Я! Мне! Мое!

Глава 4

Время действия: утро следующего дня. Около восьми. С ночных событий прошло примерно шесть часов.

Место действия: окрестности Кирова, особняк семьи Божич на берегу озера Келейное. Комната Алексея.

Я знаю кунг-фу!

Именно с такой неожиданной и загадочной мыслью я проснулся. Точнее, еще вчера она была бы для меня лишь нелепым набором слов. Однако, прямо сейчас я откуда-то знал не только, что кунг-фу — это такой вид местных боевых искусств, но и понимал отсылку этой фразы.

Это были слова из местного фильма… А фильм — это такая история, но не рассказанная или прочитанная, а показанная. Как картинки, только это видео. Которое можно посмотреть, как бы чужими глазами. На экране телевизора или компьютера. А телевизор — это…

— У-уу-у… — я застонал, растирая виски руками. Слишком много информации. Новые слова и образы мелькали теперь буквально в каждой мысли!

А что хуже всего, стоило акцентировать на них внимание хоть на мгновение, как тут же всплывали все новые и новые ассоциации. И этому не было конца и края!

Что со мной?.. И почему все тело болит?

Я одернул ворот пижамы и поглядел на забинтованное левое плечо.

Меня ранили?.. Точно! Вчерашний бой. Кажется, я победил. Да, именно. Потом прилетел — прилетел? — мой отец. Мы немного поговорили и пошли в дом.

Так. Я смутно припомнил, что был еще кто-то. До отца. Вроде. Он говорил что-то странное. Неестественно. Как какой-нибудь кибОрг-убийца.

Эм? Как кто? Киборг… О, нет!

Меня тут же накрыла новая волна образов. Киборг — это такой местный железный или мясной голем. Что-то среднее, вроде. Тут все понятно. Странное инженерное решение, конечно, но ладно. Не надо больше об этом думать.

Блин, да как же перекрыть этот кран знаний, чтоб из него больше не текло⁈ В меня столько не влезет…

Угх. Я помотал головой, разгоняя непрошенные мысли.

С невидимыми голосами разберусь потом. Наверное. Я вообще не был уверен, что мне не показалось. Кажется, меня тогда здорово мутило…

Еще из важных воспоминаний было: этот мир странный, у меня есть братья и сестры, моя Сила не работает, зато есть молоток. Кхм, летающий молоток. Тут есть демоны. Их можно и нужно убивать. А еще…

Вдох. Выдох… Пауза. Вдох. Выдох…

Поняв, что этот список может растянуться настолько, что я попросту сойду с ума, я решительно уселся в позу для медитаций.

Не то чтобы я был большим фанатом всяких духовных практик. Так интересовался немного когда-то давно. Особых высот не достиг, но в подобных ситуациях, когда нужно было срочно упорядочить мысли, все эти дыхательные упражнения и приемчики и впрямь неплохо помогали.

Вдох. Выдох…

Вчера я думал, что ничего безумнее уже увиденного мне не светит. Что все окружающее это произведение какого-нибудь придурошного демона, желающего сломить мой рассудок. Но сегодня… прямо сейчас я уже не был в этом так уж уверен.

Чтобы придумать и создать настолько креативную (опять новые словечки, главное не думать об этой «креативности»!)… эмм… сложную систему потребовалось бы что-то большее. Такое демону не под силу, не заточены у них под это мозги. В этом я был почти уверен. Почти. Шанс, что меня водят за нос, все еще оставался. Но и альтернативные версии можно было рассмотреть.

Вот только что это за версии?.. Я так-то без понятия.

Постепенно мне удалось восстановить состояние внутреннего покоя. Даже сердце стучало ровно и размеренно. Хорошо.

Приступы паники — они такие. Могут накатить на лучших из нас в неожиданной и стрессовой (стресс — это состояние угнетения нервной сист… Нет! В сторону эту мысль! Не сейчас!) ситуации. И это может быть опасно. Потому что ведет к необдуманным действиям.

Ладно. Что мы имеем?

Я открыл глаза и огляделся.

Во-первых, я — это я. Насколько я мог судить, остался таким же, каким вчера ложился спать. А внешне — паренек, совсем молодой.

Я выбрался из постели и оглядел себя. Ну, не так все и плохо. Особой мускулатуры нет, но и лишнего веса тоже. С этим можно работать. Правда, сейчас я был весь в ссадинах и синяках, но это дело такое. Пройдет.

Во-вторых. Что во-вторых? Я подошел к окну и выглянул наружу. Там был двор. Подъездная дорога, на которой стояло два грузовика. Машины были доверху нагружены досками и еще какими-то строительными материалами.

Машины — это местные механизмы для передвижения. Есть чисто утилитарные — типа тех, что я сейчас видел. А есть байки. Последние куда круче, они такие — Врррр! Да и девчонки по ним сходят с ума…

Я поморщился. Откуда это все бралось? Это же точно не мое. Тогда чье? А если… Может, этого тела? Хм… Но ведь я же остался собой? Остался. При чем тогда тут чужие мысли и память? Непонятно.

Внизу открылась дверь. На улицу вышли четверо человек, в одном из которых я узнал вчерашнего мужика. Что на улицу вылез и замер, тварь разглядывая.

Теперь я знал, что это старший из слуг семьи. Павел Вениаминович. Звуков я не слышал, но судя по жестам и бумагам в руках, он объяснял рабочим, что и куда грузить. Наверное, для ремонта кухни.

Кстати, насчет кухни. Я погладил живот. А ведь покушать было бы неплохо. Вчерашние бутеры зашли на ура, но это когда было?

Но, наверное… нет, совершенно точно — таскаться по дому в пижаме это дурной тон. Я опять потер виски. Кажется, мигрени мне не избежать такими темпами. Даже если мне удавалось огородиться от новых словечек, то обрывки воспоминаний никак не желали оставить меня в покое.

Ладно, где тут вещи?

Хм… о! Ванная. Тут есть отдельная ванная! С туалетом! Интересно, они для каждой комнаты тут свои? С размахом живут… живем! А, ну да. Мы же представители аристократии. Не самые богатые и знатные, насколько я теперь понимал, но все… все же.

После того, как умылся и оделся, я направился вниз. Помыться, не намочив бинты, было непросто, но я справился. А еще обнаружил перевязь для руки — кто-то заботливо оставил ее рядом с одеждой. Что ж, рана и правда ныла. Будет не лишним ее немного поберечь.

На кухню я не пошел. Оказывается, есть на кухне — тоже фу! Да и много ли там от нее осталось, от этой кухни… Как бы то ни было, я вовремя сообразил-вспомнил, что для приемов пищи у нас была отдельная столовая. О, как.

— Молодой господин! — в коридоре я наткнулся на пару девушек с подносами. При моем несколько помятом после вчерашнего виде девушки вытянулись чуть ли не по стойке смирно. Уставились на меня огромными глазищами. И ресницами так — хлоп-хлоп.

Хм. Чего это они?

— М, да, это я, — я остановился, не зная, как продолжить. Да в чем дело-то?

— А вы такой, оказывается… Ой! — протянула одна из них, задумчиво меня разглядывая. Но вторая тут же пихнула ее в бок.

А это что-то новенькое. Ощущения подсказывали, что раньше я от них такого внимания не удостаивался. Просто подчеркнуто вежливое отношение было. Безразличное.

— Не слушайте ее, господин, — чуть нервно улыбнулась мне вторая, сердито косясь на подругу. — Сама не знает, что мелет. Подать вам завтрак?

— Хм, — я еще раз оглядел обеих, теперь уже заинтересовано. А девчонки-то ничего такие. Где-то за двадцать, стройняшки. Да и форма горничных им очень даже шла. С формами у них вообще все было ладно. — Да… кхм, да. Буду завтракать, подавайте.

Я прошел мимо притихших и опустивших глаза девушек. Уже когда закрывал за собой двери столовой, уловил за спиной шепоток со смешком и приглушенное шиканье.

Ха. А ведь тут не так уж и плохо!

Столовая представляла из себя просторный зал. По центру стоял длинный стол, накрытый белой скатертью с цветочным узором. Вдоль окон высокие горшки с каким-то растениями и цветами.

Слава всем, кому только можно, хоть названиями местной флоры неведомый источник знаний меня грузить не стал. Видимо, и его возможности были ограничены. Это радовало.

Просто не передать, как.

Я мазнул взглядом по картинам на стенах — какие-то пейзажи и натюрморты. И это правильно. Никогда не понимал моды понавешать портретов предков. Люди сюда покушать приходят, а не на мертвецов полюбоваться.

— Брат! — Максим хотел было вскочить со своего места и кинуться ко мне, но под строгим взглядом женщины напротив поник и пододвинул стул обратно. Но даже так он искоса поглядел на меня, улыбнулся и помахал рукой украдкой.

Я подмигнул ему и перевел взгляд на женщину.

Конечно же, я ее узнал. Это моя — наша — мама. Василиса Никифоровна. Красивая, что аж дух захватывало. И не только потому, что у меня перед глазами пронеслась целая вереница образов и связанных с ней воспоминаний. Она была отличной мамой. Но и без того Василиса была того типа женщин, что с годами становятся только краше. Уже не ветреной юной, но зрелой красотой настоящей женщины.

А еще мне имя ее понравилось. Как-то оно привычнее остальных звучало.

— Леша, ты уже проснулся, — она улыбнулась и поднялась мне навстречу, протягивая руки.

Сообразив, чего от меня хотят, я подошел и обнял ее. Почувствовал, как ее ладонь погладила мои волосы.

— Как ты себя чувствуешь, — в ее голосе слышалась легкая тревога.

— Все в порядке, мам, не переживай. Подумаешь, всего-то немного поцапался с порождением. Делов-то! Верно я говорю, Макс?

Тот улыбнулся и показал мне большой палец.

— Ну-ну, ясно все с тобой, — мама вздохнула и вернулась на свое место. Покачала головой. — Где-то я уже такое слышала. Мальчишки… Давай садись, сейчас еду принесут.

И правда. Завтрак не заставил себя долго ждать.

Оно даже выглядело дорого. Фарфоровая посуда с непременными узорами, серебряные приборы.

Я покрутил в пальцах изящную ложечку. Ее поверхность тоже покрывали тонкие узоры. А недурно. В моем мире такой сервиз запросто потянул бы на сотню-другую монет. Золотом, конечно.

Сам завтрак тоже не разочаровал. Огромная тарелка сладкой каши, парящий дымком омлет, пироги и булочки разных форм и, наверное, начинок, салатики, какие-то сладости — глаза разбегались! Это что — все мне⁈

Хорошо, я вспомнил, что тут не предполагается, что ты обязан съесть все, что бы тебе не положили. Попробовал немного одного, чуть-чуть другого. Третьего добавил. Вот и наелся. Расточительно? Да. Но положение обязывало, как говорится. Не спорить же?

Первым умотал Макс, сославшись на начало занятий. Поглядев ему вслед, мама вздохнула и направилась следом. Напоследок только заставила меня пообещать, что я после еды схожу покажусь семейному врачу. Он должен ждать меня в гостиной.

— О, еще отец хотел поговорить с тобой. Он у себя в кабинете. На заставляй его ждать, ладно?

— Да, мама, — послушно кивнул я, чем заслужил благосклонную улыбку.

Один я остался ненадолго. Всего через пару минут двери снова открылись, пропуская Алену. Аленку. Алю.

Я улыбнулся и помахал девушке.

— Утречка доброго!

— Леша! Ты как? Как себя чувствуешь? — тут не накинулась она с вопросами. — Как ты вчера?..

— Стой-стой, — рассмеялся я. — Давай все же как-то по порядку. Присаживайся уже. Давай поедим.

Она села напротив меня и дождалась, пока слуги накроют на стол и скроются за дверьми. Но к еде не притронулась, смотрела на меня, нетерпеливо ерзая на месте.

— Ты так и будешь, да? — я вздохнул. — Чувствую себя хорошо, условно цел и невредим. Все в порядке, правда. Так, чуть-чуть помяло. Оклемаюсь через денег-другой и буду как новенький. А еще знаешь, что?

Я заговорщицки понизил голос и чуть наклонился вперед.

— Что? — прошептала девушка и повторила мой жест. Еще и по сторонам поглядела. Тоже мне, шпионка.

— Я же говорил, что с памятью все наладится? Говорил. Вот вчера мне по голове зверина эта постучала — и что ты думаешь? Так и есть, вспоминать все начал, — я развел руками. — Так что хорошо все будет. Точно тебе говорю.

— А… ага, — она с сомнением оглядела меня. — Ну, раз так, тогда хорошо. Мне сейчас надо в школу бежать, но ты все равно потом мне все расскажешь! Понял? Как ты ее так — ух! Раз! И вообще! Слышишь?

— Слышу-слышу, — я показушно обреченно вздохнул. Но внутри все равно улыбался.

Черт, как же это все было похоже на мое детство… когда я еще был с семьей и казалось, что так будет всегда.

Может ли это быть не иллюзией? Может ли быть так, что у меня появился второй шанс? Не знаю как, но появился. Возможность прожить жизнь так, чтобы не сожалеть потом о принятых решениях? Или это тоже часть злобного плана, как причинить мне побольше страданий? Иллюзия? Или нет?.. Как проверить?

Я не знал.

Но чем дальше, тем больше мне хотелось верить, что все происходящее на самом деле реально. Очень хотелось. Прямо до зубовного скрежета.

Как и обещал, после еды я направился в гостиную, показаться врачу. Тот сначала подробно расспросил меня о самочувствии и произошедшем. Потом размотал бинты, осмотрел и заново обработал раны. Перевязал. И сказал, что в порядке. Хорошо питаться, не напрягать руку и все будет окей. Заживет до свадьбы.

На последней фразе он хохотнул и подмигнул. Пошутил, типа. Но вообще впечатление он производил хорошее.

Часы в гостиной показывали девять утра. И я решил, что оттягивать поход к отцу больше не стоит. Кто его знает, какие там у него дела помимо меня есть. Раз хочет поговорить, пойдем и поговорим. Тем более, что с этими внезапными озарениями я чувствовал себя куда увереннее.

Я поднялся к его кабинету и коротко постучал.

— Войдите!

— Пап, — я открыл дверь, оглядывая кабинет. — Мама сказала, что мне нужно зайти.

— Да-да, сын. Заходи, присядь, — он махнул рукой на кресло перед своим столом. Отложив сторону какие-то бумаги, которые читал до моего прихода.

Кабинет, как кабинет. Примерно таким я себе его и представлял. Судя по воспоминаниям, бывал я тут не так уж часто. Оно и понятно — рабочее место, посторонним тут делать нечего.

На полу пушистый ковер. Вдоль стен стояли непременные шкафы с книгами. Прошлого меня они как-то особо не интересовали, а вот у меня нынешнего вызывали острое желание подойти и почитать названия.

Хм. Кстати, а как получилось, что я понимал язык и мог со всеми свободно общаться? Ведь так было еще до того, как я утром начал все подряд вспоминать и узнавать…

Очередная загадка, блин. В общую копилку.

Еще на полках за стеклянными дверцами были расставлены и разложены всякие диковинки: статуэтки, обломки, глиняные таблички, какие-то металлически загогулины и фигурки. Эту мелочевку я помнил куда лучше. Наверное, оно и понятно. Что может заинтересовать мальчишку — старые скучные книги или загадочные прикольные штуки?

Ладно, может еще удастся выпросить возможность покопаться в отцовской библиотеке.

— Я хотел сообщить тебе важную новость, — начал отец, когда я сел в указанное место.

— Вот как? — я приподнял бровь. Почему-то у меня сразу возникло ощущение, что мне эта идея не придется по вкусу. Было что-то такое в его тоне.

Он недовольно посмотрел на меня. Ах да, перебивать старших нельзя и все такое. Черт, к этому надо будет привыкать. Этикет и все такое. В прошлом от меня не требовалось ничего подобного, но я никогда и не принадлежал к высшим слоям общества.

А правила поведения в обществе целестиалов или тех же извергов… ну, сильно отличались от людских заморочек. Хотя, по сути, и там, и там твоей основной целью было не спровоцировать случайно кого-нибудь на свое немедленное и болезненное уничтожение. Хм.

— Так вот, — продолжил он, постукивая пальцами по столешнице. Пам-пам-пам, пам-пам-пам. — То, что случилось вчера… ты совсем идиот⁈

А? Я вздрогнул от неожиданности. Что за резкий переход?

— Полезть в одиночку на порождение из-за девки? При неактивном даре? Сын, я знаю, что ты влюблен и тебе кажется, что ничего на свете важнее нет. Но любой тупости есть предел! И эта выходка была нормально так За этим пределом!.. — он хлопнул ладонью по столу и закашлялся. — Ах, дьявол…

Отец прервал свой гневный монолог и достал платок из кармана. Поднес ко рту, откашливаясь.

Собственно, я был с ним вполне согласен. Если я-прошлый с голыми руками полез на вчерашнюю страхолюдину просто чтобы впечатлить девчонку… Ну, это точно не от большого ума был поступок.

Какие там шансы — это было попросту самоубийство. Повезло еще, что кто-то вмешался и вытащил его.

Отцу наверняка хотелось выговориться. Как следует вправить сыну мозги. И стоило признать, у него на то было полное моральное право. Я бы еще и выпорол идиота, который на такое решится. Невзирая на возраст.

Вот только на месте этого идиота сейчас был я. И отвечать за чужие ошибки, хотелось не особо. Как и выслушивать всякое.

— Отец, извини меня, — я встал и поклонился, заметив его внимательный и немного удивленный взгляд. — Ты совершенно прав. Я поступил крайней необдуманно и поставил под угрозу не только свою жизнь, но и жизни окружающих. Не говоря уже о репутации и благополучии нашей семьи.

Я сделал паузу.

— Продолжай, — убрав руку с платком, произнес отец.

— Недопустимо ввязываться в битву, в которой не можешь победить. Это глупо и самонадеянно. Более того, этот поступок поставил под удар мелких… то есть, моих братьев и сестер. Это недопустимо вдвойне. Тварь пришла за мной следом, и все могло кончиться куда хуже.

Пам-пам-пам. Перебор пальцами по столу. Пам-пам-пам.

Он молчал, и я счел это призывом не останавливаться.

— Даже несмотря на то, что в итоге я сумел одолеть монстра, я проиграл еще до этой схватки. Нельзя вступать в бой неподготовленным. Нельзя оставлять противника в живых. И нельзя допускать, чтобы твои ошибки влияли на семью. Я извлек из случившегося важный урок, отец. Я не повторю эту ошибку. Прости меня.

Было неприятно и непросто извиняться за чужие проступки. Но отец заслуживал это услышать. И кто-то это должен был сказать. А раз уж я принял на себя права этого мальца — хотя бы то же право занять его место в семье, то вместе с ними шли и обязанности.

Любишь, так сказать, вселяться, люби и извиняться… Я поморщился. Ну и дурацкий же каламбур. Безвкусица.

— Хорошо, сын. Я тебе услышал и рад, что ты все понимаешь. Сядь, — наконец, подал голос он. — Нет худа без добра. И вчерашние события тому отличный пример. Хоть ты и подверг совершенно неоправданной угрозе тех, кого должен защищать, в итоге ты справился. И открыл дар. Победителей, конечно, не судят. Но если ты устроишь такое еще раз…

— Я понял тебя, отец. Это больше не повторится.

— Надеюсь на это, — он недовольно поджал губы. — Как бы то ни было. Проявление магии — это прекрасно. Даже если это всего лишь призыв, это произошло чертовски вовремя.

«Всего лишь» призыв? Я не мог не удивиться. О чем он говорил вообще? Да в моем мире маги, которые практиковали эту школу заклятий, творили такие штуки, что мало никому не покажется! Возможность призвать и поставить себе на службу элементалей, а то и тех же демонов с целестиалами, по его мнению, это игрушки⁈

А… стопэ. Тут все иначе… Тутошний призыв совсем не тот призыв, о котором знаю я. Тут никаких существ из иных планов маги не призывали. Почему-то. Вместо этого призывали просто оружие. То или иное. Иногда броню. Ну, и соответственно, что получится, тем и сражались.

Если посмотреть на ситуацию под таким углом и припомнить мой опыт взаимодействия с порождением… то да, все не так уж и радужно смотрится.

Взять, например, моего отца. Он был очень, очень сильным магом. Полет, щиты, шары эти светящиеся. Он много лет служил в армии. И нет, не писарем в штабе. Наверняка было еще немало всякого в его арсенале, о чем я-прошлый просто не догадывался.

Это мобильность, защита, нападение. И ближний бой, и дальний. Как минимум.

А что может условный колдун с призванным мечом? Бегать приходится на своих двоих. Чтобы махать железякой, надо постоянно держать себя в форме. А как защититься, если по тебе лупят чем-нибудь с областью действия? Да хотя бы просто огненным шаром?

Мда… Я задумчиво посмотрел на свои руки. Сжал и разжал кулаки. Хм. И все-таки, почему тут призыватели такие… куцые, что ли? Что за нерфы?..

Вот опять… Брр, ну и словечки.

— Я знаю, — продолжил между тем отец. — Что ты собирался поступать в военное училище, по стопам брата. Но ситуация изменилась. У твоего старшего брата дар так и не открылся. Максим же слишком мал. Проявится ли дар у него, да и когда это будет — никто не знает. А мы не можем ждать. Тебе придется стать наследником. Я так решил.

Он умолк, напряженно смотря мне в глаза.

А я просто сидел в замешательстве и не знал, что ответить.

Эм… а это что, плохо? Быть наследником. Я должен начать возражать? И сопротивляться? Отказываться?.. А почему?

И что за срочность? Почему мы не можем ждать?..

Мой взгляд зацепился за платок на столе перед отцом. М? Что-то с ним было не так. С платком этим.

Погоди-ка, это что кровь на нем? Кровь?..

И я вдруг все вспомнил. И понял.

Вот… вот, черт.

Мой отец и правда был очень сильным магом. Очень. Слишком сильным. Потому и вынужден был уйти из армии. Потому и не использовал магию уже много лет. Его тело просто не справлялось с этой мощью.

Он не выходил на охоту, привлекал наемников.

Но вчера, видимо, не выдержал. Сорвался. Рванул разбираться лично.

И теперь он умирал.