Я стала женой злодея

ЭПИЛОГ

Два года спустя…

— Хозяйка!

Этот голос я бы узнала из миллионов других. Неважно, сколько времени прошло с нашей последней встречи. Как я и говорила, в сердце навсегда осталось место, которое принадлежало только моему малышу.

Оглянувшись, я как раз успела найти глазами комок бесконечной радости, перед тем как малыш потерся об мою щеку, а затем неудержимо закружился вокруг меня, не в силах справится с плещущимся в нем восторгом.

— Шу, — прошептала я с улыбкой, наблюдая за маленьким духом. — Ты жив!

Комочек замер перед моим лицом, и на крошечном личике появилась улыбка.

— Это сон, хозяйка. Но я никогда не умирал. Божественное начало не может умереть. Я всегда был с вами, просто вы меня не видели.

И правда… Все вокруг было так странно. Мы словно оказались внутри бесконечно большого облака.

— Я скучала, малыш, — проговорила я, протягивая руку, и дух тут же потерся щечкой о мои пальцы.

— Теперь я снова буду с вами, — проворковал он в ответ. — Бог велела мне переродиться! И я уже выбрал себе родителей.

До меня не сразу дошло, что он имел в виду. Прошло мгновение, еще одно, пока, наконец, меня не озарила догадка, и я, вся покрываясь мурашками, машинально коснулась своего живота.

Нет… Не может быть.

— Да, хозяйка, — улыбнулся малыш.

Шу… Мой маленький дух… Мой любимый комочек радости вновь вернется ко мне и станет ребенком. Нашим с Ридрихом ребенком. У нас будет ребенок!

Господи-ты-боже-мой!

Пузырящаяся радость разлилась внутри, щекоча грудь и выливаясь на губы широкой улыбкой.

— Это… Это просто…

Я прикрыла рот ладонью и рассмеялась от переполняющих меня чувств, рассматривая духа. А он, чуть ли не заурчав от удовольствия, подлетел ко мне и вновь потерся об мою щеку. Видеть его рядом было так приятно и так правильно. За два года я сильно продвинулась вперед в своем духовном совершенствовании под чутким наставлением отца, и призывала уже нескольких божественных воплощений, но ни один из них не стал для меня столь же родным и близким, как малыш Шу. И я бы хотела побыть с маленьким духом чуть подольше, но вот до меня уже донесся звук тихо закрывшейся двери, и сон стал ускользать, как песок между пальцев.

Ничего. Это ничего, ведь уже через девять месяцев я увижу свое маленькое сокровище.

— Азалия… Ты искушаешь меня разогнать всех гостей к чертовой матери и запереть тебя в нашей спальне, — своим низким, сводящим меня с ума голосом произнес Ридрих, проводя носом по моему виску и целуя в скулу.

Я улыбнулась, ощущая приятную расслабленность после своей недолгой полуденной дремы, и, повернувшись к мужу, встретила взгляд любимых черных глаз.

— Мы пригласили самого императора, нельзя просто прогнать его, — прошептала я, обвивая его шею.

— Другого он от нас не ожидает, — ответил Ридрих, оставляя короткий поцелуй на моих губах.

По-другому и сказать нельзя. На самом деле, наша прекрасная супружеская чета стала притчей во языцех. Не успел высший свет империи как следует обмусолить новость о том, что я сошла с ума, поскольку каждую ночь сплю в кровати с трупом мужа, как сейров и сейр поразила новая новость о том, что Ридрих воскрес.

Что тогда началось даже страшно вспоминать, а уж какие слухи пошли о мое драгоценном муже… Кто-то до сих пор верит, что он и вовсе бессмертный. В общем, суеты мы навели в свете прилично.

И только-только все устаканилось, как из Иргейса стали возвращаться уехавшие туда аристократы и делиться удивительными подробностями о наших с Ридрихом приключениях в покоренном королевстве, и вот тогда высшее общество окончательно решило, что от этой сумасшедшей семейки одержимо влюбленных друг в друга людей, то есть нас, нужно держаться подальше.

Что-то вроде: «Оставь надежду всяк сюда входящий», или даже еще лучше: «Осторожно, высокое напряжение».

Не скажу, что нам перестали приходить приглашения на балы и светские рауты, боже упаси, кто бы решился на такую наглость. Скорее… Никто не смел даже шепотка пустить обо мне или Ридрихе, ну, и да… Благородные мужи империи бежали от меня, как от огня.

За два года мне не удалось станцевать ни с кем, кроме Ридриха и Регори. Хотя не то, чтобы очень хотелось… Самый потрясающий мужчина во всей вселенной уже был моим, и мне его было более, чем достаточно.

— Мне кое-что приснилось, — прошептала я, обнимая лицо мужа. — Я видела Шу.

— Поэтому ты улыбалась, — ответил он, поднимая меня на руки и направляясь к двери.

Я поудобнее устроилась в его объятьях, обняла Ридриха за шею и кивнула.

— Да. Он сказал, что не умирал и всегда находился рядом. Может быть, это просто сон, но я почувствовала себя легче.

О нашем малыше скажу ему позже, когда буду точно уверена, что беременна. Ведь если Шу пришел ко мне во сне, значит, он только готовился переродиться. Не хочу тревожить любимого раньше времени. Хотя мне ужасно любопытно было посмотреть, как он отреагирует на новость о будущем отцовстве.

В ответ Ридрих поцеловал меня в висок, молча поддерживая, и, ногой толкнув дверь, вышел в коридор. Я задумчиво посмотрела на медленно закрывающуюся створку и задала вопрос, который переодически приходил мне в голову, но я все забывала его озвучить.

— Ты сожалеешь? Сожалеешь о том, что больше у тебя нет демона?

Уголок его рта дернулся в насмешке.

— Сожалею ли я о том, что больше не хочу тебя убить? Нет.

— Я скорее о том, — пояснила я свою мысль, — что ты больше не можешь вздергивать людей в воздух, быстро перемещаться и устрашать людей своей аурой и все такое.

И тут… Он стрельнул в меня взглядом и покачал головой, а на его губах показалась полноценная улыбка, которая тут полетела на крылышках к моему сердцу и уютно там угнездилась, наполняя меня нежностью.

— Только ты могла спросить меня о таком. Я был бы противен сам себе, если бы опирался лишь на силу демона. Поэтому я не расстроен, Азалия. Эта сила не стоила твоей безопасности.

Верно. Глупый был вопрос.

Это слабый духом человек полагался бы только на свою магию, но Ридрих был не таким. У него внутри был несгибаемый стержень, его опора, которая оставалась непоколебимой вне зависимости от того повелевал он силами тьмы или нет. Демон был для него лишь удобным инструментом и не более. А инструменты, как известно, заменяемы.

Да, и говоря откровенно, даже без демона репутация самого пугающего человека империи осталась при муже. Лишившись злой ауры, он все равно мог наводить ужас одним своим взглядом. Ведь мастерство, как известно, не пропьешь.

Когда мы вошли в зал, наш уже ждали.

Ничуть не постаревший и не изменившийся за два года отец с улыбкой кивнула нам, поднимаясь из-за стола. Регори отвлекся от флирта со своей молодой невестой и, усмехнувшись, повернулся к нам.

— А я-то уже думал посылать за вами свою гвардию.

— Зачем гвардию? — спросила я, даже не думая слезать с рук мужа.

Все были свои, и всем было прекрасно известно, что мы с Ридрихом те еще липучки. Да, и даже если бы здесь были чужие, нас бы это мало волновало.

— Даже самый бойкий гвардеец не решился бы сунуться к вам двоим в одиночку, — фыркнул Регори. — Мне до сих пор приходят на вас жалобы из Иргейса. А ведь два года прошло.

— Лучше пусть приходят жалобы, чем новости о восстании, — прохладно ответил ему Ридрих, направляясь вместе со мной к столу.

Ха! Так-то!

Я торжествующе посмотрела на императора, и он закатил глаза, а его очаровательная невеста засмеялась и, обвив руку жениха, произнесла:

— Регги, но ведь сейр Абенаж в чем-то прав. Иргейс стал самой спокойной провинцией.

— И ты, предательница, на их стороне! — картинно возмутился Регори, и тут я уже не выдержала и рассмеялась в голос.

— Не смейся, — тут же проговорил мне на ухо муж. — Ты слишком красивая, когда смеешься. Я и так еле сдерживаюсь.

— Не могу, хороший мой, я слишком счастлива.

Я обернулась к нему и, как всегда замерла, чувствуя, как меня переполняют сотни эмоций, когда выражение его лицо всего на мгновение по-особенному смягчилось. Для меня. И как всегда, я утонула в черном омуте его взгляда, в котором на самом дне танцевало безумие, уверенная, что в моих собственных глазах плясало его отражение.

Ведь, как говорят? Муж и жена одна сатана.

Это точно про нас.