Я умер и переродился шаманом-травокуром

Глава 19

В доме моего «злейшего друга» было тихо, как в склепе: паутина запряталась по углам огромного дома, на волнительном мраморе не отображался ночной хитрый свет, а на покрашенных бежевой краской стенах плясали чудовищных блики наших карикатурных вороватых тел.

Я не верил в предзнаменования. Символы всегда казались мне дешёвым трюком человеческого мозга, привыкшего во всём искать хоть какую-то закономерность. Но в тот момент, отчего-то, я во всём искал повод не идти на второй этаж и остаться на первом. И почему-то, именно до утра. Как будто меня пугала перспектива столкнуться с Разумовским в сумерках.

Чёрный Богдан и Микола разведали территорию и сообщили, что на первом этаже почему-то никого нет. Это меня изрядно насторожило.

— Как это никого? А слуги? Охрана? Любовницы?

— Любовницы-охранники...

Я посмотрел на Фикуса с осуждением.

— Что? — малыш изобразил удивление. — Такое часто бывает. Или ты хотел бы услышать «любовники-охранники»?

— У всех первоуровневых демонов такой плоский юмор?

— Нет, только у меня! — гордо сознался обжора, по-видимому, не до конца понимая переносное значение слова «плоский».

Я с неудовольствием причмокнул и двинулся проверять дом самостоятельно, предварительно наказав разбойникам присмотреться к обстановке и, в случае чего, незамедлительно доложить о чём-то подозрительном. Но Чёрный Богдан и Микола оказались правы — в доме никого не было. Даже на кухне, а уж там, по обычаю, всегда обретались охочие до жратвы бедняки и их не менее прожорливые родственники.

Вернувшись ни с чем, я спросил помощников о всякой подозрительности вокруг, но и тут меня ждало жестокое разочарование — слепцы без всякого воображения не усмотрели в коварных тенях и толики той опасности, что незаметно проникла в светло-чёрный покров ночных улиц.

Смирившись со странными благоприятными обстоятельствами (без особого труда), мы двинулись на второй этаж. Ещё на лестнице я ощутил странное покалывание в висках. Такое часто возникает у тех, кто не умеет колдовать.

— Эй, у вас ничего не...

Чёрный Богдан и Микола посерели и приобрели вид портретов давно умерших людей: вроде и живые, а вроде и тела их давно лежат в гробу.

— Ребята, в чём проблема?

Разбойники повалились к стене, чуть не придавив Фикуса. Карапуз вырвался из-под гигантов и обиженно запищал:

— Смотрите, куда прётесь, олухи!

Бандиты свалились без чувств. Это вызвало у меня непряитное чувство смутно надвигающейся опасности.

— Фикус, ты ничего не чувствуешь?

— Да, точно! — с радостью согласился демон. — Я думал, только у меня нос постоянно чешется...

— Проклятье. — я отвернулся от негодного шутника и взглянул на выросший перед нами коридор. В самой последней комнате, к которой он вёл, из-под двери лился тёплый рыжеватый свет.

— Наши денюжки явнотам. — с пониманием заявил обжора и первым поднялся со ступеней в коридор. — Ты со мной?

Мне не хотелось туда идти. Ох, не хотелось. Всё моё нутро протестовало против такого, казалось бы, положительного исхода событий.

«Что это? Неужто страх перед неизвестностью? Наверное, после возможной смерти я начал бояться даже собственной тени. Считаю её коварной. Что бы сказал дедушка? Нет, он бы ничего не сказал. Он бы ворвался в освещённую комнату и перевернул бы это подлое здание вверх дном...»

Я поднялся вслед за Фикусом, и вместе мы стали осматривать помещения на предмет горы золота. Чёрного Богдана и Миколу мы любезно оставили подрагивать на лестничной клетке.

Одной из последних комнат я осмотрел спальню. В ней меня встретил предивный портрет. На нём был изображён мужчина, отдалённо напоминающий Разумовского — сильный, молодой, буквально пожирающий жизнь своей дивной юностью, и его спутница — милая, прелестная тонкокостная женщина в свободном ланитовом платье. Мне эта пара сразу понравилась: она гармонична смотрелась и не претендовала на кособокое величие, кое любят выставлять в портретах всякие императоры и их никчёмные родственники.

В комнате не нашлось более ничего интересного, кроме этого интересного портрета, и я вышел оттуда ни с чем и встретился с Фикусом.

— Нашёл что-нибудь?

Демон отрицательно покачал головой.

— Или золото замуровано под землёй, или оно спрятано в этой комнате... — негодник стрельнул глазками в сторону излучающей свет комнаты.

— И как миллион рублей мог поместиться в этом помещении?

— А бес его знает, — усмехнулся карапуз, пожимая плечами. — Но можем пойти обратно, если тебе этого так хочется. Я пойму: страх перед неизвестным...

Я отодвинул Фикуса и выбил ненавистную дверь. То, что я там увидел, показалось мне весьма странным — граф Разумовский, местный золотоносец, смиренно сидел на диванчике, в то время как его слуга, Лоренц Гелен, умостился на красном, обтянутом кожей кресле и сидел за столом, разбирая бумаги.

— Ах, мой дорогой Герган, мы вас заждались.

Дверь за моей спиной резко поднялась с пола и громко захлопнулась. Обжора куда-то пропал.

— Что всё это значит? — я в долю секунды выставил щит Раффарчика, приготовил несколько быстро-атакующих заклинаний и ощетинился, как агрессивный ёжик. Разумовский смотрел на все мои приготовления с непонятной усмешкой на устах.

— Герган, не нужно прибегать к насилию. — ласково замурчал иностранец. — Ведь, согласитесь, в современном и быстро меняющемся мире разговоры куда эффективнее, нежели кулаки.

— Что должно удержать меня от того, чтобы не сделать в тебе дыру, а, Гелен? — Я подошёл к письменному столу, опёрся на него обеими руками и взглянул таинственному умнику в глаза. В них не отобразилось и тени того беспокойства или страха, какие испытывают люди при виде агрессивно настроенного, более сильного человека, но также в них и не отобразилось какого-либо морального или, не дай бог, физического превосходства, из чего я посмел сделал вывод, что Лоренц — ненормальный, не осознающий всей опасности своего положения.

— Вам нет смысла убивать меня. Я не представляю угрозы. Посмотрите, — идиот развёл руками. — У меня нет оружия. С моих пальцев не сходит заклинание, да и колдовать я не умею. Каков смысл в моей гибели? Потешить самолюбие, показать власть, заставить Разумовского сознаться во всех смертных грехах?

Чтобы окончательно не забыть цель моего визита, я оповестил всех присутствующих о своих благочестивых намерениях:

— Отдайте мне ваши деньги, и тогда я пощажу вас: лишь заберу воспоминания об этой ночи, и ничего более.

— Да? Вы очень добры. — Лоренц улыбнулся. — Но всё же, не хотите ли вы узнать, почему здесь оказались?

— Потому что я захотел возвести в окрестностях Москвы дворец и жить, как и прежде. Кажется, это очевидно и не требует ваших объяснений...

— Нет-нет, я не об этом, — торговец с несогласием замахал руками. — Я о том, почему вы оказались в этом мире в принципе.

— Потому что ты, ублюдок, был в сговоре с шаманом-травокуром. Каким-то образом вы сумели вызвать человека из моего измерения и заговорить с ним о моём имени, а потом — перенесли меня в это немощное тело. Скажи спасибо, что я не отплачу тебе той же монетой...

— Идиот... — грустно послышалось за моей спиной.

Я развернулся и прижал Разумовского к стенке.

— Что ты сказал, низкородная скотина? Повтори! — я отвесил хозяину дома пощёчину, и он безропотно свалился с дивана.

— Нет нужды его бить, Герган, — заговорил ужасно спокойный перекуп, восседающий на красном троне. — Алексей просто не дружит со словом: он так и не понял, что оно бывает крайне опасно.

— И я тоже не понял! — отбросив Разумовского, я разом перемахнул стол и вмял мерзкого говоруна в портьеру. — Отдай мне деньги, или я сверну тебе шею.

— Так и свернёшь...

Я врезал по креслу, и оно перевернулось вместе с седевшим на нём Геленом. Не дав ему подняться, я пнул гада по рёбрам и пригвоздил к стене. Не успокоившись, я продолжил пинать иностранца до тех пор, пока он не перестал двигаться.

— Теперь ты более сговорчив, ублюдок? Где деньги! — я поднял купца за шкирку и опрокинул на стол. Всякие ненужные бумажки вмиг посыпались на паркет.

— Они где-то далеко-далеко, но при этом так близко, что можно их пощупать. — уродец улыбнулся, и моему взору открылись его окровавленные зубы. Я скривился.

— Ты ведь понимаешь, что я выбью из вас информацию о деньгах. И рано или поздно — всё равно. Ночь длинная...

— Твоя правда. Ночь очень длинная. — радостно сказал Лоренц, вызвав у меня непонятное чувство тревоги.

— Хватит лыбиться, свинья! — я вмазал купцу в нос и, кажется, сломал его: над комнатой раздался противный хруст и хлюпанье. — Где деньги? В подвале? На чердаке? Закопали где-нибудь за городом?

— Хочешь вернуться домой?

Вопрос хлестанул, как солёная ногайка. Я отпустил хитрого болтуна и припал к стене.

— Ч-что?

— Хочешь вернуться домой? — Лоренц легко поднялся со стола, — будто бы я и не сломал ему десяток рёбер, и заговорил: — Подлый Юрий отобрал у тебя всё: славу, статус, огромное государство, миллиард подданных и, главное — твоё тело. Всесильное тело Гергана ибн'Салахэ второго. Метр девяносто пять, брюнет, гора мускулов и длинный...

Дверь в комнату снова упала, будто бы до этого момента её ничего и не сдерживало вовсе, и открыла нашему взору развалившуюся на паркете гадину.

— Ах, графиня! — избитый Лоренц спрыгнул со стола и отвесил даме поклон. — Мы так рады вас видеть...

— В договоре было обещано, что мне поможет только один человек! — неожиданно рявкнул Разумовский, заставив меня вздрогнуть. Ранее я не замечал в нём такой решительности.

— И это правда, Алексей! — заверил товарища подозрительно счастливый Гелен. — Тебе действительно поможет лишь один. Но ведь в договоре не сказано, что у твоего спасителя не должно быть помощников...

Авдеева встала с, казалось бы, окончательно сломанной двери, и та как по волшебству встала на место. Девушка же смастерила кинетический щит и стала к стенке — чтобы на неё не напали со спины.

— Что за бред вы тут городите! Какой ещё император!

Я вознамерился оторвать любопытной Варваре нос, но Гелен меня опередил и брякнул:

— Ведь вы сами подслушивали нас, как только Герган сюда вошёл, так зачем спрашивать? Теперь вы и сами знаете всё.

— Я не знаю ничего! — воскликнула графиня, подсознательно не желая соглашаться с услышанным. — Какой из него император? Это ведь Юра, обычный уродец-травокур, и нет в нём ничего царского...

— Закрой рот, потаскуха! Мой род насчитывает несколько тысячелетий, а твой на пальце одной руки уместится!

Женщина зарычала.

— Кого ты назвал курвой, слабак?!

Теперь была моя очередь зарычать. Я перевернул стол и бросился на хамку с кулаками. Зная, что не одолеет меня в честном рукопашном бою, Маргарита принялась бегать по комнате и обзывать меня разными гадостями.

— Постойте, выслушайте меня! — в пустую обращался к нам Гелен, пытаясь угомонит нашу парочку. — Мне нужна ваша помощь...

Мы внезапно остановились и одновременно спросили:

— Что? Повтори!

— Видите ли, — заискивающе начал купец, спрятав ручки за спину. — Мы тут с Алексеем заключили один бизнес-пакт...

— И зачем тебе нужен я? Бумажки заполнять? — я подошёл к торговцу хламом и навис над ним, как топор палача. Наглая женщина меня больше не интересовала.

— Постойте, я ничего не понимаю. — Авдеева замахала головой. — О чём вы тут болтаете!

— По договору я должен был исполнить три желания Алексея в течение определённого количества времени. — заговорил Гелен, не обращая на болтовню барышни никакого внимания. — Как джин из сказки, только без магии. Но вот, в чём проблема: своим третьим желанием славный сударь поставил передо мной просто невыполнимую задачу!

Разумовский помрачнел, как грозовая туча. В тот момент я не мог точно ручаться, что не испугался его.

— Если ты считаешь возможность провести беседу с моей женой — невыполнимой задачей, то мне тебя почти что жаль. — ответил Гелену Разумовский и показательно отвернулся.

— Ах, мой хитрый сударь Алексей! — Лоренц закачал головой. — Таки дождался конца срока и выставил меня дураком.

— Но ведь в договоре не сказано, что я не могу попросить поговорить со своей женой. — граф пожал плечами. — Так в чём проблема?

— Меня ваши сколки не интересуют. — я стал между спорщиками и поочередно показал им кулак. — Отдавайте деньги и затем решайте свои вопросы, прописанные в договоре, сколько душе угодно. А я вам не мальчик на...

— Заткнись! — Авдеева врезала мне под дых и оттолкнула прочь от подозрительных договорников. — Или вы, сударь Гелен, сейчас же объясните, кто такой Герган Ибн'Салахэ второй, или я...

— Это я, дура! — от злости из моих ушей повалил дым. — Это я Герган Ибн'Салахэ второй!

— Не лезь в разговор, когда умная тётя разговаривает с... — девушка окинула Лоренца уничижительным взглядом. — С относительно умным дядей.

— Но Гер... Юрий прав, барышня, — торговец беспомощно развёл руками. — И мне действительно больше нечего вам сказать. Человек перед вами — император, по чистой случайности попавший в тело Юрия Деброва...

— Ах, по чистой случайности! — я решительно закатал рукава рубашки, обнажив жилистые предплечья. — Уверен, ты в этом замешан, счетовод! Наверняка именно ты назвал Деброву моё имя!

— Но мой дорогой, как я могу быть замешен в этом, если это не я продал Юрию заклинания по призыву потусторонних сущностей? — Гелен повернулся к Маргарите. — Верно, госпожа?

— Откуда ты... — дама сузила глаза. — Знаешь, что я продала Юре эти листы?

— Я был знаком с Юрием. Он часто заключал со мной договоры и был о моей персоне самого высокого...

Я был в шаге от безумия. Поход за деньгами, изначально якобы направленный лишь на обогащение, на самом деле означал для меня лишь одно — разгадку. С тех самых пор, как Гелен назвал моё имя, я не мог спать, не мог есть и не мог думать ни о чём другом, кроме как о том, откуда этот человек знает моё имя.

— Врёшь! Обманщик! — я начал сформировывать зелёный огненный шар. — Откуда ты знаешь моё имя! Откуда!

Я выбросил заклинание и оно пробило половину стены и потолок. Особняк загорелся, как горсть сухих веток.

Разумовский поднялся с дивана и раскрыл рот, чтобы сказать что-то очень важное, но вдруг потерял способность говорить — из его горла вырвался лишь жалкий писк.

— Попей воды, Алексей. Вижу — тебе плохо. — Гелен вытолкнул богача через возникшую благодаря мне дыру в стене, а сам, не обращая внимания на начавшийся пожар и окрестные выкрики, вернулся к нам с Авдеевой. Девушка была столь удивлена происходящим, что забыла о нашей вражде и встала поближе к моей персоне.

Гелен остановился напротив нас.

— Я знаю, что вам нужно. Тебе, Герган — вернуться домой, а тебе, дорогая госпожа...

Девушка напряглась.

— Ладно, не будем об этом. В общем, вам всем что-то нужно, так?

Я не хотел кивать, бог видит, не хотел... Но кивнул. И Маргарита — тоже.

— И я дам вам это. Вам всего лишь следует помочь моему другу Разумовскому поговорить с женой, бросившей его... По ряду причин. Для заключения соглашения вам всего лишь нужно сказать: «Согласен, скрепляю наш договор нерушимым словом!»

Мы с девушкой переглянулись.

— Согласна, скрепляю договор нерушимым словом! — Авдеева перешла на строну Лоренца. В буквальном и фигуральном смысле.

— Ну же, Герган? Каков твой ответ?

«Этот человек врёт. И неизменная мина на его лице — явный показатель мнимого превосходства над нами. Он считает, что познал вселенную и может отнекиваться от меня глупыми выражениями»

— Я тебе не верю. Если ты знал моё имя, то обязательно участвовал в попытке Деброва вторгнуться в моё тело.

— Так это всё же правда? Он император? — дамочка как-то особенно на меня посмотрела.

— Да, моя госпожа. В теле Юрия сидит очень сильный человек. И очень упёртый... — мне показалось, или в голосе Гелена появились доселе невидимые металлические нотки. — Я знаю твоё имя, потому что мне его назвал сам Дебров. Он хватался мне, как познакомился благодаря призыву с каким-то местным видным вельможей, назвался ему демоном и пообещал поднять его вес в обществе до императорского уровня, если тот назовёт имя своего правителя и планету, на которой он находится.

«Этот паскудник пообещал какому-то дворяшке жениться на его дочери! В моём теле! Вот тварь!»

— Теперь ты веришь мне?

«Подготовка к свадьбе длится месяц. У меня осталась неделя, чтобы вернуться обратно и не допустить роковой ошибки»

— Ты сможешь сразу же перенести меня, как только я выполню желание Разумовского?

— Конечно. Баш на баш. У меня много знакомых, призывающих потусторонние сущности.

«Наверняка я об этом пожалею... Но выбора нет: я не хочу рассиживать в этом скучном мирке, пока Юра портит мне жизнь и наслаждается плодами моих решений»

— Согласен, скрепляю договор нерушимым словом!

Свет в комнате резко потух. Повеяло могильным холодом. Лоренц весело засмеялся и, хлопнув в ладоши, ринулся прочь из горящего дома. Я проследовал за ним, но вскоре потерял из виду: иностранец словно растворился посреди пылающего зелёным огнём коридора... Внезапно передо мной появился Фикус.

— Ну и куда ты подевался?! — демон принялся ожесточённо дёргать меня за рубашку. — Так дела не делаются! Мне же тоже интересно, что там произошло, так зачем отправлять меня на другой конец города?

— О чём ты? — я с недоумением взглянул на маленького обжору. — Тебя перенесло на другой конец города?

— Ага! — малыш кивнул. — И что самое обидное, я совершенно не мог сопротивляться: магия была до того сильной, что меня просто обездвижило. Последний раз я чувствовал себя таким подавленным только в 989, на Балканах. Тогда меня схватил один сильный инквизитор...

Из горящей комнаты вышла Авдеева. Шла она расслабленно - скорее устало, нежели бодро, и крайне медленно продвигалась к нам под треск дерева и умиротворяющие звуки проседающего потолка. Как только расстояние между нами понизилось до интимного полуметра, девушка с расстановкой заговорила:

— Значит, Юра надурил какого-то демона и таки перенёсся в тело властного хрена на другом краю вселенной...

— Властный хрен, между прочим, ещё здесь.

— Помолчи! — дамочка приложила палец к губам. — Дай выговориться.

Особняк графа Орлова, должно быть, было видно из космоса: он пылал, как огромный сигнальный факел, и лишь блокаторы огневой стихии спасали нашу троицу от убийственного жара.

— Выходит, всё это время я пыталась убить всесильного лидера некоего государства и почти сделала это...

— Не так уж и сделала, — буркнул я, сложив руки на груди. — Тебе просто повезло, женщина.

Негодница меня не слушала: в её дурной голове происходили всяческие мыслительные процессы.

— Теперь мне понятно, почему ты можешь использовать атакующие заклинания: твой разум автоматически определяет закрытые у шаманов возможности и раскрывает их потенциал. Наверное, тебя с детства обучали распознаванию заклинаний...

— Перестань.

— Что? — дамочка весело оскалилась. — Я ведь ничего не делаю!

— Перестань создавать тройной шип. Это заметно.

— Ах, ты про него! — Маргарита резко возвела руку к небу, и сошедшее с её пальцев заклинание оторвало часть расположенной над нами крыши и унесло её куда-то в сад. — Поразительно. Просто поразительно. Я отложу твоё славное убиение и перед этим как следует изучу.

— А мне какой от этого прок?

— Поживёшь ещё немного. И поможешь мне найти жену Разумовского.

Из сада донёсся тревожный шум и переругивание: по всей видимости, к усадьбе Орлова наконец добрались пожарные.

— Так что, по рукам... Герган?

Я насупился.

— Ну что, обиделся? — красотка издала выразительное и милое «хи-хи». — И как же тебя величать? Император? Крутой парень из другого мира?

— Прощай. — я щёлкнул пальцами, и коридор заволокло дымом.

Маргарита закашлялась. Прихватив демона за уши, я выломал окно и упорхнул в ночь.

— Ты неудачник, Герган, и кроме драки ничего не можешь! — дама обиженно вскрикнула. — Вот увидишь, сам прибежишь ко мне на лапках!.. Прибежишь...

Авдеева сообразила вокруг себя синий шарик, похожий на мыльный пузырь, и вылетела на воздух через брешь в крыше.