ей другом. — Люси легонько толкнула его в плечо. — Помоги ей сделать правильный выбор.
Он торжественно кивнул ей и переключил свое внимание на поле как раз в тот момент, когда Люси пробормотала:
— Черт.
— Что? — спросил я.
Она указала на свои колени, где к джинсовой ткани на бедре прилипла капля красного кетчупа.
Я усмехнулся и протянул ей салфетку из тех, что взял с собой специально для этого.
— Я обляпалась, — сказала Люси Трэвису, вытирая джинсы. Затем она отправила в рот последний кусочек своего хот-дога, сосредоточившись на игре, как раз в тот момент, когда судья дал свисток и поднял желтый флаг (прим. ред.: желтый флаг в американском футболе — это желтая ткань, которую официальные лица игры используют для определения и обозначения местоположения пенальти или нарушений, которые происходят во время обычной игры).
Трибуны взорвались радостными криками — пенальти был в пользу команды гостей.
— Как раз вовремя. — Люси захлопала в ладоши. — Этот парень весь вечер держал мяч. Хорошо, что судьи наконец обратили на это внимание. Хоть и только в третьей четверти.
Я моргнул.
Трэвис уставился на нее с открытым ртом.
Черт возьми, было что-то сексуальное в женщине, которая разбиралась в футболе.
— Что? — Она пожала плечами. — Мой папа любил футбол. Он объяснил мне правила, когда мы смотрели его по воскресеньям и понедельникам. И я часто ходила на игры «Титанов».
Наверное, чтобы спеть национальный гимн.
— Мне нравятся «Титаны», — сказал Трэвис. — Только Кэл Старк кажется придурком.
— О, он настоящий придурок. — Люси рассмеялась. — Но он выигрывает футбольные матчи, так что продолжает оставаться придурком.
— И зарабатывать миллионы долларов.
Она кивнула.
— Однажды я видела, как он взбесился, потому что наступил на собственную жвачку. На. Свою. Собственную. Жвачку. Он выплюнул ее на бетон на стадионе, его остановил репортер, и он забыл, что ему было лень найти мусорный бак, а потом наступил в нее. Он обвинил репортера. Придурок.
Трэвис рассмеялся, а затем рассказал что-то, что он слышал по «И-Эс-Пи-Эн», так и не поняв, что причина, по которой Люси так много знала о Кэле Старке, заключалась в том, что она, вероятно, знала его лично.
Я усмехнулся, слушая, как они вдвоем рвут Кэла в клочья, пока игра продолжалась.
Трэвис просидел с нами до начала четвертой четверти, пока, наконец, не собрал кучу мусора и не встал.
— Спасибо за ужин.
— Пожалуйста, — сказал я.
— Увидимся в среду, — сказал он Люси, затем прошаркал вдоль ряда и снова растворился в толпе студентов.
— Я ему понравлюсь, — сказала она, наклоняясь ко мне. — Я ему понравлюсь.
— Да, детка. Он полюбит тебя.
— Да. — Она ударила кулаком по коленям.
Мы досмотрели матч до конца, радуясь победе «Ковбоев». Спешить со стадиона было некуда, и мы немного отстали, двигаясь вместе с шумной толпой к парковке. В море ярко-красных задних фар мы дождались своей очереди и медленно двинулись к выходу.
В конце ряда мы встретили машину Трэвиса. Он помахал нам из-за руля. Саванна сидела на пассажирском сиденье.
— Где его отец? — спросила Люси.
— Не знаю. Мелани не очень хорошо его знала. И мы об этом особо не говорили.
— Ему повезло, что у него есть ты. Что ты пообещал ему, чтобы он согласился встретиться со мной в среду?
Я усмехнулся. Меня не должно удивлять, что она догадалась.
— Двадцать баксов.
— И четыре хот-дога. — Она хихикнула, затем выражение ее лица стало более серьезным. — Я бы хотела… неважно.
— Чего бы ты хотела?
Она откинулась на спинку стула.
— Это был первый раз, когда мне пришлось сдерживаться.
— От чего?
— От того, кто я есть. Хотела бы я сказать ему, что причина, по которой я знаю, что Кэл Старк — придурок, в том, что несколько лет назад он встречался с Эверли пару минут. Что я могу достать ему билеты на игру «Титанов», если он захочет, потому что жена владельца команды — большая поклонница моей музыки. Я просто… Сегодня вечером я пожалела, что мне пришлось быть Джейд.
— Я понимаю. — Мне бы тоже хотелось, чтобы она была Люси.
— Я создала этого совершенно нового человека, но у нее нет никаких воспоминаний. У нее нет ни прошлого, ни семьи, ни друзей. Странно оказаться на ее месте. Когда мы вместе, я — Люси. И чем ближе я знакомлюсь с другими людьми в Каламити, тем больше мне хочется быть Люси и с ними тоже. Я много думала о Джейд Морган. Я чувствую, что застряла на полпути и не уверена, в какую сторону двигаться.
Потому что у нее не было выбора. На самом деле она не была свободна принимать решения, учитывая, как обстояли дела в данный момент.
Я потянулся через консоль и снял ее руку с колена, а затем переплел свои пальцы с ее. Больше всего на свете я хотел, чтобы она была свободна. Хотел перестать напоминать себе перед тем, как мы куда-то отправимся, называть ее Джейд. Хотел перестать беспокоиться о затаившейся, невидимой угрозе.
Единственный способ сделать это — найти преследователя.
— Единственный способ стать самой собой — это покончить с этим навсегда. Давай дадим Блейку немного времени. Когда я разговаривал с ним в последний раз, он сказал, что заканчивает работу в Лос-Анджелесе, а потом переберется в Нэшвилл.
Она отвернулась и уставилась в окно, разглядывая тускло освещенные улицы Каламити, по которым мы ехали.
— Я надеюсь, он что-нибудь найдет.
— Я тоже.
— И я хочу позвонить Эверли.
— Лю…
— Пожалуйста. Мне нужно знать, что с ней все в порядке. Возможно, я никогда больше не стану Люси Росс — по крайней мере, той Люси Росс, которой я была, — но я не собираюсь бросать людей, которых люблю. Если из-за этого вся эта история с исчезновением обрушится на наши головы, мы справимся с этим.
Мы. Не она справится в одиночку. Она знала, и мне не нужно было напоминать ей, что мы были вместе. Не то чтобы мне стало легче от того, что она хотела восстановить связь с Нэшвиллом.
— Это рискованно, — сказал я.
— Если у нас обеих будут одноразовые телефоны?
— Это немного улучшает ситуацию, но я не знаю… Я чувствую себя не хорошо из-за этого. Мы можем подождать, пока Блейк приедет туда и немного покопается?
— Это может занять недели, а прошел уже месяц. — Она вздохнула и подняла мою руку, поднося костяшки моих пальцев к своим губам. — Я хочу позвонить ей.
Я хотел защитить ее. Но не за счет ее счастья.
— Хорошо. — Я кивнул. — Я свяжусь с Эверли. Дам ей твой новый номер.
Несмотря на то, что в глубине моего сознания мигал предупреждающий сигнал.
Надвигалась буря. Я просто не был уверен, когда и насколько сильно она разразится.