Я тебе не Золушка!

Глава 20

Третий день бухаю.

С Михой, у него в гараже, прямо, как в прежние времена…

— На хуй вали отсюда. Припиздил, смотри, вспомнил друга…

Это было первое, что я от него услышал.

Даже не сомневался, что реакция на моё появление будет именно такой. Последняя наша встреча закончилась ментовкой и условкой для него. Если б не отец, для меня бы тоже.

Но, слава богу, друг отходчивый и не злопамятный. На это я надеялся, когда шёл к нему с пузырём.

— С тобой не то, что пить не буду, даже срать на одном километре не сяду. — Всё ещё огрызаясь, впустил меня к себе, в «святая святых».

Этот гараж он выкупил за копейки, когда нам только исполнилось по восемнадцать. В жопе мира, на отшибе промзоны, обшарпанный, со скрипучими металлическими воротами — всё в лучших традициях… Но это место стало для нас своеобразной точкой опоры. Здесь мы бухали, строили планы, трахали девок и практически жили с мая по октябрь.

Если бы не знакомство с Янкой, которое постепенно отсеяло всех так называемых "друзей", моя жизнь до сих пор оставалась бы такой. Но целый год я втирал себе, что мне нужно двигаться дальше, искать работу, угождать девушке и не путаться со старыми знакомыми. Поэтому наши с Михой пути разошлись.

Его политика жизни заключается в том, что ни одна баба не способна повлиять на мнение мужика. Завидую ему даже.

В то время, когда мы встретились впервые со Стервой, я жил у него. С матерью тогда отношения были натянутые, она не понимала, почему я продолжаю общаться с отцом, несмотря на то, что его не интересует больше наша семья.

Я злился и на него, и на неё одинаково, не понимая, кто виноват в их разводе. И, вроде бы, уже взрослый мальчик, зная, что в семейной жизни может происходить то ещё дерьмо, творил всякую дичь в отместку обоим.

Миха, не смотря на напускные протесты, достал стаканы и даже какую-то закуску, устроив всё это на импровизированном столе, который мы давно ещё смастрякали из старой покрышки и куска фанеры.

За год здесь абсолютно ничего не изменилось.

Только мы сами.

Я его со школы знаю. Вспыльчивый, ещё хуже, чем я, выдумщик и провокатор. Но в дружбе ему равных нет.

Он ведь тогда взял всю вину на себя, когда нас приняли бухими на его старой раздолбанной «десятке», хотя быковали мы оба, я даже местами больше, чем он. И за рулём был я.

По сути, меня должны были «закрыть», а его, максимум, прав лишить. Но благодаря моему горячо любимому папаше, я отделался предупреждением, а Миха схлопотал «условку».

Я ещё звонил ему после этого, но наши отношения с Янкой устранили и его из моих будней.

Всё потому, что я больше не бухаю и стараюсь быть «хорошим мальчиком».

Старался.

Все эти ебучие усилия утоплены в первом же стакане и развеяны дымом горькой сигареты. Той самой, под окнами Киры.

Я здесь, потому что Миха «вертел на хую» мнения всех окружающих. Он сам по себе, и сейчас я нуждаюсь именно в его компании.

Двадцать три года я так жил.

И теперь понимаю, что выйду отсюда поистине другим человеком, но сейчас мне просто нужна перезагрузка.

Этот гараж и старый добрый друг — моё лекарство.

Каждый убивается по-своему.

— Знаешь, я думал, ты приползёшь раньше… — Выдыхает протяжно товарищ, вместе с сигаретным дымом.

Он по-хозяйски развалился в старом обшарпанном кресле, напротив меня — раскинувшего конечности по такому же потрёпанному дивану.

В ответ только хмыкаю, потягивая не спеша пиво из банки, которыми забит местный допотопный холодильник.

— Ну конечно… Была бы у меня рядом на всё готовая пизда и бесплатная жрачка, я бы тоже никуда не рвался, был бы примерным щенком-лизуном.

Я пропускаю мимо ушей его сарказм. Знаю, что просто злится.

— Да не пизди. — Отвечаю спокойно. — Ты привык к своей свободе. Тебя никаким борщом не заманишь.

— Эт точно. — Салютует мне пивом. — Золотые слова.

— Так и не встречаешься ни с кем?

— Нахуй надо… Ещё мне какая-то баба мозг не ебала… — Миха в своей манере описывает отношения.

Я его понимаю.

Меня самого затрахали ебучие выяснения и попытки понять, что вообще происходит.

— Значит, говоришь, Янка тебе пинка под зад дала… — Рассуждает с видом философа. — Думаешь, не одумается? По-моему, вы сладкая парочка, которую, бля, невозможно разлучить.

— Хрен его знает, Мих. Настроена она была решительно. Но до сих пор шмотки мои не собрала. Или собрала, но позвонить некогда.

— Или не хочет.

Одариваю его скептическим взглядом. Тем, на которое только способно моё бухое вдрызг лицо.

— Думаю, вы помиритесь.

Он это выплёвывает, будто такие слова ему неприятны.

Я знаю, что несмотря на нашу дружбу и равнодушие Янки к нему, Миха, при любом удобном случае, хотел бы ей присунуть. Это неудивительно. Половина знакомых мне мужиков в восторге от моей девушки.

Бывшей, теперь уже.

Янка очень эффектная не то, что для нашего круга. Она и в «высшем свете» блистала бы, как звезда. Высокая, стройная, рыжеволосая, с ярко-зелёными глазами — ведьма не иначе. Иногда в шутку её так называю. И конечно, другу она нравится. Но он не посмел бы её коснуться, даже если бы она согласилась, что в принципе невозможно. Потому что я её присвоил раньше.

А я уже говорил, что в дружбе ему равных нет.

Как бы он меня не хренососил.

— Ну что, папаша… — Миха поднимается и тянется к бутылке. — Давай ещё по беленькой. За мальца твоего. Бляяя… как тебя угораздило вообще…

Он качает головой и пытается попасть в стопки струёй алкоголя. Половину проливает на стол. Я тоже уже в таком состоянии, что еле могу рюмку держать.

Но сейчас чувствую себя так комфортно, как дома. Всё-таки зря я забил на него. Не хватало вот этого. Просто поговорить и послушать его странные умозаключения, которые иногда ставят в тупик.

Мы снова пьём и откидываемся каждый на свою «лежанку».

— Ты вот мне скажи… — Друг подкуривает новую сигарету. — Я просто понять хочу… Чем тебя эта баба так зацепила?

Он икает и закидывает обе ноги на подлокотник.

— У меня разные были. И взрослые тоже… И постарше твоей. И помоложе. Даже одна мелкая совсем, вроде… не помню… А, нет, я ж её не трахал… — Перебирает Миха просторы затуманенной памяти. — Короче… Ну ни разу прям не сносило так башню, чтоб про презик забыть. Да ещё и не вытащить…

Даже не сомневаюсь в его способностях.

— Сукаааа…

На меня сквозь дымку пьяного угара находит озарение.

Второй раз с Кирой мы тоже не предохранялись.

Ебучий случай!

Надеюсь у неё хватило ума что-то предпринять. Не собирается же она от меня рожать теперь каждый раз…

— Чего я такого сказал? — Удивляется моей реакции друг.

— Да так…

Не озвучиваю ему свои опасения. Запихиваю их поглубже, мне сейчас новые потрясения ни к чему.

— Понимаешь, Мих… — Тяну, задумываясь. — Вот Янка у меня, как хороший мерс: надёжный, комфортный, вип-класс. А Стерва… Она, как яхта за пятьсот лимонов. Нахуй не нужна по сути, да и кататься на ней негде. Но, сука, стоит на борт ступить и чувствуешь себя охуительно важным человеком. Будто джек-пот срубил. От которого тебе, один хрен, три рубля останется…

Друг замирает с сигаретой, хмуря лицо.

— Ты мне мозг взорвал своими сравнениями…

Смеюсь невесело.

— Короче, я понимаю, что нам с ней никак. Но есть Илюха. И если бы не он, я, может быть, забыл её, вернулся в обычную жизнь с Янкой, и к тебе не пришёл.

— Я этой бабе «спасибо» сказать должен? — Резонно возмущается.

— Нее… — Качаю головой. — Я бы пришёл в любом случае. Не вчера, так завтра. Или через три года. Ты мой друг, Мих. Один единственный.

— Ага. — Просто бросает он, игнорируя мои признания. — Пойду поссу. Ебучее пиво…

Мы существуем в пределах этого гаража уже третий день.

Я рассказал ему всё, что со мной случилось, и благодарен за то, что не выслушиваю нравоучений и идиотских советов.

Он всегда говорит то, что думает. Иногда я с ним не согласен. Но сейчас мне на это похрен, потому что мы можем нормально общаться, несмотря на то, что я поступил с ним, как последнее хуйло.

Миха продал «десятку», на которой нас приняли, и теперь ходит пешком.

Говорит, что его это не смущает и не огорчает. Но я-то знаю, насколько она была ему дорога. Он с ней, как с «деточкой», возился. Да ещё и прав лишили до кучи. И всё благодаря мне.

— Знаешь, чё я подумал? — Закрывая тяжёлую металлическую дверь изнутри, с энтузиазмом вещает. — А чё мы рожей не вышли на яхтах кататься?

Вот люблю своего Миху. Умеет он поддержать.

— Она, эта твоя «Стерва», чё, думаешь, на тебя запала? — Выпячивает грудь вперёд, покачиваясь на «пьяных ногах». — У неё ёбари, поди, одни папики пузатые. Нахер кому из мажоров умные бабы нужны. Они этих… дур ищут, чтоб мозгов, как у цыплёнка, и горло поглубже. А ты её трахнул, как следует, вот она и потекла…

Снова икает и падает в кресло.

— Или сначала потекла… а потом ты её трахнул… Короче…

Мне смешно от его слов.

— Бля, Мих… Ты, сука, в кого такой умный?

— В маму с папой. Кстати, мамка о тебе спрашивала недавно. Вроде не обижается уже. Говорит, чё-то давно Тёма не заходил.

— Зайду как-нибудь.

Конечно, мне стыдно и неудобно приходить к Михиным родителям, хотя раньше часто у них бывал.

Его мать — наша классная руководительница.

Пыталась сделать из нас «людей».

А получились мы — ни туда, ни сюда…

— Прикинь, вот твой пацан вырастет и свою тачку первую сюда пригонит. — Друг мечтательно оглядывает «интерьер» гаража. — А я ему скидос на ремонт оформлю!

Миха ржёт, сам понимая абсурдность своего предположения. Но я задумываюсь, как это будет, когда действительно Илюха повзрослеет.

Мой отец ушёл из семьи, когда я был уже в сознательном возрасте. Без скандалов, выяснений. Они с матерью что-то там порешали и разошлись.

Зато теперь чужие люди, будто никогда и не были вместе.

Мы с Авериной и не начинали семейную жизнь. Наша связь — бред какой-то. Но Илюха появился, и ему вряд ли будет здорово от осознания, что его мать и отец живут разными жизнями.

Только сейчас задумываюсь над тем, что, возможно… да нет… скорее всего, у Киры появится мужик, который будет выполнять роль её мужа и типа отца для моего сына.

Начинает мутить.

То ли от этой мысли, то ли от количества выпитого…

Нихуя не бывать такому!

Я сам хочу воспитывать его!

Независимо от мнения Стервы.

Достаю телефон и, пытаясь попасть в буквы, печатаю ей сообщение.

Вот так… выкуси!

Тёмку голой жопой не напугаешь!

Разливаю горькую по стопкам, игнорируя извечное: «руку не меняют…».

— Давай выпьем, Мих! За тебя! — Декламирую тост. — Пошли они все на хуй! Ты мой братан навеки.

— Ну давай… — Неохотно отрывается от своей лежанки. — Бро…

Мы пьём и закусываем сигаретой. Как в старые добрые…

Я скучал по нему.

И сейчас чувствую себя свободным.