Я для тебя всегда онлайн

Глава 41. Дома

В моей квартире нас встречает Алина с Владиком. Мальчик ест орехово-цукатную смесь и смотрит мультики. Подруга в своей привычной домашней одежде, состоящей из коротких шорт и маечки, забрав волосы в высокий хвост, заканчивает домывать кухню.

— Всё вымыто, пропылесосено, пыль вытерта, только постельное на кроватях не меняла, — докладывает Алина и не удерживается от шпильки в сторону Кирилла. — Твоё сиятельство, с простынями справишься?

— Справлюсь, — миролюбиво отвечает Воронцов. — Я сейчас хочу заказать доставку еды. Софи, так понимаю, с утра ещё не кушала. Ну и вас заодно покормим. Алина, можешь не спрашивать, сразу говорю, что с готовкой я не на «ты».

— Можно мне в ванную? — напоминаю о себе. — Иначе полы придётся мыть ещё раз. Марк, как можно помыть голову, не намочив гипс?

— Под краном. Наклонишься и аккуратно постоишь. А ванну примешь отдельно. Но левую руку всё равно нужно постоянно поддерживать. Ладно, пойдём пробовать.

В ванну мы заходим все вчетвером. Она у меня просторная. Хотя… Когда в ней четыре человека, и они смотрят прямо на тебя:

— Что? — не выдерживаю я.

— Ты же голову мыть хотела, — первым отзывается Марк. — Маечку, наверное, нужно снять.

— Вы все втроём будете смотреть на меня без маечки? — чуть не плачу я. — Не хочу я больше мыть голову.

В итоге Марк уходит. Маечку я снимаю, но остаюсь в лифчике. Всё равно он уже не свежий и отправится в стирку. Наклоняю голову над ванной, удерживая руки так, как показал Марк. Кирилл держит душевую лейку с водой, чтобы та не попала на руки, а Алина промывает мне волосы. Два раза. Промакивает полотенцем, закручивает другим и уходит из ванной. Кирилл набирает воду и раздевает меня, помогает перелезть через бортик. Затем раздевается сам и садится за моей спиной. Теперь я могу удобно опереться о него.

— Посидим немного, — прошу я.

— Посидим, — соглашается мужчина и делает из своей руки дополнительную опору для моей больной левой. — Так лучше, солнышко?

— Да. Намного, — честно отвечаю я. — Никогда не думала, что так буду рада собственной ванне.

— Каждый вечер будем купаться, — обещает Кирилл. — Совсем не купали тебя в больнице?

Я рассказываю ему и о бессменной перчатке, и о холодной не спущенной воде и о том, как Марк просил медсестёр. Сама не замечаю, как по щекам начинают течь слёзы от жалости к самой себе.

— Я понимаю, что это больница, общественное место, и там все равны, а санитарка действительно одна на такое тяжёлое отделение. Но мы же не просто пациенты, мы — люди, а с нами, как, как со….

Я не договариваю, потому что мне нужно выплакаться. За себя, за детей Татьяны Николаевны, за фруктовый набор леди Александры, за женщину по имени Надежда. Я не знала её, и она уже умерла. И все документы отписаны и сданы в архив.

Пытаюсь повернуться к Кириллу, забыв про руки. Мне просто жизненно необходимо сейчас увидеть золотой свет его глаз, поверить, что он со мной и из-за меня.

— Софи, Софи, — он целует мои губы, пытаясь удержать руки. — Солнышко, я рядом, я с тобой.

— Кирилл, я не хочу так как они, не хочу, чтобы со мной так. Но я ведь тоже такая, я уже иду по их дороге, я сама выбрала её. Я… я не умею по — другому…

— У тебя ещё есть время научиться. У нас есть время. Мы ничего не разрушили, мы разберёмся. Ты рядом, ты дышишь — это сейчас самое важное, Софи.

Его очередной поцелуй глубже и жёстче, словно теперь ему нужно почувствовать меня глубоко в себе, убедиться в моём присутствии рядом, поверить, что это именно я, а не кто-то другой.

— Еду привезли, — стучит в дверь ванной Алина. — Мы есть хотим. Софи, ну не могла ты за четыре дня так сильно грязью обрасти.

Я ещё всхлипываю, а Кирилл уже намыливает меня любимым гелем для душа, слегка трёт мягкой мочалкой по коже. Его пальцы аккуратно проходятся по интимным складочкам, раздвигая их, прополаскивая чистой водой. Такие знакомые, родные моему телу руки.

— Подтяни ножки к коленям, — просит он. — Чтобы я достал до пальчиков.

Мне не хочется терять поддержку его тела, поэтому я подтягиваю ноги, и он неспешно промывает каждый пальчик, ступни и пяточки. Помогает мне перешагнуть бортик ванны, промокает и укутывает в полотенце. Я жду, пока мужчина быстро ополаскивается сам.

Мы не взяли с собой чистую одежду, поэтому Кириллу приходиться надеть то, что было на нём. Он выходит из ванны и возвращается с чистым бельём для меня, шортами и свободной майкой. Первое, что нашёл в шуфлядах комода.

— Тебе всё нравится, или принести что-то другое? — спрашивает он.

— Нет, всё подходит.

Пока Воронцов переодевается в моей спальне, Алина помогает мне просушить волосы феном и втирает увлажняющий крем в ещё распаренную кожу лица, легонько хлопая по щекам.

— Ну, вот, порозовела чуть, — удовлетворённо улыбается подруга. — А то на бледную поганку была похожа. Или это Кирилл тебя уже так качественно помассировал?

— Нет, Алина. Доступ к горячей воде и мылу способен творить чудеса.

— Но у вас с ним что-то есть, — не может успокоиться подруга. — А ты мне ничего не сказала.

— Мы дружим, — соглашаюсь я. — И он мне нравится.

— Детский сад, — вздыхает Алина. — Ладно. Поиграйте недельку в пациентку и медбрата, затем мне отпуск дадут. Поживём с Владиком у тебя. Надеюсь, его сиятельство силы верно рассчитал, за неделю его энтузиазм не иссякнет?

На этот, вроде, как и несерьёзный вопрос подруги у меня нет даже такого же несерьёзного ответа.

На кухне уже накрыт стол. Владик, наевшийся вкусняшек, отталкивает от себя тарелку с едой. На общих блюдах много мясной, фруктовой и овощной нарезки.

— Я всё не нарезала, всё равно не съедим, — докладывает мне подруга. — Положила в холодильник. В порционные тарелки она раскладывает уже готовую ароматную пасту, к которой прилагается несколько видов соусов. Рядом стоит второй контейнер, доверху наполненный куриными отбивными с шубой из овощей. Готовое мясо виднеется и в контейнерах поменьше. В одном из них обнаруживается даже суп, который Алина также разливает по тарелкам.

— Какой запах, — восхищается подруга. Я только теперь обращаю внимание на логотип уже знакомой мне дорогой кафешки, которая так приглянулась Воронцову. Мужчина успел переодеться в домашние брюки и майку и вернулся на кухню. Алина поворачивается к нему. — Кирилл, надеюсь ты столько еды каждый день заказывать не будешь? Я через неделю Софи в ванну не затащу.

— Я и не заказывал. Сказал, чтобы дали всё, что есть, — пожимает плечами тот.

— Где уж нам, сиятельствам, — показывает язык Алина и махает перед Кириллом его карточкой. — Чек на столике, но денег хватило. Всё прошло с первого раза. Благодарствуем, кормилец.

— Ты сегодня хорошо поработала, — не остаётся в долгу Воронцов. — Плату возьмёшь ужином.

— И Марку с собой дадим. Ему же в ночь, — быстро ориентируется Алина.

Я невольно улыбаюсь. Как бы не началось наше знакомство, но Кирилл и Алина говорят на одном языке. И Марк, с которым я фактически познакомилась лишь в больнице, уже кажется мне таким родным и привычным. Эти несколько дней очень сблизили нас. Я не думаю, что нас всех четверых уже можно назвать друзьями, но не могу не отметить, что нам очень легко и просто общаться. Невольно вспоминаю о том, что в компании с моим бывшим мужем и Виталичком, несмотря на шесть лет тесного студенческого общения, между нами никогда не было такой лёгкости и открытости.

— Давайте обедать, пока всё не остыло, — напоминает Марк и отодвигает стул для Алины. — Садись, Золушка ты наша.

Владик остаётся в углу удобного диванчика, и я присаживаюсь рядом с ним. Марк показывает, как удобнее всего опереть руку и возвращается к стулу Алины. Кирилл садится рядом со мной и взяв в руки ложку, набирает ею суп.

— Давай, солнышко, открывай ротик.

Я открываю, но смотрю на Владика. Мне тоже есть не хочется.

— Что такое, не вкусно? — удивляется Кирилл и следующую ложку отправляет в свой рот. — Вкусно. Почему ты не хочешь?

— Живот болит? Подташнивает? — тут же просыпается в Марке доктор. — Я же купил тебе свечи. Сейчас забуду отдать.

Прямо посреди стола появляется упомянутая пачка. Алина громко читает название, затем уточняющее словосочетание, что это слабительный препарат.

— У меня при беременности и после родов тоже проблемы со стулом были. А, что, они и при переломах рук бывают? — хлопает глазами подруга.

— Ты для себя лично интересуешься или просто для расширения кругозора? — шиплю я. — Попробовала бы без рук посидеть на унитазе без крышки с выщербленными краями. Дверь не закрывается, поэтому тебя видно двум соседним палатам и десяти человекам, которые тоже стоят в очереди на этот самый единственный унитаз.

— Так ты со вторника не ходила? — начинает считать подруга. — Сегодня пятница.

— С понедельника, — уточняю я. — Во вторник я с утра не хотела. Сведений для диагноза достаточно?

— Если не получится к вечеру, то воспользуйся свечами, — это уже мне говорит Марк. — Таблетки и другие лекарственные формы в данном случае тебе не подходят. Поверь мне на слово. Если что-то не понравится, сразу звоните. А теперь давайте есть дальше. Ты так и не сказала, тебе сам живот болит или нет?

— Нет. Есть неприятное чувство тяжести, но не боль, — признаюсь я. — И есть не хочется.

— Всё же немного поешь, — советует сосед Алины и перекладывает пачку с суппозиториями на кухонный столик. — И в холодильник их не суньте. Почитайте инструкцию, в общем.

Когда обед закончен, Алина с Марком убирают со стола и моют посуду. Подруга начинает складывать в отдельный контейнер ужин для себя и доктора. Но меня всё ещё волнует поднятый на обеде вопрос. Я тереблю Марка за локоть.

— Я чувствую, что не смогу сама. А если какой-нибудь сироп купить. По телевизору рекламируют же?

— Все эти сиропы и суспензии — они долго действуют и, по сути, восстанавливают микрофлору кишечника. У тебя же одноразовая акция, понимаешь? К тому же свечка жирная, тебе там всё смажет и будет значительно проще. Препарат очень хороший, проверенный, останешься довольна.

— Но это свечи, Марк. Их же не во рту рассасывают, — задаю я правильное направление его мыслям.

Мужчина бросает взгляд на часы.

— Ещё до вечера время есть. Сейчас останетесь одни, походишь, спокойно посидишь. Может и так получится, — советует он. — Если переживаешь, давай я тебе теперь сделаю.

Я понимаю, что Марк врач. Хотя вряд ли подобная процедура требует медицинских познаний. Но для меня он прежде всего молодой мужчина и сосед Алины.

— Марк, я не…

— Потерпим до вечера, — решает Кирилл. Я и забыла, что он тоже стоит сзади. — Софи, ну что мы со свечкой не разберёмся?

— Я всё собрала, — объявляет Алина. — Владик, иди, скажи всем: «До свидания».

— Я подвезу. Ещё домой успеваю, — Марк берёт собранные Алиной пакеты. — Ладно, ребята, завтра заскочу, посмотрю на нашу пациентку. Телефон всегда с собой. Надо, звоните.

После их ухода становится тихо. Наверное, я уже хочу тишины. Кирилл обнимает меня сзади, и мы несколько минут просто дышим друг другом. С окна я вижу, как возвращается сосед Игорь, а кот Васька встречает его, подняв хвост трубой. Как же я рада их всех видеть.

— Солнышко, — я медленно поворачиваюсь в объятиях мужчины и наши губы встречаются. Поцелуй получается нежным, глубоким, очень чувственным и долгим. Мы оба наслаждаемся им, как путники, измученные жаждой в огромной пустыне и нашедшие, наконец, источник живительной влаги. Это самый потрясающий в моей жизни поцелуй. Я вижу, что Кирилл с неохотой отрывается от моих губ.

— Что тебе лучше: походить или на горшочке посидим? — интересуется он.

— Сначала походить, — решаю я. — Ты ложись, отдыхай, а я сделаю обход квартиры. Соскучилась по собственным стенам. Не будешь же ты за мной сзади хвостиком топать.

— Давай кроватку перестелем, — вспоминает Кирилл.

Он открывает шкаф, а я показываю, какое нужно взять постельное и смотрю, как мужчина старательно занимается непривычной работой. Когда заканчивает, предлагаю продолжить:

— Теперь давай в гостевой спальне. Там никто не спал, но время прошло, лучше освежить.

— Не спал, так не спал, — пожимает плечами Кирилл. — Когда будут спать, тогда и поменяется.

— А ты где будешь спать? — уточняю я.

— С тобой, — искренне удивляется он моему вопросу. — А почему я должен спать отдельно?

— Тебе, наверное, со мной будет неудобно. Ещё ночью гипсом ударю, — честно предупреждаю.

— В такой большой кровати? Позже Марку позвоним, уточним, как лучше улаживать твою левую руку, — решает Воронцов. Некоторое время молчит, глядя на меня. — Софи, ты не хочешь со мной спать в одной кровати?

«Не хочу», проносится в моей голове. «Не хочу ещё больше привыкать к тебе».

— Хочу. Но я это время очень плохо спала. Буду крутиться у тебя под боком всю ночь.

— Вот ночью и разберёмся. Пойдём постельное стирать. Может, и без Алины справимся.