Я пришёл

Глава 42

Вечер. Спальня. Лежу в кровати, пытаюсь не смотреть на женщин, что сложно. Женщины же, все как одна в моих футболках, реально издеваются. Одной приспичит что-нибудь поднять с пола. Второй надо покрутиться перед зеркалом, при этом обязательно подняв руки вверх, так чтобы футболка задралась. Третья, она же Сенджу, вообще не заморачивается. Футболка из-за большой груди, выглядит коротковатой и вообще ничего не прикрывает. А поскольку из одежды на ней футболка и ожерелье на шее, простора для фантазии не остаётся совсем. Что как радует, так и смущает.

— Хватит пялится, — ворчит на меня Сенджу. — Если совсем сил нет терпеть, подойди и потрогай.

— Давайте не будем смущать его, — хихикает Мей. — Хватит издеваться.

— Ух, спасибо…

— Снимаем футболки.

— Нда…

Женщины раздеваются, забираются на кровать, садятся и не моргая смотрят на меня. Чем заставляют меня натянуть одеяло до шеи.

— Ты сегодня изменил Какаши, — сверля меня взглядом кивает Цунаде. — Мы почувствовали это.

— Я не хотел.

— Не хочешь играть в бога, — улыбается Мей. — Мы знаем.

— Нет, я не хотел терять его. Мы друзья. Да и Анко не чужая. Они должны жить. Я сделал то что должен был.

— Ты смотри, — медленно стягивая с меня одеяло качает головой Конан. — Наш любитель самокопания растёт. Да ещё и в правильную сторону. Одеяло отдай.

— Нет!

Одеяло сдёргивает Цунаде. Встаёт и злобно смотрит на меня сверху вниз.

От увиденного, во мне, как бы абсурдно это не прозвучало, просыпается Джирайя. Хихикая тяну руки…

— Но-но, — ударив меня по пальцам шипит Цунаде. — Держи себя в руках, Великий Извращенец. Мы о деле хотим поговорить, а не о всяких там глупостях.

— Разве это глупости? Это…

Пытаюсь сесть. В грудь мне упирается ножка Мей и укладывает обратно. Сама Мей, цокая языком грозит мне пальцем.

— Хорошо, я вас слушаю.

— Сегодня, этот урод напал на нашего, — встав рядом с ними кивает Конан. — За попытку убийства одного из нас, этого полудурка надо найти и покарать. Превратить последние секунды его жизни в кошмар.

— Убийство младших брата и сестры, нельзя оставлять безнаказанным, — скалится Цунаде. — Надо отомстить. Надо найти и уничтожить.

— Все мстить пойдём?

— Нет, — мотает головой Мей. — В бой пойдёте вы. Ты, Цунаде, Конан, Нагато и Какаши. Я останусь с детьми. Хирузен и Анко помогут отбиться если кто-то нападёт на нас.

— Хатаке ещё слаб.

— Мы понимаем, — синхронно говорят все трое. — Но если оставишь его, он не простит. Найди. Убей. Отомсти. Мы требуем.

— Вы… Что с вами?

Девушки фыркают. Улыбаются. Смеясь падают на кровать. Ползая толкаются. Понимаю что снова разыграли. Но не совсем. Они на самом деле хотят отомстить. То есть все они, озвучили то, что придумал я.

— Засранки! — сев шлёпаю Мей. — Надо же так пугать.

— А ты меньше выделывайся, — морщится Цунаде. — Тогда и мы тебя пугать перестанем. А может и не перестанем. А что если…

Цунаде ложится на бок. Гладит себя по груди. Переворачивается и шлёпает себя по заднице.

— Ой, кажется работает, — пищит Конан. — Трусы снимай.

— Нет…

— Ладно, — вздыхает Мей. — Тогда мы сами. Держите его.

— Не надо…

Конан и Цунаде вцепляются в мои руки и прижимают их к кровати. Мей садится на ноги, пальцами цепляет трусы и завизжав спускает их до колен.

— Ну хоть он не стесняется, — указывая мне ниже пояса пожимает плечами Мей. — Стоит, покачивается. Держите крепче, а то ещё вырвется и сбежит от своего счастья.

— Здоровый, блин, — кряхтит Конан. — Цунаде! Дави его грудью.

Вырываюсь. Дёрнув рукой откидываю Конан. Резко согнув ноги заставляю Мей отлететь назад. Сажусь и тут…

— Ты пойми, глупый, — обняв меня и сжав моё лицо в свою грудь шепчет Цунаде. — Мы любим тебя. По-настоящему. Не так как раньше, когда человеческое мышление мешало нам в этом признаться. По-другому. Мы другие, мы…

Подняв голову улыбаясь смотрю на неё. Цунаде гладит меня по волосам… Тянется для поцелуя. Хватаю её и откидываю в сторону. Натянув трусы прыгаю с кровати и тут же бью рукой.

Томнота у стены оживает. Обволакивает мою руку, обвивает грудь и пытается скрутить. В бок возается кунай. Прямо в сердце.

— Неожиданно, не правда ли? Был Саннин и закончился. А не надо было мешать нам. Какого это, Джирайя? Какого понимать что сейчас умрёшь?

— Зецу?

— Чёрный Зецу. Умри.

Кунай входит глубже и поворачивается. И так рассечённое сердце, получив ещё большие повреждения останавливается.

— Да-а-а-а…

— Вообще-то нет, — запуская второе, недавно выращенное улыбаюсь. — Девочки!

Конан рассыпается листами бумаги. Которые не просто бумажки, а миниатюрные взрыв печати. Ими она облепляет Зецу и обездвиживает. Подбегает Мей, сложив печати бьёт руками по полу и заключает нас в барьер.

— Ты пришёл в ловушку, Зецу, — улыбаюсь похожему на мумию уроду.

— Ты всё равно сдохнешь! — проворачивая в ране кунай рычит Чёрный. — А если не сдохнешь… Ха, твои выродки. Пока мы здесь разговариваем, Обито уже забрал джинчурики. А остальных убил.

— Ага, — активируя Сен Мод, быстро покрываясь ядом и выплёвывая масло киваю. — Молодец, этот ваш Обито. Умный, прозорливый.

— Что ты делаешь? — видя что я не беспокоюсь нервничает Зецу. — Что это?

— Жабий яд, друг мой. Убойная штука. Я к нему нечувствителен. А вот ты… На тебя он действует. Плюс масло, для усиления взрыва.

— Перестань. Мы можем договориться.

— Как запел. Увы, не получится. Договориться со мной невозможно. Я не пробиваемый. Ну как это, Зецу? Как это осознавать что сейчас умрёшь? Не страшно?

— Меня нельзя убить! Я воплощение воли богини. Я…

Яд действует. Зецу откровенно хреново. Он ослабляет хватку. По его бесформенному телу пробегают судороги.

— Глы… Блы… Ы-ы-ы… — выдаёт Зецу.

— Приди в себя, сука! Оцени какая ирония, — выделяя больше яда улыбаюсь. — Столько лет ты шёл к своей цели. Старался. А тут раз и на тебе. Все труды, все усилия, всё пошло прахом.

— Ты не понимаешь. Убив меня ты ничего не изменишь. Кагуя, она здесь.

— Врёшь.

— Нет. Она всегда была здесь. Она ходила между вами и через меня диктовала вам свои правила. Она стравлия вас убирала сильнейших. Вы глупцы…

— Расскажешь всё, отпущу. Ну!

— Ха-ха-ха! Глупый человек. Тебе ничего не изменить. Всё это…

— Клан Узумаки? Её работа? Говори!

— Да. Узумаки, которые легко смогли бы поймать её и запечатать. Курама, их иллюзии, против которых даже Кагуя не смогла бы противостоять. Сенджу, чья сила и особенная чакра заставили бы её понервничать и, возможно, проиграть. Убийства Хокаге, от Первого до Четвёртого. Планы по уничтожению Учиха следом за которыми должны были сдохнуть Хьюга, Акимичи и Яманака. Мы вашими руками, убирали сильнейших. Мы дурманили ваши разумы. Мы заставляли вас развязывать войны. Лично я, заставил Обито натравить Лиса на Коноху. Я дал силу, знания и одержимость идеей мирового господства Данзо. Я сделал из Хирузена тряпку таскающуюся за Старейшинами. Я заставил Цунаде плача от горя спиваться и не видеть очевидных вещей. Я сделал из тебя извращённого дурачка волочащегося за Сенджу. Я привёл Яхико к смерти и я внушил Нагато и Конан дурацкие мысли. И мы… Мы добьёмся своего. Ты можешь убить меня, но знай. Кагуя всё равно убьёт вас. Потому что вы, не более чем тупое стадо.

Слушай меня, Джирайя. Слушай. Обито уже выпотрошил твоих выродков. И если ты, надеешься на что-то…

Стряхнув с себя мерзость выхожу из барьера. Касаясь печати на руке распечатываю из неё два свитка. Мей складывает печати, барьер укрепляется. Корчащийся от яда Зецу бьётся об стены и пытается выбраться.

Печать концентрации, ехидная улыбка…

— Кац!

Серия взрывов рвущих Зецу на части, масло усиливает взрывы. Зеце превращается в кучку чёрной сажи. Конан облепляет барьер бумагой. Уплотняет получившийся кокон до размеров небольшого шарика, который хватаю и запечатываю в свиток.

Не сговариваясь бежим в детскую. Внутри видим страшное. Для кого-то. Для кого угодно, но не для нас.

Обманки, выращенные мной симбионты положенные вместо детей, как и было задумано, при приближении посторонних взорвались. Выстрелили щупальцами и нитями в разные стороны. Правильно, в нужных местах пронзили и зафиксировали Обито и Белого Зецу. Впрыснули в них убойные дозы гормонов и яда. Обито ещё и глаз выбили, чтобы не сбежал.

Теперь два тела, шипя от боли от пронзающих их нитей, висят под потолком как мухи в паутине. Безуспешно дёргаются…

— Надо же, какая встреча, — заходя хлопаю в ладоши. — Обито, рад наконец-то тебя увидеть. Жаль что ты меня не видишь, глаза то нет. А ты что за тварь? Белый, уродливый, волосы зелёные. Неважно.

— Я Белый Зецу. Я воля Богини…

— Значит умрёшь первым. Оби, урод ты комнатный. Ну вот скажи, неужели ты серьёзно подумал, что после твоего нападения на Какаши, я расслаблюсь и никаких мер не приму? Неужели ты решил, что после того как ты начал действовать, я просто лягу в постель к своим женщинам, оставлю детей без присмотра и буду развлекаться? Позор. И ты ещё взял на себя роль спасителя целого мира. Тьфу, глаза бы мои не смотрели. А я, как видишь подготовился. По полной.

— Ты чудовище.

— Давай, хвали меня, — зная что Обито меня не видит, всё равно кривляюсь перед ним. — Продолжай.

— Ты не понимаешь! Наш замысел…

— Ваш замысел дерьмо. И он не ваш. Обито, очнись. Ты всего лишь марионетка. Твоя роль в этой истории, роль обесчещенной пьяными бандитами девки которую они лишив девственности продолжили иметь во все щели. Ты просто дешёвка, которую поимели, а потом лживими обещаниями повели за собой. И ты пошёл. И ты пришёл. Нет, я не убью тебя. Не мечтай. Тебя убьёт Какаши. Хатаке, выходи.

Хатаке выбирается из шкафа двери которого изнутри покрыты фуин символами. Рыча подходит к Обито и с ходу пробивает ногой ему между ног. Просит щупальца опустить жертву на пол. Срывает с кричащего Обито маску и кулаками превращает его лицо в отбивную.

Бьёт сильно, хорошо поставленными ударами. Молча… Останавливается и плюнув на стонущее тело отходит.

— Он всегда был дураком, — скалится Белый. — А вот ты, Джирайя. Я восхищён твоим умом. Ты… Ты раскусил нас. Я поражён!

— Ненавижу подхалимов.

Вырываю Белого из хватки щупалец, бросаю на пол и накрываю свитком. Запечатываю и рву свиток.

— Катон… — пытаясь сложить печати стонет Обито. — Огненный…

— Оставь, Оби. У тебя ничего не получится. Щупальца и нити, пронзили твои тенкецу и уничтожили очаг. Они накачали тебя гормонами и ядом блокирующими выработку чакры и разрушающими очаг и чакро каналы. Ты никто, обычный человек. От тебя, сучонок, сейчас даже прикурить не получится. Ты не сможешь даже искру выдать. Ты ещё этого не понимаешь, но ты уже мёртв. Ты труп.

— Вы не понимаете! Я хотел сделать мир лучше. Я хотел остановить войны. Я хотел всё исправить. Какаши, друг…

— Друг?! — пиная его в лицо рычит Хатаке. — Ты убил меня! Ты убил мою Анко. Ты хотел убить наших детей! А теперь я тебе друг? Ты, Обито…

— Тебя просто использовали, — подтянув трусы киваю. — Тебе дали фальшивую цель. Тебя имели как шлюху, имели не вынимая. А ты, вместо того чтобы подумать, охотно принимал всё в себя. Какаши, мне надоело слушать это ничтожество. Добей его.

Какаши крутит на пальце кунай, присаживается перед Обито и перерезает ему горло. Кунаем вскрывает живот. Отходит и утыкается лицом мне в плечо.

— Джирайя…

— Это не твой друг, Какаши. Тот Обито, давно умер. Понимаю, тебе тяжело. Держись. Так надо. Это ничтожество даже нам не исправить. А у тебя… У тебя впереди жизнь. Прости…

— Спасибо, — отходя бормочет Хатаке. — Спасибо что пришёл. Я… Мне лучше.

Обито дёргаясь умирает. Тело запечатываю в свиток, обнимаю женщин и веду их на улицу. На ходу, используя Хенге, все трое прикрывают наготу. Из укрытой барьерами комнаты, выводим детей и охраняющих их Нагато и Анко. Из шкафа на кухне выбирается довольный, хихикающий как дурачок Хирузен. Все вместе выходим на улицу, садимся на крыльцо и смотрим на звёзды.

— А что с Кагуей? — первой не выдерживает Цунаде. — Чёрный говорил что она среди нас.

— Даже более того, любимая, — обнимая её киваю. — Она в каждом из нас. В каждом у кого есть чакра. Она внутри, в разуме, в чакре.

— То есть это просто метафора? — интересуется Конан.

— Возможно, а возможно сейчас она перепрыгнет через забор и попрёт на разборки. А может и нет. Говорю же, я не знаю. С кем с кем, а с богинями мне сталкиваться не приходилось. Да и вообще, сколько бы я не путешествовал по галактике, сколько бы миров не посещал, ни у кого я не видел сверхспособностей. Максимум, некоторые виды плевались кислотой или ядом. Здесь же… Тут странно. Люди по стенам бегают, стихиями манипулируют. Богиня Лунная интриги плетёт. Пробудиться, мечтает.

— Лис говорит что для её пробуждения нужно собрать девять хвостатых, — забираясь мне на колени выдаёт Наруто. — А ещё он говорит, что без них вернуть её ну вот никак не получится.

— Лис у нас очень умный, ему можно верить.

— Так мы победили или нет? — спрашивает Нагато.

— И да, и нет. Этих уродов да. Главные мертвы. А нам… Нам ещё мир менять. Вы со мной?

— Я буду как Рикудо, — поднимает голову Хирузен. — Он делился с людьми чакрой, а я буду делиться симбионтами. Вот увидите, у нас получится сделать этот мир лучше.

— Старый ты кретин! А твою пустую голову не посещают мысли о том, что у тебя получится также как у Рикудо? Он тоже хотел как лучше, а замутил целый мир убийц со сверхспособностями, интриганов и дебилов с инициаативой.

— Это другое, — морщится Хирузен.

— Ну да, я просто не понимаю. А пойдёмте куда-нибудь? Посидим, выпьем. Пообщаемся. Я вот очень нажраться хочу. Чтобы в слюни. Чтобы забыл как меня звали. Чтобы…

— Смотрите! — подпрыгивает Таюя. — Звезда падает!

— Это не звезда, солнышко… — вставая и пряча за спину трясущиеся руки выдыхаю.

— Джирайя, — резко бледнеет Мей. — Джирайя, нет…

— О, ещё одна! — указывая в небо, не понимая что происходит радостно верещит Таюя. — И ещё.

— Папа, — начинает плакать Карин. — Нет, пожалуйста.

— Я и сам не хочу, — сглотнув говорю.

С неба, прямо перед нами, бьёт красный луч. Точка быстро превращается в крест. По всей деревне вспыхивают такие красные лучи.

— Орбитальная бомбардировка, — толком не понимая что происходит бормочет Какаши. — Технократия… Конфедерация? Кресты…

— Да, Какаши, Конфедерация… Слушайте. Эм… Нам… Мне… Мне придётся попрощаться с вами. Навсегда. Меня нашли. Сейчас суда выгрузится десант.

— Мы можем дать бой! — подпрыгивает Хирузен.

— Тогда они уничтожат всю планету. Учитель, не надо. Сидите спокойно. Вас не тронут, цель я. Меня заберут, улетят…

— Беги, — стиснув зубы плачет Конан. — Беги, мы их задержим.

— Тогда вы погибнете, — улыбаюсь девушке.

— Ты же можешь что-нибудь сделать! — кричит Мей.

— Увы, в данной ситуации, я могу только сдаться. Сопротивление бессмысленно. Я их знаю, они или заберут меня и улетят, или превратят планету в облако астероидов. Поэтому…

— Ты обещал что никогда не бросишь меня, — вытирая слёзы шепчет Наруто. — Ты обещал что всегда будешь со мной. Папа! Не уходи…

— Наруто, маленький мой человечек. Если бы ты знал как сильно я люблю тебя. Но я должен уйти. Я не хочу… Но сильнее я не хочу чтобы вы пострадали. Прощайте. Я никогда вас не забуду. Вы лучшее что было в моей бессмысленной жизни. Мей, Конан, Цунаде, я люблю вас. Какаши, ты в нашей семье самый адекватный, позаботься о них. Наруто, Карин, Саске, Таюя, не плачьте. Вам надо быть сильными. Хирузен, старая ты мартышка, удачи тебе. Заверши начатое мной. Нагато, Анко…

Мои слова глушит рёв двигателей приземляющегося шатла. Открывается аппарель, из шатла выбегают десантники почему-то Технократии и берут меня на прицел.

— Сдаюсь, — подняв руки и вставая на колени улыбаюсь им.

Меня окружают. На руки и на ноги надевают сдерживающие кандалы. На шею ошейник… На лицо маску, чтобы сам себя не выплюнул. Солдаты берут палки, прикрепляют их к кандалам и держась от меня на безопасном расстоянии ведут к шатлу.

Ну вот и всё… Всё только что закончилось. Так быстро… Так… Эх, вернуть бы всё назад. Я бы…

Не слушая плачь женщин и детей, поднимаюсь по аппарели. Не выдержав оглядываюсь и улыбаюсь киваю.

— Я люблю вас! — подпрыгнув кричу. — Люблю всех. Я всегда буду помнить вас. Вы лучшие. Я…

Меня заталкивают внутрь. Аппарель быстро поднимается. Шатл вздрагивает, поднимается и быстро набирает высоту.

— Да вы не нервничайте, ребятишки, — обводя взглядом солдат киваю. — Вы же знаете. Вам, технократам, я ничего не сделаю. Вопрос можно? Вы как меня нашли? Молчите… Эх, жаль…

Да, действительно всё… Я пришёл, а теперь я ухожу. Ну хорошо что мои чудить не стали. Правильно поняли. Их… Нет, их не тронут. Я уверен. Технократы не любители устраивать геноцид. А я…

— Я не хочу уходить! Не хочу! Ребята, может договоримся? У меня есть деньги, я смогу выкупить себя. У меня их столько, что Технократия всю галактику захватить сможет. Хорошо, денег у меня нет. Но я знаю где есть. Тайник старины Молоха. Там платины и золота столько… Отпустите, а? Ну будьте же вы людьми! У меня семья, дети. Я не хочу!

Ребята вместо ответа, ставят меня на колени. Мрачно смотрят визорами шлемов и наводят гудящее оружие…