Я стала женой злодея

ГЛАВА VII

Мне было тепло и спокойно. Это первое, что я почувствовала, когда ко мне вернулось ощущение собственного тела. Знакомый запах порошка для белья подсказал мне, что я лежала на кровати в своей комнате, укрытая одеялом.

Каждая клеточка моего тела была расслаблена. И каждая клеточка моего тела была не готова к тому, что, открыв глаза, я увижу Ридриха. Закинув ногу на ногу и изучая отчеты, мужчина сидел в кресле, которое словно специально пододвинули к моей постели. На столике рядом с ним был поднос с заварником и недопитой чашкой чая, а рядом в вазочке стояло мое печенье.

Все эти мелочи ударили мне прямо в солнечное сплетение, и я коротко выдохнула. Что он здесь делал? Почему он сидел и ждал моего пробуждения?

Ридрих опустил бумаги и пронзил меня взглядом.

— Доведешь себя до такого состояния еще раз, запру в комнате, — холодно сказал он, вновь возвращаясь к отчету.

— Я буду осторожной, — произнесла я тихо и замолчала, подоткнув одеяло под подбородок и изучая профиль мужчины.

Для кого-то станет открытием, если я скажу, что наблюдать за ним - одно из моих излюбленных занятий? Неважно, что он делал. Сидел и работал, сражался на мечах, ходил - я не могла отвести от него взгляда.

— Я плохо справляюсь с тем, чтобы быть Святой, — произнесла я зачем-то.

Наверное, потому что вспомнила, что Ридрих привез меня в Иргейс, чтобы я укрепила положение новой власти. Но в глазах людей я скорее стала еще одним ручным демоном эрцгерцога Абенаж, принявшим обличие Святой.

Мужчина промолчал, но я и не ждала ответа.

— Спасибо, что принес меня сюда, а не бросил там во дворе, — продолжила я, наблюдая за ним.

На это он раздраженно выдохнул и вновь опустив бумаги, окинул меня холодным взглядом.

— Помолчи, Азалия.

Я не смогла подавить улыбку. На мгновение мне показалось, что мы вернулись к тому, что была до таинства. Тогда его слова обозначали бы: «Дурочка, как я мог тебя там бросить?». Не уверена, что подтекст остался прежним, но мне хотелось в это верить. Тогда на душе становилось теплее. И эта теплота разливалась по всему телу и заставляла меня делать очень глупые вещи.

Откинув одеяло, я поднялась под пристальным взглядом Ридриха, который, прищурившись, пытался понять, что я задумала. Но даже я не совсем понимала, что делала. В этом приглушенном свете свечей, танцующим тенями на стенах, пропитанная ароматом шафрана я словно вся состояла из порывов собственных желаний.

А разум с его стратегиями и логиками пытался догонять меня где-то далеко позади. Он не поспевал. К счастью или к сожалению.

Наклонившись, я подхватила из вазочки печенье и откусила небольшой кусочек. Рот тут же заполнился сладостью с привкусом карамели и орехов. Вкусно. Под потемневшим взглядом мужчины я слизнула крошки с губ, отступила на шаг назад и показала ему печенье.

— Хочешь?

— Нет. Положи, — холодно приказал он.

Но я не верила его тону. Я видела, что творилось в его глазах, и от этого у меня самой в груди все теснилось и перехватывало.

— Правда, Ридрих? — тихо спросила я, склонив голову набок и все еще не отпуская его взгляда. — Даже не попробуешь? Я старалась для тебя.

Он сжал челюсти и отвернулся. Кадык на его горле дернулся, а потом он произнес то, что выгромило мой мозг к чертовой матери.

— Азалия, пожалуйста. Вернись в постель.

Я вся с ног до головы покрылась мурашками, и несчастное печенье раскрошилось в моих пальцах, когда я впилась ногтями в ладони.

Пожалуйста…

Он сказал: «Пожалуйста».

Ридрих сказал: «Пожалуйста».

Я думала, что такого слова не существовало в его лексиконе, и поняла, что жестко облажалась. Мой мчавшийся на всех парусах корабль взял неверный курс. Да, я пошла за своими эмоциями и, кажется, только что налетела на риф. И чтобы сохранить хотя бы что-то нужно было срочно объявлять эвакуацию и спасаться.

Разум, наконец, завладел рулем и под вой сигнальных сирен геройски развернул корабль в нужную сторону, попутно выдавая мне то, что успел проанализировать, пока бежал за мной по пятам.

И господи-ты-боже-мой… Почему же я раньше не сложила два и два?

— Хорошо, Ридрих, — произнесла я тихо, а потом сделала то единственное, что могла в данной ситуации. Опустившись на постель, я посмотрела на него и проговорила: — Через что бы ты сейчас не проходил, с чем бы ты не боролся, ты же знаешь, что я рядом?

Он прикрыл глаза, желваки на его челюсти заходили ходуном. С его губ сорвался рваный резкий выдох. И вдруг все моментально изменилось.

Вот, мужчина сидел на кресле, а в следующее мгновение - уже нависал надо мной, придавливая меня своим телом к кровати.

— Ты невозможная, — низким голосом, от которого внутри зарождалась дрожь, произнес он, скользя по мне потемневшим взглядом.

Что? Что я сделала?

— Я…

— Молчи, — холодно оборвал он меня. И удерживая вес своего тела одной рукой, с выворачивающей душу нежностью, идущей вразрез с его злыми глазами, убрал пряди волос с моего лица. — Каждый раз, когда ты открываешь рот, ты сводишь меня с ума, Азалия.

Сердце запнулось в груди, споткнулось на краю пропасти и полетело куда-то в бездну. Разум отчаянно пытался воспрепятствовать вновь начавшемуся безумию, но был обречен.

Я сглотнула, а Ридрих одарил меня колючим взглядом, резко поднялся, и, запустив руку в волосы, отошел в другой конец комнаты, словно стремился оказаться подальше от меня. Но спальню он все же не покинул, что я посчитала хорошим знаком.

— Ты расскажешь мне? — тихо спросила я, ощущая, как все сжимается внутри.

У меня была одна не слишком приятная теория, что именно с ним происходило. Но для всех будет лучше, если это окажется лишь плодом моей больной, перечитавшей романы фантазией.

— Нечего рассказывать, — холодно отрезал он.

Я молча повернула голову в его сторону.

Конечно… Нечего тебе рассказывать. Ты, то заботливо успокаиваешь меня после срыва, то морозишься, то смотришь так, будто готов убить, а потом в твоем взгляде рождается желанием. Здесь либо биполярное расстройство, либо… Либо что-то куда хуже. То, о чем предупреждал меня Малькут.

Следующий мой вопрос предотвратил стук в дверь.

— Войдите, — разрешила я, садясь на постели.

Конечно, присутствие мужчины в комнате незамужней девушки, а особенно Святой - это самый настоящий моветон. Но серьезно… Мою репутацию испортить уже нельзя. Дно пробито, так сказать.

Дверь приоткрылась и в проеме показалась Кементина. Я тут же напряглась. Не нравилось мне это. Я не вызывала ее, а сама бы она вряд ли пришла. Значит, что-то задумала. По-хорошему ее нужно было отослать от греха подальше. Неожиданные сюрпризы в присутствии Ридриха мне были совершенно ни к чему, но предотвратить катастрофу я не успела.

— Госпожа, ваше любовное послание его величеству императору отправлено, — тихо произнесла она, поклонившись.

Вот, это поворот… На мои губы полезла улыбка, и мне пришлось прикрывать ее ладонью, что бы не испортить представление раньше срока.

Могла ли эта мелкая интриганка не знать, что в моих покоях был Ридрих? Исключено. Ведь никаких писем, а уже тем более любовных Регори я не отправляла. Я же не самоубийца. Вот, только главная героиня, похоже, даже не догадывалась о том, что Ридрих мог читать мысли людей.

Это называется - не рой могилу другому, сам же в нее попадешь!

Я молчала, даже не видя смысла отпираться. А зачем? Правда-то ведь всем известна.

Меж тем комнату заволокло аурой тьмы, и раздался лишенный всяких эмоций холодный приказ мужчины:

— Повтори.

— Досточтимый сейр Абенаж! — воскликнула Кементина, продолжая свой спектакль. — Простите! Не знала, что вы здесь! Я сейчас же уйду!

Ты смотри-ка… Говорила убедительно. Главная героиня все же, должна соответствовать. Мне для полноты картины только попкорна не хватало.

— Я велел тебе повторить, — произнес Ридрих, и от тона его голоса пупырчатые мурашки поползли по коже даже у меня.

— Конечно, простите! — пролепетала девушка в притворном испуге.

Хотя, кто знает? Испугалась, может, и по-настоящему.

— Я сказала, что передала любовное послание госпожи его величеству императору Регори.

— А ты откуда знаешь, что оно любовное, читала что ли? — уточнила я из чистого любопытства.

Интересно же, что там у нее за история придумана!

— Госпожа, смилуйтесь! — выдала Кементина и бухнулась на колени. — Вы же сами диктовали мне, что писать, чтобы сейр Абенаж не распознал ваш почерк! Как же мне не знать, любовное это послание или нет!

О, как. Вот, что называется «актриса без Оскара». А складно-то как! Интересно, она сама придумала или это совместное творчество с Адэйном?

Но видимо я как обычно невольно подлила масла в полыхающий костер.

Мгновение. И вот главная героиня уже оказалась вздернутой в воздух, отчаянно пытаясь сделать вдох и выпучивая глаза. Ее руки и ноги захватила тьма и стала тянуть их в разные стороны. Из горла девушки вырвался нечеловеческий крик боли.

— Еще раз, — бросил Ридрих, безразлично наблюдая за ее страданиями. — Правду.

— Это правда, — кое-как выдавила Кементина со слезами в прекрасных рубиновых глазах. — Госпожа велела…

Но договорить она не сумела, потому что с ее с губ сорвался новый вопль.

— Еще раз, — скомандовал мужчина, прожигая девушку взглядом.

Главная героиня в ответ смогла лишь закричать. И тут у нее уже хватило ума понять, что своим спектаклем она никого не убедила, а потому ей оставалось только давать заднюю.

— Простите… Я соврала. Пожалуйста, отпустите… — выдохнула она, роняя крокодильи слезы.

Я почти прониклась. Почти.

Кементина рухнула на пол, жадно хватая ртом воздух и не в силах даже подняться на четвереньки.

— У тебя был шанс, — произнес Ридрих. — Ты его упустила. Отправишься на корм демону.

— Нет! — воскликнула Кементина, глядя на мужчину с чистейшим ужасом во взгляде. — Молю! Я оступилась! Прошу, пощадите! Еще один шанс…

У меня на душе стало неспокойно. Я все еще понятия не имела, что будет с миром, если убить в нем главных героев. И хотя мне не нравилось вмешиваться в правосудие Ридриха уже второй раз, но и случайной гибели Вселенной допустить тоже не могла.

Я села ровнее на кровати и осторожно позвала:

— Ридрих…

— Говори, — холодно сказал он, не поворачивая ко мне головы.

— Если отправить ее на казнь завтра и приказать публично выразить одобрение… Это помогло бы людям быстрее смириться… Она ведь должна была стать следующей королевой…

И хотя мое предложение спасало ей жизнь, ужас во взгляде девушки лишь возрос. И не удивительно, она ведь хотела помочь Адэйну свергнуть иго империи. Но как ей потом смотреть в глаза народу, если до этого она высказывала одобрение жестоким действиям Ридриха? С поддержкой людей можно будет попрощаться.

Мужчина обернулся ко мне и пронзил внимательным взглядом.

— Уже второй раз ее спасаешь. Зачем?

— Она - ключ к сбежавшему принцу. Потом можно будет использовать ее, как наживку, — использовала я заранее припасенный ответ, который был даже не ложью, а частичной правдой.

— Пусть так, — дернул он подбородком и отвернулся.

А затем из углов полезли тени, которые подхватили начавшую брыкаться от страха девушку, и вытурили за дверь. Оставалось лишь надеяться на то, что Ридрих решил ее все же не убивать.

Казалось бы, напряженный момент миновал, но вдруг мужчина пошатнулся.

Это еще что такое?!

Страх в перемешку с беспокойством сковали грудь раньше, чем я успела что-то сообразить, и они же вытолкнули меня из постели и заставили броситься к Ридриху, но я замерла, услышав:

— Не подходи.

Застыв на расстоянии от него в каких-то жалкие пару шагов, я наблюдала за тем, как он сжал челюсти, стиснул пальцы в кулаки, а затем резко развернулся, рывком распахнул дверь, разделяющие наши спальни, и закрыл ее.

Послышался звук щелкнувшего дверного замка, а затем чудовищный грохот, вызвавший табун мурашек на коже. Я бросилась к проходу.

— Ридрих…

— Убирайся! — велел он мне, и тут же в стену ударило что-то тяжелое.

Со стороны его комнаты стала расползаться ужасающая и удушающая аура тьмы. И с каждым новым грохотом, с каждым новым ударом мое сердце обрывалось и летело куда-то вниз, сжимаясь от боли. Я невидящим взглядом смотрела на разделяющую нас дверь и все отчетливее понимала, что Малькут был прав.

Моей крови тьме было недостаточно. Она требовала большей жертвы. Тьме и Ридриху нужна была… Моя жизнь.