Я пришёл

Глава 7

(Некоторое время спустя. Где-то рядом с Конохой. Сенджу Цунаде.)

Вечер, сидим у костра, смотрим на усердно пишущего в блокноте Джирайю. Который… Подлец, мерзавец, тварь конченая. Только и делает, что доводит меня. Подкалывает, бросает тонкие намёки на очень толстые обстоятельства касательно моего возраста. Хамит, грубит, откровенно издевается. Собирается съесть Тон-Тон, причём не скрывает этого. Бесит! Он меня бесит. Бесит своим сарказмом, самоиронией, нытьём о старости. Ненавижу! Ненавижу за игнорирование меня, за то что вдруг стал таким серьёзным и собранным. За то, что смотрит на меня не с похотью и глупой улыбкой, а с теплотой и сочувствием. Ненавижу! Я даже подумала что это не он, а кто-то другой. Но нет! Это именно Джирайя. Призыв. Жабы, насколько я их знаю, слабоумием не страдают и обмануть их невозможно. Так вот они его знают. Ну ладно, у нас всякое бывает. Но его знания. Он помнит то, что кроме нас с ним никто не знал. Помнит в деталях. И пишет ещё более похабные книжки. Да ещё откровенно издевается над нами. Каждый вечер отходит подальше, раздевается до пояса и тренируется. Ниндзюцу, тайдзюцу и долгая на несколько часов медитация.

Но почему? Это его план? Игнорируя и издеваясь, он пытается заинтересовать меня? Глупости! Мне не интересно. Это Шизуне на него полуголого открыв рот смотрит. Меня же… Ну да, ничего такой. Фу! Мне наплевать. И хожу я смотреть только потому что подозреваю. Он вполне может… Ну вот, опять собирается.

— Так, ещё одна глава закончена, — встав потягивается Джирайя. — Сидите, а я пойду отойду.

— Куда ты ходишь? Каждый вечер. Встаёшь и куда-то идёшь. Зачем?

— По делам, — спокойно отвечает он, разворачивается и уходит, прыгает на дерево и шустро уносится верхними путями.

По делам. Как-то быстро он сегодня. Как будто торопится. А куда? Это безусловно Джирайя, вопрос лишь в том, что с ним случилось. На самом деле повзрослел? Или всё же выполняет план по охмурению меня? Или здесь что-то не так? А что? Что могло случиться с Джирайей, что он так изменился? Видимо, что-то очень и очень серьёзное. Да нет же! Этот идиот не мог так кардинально измениться. Пф-ф-ф-ф… А если мог?Спокойно сидящая рядом Шизуне, крутит головой, быстро пересаживается ко мне и вцепляется в рукав.

— Цунаде-сама, а мы сегодня подглядывать пойдём? — заговорщицки шепчет она.

— Като, мы не подглядываем! Мы наблюдаем. Чтобы больше такого не слышала. Поняла?

— Поняла. Ну так что, мы наблюдать пойдём? Надо спешить, а то всё самое интересное пропустим.

— Тон-Тон, след. Найди нам этого придурка.

Хрюкнув, свинка уносится в лес. Обруливая деревья и перепрыгивая ручьи и кусты выбегаем к поляне и резко ложимся в кусты. Потому как в тени двое. Джирайя и кто-то в маске. Нас слава всем Ками не заметили.

— Принёс? — стоя перед неизвестным спрашивает Джирайя.

— Да, конечно, вот держи, — протягивая ему свиток отвечает он. — Вся информация здесь.

— Хм, спасибо. Это поможет, скоро я приду в Коноху. И тогда…

— Хе-хе-хе, — потирая руки ехидно хихикает незнакомец. — Удачи. Думаю, наше дело выгорит.

Вот сволочи. А я сразу поняла, не то что-то. Ну сука, сейчас я тебя в землю вкатаю. Ты мне всё расскажешь.

— А ну стоять! — выпрыгнув из кустов кричу.

— У-у-у-у, — тянет Джирайя. — Попались. Уходи, я их на себя возьму.

— Не дай им добыть свиток, — запрыгивая на дерево кричит неизвестный.

Джирайя прячет свиток в карман, разворачивается и убегает.

— Шизуне за мной! Сейчас мы из него всё вытрясем.

Пьяными взбесившимися оленями несёмся за мелькающим впереди Джирайей. Через валежник, речки, ручьи, лужи, камни, заросли колючих кустов. Несёмся пока не попадаем в болото. Где…

— Стой, тварь! — видя что Джирайя по пояс утонул в трясине кричу ему.

— Прости, подруга, — качает он головой. — Не в этот раз.

Ловко выпрыгивает из трясины и по кочкам скачет дальше. Останавливается, оглядывается и широко улыбаясь показывает мне большой палец.

— Сука! — кричу и прыгаю вверх.

Приземляюсь на кочку и ухожу с головой в трясину. Шизуне, ловит меня за шиворот, вытаскивает на относительно твёрдую поверхность…

— Ну, жаба, ты у меня допрыгаешься. Тон-Тон! Дорогу!

Из низеньких кустов растущих чуть в стороне выглядывает свинка и хрюкнув кивает вправо. Все в грязи и тине доползаем до тропы, и уже шустрее бежим по ней.

Ну вот и всё. А я то уже обрадовалась. Думала и правда повзрослел. А он… Предатель. На части разорву!

— Шизуне, сделай побольше клонов и приготовь сенбоны. Как только нагоним, сразу нападай. Отвлеки, а я ему ноги сломаю.

— Сделаю! — складывая печать кивает Като.

Ух, тварь. Ты мне за это ответишь. Я с тобой такое сделаю…

Уже через минуту тропа заканчивается. Мы оказываемся на краю огромной лужи. В центре островок, на нём явно не ожидавший нас увидеть Джирайя.

— Попался!

— Да ладно? — пытаясь сдержать смех спрашивает он. — И что дальше?

— Подойди сюда, отдай свиток и во всём признайся. Тогда я тебя убивать не стану. Если что-нибудь выкинешь — урою.

— Серьёзно. И что, рука на старого друга поднимется?

— Да. Легко.

— Аха-ха-ха! — от смеха складывается пополам Джирайя.

— Что смешного, козёл старый?

— Ничего, старая коза. Просто у тебя лягушки в волосах. Ну давай, вот он я. Подойди и возьми. Ах да, чуть не забыл. Вода пропитана моей чакрой, встать на неё у тебя не получится. Шлёпай по болоту, но будь осторожна. Всё таки возраст, давление.

— Убью!

Прыгаю вверх, заношу ногу для удара. Джирайя складывает руки на груди и спокойно смотрит на меня. Шизуне выплёвывает сенбоны и в тот момент когда моя ступня уже почти встретилась с наглой мордой Джирайи… В него попадает несколько сенбонов. От чего он взрывается облаком белого дыма. Вверх подлетает злополучный свиток…

— Сука… — понимая что нас провели выдыхаю.

Удар! От которого вода и слой грязи волной расходятся в стороны. Падаю на относительно твёрдую землю, ловлю свиток…

— Твою мать, — видя что вся эта болотная жижа быстро возвращается на своё законное место выдыхаю.

Прыгаю вверх, не успеваю… Меня накрывает потоком вонючей грязи, воды и тиной.

Ну сволочь, ты мне ответишь.

****

— Дай ещё!

— Цунаде-сама, — отшатывается от меня комок грязи которым когда-то была Шизуне. — Хватит уже. Ты на ногах еле стоишь. Уже восьмая бутылка.

— Я сказала дай ещё!

Понимая, что сопротивляться бесполезно, Като раскатывает на земле перемазанный грязью свиток, прикасается к символам и подаёт мне сразу две бутылки.

Одну выпиваю практически залпом, вторую открываю и… В голове всё шумит и кружится. Ноги заплетаются. Чтобы не упасть, хватаю Шизуне за плечо и киваю вперёд.

— Ничего, сейчас я всё тебе выскажу, жаба престарелая. Ты уз… Узнаешь! Поймёшь, что с Сенджу Цунаде так шутить не стоит. Свиток…

— А что там в свитке? — придерживая меня шепчет Като. — Он настоящий. Может там что-то есть?

Отталкиваю Като, кое-как открываю свиток, разворачиваю и…

— Мх-пх, — закрыв рот рукой пытается она сдержать смех.

На бумаге, чёрной тушью, крайне схематично изображена я. Брови нахмурены, волосы стоят дыбом, во рту острые зубы, как у чудовишь на детских рисунках. Дополняет картину неприлично огромных размеров грудь, кривые ноги и бутылка в руке.

— Похоже, — хихикает Шизуне, но видя мой взгляд замолкает и отворачивается.

— Вот это уже перебор. Вот это я уже точно не прощу. Хана тебе, мразь. Шизуне, бегом!

Бегом получалось так себе. Несколько встреч лбом с деревьями, падения в кусты. Ехидные смешки Като и недовольное хрюканье Тон-Тон. Всё это раздражает и заставляет скрипеть зубами. Но ничего, сейчас я его так изобью, живого места не останется. Все кости переломаю! Руки с ногами местами поменяю. Я…

— Пришли? — спокойно спрашивает сидящий у костра Джирайя. — Неважно выглядите.

— Закрой пасть! Ты, старая мразь, завёл нас в болото. Ты…

— А что мне ещё делать? Я тренируюсь, пытаюсь поддерживать себя в хорошей форме, а вы сидите в кустах и нагло пялитесь на меня. Вот я и решил проучить вас. Мне, неприятно.

— А картинку эту ты нарисовал…

— Эх, как живая, — мерзко улыбается Джирайя. — Я и не знал что у меня талант к рисованию. Если не нравится отдай. Повешаю над кроватью, буду вечерами смотреть и…

— Убью!

Бросаюсь к нему, замахиваюсь… Подсечка и я падаю на спину. Джирайя отходит назад и крайне недовольно фыркает. Поднимает руки и жестом приглашает меня.

— Тебе конец.

— Ага.

Прыгаю, кувыркаюсь, поднимаю ногу… Джирайя оказывается рядом, прижимает руку к моему животу и толкает второй рукой в голову. С ужасом понимаю что именно он сделал, пытаюсь приземлиться, но понимая что не могу пошевелиться, мешком падаю на траву. С ещё большим ужасом понимаю, что из-за установленной на живот печати с меня слетело Хенге. Однако… Ох…

— Сука, ты мне за это ответишь. Твою печать я снять смогу. И тогда…

Пытаясь вернуть подвижность рукам, ворочаюсь на траве. Как вдруг Джирайя садится рядом, задирает на мне одежду, обнажает живот и прикасается к символам чем полностью парализует.

— Нервная ты, — схватив мои руки и связывая их ворчит Джирайя.

— Эй! Ты что делаешь?

— Шибари но дзюцу, — связывая теперь уже мои ноги продолжает ворчать Джирайя. — Полезные навыки, скажу тебе.

— Когда я выберусь… Шизуне! Помогай!

— Девочка, дёрнешься, уложу рядом с ней, — указывая на Като пальцем рычит Джирайя. — Так что стой и запоминай.

Джирайя тянет конец верёвки, меня сгибает зигзагом. Ноги привязаны к рукам, голова на траве, попа задрана вверх.

— Вот так, — хлопнув меня по спине, усмехается он. — Сейчас начнём.

— Урод, я убью тебя. Ты сдохнешь в таких мучениях… Я тебе кишки вырву. Гланды через задницу удалю…

— Как нам страшно ой-ой-ой, — шарясь по кустам где-то с зади бормочет Джирайя. — Ага! Вот это подойдёт. Ух, готовься, Сенджу.

Джирайя чем-то шелестя подходит сзади. Останавливается, вздыхает и вдруг хватает меня за пояс. Приподнимает, развязывает и быстро стягивает штаны.

О нет… Нет, не так! Так нельзя, он не может. Мы друзья. Мы…

— Какие полушария. Загляденье. Как тогда, на источниках. Прям помять захотелось.

— Только попробуй, хренов извращенец. Вот только прикоснись ко мне. Я тебя кастрирую! Я из тебя женщину сделаю! А потом, тебя, сучку… Не-е-ет, я тебя не убью. Я найму банду самых отпетых отморозков. Заплачу им и заставлю их иметь тебя во все щели. Ты у меня все тонкости секса узнаешь. Ты попробуешь всё. И двойное и тройное проникновение. А потом, если ты не сдохнешь, я найму ещё больше народа. Ты будешь умолять меня о смерти… Я же буду сидеть, смотреть и ухохатываться от того что с тобой сделают. Ну давай, трахни меня. Давай! Вот только о последствиях не забудь. Чо встал, кретин? Начинай уже!

— Охренеть… — выдыхает красная как помидор Шизуне. — Цунаде-сама…

— Девочка, вот видишь до чего алкоголь доводит, — едва слышно бормочет Джирайя. — Она бредит. Никогда не пей в таких количествах. А то станешь как эта. А ты… Ох… Цунаде, не знал что у тебя такие фантазии. Или не фантазии, а опыт? Нда… Вовремя я отказался от своих глупых планов быть с тобой. Насчёт трахнуть… Как ты вообще про меня такое подумать могла?

— Так ты не насиловать меня собрался? — понимая что перегнула спрашиваю.

— Нет.

— А что тогда?

— Лечить. Понимаешь, недавно я заинтересовался народными средствами лечения. Древние рецепты, снадобья, травы и прочее. Так вот, в одной умной книжке, я нашёл много полезной информации. Особенно заинтересовал меня раздел о лечении неврозов у детей.

— Детей? — понимая что добром это всё равно не закончится, пытаюсь тянуть время. — Расскажи.

— Хм, расскажу. Ну значит детские неврозы, всегда лечили травами.

— Да-да, я знаю об этом. И как? То есть какими?

— Пучком крапивы.

— И что, помогало?

— Если по голой заднице, то да. Средство стопроцентное.

— Что? Нет, ты не посмеешь! Джирайя. Пошутили и хватит. Всё, я пришла в себя. Отпусти меня…

— Нет. Не могу. Нужна профилактика. Задолбала ты уже, в край... Расслабься, уверен тебе поможет. А то ты и правда нервная какая-то. Начали. И-и-и-и, раз!

Веник крапивы хлещет задницу. Кожу обжигает. Боль чувствуется как никогда отчётливо. Приглушить или отрешиться не получается. Хорошо ещё что пьяная в дребезги. Так бы… Ещё удар, второй, третий, десятый. От боли и обиды из глаз текут слёзы. Не в силах остановиться, лежу и громко матерясь рассказывая Джирайе о том кто он, с кем и в какие сексуальные отношения вступал. А так же в подробностях описываю его родителей, детали их семейной жизни и о том как именно они его зачали. Джирайя, ничего не отвечая, методично хлещет меня. Шизуне, закрыв руками уши Тон-Тон пытается не ржать. Отпускать меня никто не думает. Как и помогать. Като — предатель.

— Прости! Я так больше не буду! — пересиливая гордость кричу. — Прости меня. Джирайя...

— Хорошо, — бросив крапиву выдыхает Джирайя, развязывает верёвки и подходит к Шизуне.

Хватает Тон-Тон за кимоно, поднимает на уровень глаз, грубо садит вскочившую перепуганную Шизуне и смотрит. От такого взгляда, яростно визжащая, злобно клацающая зубами и отчаянно брыкающаяся свинка замирает и удивлённо выкатывает глаза.

— Похоже, из вас троих ты, свинья, наиболее разумна и ответственна! Так вот, потенциальный бекон, изволь каждый раз, как Цунаде соберётся напиться, нахрюкивать ей напоминание того чем для неё это обернётся. Иначе я выпорю её не крапивой, а розгами. А ты в свою очередь из потенциального бекона станешь обычным, то есть жареным. Всё понятно? Кивни если да.

Свинья часто кивает. Джирайя отдаёт её Шизуне, отходит в сторону, садится и с задумчивым видом быстро пишет в блокноте.

Видя мой интерес, отрывается и спокойно, даже слишком спокойно говорит: — Записываю некоторые твои речевые обороты. Чтобы не забыть. Ну и… Цунаде, ты говорила что моя мать встречалась на конюшне с жеребцом. Ты видела нечто подобное, или сама пробовала?

— Су… Слышала подобную ругань, — понимая что наезжать на него не стоит, спокойно говорю. — Это ругань.

— Нда… Для сюжета новой книги, будет перебором. Но как оскорбление пойдёт. Чего лежишь? Печать уже не работает. Хватит тут проветриваться.

Почему так? Он ведь изврат. Он когда на источниках меня голой увидел, дар речи потерял. Стоял с открытым ртом и даже пошевелиться не мог. Тогда я его чуть не убила. Придурка. Сейчас же… Придурком его назвать, язык не повернётся. Не потому что это чревато, а потому что… Чёрт, он увидел меня без Хенге. Смеяться будет.

— Ну как, сильно страшно? — указываю себе на лицо.

— Нет, нормально. Женщина ты очень красивая и возраст только украшает тебя. К тому-же я не понимаю почему ты так стыдишься? Сорок два года, седины нет, морщин практически тоже. Почему ты прячешься?

— Мне стыдно.

— Чего? Саму себя? Это самое глупое что я слышал в жизни. Прости, но мне тебя не понять. Никогда.

— Но я же…

— Что ты, Цунаде, что? Списала себя? Думаешь жизнь закончилась? А вот не угадала. Всё только начинается. Но, только если ты сама этого захочешь.

— Лучше бы ты вёл себя как дурак.

— Мне это надоело, — возвращаясь к записям бормочет Джирайя. — Я устал быть посмешищем. Да, ничего ещё не закончилось, но время идёт. И как я уже говорил остаток отведённого мне, я проживу по-другому.

Встаю, натягиваю штаны и ухожу в лес, подальше от костра. Прижимаюсь лбом к дереву, глубоко вздыхаю…

Вот таким, именно таким я всегда и хотела его видеть. Стыдно признаться, но что-то тёплое и светлое, я испытывала к нему всегда. Всегда… Только вот теперь… Теперь я ему не нужна. Он устал, охладел, перегорел. Тридцать лет ждал и в итоге отказался. Я его понимаю, но мне от этого обидно. Дура, дура, дура! Какая же я дура.