Я для тебя всегда онлайн

Глава 45. Новая встреча с Москвой

Алина предлагает мне помочь собрать чемодан, но Кирилл отказывается. И я понимаю, почему. Вещи его помощницы по хозяйству стоят дороже, чем мои. Мои предположения оправдываются. Едва мы начинаем смотреть, что взять из моих вещей с собой, Кирилл, тщательно подбирая слова, решает не брать ничего.

— Тебе не обязательно сидеть в квартире и ждать меня, — издалека начинает он. — Катерина только рада будет походить с тобой по магазинам. Ты и сама отвлечёшься, сменишь гардероб, заодно и настроение себе поднимешь. Посидите с ней в кафе, посплетничаете, на людей посмотрите.

— Никуда я не пойду, Кирилл. Ни с Катериной, ни с тобой. Я прекрасно понимаю, что тебе придётся всем меня представлять. И кто должен стоять рядом с человеком твоего ранга, — я отхожу от шкафа и смотрю в окно. — Кирилл, поехать с тобой — это очень поспешное решение. Наверное, его лучше изменить. Так будет не только более правильно, но и наименее проблематично для всех.

Он становится сзади и обнимает меня за плечи:

— Ты — девочка, тебе положено капризничать.

— Я не капризничаю. Просто ни ты, ни я ещё не понимаем последствий собственного решения. Кирилл, я не подхожу тебе. Это очевидно.

— Мы ещё даже не попробовали, Софи, а ты уже сдаёшься. Мы оба самостоятельные и независимые, мы не должны подходить друг другу. Тебе не нужно подстраиваться под меня или дополнять.

— Мне нужно соответствовать тебе, Кирилл. Это и ребёнку понятно!

— Просто будь всегда онлайн, — шепчет он мне куда-то в волосы. Его губы посасывают мочку моего уха, а руки уже забрались под маечку. Длинные пальцы нежно пощипывают соски. Внизу моего живота просыпается стая трепетных бабочек, которые быстро разлетаются по всему моему телу. Я выгибаюсь, стремясь прижаться попой к мужским бёдрам, ощутить восхитительную твёрдость посередине. Губы Кирилла скользят по моей щеке, но я хочу большего и нетерпеливо подаюсь ему навстречу, пока мы не сливаемся в долгом поцелуе. Язык мужчины проникает в мой рот, и я с радостью встречаю его, оплетаю своим, посасываю, впускаю как можно глубже.

Грудь налилась и набухла от прикосновений мужских пальцев. Разбалованная, требует более чувственной и интимной ласки.

— Кирилл, поцелуй, — прошу я.

— Целую, — отвечает он.

— Ниже. Так ноет. Скорее.

Он помогает снять маечку и выполняет требуемое, посасывая и лаская чувствительную плоть. Влажный язык играет с набухшими сосками, и я стону от полученного удовольствия, которое так хочется вернуть.

— Кира-а-а, я тоже хочу.

Он снимает с себя майку, и я осыпаю жадными поцелуями совершенное тело любимого, долго играясь с плоскими сосками, опускаясь ниже, прихватывая губами и зубами рельеф твёрдого живота. Пытаюсь опуститься на колени, но Кирилл удерживает меня.

— Пошли на кроватку, солнышко. Нужно позаботиться о твоих ручках.

— Там не получится. Я хочу на коленки.

— Возьму тебя на коленки, — обещает мужчина.

— Я хочу перед тобой на коленки, — уточняю я. — Поласкать тебя ротиком. Очень хочу!

— Сначала ручки, — твёрдо возражает Кирилл и подталкивает меня к кровати. Помогает лечь и подлаживает подушки. Я приподнимаю попу, чтобы он мог раздеть меня до конца. Справившись с задачей, мужчина освобождает и себя от остатков одежды. — Ещё не передумала ротиком?

— Не передумала, — от его слов слюна затапливает рот, и я инстинктивно облизываю губы.

Глаза мужчины резко темнеют. Он ложится выше моей головы, и я послушно запрокидываю её. Одной рукой Кирилл фиксирует мне затылок, располагая напротив своих бёдер, пододвигается ближе и, придерживая рукой возбуждённый член, медленно проводит им по моим губам. Я не спешу впускать его в рот, лаская и посасывая чувствительный наконечник. Мужчина стонет, нетерпеливо подаваясь вперёд и глубоко проникая, но берёт себя в руки, вновь предоставляя мне возможность играть с понравившейся игрушкой. Я вновь облизываю, сосу и целую. Поддеваю языком жемчужную капельку и размазываю по собственным губам, наслаждаясь терпким вкусом.

— Хочу тебя, солнышко, — стон Кирилла переходит в хрип, и я чуть меняю наклон головы, чтобы принять его как можно глубже. Я уверена, что он не остановиться, но мне это нравится. Я соскучилась по его вкусу внутри собственного рта, по нетерпеливым движениям, по тяжести руки на моём затылке. Он весь, полностью, нетерпеливый и горячий во мне, а я уже скучаю по нему.

— Чуть-чуть, солнышко, ещё чуть-чуть, — стонет Кирилл, видимо уговаривая себя остановиться, но так и не делает этого, мощным гейзером взрываясь внутри моего рта. Я ласкаю, пока не уйдёт последняя дрожь, но не отстраняюсь, лежу, прижимаясь лицом к его бёдрам.

— Почему ты меня не оттолкнула? — шепчет мужчина. — Осталась без сладкого.

Я не могу не улыбнутся:

— Ты получил удовольствие, а я ещё и виноватой осталась? Какое же ты всё же нехорошее сиятельство. И сладкого я вполне получила. Как минимум, на половину желудка хватило.

— Какое ненасытное солнышко, — не остаётся в долгу Кирилл и, поменяв положение тела, удобно устраивается между моих ног. Его руки широко разводят мне бёдра и горячие губы начинают дразнить чувствительную плоть. Подаренный оргазм не приносит чувства насыщения, и я успокаиваюсь лишь почувствовав его внутри себя. Полностью. Глубоко. До самого края.

Мы улетаем в понедельник. Мой чемодан так и остаётся в квартире. Несколько платьев и комплектов домашней одежды, которые мужчина всё же взял с собой, помещаются к его вещам.

Уже в аэропорту нас окружают несколько человек из охраны. Словно из-под земли бесшумно вырастает фигура секретаря Дениса. Всё время, пока мы идём, его рот не закрывается. Если бы речь можно было измерить в километрах, то Денис бы уже наговорил на сотню. В машине он садится по другую сторону от Кирилла, и она оба утыкаются в ноутбук. По лицу последнего я вижу, что тому что-то очень сильно не нравится. В какой-то момент наши взгляды встречаются, и я обращаюсь к Воронцову:

— Тебе нужно ехать в банк?

— Желательно. Но дела могут потерпеть до завтра. Ты устала, твоей руке нужен покой.

— Кирилл, я не сахарная, не растаю. Если нужно, поезжай в банк.

Несколько минут он колеблется, но в итоге говорит водителю остановиться. Пересаживается с Денисом в джип, а ко мне, в «Мерседес-Майбах» возвращаются два парня из охраны. Один занимает переднее пассажирское, второй садится рядом со мной, но на почтительном расстоянии.

— Меня зовут Константином, — представляется он. — Кирилл Олегович приказал, чтобы я не спускал с вас глаз, поэтому не обижайтесь, что я буду всё время на вас смотреть. Бабушка говорила, что глаза у меня хорошие, светлые. Вы не переживайте, я вас не сглажу. Если что, просто поплюйте на меня три раза через левое плечо.

— Поможет? — невольно смеюсь я.

— Обязательно. Для верности ещё три раза можно по лбу постучать, — добавляет охранник.

Всю дорогу Костя рассказывает мне о встречающихся по пути достопримечательностях. Но я почти не вслушиваюсь в его слова. Москва отобрала у меня Кирилла, едва я пересекла её территорию. Жадная, многоликая, собственническая Москва, ревностно оберегающая одного из своих любимчиков. Я не успела сделать на её территории и нескольких робких шагов, как она отправила меня в бан одиночества. С кем ещё мне придётся бороться за время и внимание Кирилла? Кто и какие выберет способы или нападут без предварительного объявления войны?

Машина останавливается у уже знакомой мне многоэтажки. Водитель и второй охранник достают вещи из багажника. Костя тенью следует за моей спиной. Даже дверь открывает его коллега. У дверей квартиры я невольно притормаживаю. Кирилл не дал мне ключи. Или они есть у охраны? Но Костя перестаёт охранять мою спину и жмёт на кнопку звонка. Дверь открывается далеко не через минуту. Кто бы не был за ней, меня он встречать не спешит.

— Добрый день! Быстро добрались, — как-то двояко приветствует стоящая за дверью женщина. Она мне почему-то не нравится с первого взгляда, хотя ничего отталкивающего в её внешности нету. Наоборот, выглядит дама очень ухоженно: лет сорока пяти, с причёской в стиле «каре», где каждый волосок тщательно «пристроен» к соседу, с вполне профессиональным макияжем на улыбающемся, в сторону Кости, лице. Я обращаю внимание на дорогой маникюр домработницы. У меня такого нет. Я не пользуюсь услугами по наращиванию ногтей. Они у меня средней длины, и с помощью самого простого маникюрного набора я придаю им аккуратную овальную форму. Иногда, посещая мероприятия, я крашу их в нежно-розовый тон. Но, даже дорогой лак выглядит не аккуратно уже на третьи сутки, и я чаще стираю его, обновляя лишь по случаю следующего выхода в свет.

— София Михайловна, куда вещи отнести? — спрашивает меня Костя.

— Достаточно Софии, — прошу я парня. Мы с ним почти ровесники. Скорее всего ему не больше двадцати пяти.

— В хозяйскую спальню, — опережает мой ответ дама. — Это ведь вещи Кирилла Олеговича? Ваши, Софья, ещё в машине? Поднимемся на второй этаж. Вы сразу определитесь со своей комнатой.

— Меня зовут София, — вежливо уточняю я по пути наверх. — Софья — это другое самостоятельное имя. И чемоданов больше нет. Все мои вещи лежат вместе с вещами Кирилла. Он распорядился подготовить для меня отдельную комнату?

Домработница слегка тушуется не зная, как ответить на мой прямой вопрос. Конечно, я сейчас могу позвонить Кириллу и спросить про отдельную комнату, но не делаю этого. Он занят и отвлекать его тем, что я почему-то не нравлюсь его домработнице не стоит.

— Он сказал встретить его гостью, — победителем выходит из нашего разговора дама. — Так вы не будете смотреть комнаты?

— Нет. Меня вполне устроит хозяйская спальня, — отвечаю я. Пусть думает обо мне, что хочет. А как к вам обращаться?

— Ираида Петровна, — представляется дама. — Я уже много лет помогаю семье Воронцовых.

Вот оно что! Мама всё же приглядывает за сыном. Видимо она уже осведомлена о моём предыдущем визите, и мой повторный её совсем не радует. Кирилл говорил, что мама не приходит в его квартиру. А мне что-то настойчиво твердит, что это правило в скором времени будет нарушено.

Когда охранники уходят, я сажусь на кровать. Начинает хотеться по-маленькому в туалет. Ну не просить же эту «помощницу» помочь мне снять джинсы и трусики. Пока Кирилла не будет не стоит надевать ничего, кроме рубашки и халатика.

Между тем Ираида Петровна принимается за разбор чемоданов. Мне это не нравится, но я молчу. Понятно, что Кирилл не сам ухаживает за собственной одеждой. И не мне ломать заведённый порядок. Когда несколько моих вещей оказываются на плечиках в гардеробной, а бельё в соответствующей шуфляде, Ираида Петровна вновь обращает на меня свой взор:

— Кирилл Олегович будет искать вам сиделку?

— Нет. Не думаю, что она мне потребуется.

— Вы погостите всего несколько дней? — тут же делает собственные выводы из моих слов помощница.

— Пока не знаю. Как сложатся обстоятельства, — осторожно отвечаю я. — А вы можете подложить мне подушку под руку и за спину?

Ираида Петровна помогает, хотя и без особого энтузиазма. Вскоре дама уходит, освобождая меня от своего общества. Я невольно отмечаю, что она мне даже попить не предложила. Ладно, переживу как-нибудь.