Я умер и переродился шаманом-травокуром

Глава 22

Вдоль берега, на первой его полосе, чуть задеваемой волнами, стоял дивный лежак белого цвета. На нём расположилась дама, приятная во всех отношениях... И голая.

— Антон, кто там?

Человечек под моим ногами, продолжавший лежать на половицах, утробно зарычал. Я вырастил в руке немного смолы и заклеил ему рот.

Не услышав ответа, загорелая бесстыжая любительница обнажаться приподняла шляпку и сузила глаза. Заметив меня, дама со вздохом отложила книгу «Сплетни королев» и перестала пить Пина Коладу.

Я поспешил представиться.

— Герган Ибн’Салахэ Второй! К вашим услугам!

Мадмуазель обтянула фигурку иллюзией платья и повелительно сложила ножку на ножку.

— Не нужны мне ваши услуги. Сейчас же освободите сударя под вашими пятками, иначе я их поджарю.

«С характером!»

Я покорно отпустил бедного стрелка и, разлепив ему рот, побрёл вдоль пляжа, предварительно сняв обувь. Вода приятно гладила мои стопы, а песок мягко их обволакивал.

Хозяйке не очень нравилось присутствие в её манящей иллюзии постороннего, но и каких-либо попыток прогнать меня она не предпринимала, из чего сделал вывод — гости в этом доме не такая уж и редкость.

Перед тем, как обратиться к даме, я сварганил себе шезлонг и затем уселся на него вместе с ногами.

— Какая кривая иллюзия. У вас даже минимальные частицы энергии не так располагаются. Будь я преподавателем, поставила бы вам четыре... С минусом.

Я усмехнулся.

— Иллюзия не мой конёк, это правда. Никогда их не любил. Предпочитаю реальный мир... — я повернулся к ученику, оставшемуся стоять в дверях. Он оказался для меня неясным пятном посреди деревянной стены, освещённой естественным светом от лампады. Эта стена, похожая на ошибку мироздания, этот маленький уродливый квадратик, омываемый искусственными волнами, так портила южную часть пейзажа, что весь он казался сплошной нелепостью.

— Разве в реальном мире будет это? — дама ежесекундно создала в руке бутыль хереса. — И не опьяняет.

Я притронулся к бутылке и ощутил знатный холодок.

— Отравлено?

пойманная на горячем, женщина неловко растворила бутылку. Херес превратился в песок и утёк сквозь её пальцы.

— Немногие знают, что иллюзией нельзя наесться, но можно отравиться, если подменить некоторые её составляющие реальным ядом.

— Вы держите его под Пина-Каладой для особых гостей?

— Для тех, кто без просу врывается в мой мир. — дама помрачнела. — Что вам нужно, неумелый хвастун?

— Мне нужен некромант.

На горизонте появилась маленькая, быстро стремящаяся к берегу тучка.

«Мастер подобного уровня не может сдержать эмоции, влияющие на создание иллюзии?»

Дама не обратила внимание на начавшее сереть небо и схватила меня за руку.

— Вы знаете, что за одно ваше слово я могу донести на вас в инквизицию и уже на следующий день вы будете дымиться на костре?

Я пожал плечами.

— Дело ваше.

Женщина злобно отбросила мою руку и послала импульс в сторону тучи. Не долетев до берега всего пару сот метров, она растворилась.

— Значит, вам нужно поболтать с трупом?

Я не стал выказывать удивление её мастерству, раз уж она сама не стала обращать на это внимание, и ответил:

— Желательно на этой неделе. На следующей у мертвеца дела, и он никак не может.

Дама даже не улыбнулась.

— А вы знаете, сударь шутник, что это стоит больших денег... Очень больших.

— Сколько?

— Хм... — иллюзионистка призадумалась. — Скажем, десять тысяч рублей.

— По рукам.

Дама удивлённо нахмурилась.

— Вы... располагаете такими средствами?

«Кажется, мне намекнула на то, что выгляжу я, как первостатейный нищий»

— Мой ученик на пороге не даст соврать — я сказочно... Нет, не так — я просто феерически богат. Мои деньги измеряются комнатами, как у обычных богачей — мешками.

Дама сделала выразительный жест рукой. В простонародье он называется «бла-бла-бла».

— Покажите наличку. Я не пойду к знакомому некроманта, не зная, сколько у вас денег... Да, кстати, и кто вы такой? Ваш глупый псевдоним...

Я сорвался с шезлонга и топнул по песку. Тучи вновь появились на горизонте, а в небе прогрохотал гром.

— Имя Герган — самое популярное имя в моей стране, его носят даже быки!

— Значит, ваш папаша хотел быка?

«Спокойно... Дыши глубже... Она не хотела...»

— Или...

Я прикрыл рот негодяйки ладонью, чтобы не случилось непоправимого. Дама пугливо взвизгнула и укусила меня за палец.

— Извращенец! Не буду искать вам некроманта!

— Ну-ну, — я достал из кармана тысячу рублей ассигнациями. — А что на это скажете?

— Наворовали?

«Убить... Понять и простить... Убить и простить... Понять и убить...»

— Нет. — я глубоко вздохнул и сел в тантрическую позу. — Мои кровные. Всю жизнь копил, чтобы встретиться с... Женой.

— Так вы женаты?

— А что, расстроились?

— Нет, я просто не пойму, кто может выйти замуж за зелёноволосого юного прощелыгу... Точно, она ведь умерла. Не выдержала, бедняга.

«Мне ведь должно быть обидно?»

— Не говорите так о моей жене! — я окатил хамку горстью песка. — Это была замечательная дама: худенькая, бледная, нецелованная, с тонкими запястьями и маленькими ступнями, скромная, застенчивая, добрая и преданная... а в постели, как гепард!

— Не бывает нецелованных женщин-гепардов.

— Да знаю... — я печально опустил голову на ладонь. — Но помечтать не вредно...

Дама фыркнула.

— Ладно, не знаю, кто у вас там — жена, брат-сват, кум-сестра — мне всё равно. Давайте тысячу в залог и уходите.

— А место встречи? А пароль? А отличительная черта? А...

Дама зарычала.

— Завтра, человек в синей шляпе! Спросите его, по чём нынче сушёная вобла. Ясно?

— Ага, понял!

Я встал с песка, поблагодарил иллюзионистку едва заметным кивком и направился на выход. Около него меня радостно встретил мой юный...

— Что так долго? Учитель, вы с ней флиртовали? А она не сказала вам, она сегодня свободна? — мальчишка буквльно смотрел мне в рот.

— Отвянь.

Я отпихнул Серёжку и вышел на улицу. В нос сразу же ударил дивный запах навоза. Дамочка же так и продолжила лежать на шезлонге, попивая коктейль и читая журнал. Окружающая действительность её не интересовала. Ровно как и юноша, продолжавший пялится на неё даже после того, как она расщепила платье и предстала перед своим иллюзорным мирком обнажённой.

— А ну, пшёл! — охранник вытолкал мечтателя за дверь и закрыл её прямо перед его красным от стыда и возбуждения носом.

— Она прекрасна...

— Учитель!!!

***

Утром на кремлёвском рынке закончился кислород. Людей было так много, что фразеологизм с пресловутым яблоком начал казаться не таким уж и преувеличенным.

Я приказал помощникам следить за каждым, кто имел наглость явиться сюда в синей шляпе. Таких людей, как назло, оказалось довольно много, и все они явно не знали, по чём нынче сушёная вобла, и говорили мне про какие-то не имеющие отношение к делу копейки.

Так продолжалось довольно долго, пока я не усмотрел в толпе молодого широкоплечего юношу, вышагивающего вдоль прилавков с явным намерением какого-то там найти. Я подошёл к нему, одёрнул за плащ и, когда он повернулся и чуть не задел меня полями своей синей шляпы, спросил:

— По чём нынче сушёная вобла?

— По Сорок копеек. — ответил розовощёкий красавец и отвернулся.

— Нет, ты не понял. — я взял громилу за плечо. — По чём нынче сушёная вобла?

— Тебе ж сказали, сорок копеек... — юноша не сдержал улыбки и, чтобы не раскрыться, побежал к прилавку с пирожками. Я ругнулся и лениво побрёл за ним.

— Думаешь, это смешно?

— Ага. Не согласен? — шпион снял шляпу и поправил чёрные, ниспадающие на плечи волосы. — Меня зовут Рейнаван... Да-да, не удивляйся, моя мама эльф.

Я продолжил стоять как ни в чём не бывало.

— Что, не удивлён? — парень даже как будто бы расстроился. — Ну и ладно, так даже лучше: значит, не так много в Москве-матушке расистов...

— Давай ближе к делу.

Парень понятливо хмыкнул и молча достал из-за пазухи два запечатанных письма.

— Тебе и сопроводителю. — и поспешил скрыться в толпе. Благо — я поставил на него метку и вскоре нагнал.

Юноша не выказал удивления, но и явно не обрадовался тому, что за следят.

— Что ещё? — он стал посреди дороги и воинственно сложил руки на груди.

— Тут написано: «Приглашение на костюмированный бал по случаю завершения уходящего лета»...

— Ну? И в чём проблема?

— Мне не нужны билеты, мне нужен некр...

Мальчишка рванул с места и едва не сшиб меня с ног. В последний момент мне удалось проделать пируэт и оказаться у него за спиной — боец лишь загрёб руками воздух.

— А ты быстрый... — парень резко развернулся и попытался задеть меня тыльной стороной ладони. Не вышло. Очень быстрый...

— Хочешь по шляпе получить?

— Так я её уже снял.Пассаж юноши невольно вызвал у меня улыбку. Весельчак не остановился и вдогонку брякнул не менее весёлое, впрочем, для него весьма серьёзное:

— Не говори этого слова на улице. И в доме тоже не говори. Так, на всякий случай.

— Что, можно навлечь беду? — я хмыкнул.Шпион не последовал моему примеру.

— Вполне. И большую такую... — красавчик развёл руками. — Как прорыв в демонический мир. Затянет — и уже не выйдешь.

Меня не очень интересовал демонический мир, поэтому я предпочёл сменить тему и поговорить о предоставленных мне письмах. А говорить было о чём - эти штукенции являлись пропуском, к тому же, в то место, куда мне совершенно не хотелось идти.

— Вы встретись с моим хозяином на балу. Обещаю. — полуэльф приложил руку к сердцу.

— Я, конечно, очень благодарен, что ты разбрасываешься своим словом направо и налево, но ещё раз говорю: мне не хочется на этот ваш крестьянский сабантуй...

Шпион чуть не подавился от возмущения.

— Это самый престижный бал лета! Чтобы попасть туда, многие заплатили организаторам пятьсот рублей!

«Так вот, куда убежал мой залог...»

— Мне фиолетово, сколько там стоят пропуска на встречи с какими-то там... Кстати, а с кем?

— Хорошо, что вы спросили! — юноша подбоченился. — В программе — цирковое выступление от лучших мастеров Европы, концерт лучшей певицы Москвы под аккомпанемент первой скрипки Италии, магическая игра от иллюзионистки первого уровня, Анны де Вебер, и на десерт — фейерверк от магистра, заседающего в капитуле, Антуана Василевского!

— Ты очень много знаешь для простого слуги. Кто организатор бала?

Рейнаван ощерил зубы.

— Значит, догадались... И ладушки. Будет проще знакомиться! — решив уйти на красивой ноте, парень обмотался плащом и растворился посреди улицы. Исходящий от его ауры сигнал показался на крыше какой-то избы.

— Позёр... — подобрав растущий близ забора одуванчик, я вышел с узкой улочки и побрёл вдоль Кремля.

Навстречу мне шагали Фикус и компания.

— И где ты был? Мы всех синешляпых обошли!

Вместо слов я протянул малышу билеты на бал. Он взял их, внимательно осмотрел, зачем-то взял на пробу и в конце концов вынес неутешительный вердикт:

— Не пойду.

Ответ вызвал у меня искреннее недоумение.

— Почему?

Малыш повесил нос.

— Не люблю балы... Вот скажи, тебе нравится, когда еда танцует по полу и пьёт шампанское? Например, увидишь ты за своим столом свинью, а она тебе — добрый день, сегодня не танцую!

Чёрный Богдан согласился с обжорой. Габдулин и Микола заняли нейтральную позицию.

— Так и скажи: не умею танцевать.

— Да ну тебя, — демон отвернулся. — К тому же, скудная программа. Почитайте! — Фикус дал лист всем присутствующим.

Разбойники плохо читали, если вообще умели читать, а вот шулер — умел, да ещё как. Добравшись до имени Анны де Вебер, парень чуть не выронил пропуск и, не поверив своим глазам, принялся скрупулёзно, по букве читать написанное. Поняв, что это правда, он чуть не потерял сознание (благо, его удержал Микола), а затем бросился ко мне в ноги и, чуть ли не целуя их, завопил на всю улицу:

— Мастер, научите меня танцевать!

— Эй, ты чего... — я неловко огляделся по сторонам в поисках недоумённых зрителей и принялся оттаскивать сапоги от обезумившего неудачника. — Не буду! И вообще, ты сидишь дома! Рано тебе ещё по балам ходить... Сколько сегодня отжимался?

Несчастный обманщик дико вскрикнул и свалился на землю, будто поражённый молнией. Окружающие, проходя мимо этой душещипательной сцены, крутили пальцами у висков.

— Хозяин, ну разрешите молодому порезвиться. Вы же, как никак, мастер на все руки — быстро его отучите, — Богдан подкрутил ус.

Габдулин пообещал, что учить его танцу — крайне легко и приятно. Я не поверил. Тогда парень пообещал испечь нам всем яблочный пирог... И мне пришлось согласиться.

Ликование юного любителя летних балов ещё долго разносилось по Московским улицам...