Я на Марсе

Глава III. Космический корабль «Искор-1»

С улицы донесся пронзительный свист. Это был наш с Крумом сигнал. Я быстро поднялся и стал искать свои домашние тапочки. Одну нашел под большим креслом рядом с камином, а другую — за книжной полкой.

На улице мой друг продолжал свистеть нетерпеливо и настойчиво, словно давал сигнал тревоги.

Иду, иду — крикнул я, чтобы прекратить его музыкальной опыты.

Когда я выскочил на балкон, внизу никого не было. Наша соседка, тетя Пиронкова, только что скрылась в окне третьего этажа с пустым тазом в руках. Я успел увидеть, как сверкнул солнечный луч, отразившись от медной поверхности таза. Ага, значит, она выплеснула что-то на тротуар, поэтому Крум предпочел спрятаться в укрытие.

Выждав немного, пока окончательно миновала опасность, я тихо дал о себе знать:

— Я здесь!

Из-под балкона высунулась большая голова с короткими острыми волосами, похожими на иголки.

— Что ж ты не вышел сразу? — спросила голова, осторожно озираясь. — Из-за тебя я чуть не превратился в мокрую курицу!

Я стал оправдываться:

— Тапочки искал. Мама запретила мне ходить босиком даже в комнате.

— Хорошо, что ты не сороконожка! — съязвил Крум. — А то, наверно, искал бы свои тапочки до вечера…

— А ты не свисти, как заведенный! Я услышал тебя еще с первого раза!

— Есть важное дело. Я сделал большое открытие!

— Какое?

— Пока не спустишься, не скажу ни слова.

Таз опрокинулся из окна третьего этажа вторично, и Крум опять укрылся под балконом. Тетя Пиронкова была раздосадована тем, что ей не удалось его освежить. Она погрозила мне своим длинным указательным пальцем и принялась воспитывать меня. Но я не вникал в ее наставления, потому что снова рыскал по комнате, теперь уже в поисках сандалий. Сейчас ее, видимо, огорчало, что она находится на третьем этаже, а я — на пятом. Ведь по законам земного притяжения воду из таза гораздо легче лить вниз, чем вверх.

Через пятнадцать минут я был уже рядом с Крумом.

— Я его нашел! — взволнованно сказал он.

Лицо его сияло, как полная луна. Я поинтересовался:

— Убежище команчей с улицы Явор?

— Нет.

— Тогда, может быть, вашего пропавшего кота?

— И не его. Кисан вернулся домой самостоятельно.

— Так что же ты нашел?

— Космический корабль «Искор-1».

На этот раз Крум действительно меня удивил. Мне были известны все космические корабли типа «Восток» и «Восход», запущенные к тому времени Советским Союзом. Была у меня и коллекция портретов космонавтов. Но о корабле «Искор-1» я слышал впервые.

Крум вынул из кармана своих спортивных шорт аккуратно сложенную газетную вырезку.

— Вот, читай.

Я развернул вырезку. Как только я прочитал первое предложение, она задрожала в моих руках. Крупными буквами черным по белому было напечатано:

Я раскрыл рот от удивления. А Крум сиял:

— Ты зарылся в свои книги, а газет не читаешь! — упрекнул он меня. — Пропускаешь такие новости!

— Действительно пропускаю, — неохотно признался я.

От волнения у меня зачесалась голова, но почесаться я не мог, потому что мешали, бинты.

Вот какой Крум — настоящий друг! Сразу информирует меня обо всем. Парашкев и Валентин нарочно бы смолчали, чтобы поставить меня в неловкое положение перед всей школой.

— Спасибо, что просветил меня, — улыбнулся я и вернул вырезку. — Открытие твое одобряю.

Мой друг затрясся от смеха:

— И это ты называешь открытием? — спросил он между двумя приступами хохота. — Эта новость известна всему миру! Ее пять раз передавали по радио. Я открыл совсем другое! То, о чем знают человек десять, а может быть, и меньше, потому что это тайна!

— Что же это такое?

— Я обнаружил, где находится сам космический корабль «Искор-1»! Честное пионерское, я видел его своими глазами!

Я почувствовал, что краснею. Мне было стыдно оттого, что мой одноклассник меня опередил. Конечно, были на то и объективные причины, например, моя пострадавшая голова, из-за которой мне пришлось потерять очень ценные минуты и даже часы. Значит, пока я лежал себе в постели, Крум делал великие открытия! Учтите, друзья, мой горький опыт, ходите только по тротуарам, чтобы никакие велосипедисты не смогли затормозить ваше развитие!

— Что это ты так остолбенел? — встревоженно спросил меня Крум. — Уж не подцепил ли ты столбняк?

— Не подцепил. Просто я задумался над вопросом — какой ты мне друг, до конца или…

— Тут нечего долго задумываться! Я твой самый лучший друг! За тебя я готов драться со всеми команчами с улицы Явор и даже голодать целых шесть часов подряд!

— А готов ли ты мне показать «Искор-1»?

— Гм…

— Что — гм?

— Это не так-то просто. Надо перейти через речку, потом пройти через акациевую рощу, через большую поляну с крапивой, через дубняк — и только тогда мы доберемся до взлетной площадки. Как ты, сможешь идти за мной?

Подавляя гнев, я вздохнул и нахмурился:

— Что ты обо мне думаешь? Ну! Разве я не чемпион по легкой атлетике? Да если мы будем состязаться в беге хотя бы до вон того столба, я домчусь туда в два раза быстрее тебя!

— У одних больше развиты ноги, у других — голова! — ответил Крум. — Не обижайся. Твоя мама просила меня утром не трогать тебя хотя бы два дня, потому что ты нездоров.

— Здоров я! Ты не смотри, что у меня голова так запакована. Ее бинтовали люди, ничего не смыслящие в ранах…

— Тогда пошли! — произнес как-то торжественно мой друг и положил в рот конфету. — Только не торопись, а то мы вызовем подозрение. Представь себе, что будет, если за нами потащатся ребята со всей улицы!

Мы неторопливо направились в южную часть города. Хотя мы притворялись совершенно спокойными, все же мне казалось, что каждый прохожий смотрит на нас подозрительно. Для конспирации мы восемь раз прочитали одну и ту же афишу, выпили лимонаду в кондитерской «Эдельвейс» и даже повторили вслух несколько формул и теорем. Если бы нас в тот момент могла услышать наша учительница Минакова, то, наверное, сказала бы:

— Ну вот, исправились! Наконец-то поняли, что нет большего удовольствия, чем решать трудные задачи!

Убедившись, что нас никто не преследует, мы вышли из города и за мельницей смело форсировали речку.

— Первый этап завершен! — шепнул мне Крум. — Теперь остались только две рощи.

— И поляна с крапивой, — добавил я, грустно покосившись на свои беззащитные ноги.

— Если боишься, давай вернемся, — ухмыльнулся Крум.

— Глупости! — возмутился я. — Все путешественники и первооткрыватели стойко переносили невзгоды. Магеллан, к примеру, был даже убит какими-то туземцами на. Филиппинских островах.

— Наши «туземцы» нас не убьют, — попытался успокоить Крум не столько меня, сколько себя самого. — На худой конец — оторвут нам уши.

Через акациевую рощу мы пробрались без происшествий. Крапива исхлестала нас порядком, но мы вытерпели это безропотно. Я вспомнил, как бабушка Мария говорила, что натираться крапивой полезно: это предохраняет от ревматизма.

— Еще немножко, — сказал мой друг, когда дорога углубилась в другую рощу и запетляла между дубами. — Теперь придется ползти, чтобы охрана не заметила.

Мы прижались к земле. До моего слуха донеслись тихие, но четкие шаги часового. Когда они удалились, мы медленно двинулись вперед.

— Апчхи! — оглушил меня внезапно Крум.

В другое время и в другом месте я непременно сказал бы ему: «Будь здоров!» Но теперь я просто возмутился:

— Вот осел! Нашел время чихать…

Мы поползли дальше.

Вдруг за листвой невысоких кустов нашему взору открылась ошеломляющая картина: посреди широкой поляны гордо и величаво стоял «Искор-1». Я видел такие космические корабли на газетных снимках и в киножурналах. Все его металлическое тело сверкало в лучах послеполуденного солнца так, точно было отлито из чистого серебра. Только спереди и по бокам синели маленькие круглые иллюминаторы. К входному люку был приставлен трап.

Крум хотел было снова чихнуть, но я вовремя стиснул ему нос. Потом мы отползли в обратном направлении, потому что в противоположном углу взлетной площадки появилась крупная фигура часового. Нам никак не хотелось, чтобы наши нежные ушки попали в его здоровенные ручищи.

Когда мы очутились опять у речки, я сказал Круму:

— Теперь чихай, сколько влезет!

Он сделал две попытки, но охота у него уже прошла. Потом он спросил меня с явным удовлетворением:

— Ну, что скажешь?

— Удивительная штука, — откровенно ответил я.

— И я такого же мнения.

— Интересно, когда полетят космонавты?

— Ну, этого я не знаю. Может, через неделю, а может, и послезавтра. Надо следить за информацией.

Если бы ты знал, как мне хочется посмотреть, что там, внутри космического корабля!

Мне тоже хочется, но это невозможно…

Мы с Крумом распрощались; пообещав друг другу, что не выдадим пашу тайну никому.

Он зашагал быстро налево к своему дому, а я направо — к своему. Я шел и думал: «Если бы Крум не поднимал шума и умел сдерживать чихание, обязательно добрался бы я до «Искора-1» и хотя бы потрогал его. Какая досада, что Крум так много чихает!»

Городские часы пробили четыре раза. И тут мне пришла в голову гениальная мысль: а почему бы не отправиться туда одному? Мама и папа только через час заканчивают работу. Притом папа имеет привычку заходить в шахматный клуб, а мама — в магазины. За час я успею добраться до корабля, потрогать его и вернуться домой до их прихода!

Я повернулся на сто восемьдесят градусов и, не слишком спеша, снова направился к взлетной площадке. Я был возбужден, но не терял бдительности и добрался до дубовой рощи, уверенный, что никто за мной не шел и не следил.

В сентябре солнце садится раньше, чем летом. Тени дубов уже дотянулись до середины площадки. «Искор-1» стоял все так же гордо, но уже не сиял серебром. Заходящее солнце бросало на него розовато-красные лучи, в которых он выглядел намного таинственнее.

Я пополз бесшумно и быстро. Через несколько минут уже был у трапа. Ой, но что это?! Входной люк, прежде плотно задраенный, был теперь чуть-чуть приоткрыт. А что, если я туда поднимусь?

Человек я смелый. Мама, например, боится жуков, а бабушка — лягушек. Я же ловлю и тех и других голыми руками. И на этот раз я не оробел, быстро поднялся по трапу. Одна, две, три, семь ступенек…

С другой стороны поляны послышались медленные и мерные шаги часового. В такие минуты надо действовать не только умно, но и решительно. Я из тех пионеров-героев, которые по-ступают именно так. Поэтому я толкнул приоткрытую крышку люка и через полсекунды был уже внутри. Крышка за мной бесшумно закрылась.

Когда я вхожу в свою комнату, даже если там полная тьма, то никогда не натыкаюсь на мебель, потому что знаю, где что находится. Но в «Искор-1» я попал впервые. Хотя через иллюминаторы проникал свет, его было недостаточно, чтобы различать предметы. Я не решался сделать ни шага, пока глаза не привыкли к полумраку. Но слышал я все очень четко — и свое затрудненное дыхание, и удары своего храброго сердца.

Вдруг рядом со мной что-то зашуршало. Я быстро отпрянул, наткнулся на какое-то мягкое кресло и потерял равновесие. Ничего хорошего из этого не вышло. Левым коленом я задел какой-то рычаг, тотчас послушно сдвинувшийся вниз, а правая рука, ища опоры, нажала сразу на несколько кнопок. И произошло то, чего я ожидал меньше всего: космический корабль легко качнулся, его нижняя, часть засвистела, как паровозная труба, а верхушки деревьев, которые были видны в иллюминаторах, вдруг исчезли.

Я летел!