Янтарный Меч гексалогия

Но он не ожидал, что Маленький принц нахмурится, покачает головой и снова кивнет: – Не знаю, кажется, я уже видел там эти доспехи раньше.

Броня?

Брендель посмотрел в сторону доспехов и не обнаружил явных отметин на доспехах, а стиль был очень обычным, за исключением того, что он выглядел так, будто это должны быть магические доспехи. Но взглянув еще раз, он вдруг понял, что что-то не так.

Все это время он и игрок были предубеждены, что этот скелет был человеком, но он внезапно осознал проблему: что, если этот парень не стал таким после смерти, а остался таким, какой он есть?

Например—

Это был скелет.

Черная роза Бромантону.

Брендель сразу понял, почему юному принцу были знакомы доспехи этого скелета. Это было потому, что этот доспех был самым обычным военным доспехом Ауина, такие доспехи были почти повсюду в армии этого королевства, но была одна проблема: на всех доспехах должна быть вырезана эмблема армии, которой они принадлежали.

Но было только одно исключение. Большинство солдат-скелетов после преобразования Нежитью носили свои доспехи, проржавевшие при жизни, пока их не повысили до звания Костяного Рыцаря или даже выше. Затем Маг-Труп приказал мастеру склепа сгладить эмблемы на своих доспехах и зачаровать их.

Такая броня выглядела бы точно также, как перед ними.

Но полностью подтвердить это пока не удалось.

Он оглянулся на юного принца и сказал: – Мадара? –

Он увидел выползшего молодого принца и энергично кивнул: – Правильно, тот самый! Я видел похожие доспехи на их посланниках в замке Зимнего Когтя и спросил свою сестру, почему доспехи Мадары такие же, как у нас, –

Тогда уж точно.

Сам Брендель не мог быть в этом уверен, так как его воспоминания о некоторых вещах не были такими ясными, как у туземца. Если юный принц помнил это таким, то это было весьма вероятно.

Он сделал шаг назад и сказал: – Так это или нет, просто проверь это, и мы увидим. Лорд Марша сказал, что благодать рассеяна по земле и что воин должен вернуться на свою родину, но дар, который он оставил отставание в жизни — это награда для тех, кто придет после него.

— Если это воин, — добавил он.

Затем Брендель посмотрел на Фираса, и глаза молодого человека загорелись: – О, значит, эта броня — наша награда? –

Есть и другие вещи, и, как я с тобой согласился, ты будешь тем, кто в них разберется. — ответил Брендель.

Ха! – Фирас выглядел взволнованным: – Да, я чуть не забыл, если ты мне не сказал. Так что я сейчас пойду? – Он указал на скелет.

Брендель кивнул, сцена должна была стать наградой для игрока. Однако он потрудился объяснить: – Из вежливости вам следует начать с осмотра его сумок, так как приоритетом является установление личности убитого, чтобы мертвые могли упокоиться с миром. Потом только оружие, и наконец, доспехи и другое снаряжение.

Это был этикет для сортировки вещей мертвых на континенте, но игрокам никогда не приходилось этого делать. За исключением тех, кто играл как исключительно духовные игроки, но таких все-таки было меньшинство. И для туземцев это было правилом, которому нужно было следовать, особенно для дворян, которые питали большое уважение к мертвым, так что Мадара, хотя и верил в Маршу, был непопулярен в более широкой цивилизации по той же причине.

Знаю, знаю. – Фирас взволнованно кивнул, когда он присел и действительно нашел почти сгнивший кожаный карман рядом со скелетом. Он поднял этот карман, но тут же издал тихий смешок.

Что? – Брендель тут же забеспокоился, так как давно ждал, что этот счастливейший рыцарь Киррлутца осмотрит для него труп.

— Что вы здесь видите, граф? Фирас пошевелил карманами, из которых вынул какой-то призрачно-белый предмет, сначала похожий на грифельную доску, но когда Брендель пригляделся поближе, то понял, что это кость.

Как только он увидел это, он был уверен в личности другого. Только нежить Мадары использовала одержимую костяную пластину для записи слов, это была часть информации, которую он узнал только после путешествия в Королевство отряда рыцарей Греция.

Он взял костяную пластину. Текст на костяной пластине был записан секретным текстом Мадары, хоть он и не знал его, что не помешало ему использовать световой экран, идущий в комплекте, для проверки свойств вещи.

Все, что он мог видеть, была строка фосфоресцирующего зеленого текста.

Неизвестная костяная пластина (квестовый предмет).

Сердце Брендела колотилось от волнения, в Янтарном Мече не было такой категории, как конкретный квестовый предмет. Вообще говоря, большинство квестов, выдаваемых нпс для подготовки, предназначены для других целей. Например, кузнец попросит приготовить для него железные слитки, уголь или даже инструменты, но эти вещи также были материалами в самой игре и могут быть использованы игроком.

А вообще писать квестовые предметы, тут только одно.

Это был скрытый предмет для начала квеста.

Сердце Брендела колотилось, ни одна из наград за скрытые квесты в игре была не хуже. Как и раньше, когда он спас Долину Святой Печати, хотя завершение миссии было еще далеко от совершенства, награда, которую дал ему Малурча, стала огромным сюрпризом.

Он взглянул на Фираса перед собой. Ему действительно необыкновенно повезло. Но увидев, что другая сторона все еще смотрит на него с озадаченным лицом, Брендель только тогда сдержал свои эмоции и ответил: – Это должно быть что-то со стороны Мадары, рыцари-нежить часто используют подобные костяные пластины для записи слов.

Неудивительно, что я увидел на ней какие-то странные надписи, я не могу поверить, что это первая награда, какая незадача! – Фирас выругался и почувствовал себя немного смущенным: – Похоже, у меня плохой день, почему бы тебе не сделать это? –

Нет нет нет. – Брендель поспешно покачал головой. Ну и шутка! Если бы я должен был сделать это, я мог бы также позвать Майнильд, чтобы сделать это. Рыцарю-женщине не всегда везло, но это было лучше, чем заставлять его делать это, потому что ему вечно не везло.

На самом деле Фирас сказал это небрежно, а потом просто вытряхнул из карманов все содержимое одним махом. Брендель чуть не потерял сознание, когда увидел, что внутри.

Сначала было два кольца.

Две темные посеребренные, словно несколько серебряных змей, обвились вокруг кольца из камня кошачий глаз. И Брендель случайно знал эти два кольца.

Ученик двухкольчатого змея.

Фантазия

Защита +1

Сопротивление свету +5

Пул Элементов Света +20%

Зуб двухкольчатой ​​змеи.

Фантазия

Защита +1

Сопротивление тьме +5

Бассейн Темных Элементалей +20%

(Все за одного)

(При экипировке одной частью) Восприятие +100, Родословная +100

(При экипировке двух предметов) Темное Исследование +5

Брендель не мог не стиснуть зубы, когда увидел эти два предмета, эта пара колец была редким набором колец в фэнтезийном снаряжении. Атрибут самой пары колец на самом деле не был выдающимся среди фэнтезийного снаряжения, но атрибут сета был слишком редким, а само увеличение Темного Исследования на пять было ценным и редким атрибутом, не говоря уже об ужасающих увеличении на 100 Восприятия и Родословной. Родословная была хороша, но Восприятие было особым атрибутом в игре. Восприятие не было основным атрибутом заклинаний или атаки, его единственной функцией было увеличение Восприятия мира — каждый пункт Восприятия в игре мог увеличить Восприятие на два фута, за исключением того, что этот атрибут, как и Интеллект, было трудно получить. Даже с Элементальной Активацией Бренделя, его атрибут Восприятия все еще был меньше 50. С его Восприятием он мог ясно слышать шепот в пределах ста метров и звуки обычной речи в пределах почти пятисот метров, или воспринимать скрытня превосходного уровня. в пределах пары сотен метров. Но пока он будет носить эти кольца, в пределах двухсот метров даже лучшие Ночные Ласточки, которые могут быть на десять уровней выше его в игре, не смогут спрятаться. Пока он намеренно захватывал его, звуки обычных разговоров в радиусе километра не ускользали от его ушей. Помимо слуха, зрение. После того, как Восприятие превысит сотню, видение станет магическим видением, которое сможет игнорировать тьму, включая тьму, созданную магией. А что касается более ста пятидесяти, то в игре до него вроде бы никто не дотягивал. Этому набору колец Все За Одного было слишком сложно появиться, он выпадает только с Нежитиь, но Зрачок Двукольчатого Змея был редким легким предметом, поэтому вероятность выпадения была смехотворно низкой. По крайней мере, Брендель никогда не слышал, чтобы кто-нибудь видел это в игре. Он не мог не смотреть на два кольца, почти сразу же желая взять их и принести с собой. Но он не мог этого сделать, во-первых, не говоря уже о том, что это было очень грубо, а во-вторых, он бы не смог.

Потому что Кольцо Змеи с Двумя Кольцами требовало Силы Воли, которая была по крайней мере на пиковом уровне Закона.

Взгляд Бренделя мог только проигнорировать пару колец и остановиться на следующих трех предметах. Скипетр, зеркало с серебряной ручкой и зуб.

Он почти издал булькающий звук в горле, когда увидел скипетр.

У этой штуки тоже было популярное имя.

Холм Франциско.

Проклинать

Атаки: 45-51

Сила +200

Телосложение – 100

Дополнительные навыки:

Клинка Фейд-Франциско не существует в обычном мире, поэтому смертному сложно описать его существование. Если на самом деле не попасть в Трюм Франциско, он будет искажать человеческое восприятие, делая невозможным определение длины лезвия по виду, звуку, опыту или памяти.

Благодарность Роуз — – Угрызения совести пожирают сердце. При использовании Крепости Франциско, всякий раз, когда владелец сомневается во время боя, он стареет быстрее за каждого убитого им врага.

В – Янтарном мече – этот меч положил начало эпохе. Это заставило игроков понять существование – проклятых предметов – в категории снаряжения. Но что более важно, это оружие было единственным, из-за которого пользователь практически уничтожал себя.

Никто не знал, каково истинное требование благодарности Роуз, но большинство людей знали только одно. Что вы не сможете легко убрать меч, если возьмете его, и что вы потеряете уровень, если убьете им кого-нибудь.

Проклятые предметы в игре должны быть снаряжением легендарного уровня, которое соответствует обычным предметам, а демонические предметы должны быть снаряжением уровня Фэнтези, которое соответствует обычным предметам. Меч был артефактом, но Брендель никогда не захочет его использовать.

Наследие скелета (2)

Взгляд Бренделя прошел мимо Холда Франциско и остановился на четвертом предмете. Это было маленькое зеркальце с серебряной ручкой. Нежные волны были вырезаны в раме зеркала. Казалось, что леди будет использовать. В Янтарном Мече были миллионы единиц оборудования. За исключением некоторых из самых известных или тех, которые он использовал раньше, он не узнает их всех. Он поднял зеркало, и по его поверхности развернулся бледно-зеленый световой экран. Брендель слегка приподнял бровь, услышав появившийся там текст.

— Так вот эта штука,

Что это такое? – Как только взгляд Бренделя остановился на этом крошечном зеркале, Филас также заметил этот предмет, поскольку он был самым хрупким среди всех вещей. Будучи дворянином, он инстинктивно тянулся к тем, у кого великолепная внешность.

Брендель поднял зеркало…

Зеркало Валоры

Фантазия

Жизнь + 20

Уровень тройной огранки + 1

Бонусные навыки:

Тень реальности — Зеркало Валоры воспроизводит всю ложь. Пользователи Зеркала Валоры могут выбрать цель и воспроизвести один из навыков цели. Этот навык будет храниться в зеркале как реальная иллюзия. Пользователь может потратить 1/10 своей стоимости энергии и разыграть заклинание один раз. (Время восстановления: 1 день).

Зеркало богини ночи. Это зеркало было очень интересным инструментом в Янтарном Мече. Он может копировать способности, но высвобождает навык как иллюзию. Но эта иллюзия была настоящей иллюзией — пока цель верила, что эта иллюзия реальна, она испытала на себе все вытекающие из этого последствия.

Но если бы он не верил, то это заклинание было бы простой иллюзией.

Поэтому в использовании этого зеркала была хитрость. Если бы вы воспроизвели навык, который был слишком диковинным, большинство людей не поверили бы этому. Но были и такие, кто был против и намеренно изучал очень странные навыки — например, рыцари изучали навыки элементалистов. Часто, когда вы не верили, на вас обрушивались контрольные навыки, такие как Ледяные когти.

В лучшем случае Брендель слышал о зеркале в прошлом. На самом деле он никогда этого не видел. Он держал зеркало и описал его Филасу. Конечно, он не упомянул подробности, а просто сказал, что это то, что женщина-рыцарь оставила после своей смерти, и что зеркало обладает силой воспроизводить иллюзии. Он не рассчитывал, что глаза Филаса вспыхнут, когда он услышит это и спросит: – Подожди, у меня есть просьба. Граф Трентхейм, не могли бы вы подарить мне это зеркало?

Хотя на первый взгляд Филас может показаться небрежным, он получил дворянское образование. Филас очень хорошо знал, что, хотя они могли найти останки вместе, в соответствии с правилами дворянства, Брендель сделает ему одолжение.

Для знати самой высокой честью считалось пригласить кого-нибудь посмотреть на добычу зимней охоты. Филас не был настолько наивен, чтобы считать, что он имеет право делить добычу. Он мог сказать, что Брендель не нуждался в нем, чтобы найти это место; конечно, он также не упомянул слово – купить. В их кругу такой вопрос сочли бы грубым и даже оскорбительным.

Тем более, что нынешнее положение Бренделя, можно сказать, выше его.

Говоря так, Филас подразумевал, что он должен Бренделю будущую услугу. Брендель понял смысл этой фразы и с удивлением посмотрел на Филаса. Он не понимал, почему это зеркало так много значило для Филаса, достаточно, чтобы отплатить ему одолжением. Чем выше чье-либо положение в жизни, тем меньше ему нравилось оказывать людям услуги. Хотя Филас был всего лишь оруженосцем, в будущем он мог стать одним из принцев Киррлуца.

Филас понял, что Брендель немного сбит с толку, и объяснил: – Граф Трентхейм, вы упомянули, что это раньше принадлежало красивой даме. Я думаю, что это очень подойдет Лоренне. Я всегда хотел сделать ей подарок.

— Так вот почему. Брендель понял. Он не ожидал, что Филас окажется таким романтичным. Брендель посмотрел на серебряное зеркало в своих руках — по правде говоря, эта вещь была превосходным магическим предметом. Если бы он использовал его сам, это могло бы быть весьма эффективным. Но, с другой стороны, это также был бы отличный выбор, чтобы завоевать расположение Лоренны и Филаса.

Он разозлил многих людей в Киррлуце. Даже если Вуд скрыл смерть Уильямса, сказав, что заместитель командира отряда погиб в результате внезапного нападения дьяволов, этого объяснения было достаточно, чтобы обмануть простолюдинов. Уильямс был наследником знатной семьи в Киррлуце, а его семья и друзья были людьми с самым высоким авторитетом. Даже если сейчас они не доставили ему неприятностей, он не мог сбрасывать со счетов возможность того, что они причинили ему зло.

Не говоря уже о том, что по какой-то случайной причине дочь премьер-министра теперь оказалась в черном списке. Брендель не встречал ее раньше в Янтарном Мече, но знаменитый премьер-министр Империи Киррлуц был известен в игре своей способностью менять судьбу одним движением запястья. Кроме того, его родословная влияния отличалась от сторонников Святого собора Уильямса, а это означало, что Брендель во всех смыслах оказался на плохой стороне двух основных держав Империи.

Поэтому у него не было другого выбора, кроме как подумать о том, чтобы завоевать расположение менее амбициозных сил Империи. В конце концов, один из предыдущих святых Ауина однажды сказал, что политика Ауина не может быть отделена от Империи и эльфов ветра. Хотя это было сказано в покорности, это было верное описание положения вещей, когда дело дошло до этого древнего королевства. Принцесса и ее сторонники еще не объединили Ауин, но даже когда они превратились в свои крылья, география Ауина означала, что Брендель не мог полностью избавить его от влияния Киррлутца или эльфов ветра.

Хотя он при каждой возможности заявлял, что хочет отделиться от Священного Собора Огня, Брендель очень хорошо знал в своем сердце, что лучшим выбором, прежде чем Ауин станет настоящей Империей, будет сохранение нейтралитета между Святым Собором Ветра и Святым Собором. огня.

Его подход к проблеме исходил от того же предыдущего святого угодника.

Предыдущего святого звали Валатиран, и он был учителем Тулмана, когда Тулман ходил среди смертных. Он был там, когда была основана империя Корвардо, и был важной политической фигурой в течение ста лет, начиная с того момента, когда Эдуард Белый король взошел на трон, и до первых лет Энсона Одиннадцатого. Он был создателем Эры Экспансии. Откровенно говоря, и Тульман, и родной дед Брендела Дариус просто шли по стопам этого предыдущего святого святого.

Брендель принял это во внимание, когда согласился помочь Веронике. И у Лоренны, и у Филаса были семьи, имевшие некоторое влияние в Киррлуце. Что еще более важно, их две семьи были очень близки. Если бы он смог завоевать благосклонность обеих этих основных семей, то у него был бы способ противостоять вражеским силам, скрытым в Империи.

Конечно, самым важным было то, что Брендель считал Филаса и Лоренну порядочными людьми. Хотя они были наследниками двух знатных семей, они не вели себя высокомерно или избалованно. В отличие от этих двоих, ему приходилось сомневаться в том, как так называемый премьер-министр Империи и герцог Цветочный Лист воспитывали своих детей.

По крайней мере, Фейна, какой бы грубой и высокомерной она ни была, в душе не была плохим человеком. Но он хотел держаться подальше от дочери премьер-министра.

Брендель считал, что врожденные качества человека могут многое определить. Если Филас и Лоренна были такими же наследниками знатных семей, на которых он не мог заставить себя смотреть, Брендель не взглянул бы на них дважды, каким бы большим влиянием ни пользовались их семьи в Киррлутце. Хотя он уже примирился со всем в своем прошлом, Брендель все еще сохранил последние следы гордости и веры в честь со времен игр. Если бы он мог заставить себя поступиться своей честью, у него не было бы таких проблем.

В конце концов, сам Ауин не имел к нему никакого отношения.

Он посмотрел на Филаса и бросил ему зеркало. – Ты гость, а я хозяин. Хозяин вправе сделать подарок гостю. Не нужно стоять на формальностях. Кроме того, у этих вещей нет владельца, так что, возможно, мисс Лоранна — их предначертанная хозяйка?

Ты прав. – Глаза Филаса заблестели. — Но граф Трентхейм, вы самый щедрый джентльмен, которого я когда-либо встречал. Когда у вас будет возможность, приезжайте к нам в Киррлуц. Я буду обращаться с вами как с самым почетным гостем.

Брендель слегка улыбнулся. Если парень сказал это, это означало, что он считает Бренделя кем-то, кого стоит знать. Но он лишь небрежно кивнул. Это был просто катализатор; действительно тесная связь должна была быть выкована, принимая во внимание чьи-то интересы.

Но у него было много моментов, поэтому сейчас он не торопился. Брендель задумал развивать Шварцвальд, где добывались одни из самых редких товаров в Вонте. Он отказывался верить, что дворяне Киррлутца смогут сдержаться, когда дело дойдет до этих бесценных специализированных предметов. Даже дворянам Империи приходилось зарабатывать деньги и есть. Чем больше семья, тем поразительнее ее расходы. Какая знатная семья Империи не имела собственного бизнеса? Особенно те из высших эшелонов общества Киррлуца, которые гнались за роскошной жизнью; он знал, что привлечет их внимание тем, что у него есть.

Филас действительно имел вид наследника благородной семьи. Как дворянин, он определенно знал цену зеркалу Богини Ночи. Но когда он убрал его, то обращался с ним, как с любым другим обычным зеркалом. Затем он посмотрел на вещи на земле и спросил: – А что насчет этих? Граф Трентхейм, я уверен, вы их знаете.

Брендель слегка кивнул и рассказал о Двойном Змеином Кольце и Крепости Франциско. Но он не стал вдаваться в подробности, лишь вкратце изложил их примерную стоимость и кое-что из их истории. На самом деле он знал, что для такого дворянина, как Филас, практическое использование этих предметов было не так интересно, как предыстория этих магических предметов.

После рассказа истории о – Антиправедном рыцаре -, связанном с крепостью Франциско, внимание Бренделя остановилось на последнем пункте. Это был клык, который он видел раньше. Он немного напоминал волчий клык, но когда Брендель внимательно его рассмотрел, он понял, что это зуб дракона-скелета.

Это был удивительный предмет. Зубы Скелетного Дракона были одним из самых редких материалов в Янтарном Мече. Если вы используете его для изготовления доспехов, у вас будет особая способность противостоять проклятиям, ускоряющим старение. Вставьте их в оружие, и у оружия появится способность ускорять старение.

В его последней жизни зуб дракона-скелета мог стоить несколько сотен тысяч таэлей. Однажды Брендель перепробовал все каналы и нашел один. Но в то время оружие, сделанное из него, не было для него столь эффективным, потому что в Янтарном Мече было общеизвестно, что игроки с элементалями времени больше всего подходят для него.

Причина тому была проста. Вероятность того, что клыки дракона-скелета активируют проклятие быстрого старения, варьировалась от 1% до 2,5%, в зависимости от производственного процесса. Частота срабатывания может считаться чрезвычайно низкой. Для большинства игроков ставка может считаться немного бесполезной. Но для игрока, у которого были элементали времени, все было по-другому, потому что обладание элементалями времени означало, что у них есть Течение, которое было активной стихийной силой.

Активная стихийная сила Потока была описана следующим образом: – Пока Линии Законов имеют тенденцию к стабильности, атака пользователя может воздействовать на врагов и быстро их старить. По сути, это означало, что он активировал проклятие быстрого старения, и этот эффект можно было удвоить с присущей способностью дракона-скелета. По сути, если бы у кого-то был зуб скелетного дракона, эффект быстрого старения из-за Потока был бы удвоен.

Как один из немногих предметов роскоши, которые Брендель испытал в своей прошлой жизни, Брендель хорошо помнил эффект этого предмета. И здесь у него был элементаль времени и пространства, который был на одну ступень выше элементаля времени. Эта вещь была практически создана для него.

Наследие скелета (3)

Поднимая зуб, Брендель тепло посмотрел на Филаса, стоящего рядом с ним. Этот парень был богатым. Если бы он брал с собой Филаса каждый раз, когда они отправлялись на побочный квест, вероятно, ему не потребовалось бы слишком много времени, чтобы экипировать все оборудование богоуровня?

Конечно, он знал, что это всего лишь желание. Филас и Лоранна не могли оставаться в Ауине вечно. Как только Аррек умрет, они вернутся в Киррлуц вместе с Вероникой.

О, это зуб Скелетного дракона? – Филас, похоже, узнал предмет в руке Бренделя.

Брендель сделал паузу и удивленно спросил: – Ты знаешь это? –

— А, кажется, я слышал об этом. — ответил Филас, немного гордясь собой. – Я слышал, что это зуб, который был взят у гигантского дракона-скелета Мадары, верно? –

Это не правильно. – Прежде чем Брендель успел что-либо сказать, Харуз прервал его рядом с ними. Он ответил своим все еще детским голосом: – Гигантский дракон-скелет Мадары был просто монстром, собранным из дракона Эруя. Настоящий Гигантский Духовный Дракон — зрелый дракон, который умер. Лишь несколько гигантских драконов стали духами во всем Вонте. Их способности не сильно отличались от тех, что были при жизни. Даже Император с Меркурийным посохом оказывает им величайшее уважение…

Хм. – Брендель перевел взгляд на Маленького принца. Тот покраснел, и его мягкие кудри послушно прижались ко лбу. В сопровождении мерцания кристаллов в темноте его глаза сияли и выглядели женоподобными. Но Харуз настаивал: – Все это мне рассказала моя сестра.

— Ваша сестра, принцесса Гриффин? — спросил Филас.

Моя сестра сказала, что Марада был истинным врагом Ауина. Киррлуц, возможно, всегда пытался контролировать Королевство, но вы не уничтожили бы Королевство в огненном море. Но для нежити граница между жизнью и смертью может быть легко нарушена, –

Харуз посмотрел на Филаса, как будто эти чувства на какое-то время застряли у него в голове, и спросил: – Но мне всегда было интересно. Если мы все люди, почему мы не можем объединиться против монстров из тьмы? –

Ну, – Филас смутился от упреков и почесал волосы.

Брендель посмотрел на парня с легким сочувствием. Он не мог объяснить Харузу, что на самом деле скелет Мадары нельзя было считать монстром, поскольку мертвые тоже были частью мира. На самом деле они не были бессмертными, они просто существовали по-другому.

На самом деле в Вонте Нежить Марады, люди Киррлутца, Дикие Эльфы Санорсора — все верили в Маршу, которая представляла порядок. Просто один поклонялся ордену тьмы, а другой верил в свет.

Но он не мог сказать, что принцесса Гриффин была неправа. Граница между жизнью и смертью была хрупкой, но они представляли разные способы существования. Нежить веками вторгалась на восточные границы Ауина, и таких примеров, как Бучче, было бесчисленное множество. Мне, как человеку, было трудно рассматривать проблему с точки зрения Нежити.

Он вздохнул и взъерошил волосы юного принца. — Сестра тебе все это рассказала?

— Леди Мейнильд тоже кое-что сказала,

Брендель почти догадался об этом, но у него не было желания продолжать разговор. Он похлопал юного принца по плечу, а затем повернулся, чтобы сдернуть доспехи со скелета. Уже разлагающийся скелет отделился от силы его действий.

— Сэр Брендель, вы, — Филас подпрыгнул. Скарлетт, которая все это время стояла позади них, в изумлении уставилась на своего лидера. Горцы, как и дворяне, чрезвычайно почтительно относились к умершим.

Но Брендель посмотрел на броню и объяснил. – Вероятно, вы можете понять, что обычный человек не будет ходить с костяной пластиной со словами или проклятым мечом. Только один вид существ может их использовать.

Филас колебался, а затем его осенило. – Подождите, граф Трентем, вы хотите сказать, что, –

Брендель кивнул. В принципе, он мог быть уверен, что эта штука была скелетом, пока была – живой. Скорее всего, это был Костяной рыцарь. Раньше на него повлияло прохождение, но теперь, когда он подумал об этом, оказалось, что прохождение было сделано очень рано. Такие вещи, как Тайные Костяные Паслтины, стали известны только по мере того, как игроки повышали свой уровень позже в игре, поэтому вполне возможно, что в пошаговых руководствах они были упущены.

Эта штука послужила напоминанием о том, что из-за разницы во времени у некоторых прохождений были ограничения. Ему приходилось принимать решения, основываясь на собственном опыте.

Брендель передал доспехи Филасу. – Это комплект демонической брони. Костяные рыцари и их доспехи не обладали какими-то особыми способностями, но защита от этих штук была экстраординарной. Немного изменитесь, потому что с этого момента мы не будем просто сталкиваться с демоническими духами.

Филас нахмурился, глядя на грязные и закопченные доспехи в руках Бренделя. Магические доспехи были редки и ценны даже в Янтарном Мече. Конечно, он знал это, но для него носить что-то, что только что сняли с мертвого тела, было действительно,

Филас сглотнул, а затем неуверенно сказал: – Хорошо. Я постараюсь помыть его. Он, конечно, понимал, что является самым слабым звеном в нынешней команде. Брендель дал ему этот комплект доспехов, чтобы в будущем он не так сильно тянул остальную часть команды.

Но несмотря ни на что, он одарил Бренделя благодарным взглядом, а затем взял доспехи, все еще покрытые вонью разложения.

Затем Брендель обернулся. Он догадался, что снаружи они почти закончили, поэтому поторопился. На этот раз он вытащил оружие, которое ранее использовал Костяной рыцарь — меч в форме пламени.

Как только он вытащил меч, Харуз вздохнул позади них.

Что это такое? – Теперь Филас был знаком с этим маленьким принцем и сразу же спросил.

Это, –

Это клык льва. Брендель с восхищением посмотрел на меч в своей руке. Он продолжил с легким удивлением: – Это мечи, которые раньше носил король Эрик. Метод его создания был утерян на века. Думаю, теперь мы немного знаем историю этого рыцаря…

Да. – Харуз тяжело кивнул.

— Что-то не так с мечом? Филас посмотрел на то, как сверкнули глаза Харуза, и с любопытством спросил.

— Нет, это очень хорошо. Брендель поднял меч в слабом свете сияющего кристалла и улыбнулся. – У короля Эрика было 11 рыцарей, каждый из которых сам по себе легенда. О, верно. Вы видели рядом с Фрейей рыцаря, который никогда ничего не говорит и ничего не делает, верно?

Филас непонимающе кивнул. Конечно, он видел Рыцаря Озера, который всегда держался на расстоянии от всех остальных.

Они все легенды, –

— заметил Брендель, перевернув клинок и вручив его рукоятью вперед Харузу. Он улыбнулся Маленькому принцу с Ауина и спросил: – Как дела? –

Харуз смотрел, ошеломленный жестом графа.

— Граф-граф Трентхейм, вы отдаете его мне? Он почти не мог в это поверить.

В исторических текстах говорится, что Клык льва принадлежит тому, кто действительно смел. То, как ты сражался раньше, я бы не назвал тебя отличным бойцом. Но только тот, кто победил себя, может считаться настоящим воином…

Брендель ответил и продолжил. — Если только ты не считаешь, что это достойно тебя? Принц Харуз?

— Нет, я, я просто думаю, — Харуз был одновременно удивлен и взволнован. Его глаза красиво блестели, как серебряный драгоценный камень, а маленькое лицо покраснело, когда он изо всех сил пытался сказать: – Но это меч героя. Я-я просто думаю, что, –

— Ты просто думаешь, что не достоин этого? Брендель покачал головой. – Если вы считаете, что вам нужно стать смелее, то вам обязательно нужно взять в руки этот меч и проявить себя.

Кроме того, тебе не нужно доказывать, что ты обладаешь мечом, –

Брендель передал Харзу меч. – Вы выиграли это. Легенда гласит, что мужчины-горцы объявляют себя совершеннолетними, когда получают собственное оружие. Отныне этот меч – твоя ответственность.

Сказав это, Брендель поднял глаза и увидел, что Скарлетт слегка кивает ему на расстоянии.

— Я, я понимаю, граф Трентетим,

Это был едва слышный голос Харуза.

Потерянное имя (1)

Убедившись, что в останках Костяного рыцаря нет ничего ценного, Брендель упаковал снаряжение и решил остановиться здесь. Раньше здесь был оранжерейный сад; маг разрушил портал, из-за чего время и пространство превратились в хаос. Дальше впереди будет лабиринт, и хотя тут и там разбросано оборудование, оно того не стоит.

Они вернулись тем же путем, что и пришли, обратно на второй этаж, а затем в холл, как раз вовремя, чтобы встретиться с Сиэлем и Медиссой, которые возвращались из своего третьего путешествия за пределы Башни Магов. В это время в лесу осталось всего несколько демонических духов. Глядя с башни

Лидер.

Сэр. – Они вдвоем увидели Бренделя и вежливо поприветствовали его.

Брендель не ответил. Рукой он полоснул воздух между собой и Медиссой. Появились два прозрачных синих экрана. До того, как Сиэль и Медисса вошли в башню, они оба были на уровне 27. Теперь они были близки к уровню 32. Это было похоже на прыжок от нестабильного серебряного новичка до серебряного среднего уровня; это был довольно быстрый темп.

Только тогда Брендель улыбнулся. – Отличная работа. –

Повезло, что Лидер обнаружил эту башню. Медисса ответила мягко, вежливая улыбка все еще оставалась на ее лице.

— Хех, — вздохнул Сиэль и с любопытством спросил, — но Лидер, должно быть, уже знал, что здесь находится массив магии экзорцизма высокого уровня, верно? Иначе ты бы не вел себя так уверенно.

Любопытство этого парня практически переполняло его, и что более важно, он был умен и всегда замечал детали, которых не замечали другие. Брендель с суровым выражением лица ответил: – Маги Черной Башни не стали бы строить здесь павильон для своего удовольствия.

— Когда ты так говоришь, ты прав. Я просто подумал, что нет более подходящих защитных механизмов, чем высокоуровневый магический массив изгнания нечистой силы. Как будто, это было создано для нас.

Такие чувства действительно слишком хороши. Как насчет Медиссы? У вас такое же чувство? – — спросил Сиэль, обернувшись. В то же время он украдкой покосился на Брендела краем глаза.

— Да, немного. Медисса слегка кивнула.

Но подлость, с которой молодой маг подошел к проблеме, заставила Бренделя и смеяться, и плакать. Не только Брендель, но даже Маленький принц в замешательстве смотрели на Сиэля и размышляли, не проснулся ли сегодня главный Маг, служащий его учителю, не на той стороне кровати. Уловки Сиэля не одурачили Брендела, или, может быть, он никогда не хотел одурачить Бренделя. Брендель уставился на него и постучал пальцем по лбу Сиэля, когда сказал: — Это потому, что ты тоже являешься частью Магов Черной Башни. Это доказывает, что выдающиеся защитники думают также, если только вы не считаете себя тупым идиотом?

Вот почему. – Сиэль полностью согласился с тем, что сказал его Лидер. Но затем он тут же придумал новый вопрос: – Но подождите, я думал, что я не, –

Прежде чем он успел что-либо сказать, Медисса сильно наступил ему на ногу. И Брендель, и Принцесса Серебряных Эльфов поняли, что этот парень собирался выпалить, что теперь он Маг Серебряной мантии. Но как это могло быть чем-то, что вы просто выпалили? В конце концов, это была не та игра, где можно было менять профессию по желанию. Если бы распространились слухи о том, насколько близки были Маг Серебряной мантии и кто-то из Буччи, кто знает, какие проблемы это вызвало бы?

Брендель посмотрел на Сиэля, который понял, что был не прав. Сиэль неловко улыбнулся, почесал затылок, а потом замолчал.

Из оставшихся троих Маленький принц, возможно, не все понял и у него остались вопросы, но он ничего не сказал бы даже при родной сестре. Филас совершенно не обращал внимания на эти детали; он все это время любовался зеркалом Богини Ночи. Что касается Скарлетт, она могла что-то увидеть, а могла и нет. Иногда даже Бренделю было трудно понять, о чем думает эта девушка-горец.

Сэр, снаружи осталось не так много демонических духов. Было бы хорошо, если бы все пробивались наружу. После того, как мы очистим поле боя, мы еще можем пройти немного дальше. Разве мы не провели довольно много времени в лесу Ансерра? Медисса заговорила при этой возможности и сменила тему.

Брендель кивнул. Он думал, что из всех, кто был с ним, за исключением Амандины, эта Принцесса Серебряных Эльфов была, вероятно, самой надежной. Но Медисса был прав; пора было двигаться дальше, а они провели слишком много времени в лесу Ансерра. Теперь им предстоит использовать каждую минуту и ​​секунду на полную катушку.

Поэтому он немедленно приказал Сиэлю и Медиссе собрать всех — в основном рыцарей-стражников и первоначальную команду каравана. Эти люди в основном были элитой вокруг Ее Королевского Высочества, и после того, как они немного отдохнули в большом зале, они уже давно приготовились к отъезду. Поэтому они немедленно двинулись в путь, как только получили команду.

Прежде чем они ушли, Брендель попросил Сиэля вернуть башню магов туда, где она была. Хотя они не могли взять с собой башню, в будущем они могли обменять ее на услугу Магам Черной Башни. Все знали, что у магов не бывает недостатка в деньгах.

Бой в лесу можно было считать оконченным. Команда снаружи, состоящая из Фрейи и Пахимилы, просто искала пропавших врагов на территории. У всех остальных была работа по очистке поля боя. Демонические духи были чрезвычайно отвратительным типом монстров в Янтарном Мече — для игрока настойчивый монстр не всегда был отвратительным, но тот, кто был одновременно настойчивым и скупым, определенно считался бы абсолютно отвратительным. Это было бесспорным фактом, и демонические духи занимали первое место в списке отвратительных монстров.

Факты подтвердили их правоту. Несколько сотен демонических духов дали только два Фрагмента Хаоса. Хотя они звучали мощно и устрашающе, они были не чем иным, как конденсированной материей темной магии и типом алхимического материала, который, хотя и был редким, был довольно бесполезен.

Но это было лучше, чем ничего. Брендель подумал о том, что Майнильд отвечает за расчистку поля боя, и смирился с тем, что произошло. Что действительно напугало его, так это тот факт, что Лоренне, казалось, повезло меньше, чем Мейнильд. Похоже, история не совсем заслуживала доверия. Вся удача рыцарской пары определенно была из-за Филаса.

Он посмотрел на Лоренну, а затем на Мейнильд. В своем сердце он начертил черную метку рядом со всеми женщинами-рыцарями. Наконец, он взглянул на Фрейю, которая отдыхала вдалеке, и решил, что никогда не позволит Богине Войны грабить тела.

Очистив озеро Бездны от демонических духов, команда, наконец, смогла двигаться дальше. К тому времени глубокая ночь опустилась на лес. Но на самом деле бронзовые часы Бренделя подсказывали ему, что сейчас только полдень. Он решил разбить лагерь посреди ночи и закончить пересечение среднего двора до сегодняшнего дня.

После пересечения леса география с обеих сторон открылась. Основываясь на описании из прохождения, Брендель узнал, что это первая половина – среднего двора. В лесу были ожидаемые признаки Сумеречных Гончих. Это был тип существа, который был помесью волка и лисы. Он был физически больше черного волка и имел пять пальцев на когтях. Легенда гласит, что они предки волчьих монстров. Волк-демон Фенир, пришедший до Хати, был Сумеречной гончей.

В Янтарном Мече Сумеречные Гончие были классическими стайными монстрами. Их особые способности включали телепортацию и вспышку, а также они могли извергать атаку Дыхание Заката. Любой, пораженный Дыханием Заката, навсегда обращался в камень, что делало эту способность ужасающей.

Но Сумеречные Гончие не были лишены слабости. В Янтарном Мече монстры, которые преуспели в атаке и ловкости, были слабы в защите. Сумеречные Гончие не были исключением. Их вспышка и телепортация стали бессмысленными против заклинания якоря измерения фокусника. Единственное, что вам нужно, это знать, где оно появится в первый раз и где находится якорь измерения.

Бренде было нетрудно.

В первой половине – среднего двора – их уже атаковала небольшая стая сумеречных гончих. В этой – стае – было около семи или восьми взрослых гончих, вдвое больше матерей и детенышей. Жизненный цикл монстров был странным. У них были некоторые характеристики битов, но они воспроизводились совершенно по-другому, несмотря на это, гнездо было очень важно для монстров.

Как только появились Сумеречные Гончие, Брендель заметил их раньше всех, включая самих монстров. У Сумеречных гончих были очень четко определенные зоны. Он уже встречал их раньше в горах Каланга, и тоже ненадолго; около полугода он и Бай Цзя пересекались с этими монстрами. Так что он мог обнаружить их присутствие только по следам, оставленным магией в лесу.

Майнильд был вторым, кто обнаружил этих зверей. К тому времени Сумеречные Гончие уже начали их выслеживать. Женщина-рыцарь отреагировала, как будто инстинктивно. Брендель заметил, что она оглянулась — там были монстры.

Затем Брендель приказал команде остановиться, а Сиэлю подготовить якорь измерения. Пока все смотрели в замешательстве, прибыла стая зверей и ворвалась прямо в ловушку, расставленную Сиэлем, как по расписанию.

Что касается последовавшей битвы…

Последовавшую битву можно было охарактеризовать как одностороннюю победу. Не имея возможности пересекать измерения и уклоняться от атаки с помощью вспышки или способности убегать из боя с помощью телепортации, Сумеречные гончие были настолько тонкокожими, что становились идеальной мишенью. Хотя они все еще могли извергать, эта неуклюжая форма атаки действительно была не лучшим способом противостоять противнику класса воин. После нескольких раундов вся стая была убита, и эти почти золотые звери начального уровня превратились в очки опыта для Брендела, Сиэля и других.

После этого опыта все остальные быстро попали в зону. Они медленно пересекли долину под командованием Бренделя. На протяжении всего путешествия они подвергались многочисленным нападениям сумеречных гончих. Но Брендель каждый раз придерживался одной и той же стратегии, и сражения становились легче.

Так продолжалось до тех пор, пока Сиэль не исчерпал все свои заклинания. Затем Брендель заставил его тихо призвать Эфирного Дракона и восстановить свои заклинания, пока вся команда остановилась и ждала.

Поскольку он постоянно сражался с монстрами более высокого уровня, статус Мага Серебряной Мантии Сиэля на тот момент уже был на уровне 35. Медисса и Пахимила оба были на уровне 33. Поскольку эти трое ослабили свои силы на глазах у других людей, другие не обнаружили, что они медленно, но верно становились сильнее. В конце концов, Сиэль и Медисса были существами вокруг Бренделя, которые уже ступили в золотое царство. Никто не будет думать о том, что они скрывают свои истинные силы.

Но Брендель приказал команде остановиться, потому что перед ними был горный перевал, ведущий к последнему участку среднего двора. Это означало, что Сумрачная гончая уровня босса, вероятно, была поблизости.

Потерянное имя (2)

Погруженные во тьму руины приобретали под светом, исходящим от самоцветов, своеобразный сине-серый цвет, уникальный для базальта цвет. Из многих народов Вонте только миирны предпочитали именно эту магматическую породу из-за своих величественных сооружений. Руины замерли в лесистой местности, рыцари-стражники прошли сквозь лес базальтовых столбов и волочили туши огромных сосновых медведей с продетыми в ребра веревками к центру лагеря, расположенного прямо посреди руин.

Груда трупов нагромождена, как холм.

С этими незваными гостями команда столкнулась полчаса назад. Сосновые медведи принадлежали к классу динозавров, которых кирлуцианцы называли жестокими животными. Они относились к категории существ между демонами и животными, в отличие от демонов, чья магическая сила улетучивалась после смерти, оставляя только кристаллы, они стали лучшим запасом еды для отряда Бренделя.

Им очень повезло, и после входа в Лес Вечной Ночи практически не было видно живых животных, за исключением иногда теряющихся тварей. Эта группа сосновых медведей должна быть из северной части Лантонилана. Они забрели в лес и напали на Брендела и его группу из-за темной магии.

Брендель знал, что сосновые медведи — нежные плотоядные звери, и обычно они охотятся только на крупных травоядных животных. Обычно они охотились только на крупных травоядных, таких как олени на северном берегу Хрустального озера или на травоядных размером с бегемота, называемых коровами-рабами. Но они редко нападали на людей.

Мех соснового медведя свёрнут и отброшен в сторону, и Пейя взяла на себя эту работу — задачу, которую юная охотница слишком хорошо знала. Пейя ножом для снятия шкур сделал надрез в позвоночнике и перевернул его. Охотничий нож для снятия шкур, передававшийся из поколения в поколение, имел кривое лезвие и длинное тонкое лезвие, похожее на серебряную линейку. Она сделала надрез до копчика, а затем развела его в стороны, и через десять минут с нее полностью сняли кожу.

Через некоторое время Брендель оглянулся и держал в руке чистый, ярко-желтый, похожий на янтарь кристалл, который был волшебным кристаллом, оставленным Сумеречной гончей. Оно было больше, чем у черных волков, и содержало больше магической силы, но на лице Бренделя не было удовлетворения, когда он смотрел на грязное логово недалеко от себя, где переплетались несколько острых белых камней.

Предполагалось, что это логово Сумеречной Гончей, но теперь все, что от него осталось, это руины после того, как оно было разрушено.

Кто-то добрался до него первым, не уверен, был ли это Аррек или киррлуцианцы. Вдалеке подошла Майнильд с Фрейей, шагая по разбросанным камням одной ногой за раз, и женщина-рыцарь покачала головой, приближаясь к нему: – Я не нашла никаких ценных улик, они не разбили лагерь здесь, а слева на севере после уничтожения этого логова.Поблизости есть следы битвы, но не в больших масштабах. Есть еще одна возможность, что Сумеречные Гончие были уничтожены другой стороной до того, как они успели реагировать.

Сумеречные гончие осторожны, –

. Но похоже, что они пришли с другой стороны? –

Вполне возможно, я не мог не заметить никаких следов раньше, вряд ли эти люди идут по тому же пути, что и мы -, — задумчиво сказал Мейнильд.

Я доверяю твоему суждению. Но ты думаешь, это аррек или кирлутцианцы? –

Слова Бренделя – Я доверяю вашему суждению – заставили Мейнильд слегка, несколько неожиданно взглянуть на него: – Вероятно, это был Аррек, кирлутцианцам не следовало отклоняться в лес со стороны Валлендарена, чтобы идти в этом направлении. Но не исключайте и другого. Возможно, граф, неужели в этом лесу есть авантюристы?

Изредка. –

Майнильд посмотрела в сторону леса с мыслями в голове. Рядом с ней Фрейя прошептала: – Брендель, ты хочешь продолжать? –

В этом нет необходимости, Аррек всего в неделе пути впереди нас в лесу Ансерра. Он будет знать лес не лучше нас, и если они не пошли тем же путем, что и мы, тогда мы – уже помирились за день. Брендель не хотел встречаться с Арреком слишком рано, так как к этому моменту Аррек еще не знал, что они отстали, и было бы хорошо преподнести им неожиданный сюрприз.

Кроме того, более ранние слова Мейнильд напомнили ему, что, если в лесу не было признаков крупномасштабной битвы, он подозревал, что предводитель Сумеречных Гончих все еще может бродить по лесу.

Давайте разобьем лагерь. Он сказал: – Обширность Шварцвальда трудно понять нормальным людям. Пусть все отдохнут, так как на этот раз, боюсь, это не на день или два.

Фрейя посмотрела на него и послушно кивнула.

Ужин был роскошным пиршеством из сосновых медведей, а поварами, работавшими над ним, были Сиэль и Пейя. По словам самого Сиэля, в прошлой жизни он был гурманом, путешествуя по многим регионам просто для того, чтобы изучать и записывать местную культуру питания; В то время как Пейя обладала всеми качествами, ожидаемыми от бедного ребенка, трудолюбивой, выносливой, душевной и с апломбом обращалась со своей добычей.

Медвежий бульон, жареное медвежье мясо и теплый костер согрели тихую холодную ночь, и Брендель приказал Гипамиле установить барьер, чтобы не пускать звуки и запахи, чтобы предотвратить привлечение новых демонов в лес.

Сиэль назвал это – Ужином в лесу -, и было сказано, что Мглин, Король Фей китайского полуострова Элеранты, часто принимал гостей в лесу, и именно Ночные Фейри зажигали всевозможные свечи. волшебные светильники в лесу напоминают дворец под открытым небом, отсюда и название праздника в лесу. Все согласились с аналогией с молодым магом-оруженосцем, и хотя они не могли свободно пить, все хвалили – роскошную – еду.

Обед в лесу подошел к концу часов в восемь или девять, и реликвии быстро растворились в тишине. Рыцари из Королевской кавалерии были самыми выдающимися солдатами Ауина, поэтому, естественно, они не могли быть такими недисциплинированными, как обычные благородные каперы. В лагере остались только красный костер, бьющиеся тени и рыцари на ночном дежурстве.

Брендель особенно любил костры в темноте.

Яркий свет костра, казалось, рассеивал мрак и холод в сердце, и всякий раз, когда он сидел у костра, глядя на землю, очерченную мерцающим пламенем, он не мог не думать о своих днях в игре. По сравнению с авантюристами, у игроков всегда не было табу, и его старший иногда предлагал небольшие мероприятия. Эти интермедии всегда сопровождались смехом, и Брендель не мог не улыбаться каждый раз, когда вспоминал несколько интересных событий.

Медисса положила руку на титульный лист книги в красной обложке и молча наблюдала за своим господином, иногда ей часто удавалось увидеть выражение воспоминания на лице Бренделя. Но она никогда не задавала слишком много вопросов и могла только думать про себя, что это должно быть довольно теплое воспоминание.

У Медиссы тоже были теплые воспоминания, и поскольку ее душа вернулась в этот мир, она часто вспоминала прошлое. Но воспоминание было болезненным процессом для Нежити. Она помнила свою сестру, свою мать, своего отца и свою душу, как если бы она была сорвана. Темная магия всегда соблазняла ее думать о том, с чем она никогда не хотела столкнуться.

Словно голос из темноты шептал ей на ухо: – Почему тебя принесли в жертву? У тебя должна была быть лучшая память, ты помнишь все, что произошло после Битвы Святых? Нет, ты не можешь вспомнить, потому что после этого у тебя никогда не было воспоминаний.

Как понять счастье смертных, когда ты жил и умер ради войны и никогда в жизни не знал мира? –

Но маленькая Принцесса Серебряных Эльфов просто похоронила эти негативные чувства в своей голове, затем подняла глаза и с улыбкой посмотрела в будущее. Она посмотрела на Бренделя, ее глаза сияли тоской и восхищением. Она как будто могла найти свою заурядность в этом лорде.

Брендель, казалось, наконец заметил взгляд принцессы и слегка вздрогнул. Затем он увидел книгу в руке Медиссы, которая содержала фольклор и географию окрестностей Киррлуца и залива Сайлент. С момента реинтеграции в человеческое общество Медисса всегда проявляла интерес к современной культуре, но Брендель знал, что она учится приспосабливаться к другим.

Она всегда предпочитала думать о вещах с точки зрения другого.

— Есть что-нибудь, чего ты не можешь понять? — тихо спросил Брендель. Даже если это было тысячу лет назад или сейчас, Серебряные эльфы думали совершенно иначе, чем люди. Иногда Медисса даже не могла понять некоторые человеческие словари, поэтому ей приходилось спрашивать у него совета.

Хорошо- –

Медисса вдруг подумала, что ее господин немного симпатичный, и затем тихо сказала: – Я немного не понимаю, почему люди в заливе Сайлент посылают лилии своим возлюбленным в день Летнего фестиваля. Есть ли в этом какой-то символизм? что? –

Брендель был ошеломлен, не ожидая вопроса. Медисса, несмотря на то, что он был принцессой и важным генералом Серебряных Эльфов, все же имел женскую сторону, и он на мгновение задумался, прежде чем ответить: – Потому что в знаниях горного народа середина лета является символом пылающего изобилия, также как и любовь в полном расцвете.С древних времен считалось, что Летний фестиваль связан с пассатами, а мореплаватели верят, что пассаты представляют собой прохождение мыслей, так что я думаю, что здесь может быть какая-то связь. –

Эльфы отличаются от этого, — ответила Медисса тихим голосом, — эльфы думают, что это взаимная бдительность, в которую нельзя проникнуть, если позволить времени растянуться. в сердце. –

Это потому, что человеческая жизнь настолько коротка, что они не могут понять значение слова – время. Для смертных достаточно сиять славой в течение короткого периода времени, даже если это было всего лишь мгновение ока, достаточно, чтобы вызывать уважение. Эльфы понимают смысл ожидания из-за своей долгой жизни, но смертные тоже неуклюже ходят туда-сюда по циклам истории, и время идет параллельно двояко, и как летний жук не может понять зиму, как может вечность понять красоту непостоянное? –

Верно? –

Медисса закрыла книгу и склонила голову: – Милорд, могу я на минутку опереться на вас? – Брендель помедлил, увидел немного спокойный взгляд Медиссы и, наконец, кивнул. Тон маленькой принцессы Серебряных Эльфов был как перышко, такой мягкий, что невозможно было отказать в ее просьбе. К тому же она никогда не просила многого, оставляя другим только свои лучшие впечатления.

Затем он почувствовал мягкое тело рядом со своим. Медисса улыбнулась, словно вспоминая то время, когда она была рядом с матерью.

В то время моя мама рассказывала мне истории о героях, и моим самым большим желанием было стать похожим на них.

Хм? –

Но сейчас я просто хочу быть нормальным человеком. Спасибо, милорд.

— сказала Медисса еле слышным голосом.

Потерянное имя (3)

Словно во второй половине ночи в лесу поднялся ветер, как мифические волки, бегающие в сумерках, свистящие в кронах деревьев, грохочущие и притягивающие ветер и дождь. Пейя уже давно привыкла ютиться в одиночестве в тени своей палатки, и после резкой перемены она не могла легко заснуть.

Она увидела своего брата, окровавленного, идущего впереди нее, за которым следовала неясная тень…

В полусне отблеск мерцающих свечей вдруг померк. Только дворянин мог позволить себе роскошь зажигать дорогие сальные свечи в каждой палатке. Но свет внезапно исчез, и тьма, казалось, растянулась еще дальше.

Четыре стены шатра погрузились в густую тьму, а вдалеке снова забрезжил свет. Женщина-охотница моргнула несколько тяжелыми веками и увидела, что находится посреди леса теней. Когда она услышала отдаленное пение, она не могла не поднять глаза и не увидеть линию флуоресцентных призраков в белых одеждах, медленно идущих по лесу.

Некоторые из этих призраков были одеты в длинные одежды, некоторые ездили на лошадях, некоторые держали копья, а некоторые несли флаги с ласточкиным хвостом, и у каждого было ясно видно лицо. Одни как будто узнавали их, но в то же время чувствовали себя незнакомыми, и вдруг она увидела невысокую фигуру, идущую посреди группы с опущенной головой, и это был ее брат Ярута.

Ярута! – Пейя не могла не закричать.

Ее ум больше не был занят ничем другим, и она немедленно побежала в этом направлении. Но лес становился все гуще и гуще, и гигантские корни, казалось, росли, мгновенно сбивая ее с ног. Она подняла глаза, отчаянно желая увидеть, как спина ее брата отдаляется все дальше и дальше.

Ярута! –

Пейя. Твердый голос раздался из-за пределов грез.

Женщине-охотнице казалось, что кто-то схватил ее за руку, и пейзаж вокруг нее стремительно отступал, теплый свет просачивался в эту тьму со всех сторон. Она распахнула глаза и обнаружила, что стоит посреди лагеря, вся в холодном поту, с бледным, как простыня, лицом.

Брендель стоял прямо перед ней, схватив ее за руку, перед ней горел костер. Пейя слегка наклонилась вперед, словно собиралась сломя голову броситься в огонь.

Что с тобой случилось? – Брендель нахмурился, когда они с Медиссой увидели, что взгляд девушки-охотницы потерял сознание, когда она выскочила из палатки и, не задумываясь, бросилась головой вперед в костер. Если бы не его быстрые руки и глаза, она бы уже сильно обгорела.

Но теперь он понял, что она, похоже, ходит во сне.

— Еще один кошмар? Дева-охотница просыпалась каждую ночь, и Брендель ее явно знал, так как ему приходилось каждый день ненадолго нести ночную стражу.

Пейя ошеломленно уставилась на него, словно еще не осознавая этого. Ее волосы разметались по полностью промокшему лбу, а темно-карие глаза блестели от слез, как будто она еще не оправилась от кошмара.

— Сэр рыцарь? Пейя была ошеломлена и поспешно отдернула руку, с некоторым трепетом опустив голову: – Правильно, извините.

Как могла среди строгой иерархии такая дочь вульгарного охотника легко коснуться тела вельможи? Дворяне были потомками прежних мудрецов, славные и благородные, не желавшие находиться рядом с неприкасаемыми. В некоторых местах обычных гражданских лиц наказывали за приближение к дворянину без разрешения, а в Лобе тех, кто подходил ближе чем на десять футов к карете дворянина, пороли.

В прежние времена это было средством защиты от убийц. Но в современную эпоху это постепенно превратилось в уникальную привилегию.

Брендель был слегка поражен, прежде чем ответить, покачав головой: – Как я уже сказал, если это из-за моего благородного статуса, вам не нужно извиняться за это. Некоторые люди это ценят, и это потому, что у них нет ничего, кроме этого. Они гордятся званием, которое им дает общество, а у меня есть идеалы и стремления, которыми я горжусь.Леди Пейя, я попросил вас остаться с этой группой только потому, что вы наш проводник, и если это возможно, я помогу ты найдешь местонахождение своего брата…

Он сказал так много слов, чтобы успокоить другую сторону. Пейя успокоилась и несколько внимательно посмотрела на этого лорда, она услышала, как Фирас, Лоранна и другие рыцари называют его – Граф. Она не могла себе представить, что это могучее существование Города Мелководья было просто престарелым графом.

Но Брендель, несомненно, был диковинкой, она никогда раньше не видела такого непритязательного дворянина.

Спасибо, сэр рыцарь, мне снова приснился кошмар.

Это не похоже на то, что тебе только что приснился кошмар, что именно ты только что видел? –

Пейя смутился, но все же рассказал ему о сне.

Белые призраки? –

В чем дело? – — мягко спросила Медисса, вставая. Она увидела серьезное выражение лица Бренделя и почувствовала, что что-то может быть странным.

Интересно, – Брендель посмотрел на остроконечный полог соснового леса, который качался на ветру. Он уже начал думать, что это морской бриз дул со стороны Морей Умирающей Луны, но теперь это казалось не так.

В прошлый раз, когда я рассказывал вам, ребята, о Рыцаре, который потерял рассудок, Пейя, вы из района Мановейра, вы слышали о легенде о потерянных именах? –

Потерянные имена? –

Ах, эм- –

Потерянное имя — это имя, а имя похоже на кодовое имя, которое само по себе ничего не значит, но для вас это знак других людей; у Миирна есть мрачные сказки, что, если кто-то теряет свое имя, он становится бродячим одиноким. призрак, проще говоря, покинутый цивилизованным миром.

У эльфов похожая история, я полагаю, потому что люди нуждаются друг в друге, и если человек теряет свою надлежащую репутацию, его существование имеет очень слабую ценность.

Легенда о лесных призраках имеет долгую историю… –

Рыцарь, потерявший честь, покинут людьми, они погрузились во мрак, потеряны для самих себя, целый день ропщут. Они на самом деле давно мертвы, но воспоминания о них бродят по лесу и остаются там целыми днями, и если в чьем-то сердце возникнет смятение, они соблазнятся ими.

Охотники часто видели в лесу Безумных Рыцарей, но это был всего лишь страх перед неизвестностью в их сердцах.

Брендель посмотрел на ветер, бушующий над лесом, он казался достаточно сильным, чтобы сдвинуть облака. Но за тучами еще стояла мрак, в котором не было смысла, потому что это был не ветер, а огромное беспокойство, нависшее над всеми.

Это беспокойство исходило от потрясений всего мира.

Брендель увидел намек на бледно-голубую дугу света в небе, которую он принял за слабое скопление света, формирующееся за пределами поля зрения, но теперь было только одно логическое объяснение.

Приближалась вторая Демоническая Волна.

Какое неудачное совпадение.

Медисса, подними остальных, я боюсь, что этот лес не будет таким безопасным после этого. Нам нужно найти способ пройти через Стену Вздохов до этого. Твари в лесу могут доставить нам некоторые проблемы, –

Мой господин? –

Лагерь словно ожил. Не прошло и десяти минут, как бледно-голубое небо в этом направлении превратилось в клешни, а ветер, казалось, ожил, бушуя и закручивая бесчисленные ветки и листья, собираясь в черную реку. Звезды плыли по лесу, сигнализируя, что магия, забредшая в основной материальный мир, стремительно растет.

Это было хаотично, прежде чем все, наконец, собрались. Брендель пересчитал всех, убедившись, что никто не остался позади, и повернулся к Майнильд, которая смотрела в небо: – Кажется, я уже где-то это видела, – — пробормотала она про себя.

Брендель знал, что она действительно испытала это. Но эти воспоминания, возможно, уже распались на фрагменты. Он задавался вопросом, сколько воспоминаний о том времени у нее осталось. Но Майнильд, казалось, что-то задумала, и она снова посмотрела на Бренделя: – Брендель, ты что-нибудь знаешь об этом,? –

— Давай поговорим об этом позже. Брендель посмотрел на лес, который, казалось, внезапно стал сотрясать землю. Эта Демоническая Волна была второй волной приливов, зарегистрированных в истории. Астрологи из Башни Луны и Звезд зафиксировали волну, и она опередила историю примерно на три месяца.

Было неясно, что это означало, но мир снаружи, должно быть, был в состоянии крайней паники. Вторая Демоническая Волна пересекла границы Страны Порядка, затронув Ауин, южную часть Киррлутца, Элеранту и некоторые районы вокруг Великого Ледника, и было задокументировано, что затмения, день превратился в ночь, Демонические Волны или подобные явления наблюдались во многих местах в то время.

Брендель немного беспокоился об Амандине и Ромене, но считал, что они должны справиться с ситуацией на своей территории. К счастью, киррлуцианцы, очевидно, должны быть на их стороне, иначе было бы нелегко разобраться со Святым Собором Огня, если бы они подошли к их двери в этот момент.

— Мой лорд, что нам теперь делать? Рыцарь наклонился и уважительно спросил.

Брендель посмотрел в сторону леса.

Черный как смоль лес был подобен живому существу, волшебство лесных звезд было его бесчисленными глазами, а качающиеся кроны деревьев казались дико танцующими волосами. Он словно открыл свою окровавленную пасть, ожидая вторжения незваного гостя.

Но после небольшой задержки группа пробилась к лесу. За этими руинами находилась Стена Вздохов, и Брендель в глубине души знал, что там что-то есть.

Но Демоническая Волна пришла слишком рано.

Большинство палаток было брошено, так как некогда было их собирать. Но никто не посмел оглянуться, и все бросились в лес против направления ветра. В это время кто-то в группе вдруг издал крик.

Боже мой, что это такое! –

Ах! – Брендель услышал крик страха Пейи и, обернувшись, увидел группу рыцарей, покрытых тлеющими углями, медленно двигавшихся через лес неподалеку.

Как будто он уже видел там эту команду раньше.

Бал в прошлом(1)

Одеты в белые одежды и серебряные доспехи, каждый держит копье и боевую алебарду. Копья были украшены красивым соборным крестом, а алебарды были похожи на острое копье с расправленными под ним крыльями. Дальше на каждой булаве висело знамя с крестом, солнцем, ангелами и святыми, нарисованными на нем.

На флаге цветочным шрифтом было написано – Егкшут сиор чумри -, что означало святой меч под славой.

В команде были и эльфы с заостренными ушами и длинными светлыми волосами, заплетенными в косы. Их кони тоже были одеты в белые одежды, расписанные узорами из солнечных шипов.

Вся группа была окутана флуоресцентным белым светом и медленно, но тихо двигалась по лесу, из-за чего изображение казалось странным.

Мой господин, мой господин! – Медисса дважды дернул его, чтобы привести в чувство. Брендель вздохнул, это был отряд рыцарей Священного ордена из отряда рыцарей Греция, точно такой же, как тот, что он видел в – Янтарном мече. Нет, может быть оно.

Роза! – Кто-то в группе издал крик, и рыцарь, спотыкаясь, вылетел из группы. – Роза, Роза? Куда ты идешь? –

Останови его! – Брендель отреагировал внезапно, но человек рядом с ним был немного медленнее, и рыцарь быстро исчез в темном лесу. Группа заволновалась, и Брендель быстро закричал: – Не смотрите туда, это воображение разума, оно существует только в ваших воспоминаниях. соблазнившись, вы будете с – ними – и за них,

Брендель уже установил свой авторитет в предыдущей битве, и его слова привели всех в трепет, поэтому он смог успокоить группу. Но Брендель по-прежнему видел, как люди замедляются, лишь немного смятения в их сердцах, и они будут поглощены этим лесом.

Брендель тайно попросил Мейнильд пересчитать сотрудников, и всего за несколько минут вся команда потеряла семь человек. Он знал, что эти люди никогда не вернутся, они проведут свои дни, блуждая по стране грез живых, и никогда не найдут выхода, а их души будут преследовать это место после смерти.

Он вздохнул.

Эти неопределенные люди. Лицо Мейнильд было холодным, и она поджала губы, под длинными темными волосами отчетливо виднелась часть ее лица.

Брендель оглянулся на женщину-рыцаря с некоторым неудовольствием: – Никто не осмеливается сказать, что никогда не колеблется, у каждого есть кто-то или что-то важное в их сердцах, –

Именно поэтому они дрогнули, когда должны были быть решительно настроены. Невеста Хэнка, Роза, ждет его возвращения, а у Коллинза двое сыновей и дочь, но они не могут удержать свою решимость, когда дело касается их любимой. те, — голос Мейнильд затих, — я выбрал их, потому что думал, что они лучшие из лучших, я думал, что они выживут и вернутся.

Брендель был ошеломлен и вдруг увидел, что Майнильд очень опустила глаза: – Ты злишься из-за этого? –

Нет, просто я ошибался насчет людей и вместо этого причинял им боль. Она тихо ответила, холодно взглянула на Бренделя и повернулась, чтобы уйти.

Брендель стоял ошеломленный на мгновение, пока кто-то не похлопал его по плечу. Он обернулся и увидел красивое, но неортодоксальное лицо Фираса. – Граф, вы удивительны. Вы даже осмеливаетесь связываться с леди Мейнильд. Легенда гласит, что сильная женщина — это роза с шипами, но у леди Мейнильд должны быть только шипы, а не аромат розы. — загадочно сказал молодой рыцарь.

Брендель равнодушно посмотрел на парня: – Но я видел, что ты к ней приставал на днях? –

Фирас пожал плечами, ничуть не смущаясь того, что его снесли, и ответил с серьезным лицом: – Поэтому я так глубоко это понимаю.

Брендель уставился на парня.

Потому что она выбила из него все дерьмо. Голос Лоренны раздался сзади. Она шагнула вперед и ткнула своего жениха в ребра рукоятью меча, затем повернулась и спросила: – Вы ничего не видите, мистер Брендель? –

Хорошо. – Брендель поднял голову и огляделся. Конечно, он это заметил или уже знал — рыцари брели по лесу, раздвигая густые заросли. Но свет вокруг них темнел с ускоренной скоростью, словно окутанный слоем черного тумана. Поначалу он мог хотя бы различить очертания с дюжины метров, но теперь было так темно, что он мог видеть лишь горстку людей вокруг себя.

— Ха, что происходит? Фирас, казалось, заметил, что происходит вокруг него, только в этот момент, схватив его за руку, и холодок прошел по его спине, когда он задал этот вопрос.

Я собирался поговорить с вами об этом, ребята, это несбыточная мечта.

Потерянный сон? – Лоранна была озадачена.

Проще говоря, мы во сне. Этот сон — сон об Утраченном Имени, и – им – часто снится то, что произошло в их жизни. Но этот сон затмевается реальным миром и связан с миром. мы помним. Утраченные Имена часто полагаются на такие средства, чтобы заманить путешественников и заставить их заблудиться в лесу.

Неудивительно, что раньше я только что видел маленькую женщину, которую видел в Леноре, Маршу высоко наверху, она была такой же очаровательной и сексуальной, как и тогда, – Прежде чем Фирас успел закончить предложение, Лоренна бросила на него свирепый взгляд.

— Вы хотите сказать, что это иллюзия, граф?

Не совсем. –

— ответил Брендель, пока они шли. Лес, казалось, поредел после того, как группа прошла через густой подлесок. Он увидел, как появилась плоская область, и темнота, казалось, сомкнулась со всех сторон. Неподалеку рыцари, казалось, заметили неладное и забеспокоились.

Все, наклонитесь ближе. С фронта донесся голос Мейнильд. Голос женщины-рыцаря был как всегда напорист и спокоен, словно она была крепким знаменем во тьме. Бренделю временами не очень нравилась ее героиня, но он должен был признать, что Майнильд была превосходным рыцарем.

Даже лучше, чем его старший.

Открытая местность напомнила ему о месте, и через некоторое время земля была неровной, покрытой галькой и гравием. Это был берег реки, но похожая местность была только на дне долины.

Но он не мог быть уверен, что это уже Стена Вздохов.

— Вы знаете о снах, мисс Лоренна, — ответил Брендель, — во сне все неопределенно, и ход времени во сне зависит от того, насколько активен ваш разум во время сна, так что теперь мы не можем быть уверены ни в том, достигли того места, ни сколько мы шли по лесу, и все, что мы видели сквозь тьму этого леса, есть сон.

— Подожди, я немного запутался. Лоранна взялась за лоб: – Вы хотите сказать, что это сон сейчас, и вы в моем сне, граф? –

— Это не очень хорошо, — ревниво ответил Фирас.

Конечно, нет, вы можете понять это как полусон. Брендель посмотрел на парня.

Ты имеешь в виду большую группу из нас, гуляющих по лесу, вместе ходящих во сне? –

Брендель подумал, что у этого парня очень неудачная аналогия. Но он должен был сказать, что это было наиболее подходящим для сложившейся ситуации, поэтому он просто кивнул им обоим.

Это здорово — я имею в виду зверей в лесу; Брендель, ты можешь себе представить, каково это, когда еда приходит к тебе сама по себе. Держу пари, что в – Единороге Лузитар – и – Девичьей таверне – тоже нет такого превосходного обслуживания. –

Если я буду бродить по этому лесу до самой смерти, как вы думаете, поставят надгробие с надписью – Друг леса – и, может быть, даже дадут мне двухтысячный медальон? На медальоне должна быть эмблема Единорог и девичья гостиница выгравированы на нем, чтобы доказать, что я бескорыстно отдал этому лесу как хороший официант,

Заткнись! – Лоранна прервала длинную речь Фираса: – Есть ли опасность в этой стране грез, граф? –

Эта страна грез связана со снами о жизни Утраченных Имен, и если кто-то сбит с толку ими, его душа навсегда останется в этом лесу и никогда не проснется.

— Что же тогда делать?

Определяется. – Брендель ответил, он повысил голос и закричал: – Вы все подходите ближе друг к другу, этот лес — потерянный сон, сотканный Утраченными Именами, будьте осторожны, иначе они затянут вас в сны прошлого. Если вы этого не сделаете, Чтобы не заснуть в этом лесу навеки, нужно запомнить всего два слова: Решительность и Спокойствие.

Его голос был слышен издалека.

Сон об Утраченных Именах чем-то напоминал битву у Волшебного Золотого Дерева. Но этот сон сильно отличался от сна Запретного Сада, так как он был реален в этом мире, и сны Потерянных Имен при их жизни поглотят всех, словно гигантский водоворот, увлекая к центру.

И единственное, что можно было сделать, чтобы избежать этих снов, — это выкупить весь мир снов.

Темнота сгустилась настолько, что Брендель постепенно перестал ясно видеть даже Лоренну и Фираса рядом с собой. Время от времени в темноте кто-нибудь спрашивал дорогу.

Вперед. –

Это был ответ Мейнильд.

Но на самом деле направление было бессмысленным. Пока Брендель шел дальше, становилось все тише и тише, как будто смолк даже свистящий ветер. Через некоторое время снова послышалось ритмичное стрекотание насекомых, а издалека доносилась мелодичная музыка.

Не эфирное пение легендарных эльфов или фей, а человеческий инструмент, похожий на трубу духовой инструмент, играющий радостную мелодию. Только звук был слабый, как будто исходил откуда-то из-за пределов леса.

Брендель моргнул, чувствуя, как свет вокруг него снова становится ярче. Лес совсем поредел, и перед ним была открытая поляна, с светом вдали, как город.

Он стоял один на берегу реки, звезды над ним, лес, полный прекрасных черных сосен, лунный свет на фоне журчащей воды, как ночь после лета в Бучче или какой-нибудь другой части Шабли.

Майнильд, Лоренна, Фирас, Фрейя и рыцари — все исчезли. Он застыл на мгновение, затем попробовал Психическую Связь, но ответа не последовало.

Затем Брендель понял.

Он – уснул.

Это была мечта, которая теперь принадлежала ему.

Бал в прошлом (2)

Бренделу казалось, что он где-то уже видел этот лес. Но неудивительно, что сон об Утраченных Именах слился с обрывками его памяти, а сам сон наполнился его личным отпечатком.

Он немного постоял у реки и вдруг вспомнил. Он вспомнил, что когда он был ребенком, возле его дома был парк, и сосны в парке росли такими же высокими. Сердце Бренделя внезапно забилось.

Он вспомнил свое детство и своих родителей. Тогда они были молоды и гордились им. Когда он был маленьким, он, как и любой маленький ребенок, был уверен, что сможет оправдать ожидания своих родителей.

Но в конце концов он подвел их.

Брендель думал, что такие разочарования были вызваны его собственными неудачами. Чтобы сбежать, он таким образом пристрастился к игре. Но только когда он встретил этого фехтовальщика Ауина — – его – деда — во сне о Волшебном Золотом Дереве, он понял, что был так неправ.

Но был ли у него шанс попросить прощения?

Действительно ли лорд Марша хотел дать ему этот шанс?

Брендель не мог не прижать кулак к груди, наблюдая за сиянием леса за его пределами. Он вспомнил дни, когда в парке устраивались фестивали, и родители брали его с собой для участия в мероприятиях парка.

Он знал, что это всего лишь сон.

Но стоя у реки, его тело, казалось, весило тысячу фунтов. Дул вечерний ветерок и шумел лес. В это время в лесу внезапно послышался звук крошечных шагов, и Брендель слегка оглянулся через плечо, его сердце колотилось.

— Есть кто-то еще?

Брендель оглянулся и увидел неожиданного человека, выходящего из леса — принца Харуза. Молодой принц резко ахнул и тоже с изумлением и недоумением взглянул на своего учителя, но глаза его быстро покраснели и заблестели слезами: – Учитель Брендель, Я думал, что никогда больше не найду вас.

Брендель был ошеломлен.

Никогда в своих самых смелых мечтах он не думал, что этот маленький парень забредет в его сон. Хотя Рейдер сказал, что сны самих Утраченных Имен отражают только фрагменты их воспоминаний и что мир снов был наполнен воспоминаниями других, в – Янтарном мече – он был основан на опыте игрока, и иногда другие игроки возились с ним. мечты другого игрока!

Но все дело было в том, что это было сейчас в новое время! Современное время! Современное время!

В голове Бренделя был беспорядок. Что мы делаем? Было бы катастрофой, если бы молодой принц увидел мой сон. Хотя его семья не жила в благополучном городском районе, когда он был ребенком, этот маленький округ не был какой-то тенистой местностью, и как он должен был это объяснить, если Харуз видел все эти железобетонные многоэтажки, машины и прочее? случайная вещь?

Как насчет того, чтобы нокаутировать Харуза?

Он тут же покачал головой, это было бы маловероятно, если бы он не хотел убить Маленького принца здесь. Поскольку Харуз вошел в его сон, это означало, что они оба выполняли одну и ту же миссию, и если Маленький принц не сможет искупить свою вину, то ему придется остаться во сне навсегда.

Брендель подумал об этом, но на мгновение застыл.

Что делать.?

Это был единственный вопрос, оставшийся в его голове.

Учитель? – Харуз не мог не испугаться, увидев Бренделя, неподвижно стоящего у реки и смотрящего прямо на него, и слегка отступил назад. Он никогда раньше не видел этого графа таким, потому что Брендель всегда был очень нежным на регулярной основе.

Хотя требования Бренделя были немного суровы, сестра Харуза требовала большего, поэтому вместо этого большую часть времени он очень любил эту нежную графиню.

Э… Харуз. – — прошептал Брендель, решив сначала отвлечь юного принца. В конце концов, Харуз был молод, так что, может быть, он и пролезет.

Да? – — прошептал в ответ Харуз, краснолицый и тяжело дышащий.

Знаешь, мы в мире грез, –

Я знаю, Учитель. Я слышал, что вы только что сказали, и вы сказали, что мы были в снах Утраченных Имен и что эти сны наполнены нашими собственными воспоминаниями. Молодой принц ответил серьезно, как благовоспитанный студент.

Ему было страшно оставаться одному в темноте, но вид учителя успокоил его разум. Брендель был героем, спасшим Ампера Сила, но для него Брендель был героем, спасшим его сестру.

Этого больше, чем любой другой причины, было достаточно, чтобы заслужить доверие.

Нет, пожалуйста, пожалуйста, забудь последнюю фразу -, — простонал Брендель.

Он слегка улыбнулся и тепло сказал: – Да, Харуз, но ты знаешь, что сны очень нелепы, так что не суетись из-за того, что увидишь позже. Не забывай, что мы все еще в опасной ситуации.

Брендель горько рассмеялся в уме, буквально желая вытащить халранскую Гайю и заколоть себя до смерти.

Харуз моргнул, его заостренные уши слегка шевельнулись. Его серебряные глаза сверкнули в лунном свете, и он серьезно кивнул: – Я вижу Учителя. На самом деле, когда я был маленьким, мне снились странные сны.

Словно никого вокруг не было, юный принц не был таким застенчивым, как обычно. Он проводил время с Бренделем уже несколько месяцев и, естественно, не говорил так неестественно, как вначале.

Это было облегчением для Бренделя.

Вы пойдете со мной. –

Он кивнул и развернулся, пересек берег реки и направился к источнику света в дальнем лесу. Харуз, держащий Львиный Клык, последовал за ним. Источник света впереди них стал ярче, когда они прошли через большой черный сосновый лес, но именно тогда Брендель внезапно сузил глаза и слегка фыркнул.

Он остановился и увидел недалеко в лесу фургон с открытыми дверями.

Он оглянулся на Харуза, думая, что это может быть проекцией сна юного принца. Но юный принц тоже ошеломленно смотрел в ту сторону, словно не понимая, что происходит.

Но Брендель не ожидал, что пафосный человек увидит что-то подозрительное, и артистично подошел к карете в одиночку и обнаружил, что она пуста. Но на сиденье была очевидная лужа крови, и запах крови пропитал лес, сделав его едким.

Учитель? – Вскоре молодой принц заметил и в карете что-то необычное.

Брендель поднял руку, призывая Харуза замолчать. Каждая деталь сна не была создана на пустом месте, эта сцена была либо воспоминанием о нем, либо о юном принце, либо частью утраченного сна об Утраченных Именах.

Это было похоже на сцену убийства, и юный принц наверняка достаточно хорошо помнил бы такую ​​сцену в свои годы, не забывая ее узнавать. У самого Бренделя, похоже, не было подобных собственных воспоминаний, и он полагал, что единственное, что осталось, может быть частью утерянных снов об Утраченных Именах.

Брендель не мог не обратить внимание на тот факт, что в этом сновидении задачей было искупление. Таким образом, потерянные сны о Потерянных Именах были очень важной подсказкой — легендарные Потерянные Имена бродили по Шварцвальду, чтобы восстановить свои утраченные личности. Большинство из них были мотивированы угрызениями совести, и, таким образом, большинство задач в сновидении должны были компенсировать это.

Он опустил голову и вскоре заметил пятна крови вокруг фургона.

Брендель немедленно отследил эти пятна крови и пошел дальше, и не ушел далеко, как нашел свою цель у черной сосны. Это был мертвый молодой человек с кинжалом в спине, шаткий, с низко опущенной головой, почти всем весом тела приходившийся на колени, давно мертвый.

Харуз не мог не издать тихий звук – а -, когда увидел эту сцену.

Ты его знаешь? – — спросил Брендель.

Я не знаю. – Молодой принц покачал головой.

— Тогда дайте мне право осмотреть тело. Брендель подошел к телу и поднял молодого человека. Молодой человек выглядел прилично, а одежда, которую он носил, свидетельствовала о его дворянском статусе, предположительно сыне одной из знатных семей.

Он первым поднял мешок с деньгами другого мужчины, но как только мешок оказался в его руке, он рассыпался в песок и пыль. Брендель был слегка поражен, Рейдер говорил об этом явлении, и поскольку все во сне было остаточным воспоминанием, большинство деталей не существовало, за исключением самых глубоких частей, поэтому при контакте с ним оно растворилось в небытии.

Но именно в этот момент из растворившегося денежного мешка выпала тонкая бумажка.

Брендель взял листок бумаги, но тот оказался пустым.

После короткой паузы он понял, почему. В этой сцене этот клочок бумаги мог быть наиболее ярко запомнен Утраченными Именами, которые твердо помнили клочок бумаги, но не то, что было на нем написано. Брендель снова проверил тело молодого человека и обнаружил, что на самом деле нет ничего более ценного. Но он взглянул на кольцо с печатью на руке молодого человека и отметил, как оно выглядит.

— Мистер Брендель? Молодой принц уставился на лист бумаги в своей руке, немного озадаченный.

Это подсказка. Но этого недостаточно, чтобы заставить его вспомнить больше, нам нужно перейти к следующей сцене, где мы поможем ему проследить все до того, кто он на самом деле в этом сне. Брендель тоже посмотрел на лист бумаги в своей руке, а затем ответил:

Харуз что-то понял: – Мы собираемся помочь ему найти свое имя, не так ли, Учитель? –

Довольно много. – Брендель был доволен пониманием своего ученика.

Но поскольку оно все забыло, как мы можем помочь ему вспомнить? Должно быть, оно бродило по этому лесу много веков, и даже эта история потеряна под пылью, можем ли мы действительно найти нужные ему воспоминания из ничего? – Харуз нахмурил тонкие брови, выглядя немного любопытным.

Ты помнишь, это не совсем воспоминание, верно. В этом мире тоже есть воспоминания о тебе и обо мне, – Брендель внезапно замолчал, жалея, что не может дать себе пощечину. Но слова сорвались с его губ, и он только продолжал с огромной досадой: – Мы изучаем его сны, а он изучает наши, и опыт людей всегда похож, и одни и те же сцены могут вызвать его воспоминания, –

С этими словами Харуз кивнул и посмотрел на своего учителя с некоторым уважением.

— Почему ты так смотришь на меня? Брендель чувствовал себя немного неловко перед молодым человеком, который покраснел и все еще смотрел на него большими яркими глазами.

Гроссмейстер Флитвуд тоже рассказывал мне истории перед смертью. Я, я не знаю, неуважительно ли так думать о мертвых, но я не думаю, что он знает так много, как вы, как учитель. –

Вот это хорошая лесть. Брендель почувствовал облегчение, тем более что он знал, что юный принц слишком невинен, чтобы лгать. Он погладил Харуза по голове: – У каждого своя специальность.

Потом выпрямился и вздохнул с облегчением. Как только он оказался в режиме миссии, эти случайные мысли, которые были раньше, сильно исчезли, и все его тело успокоилось.

Это ярко освещенное место похоже на маленький городок, я думаю, мы сможем найти какие-то зацепки, давайте отправимся туда вместе. Он посмотрел на опушку леса и понимающе сказал:

Ага! –

Харуз, не подозревая, что происходит, кивнул, держа Львиный Клык.

Брендель убрал тело молодого человека, зная, что это не более чем сон, но сделал это из уважения к мертвым. Говорили, что большинство из тех, кто потерял свое имя, скитались по лесам из-за угрызений совести, что большинство из них были отвергнуты при жизни. Но Брендель считал, что если человек раскаивается, по крайней мере, в его сердце найдется чистое место.

Только ради этого самоотверженного сердца оно было достойно ответного уважения.

Затем они двинулись дальше. До опушки леса было недалеко, если бы это было в реальном мире, труп молодого человека и повозка не были бы обнаружены за такое короткое время, но это был сон, и, как сказал Брендель, в сновидениях преследовалось только существование самой памяти, а разумности здесь не существовало.

Свет струился в лес, очерчивая края леса длинными косыми тенями. Брендель последовал за светом в направлении, противоположном тени, и пересек опушку леса, и вдруг он открылся перед ним.

Но он слегка замер.

За лесом не было ни парка, который он себе представлял, ни ожидаемых железобетонных домов, ни машин, ни многоэтажек.

Классический город лежал за лесом, со рвом и разбросанными городами снаружи. Ярко зажглись звезды, и высокая стена прорезала город, окружая его.

Чуть ближе аллея вела через лес к дальним воротам города. По обеим сторонам проспекта стояло множество палаток, ярко освещенных и заполненных фруктами, овощами и винными бочками снаружи. Неподалеку была даже поставлена ​​сцена, и он увидел, как на ней выступали клоуны, артисты весело пели и танцевали.

Это выглядело как какое-то праздничное празднество в сельской местности любой части Ауина.

Но контраст был так велик, что на мгновение Брендель не мог не замереть. Пока Харуз не вышел из-за его спины и в ошеломленной тишине не вскрикнул при виде города вдалеке: – Ах! –

Брендель точно знал почему.

Он как будто узнал город.

Монстеррос.

Королевская столица Ауин.

Бал в прошлом(3)

Что происходило? Чья это была память? Брендель плохо помнил столицу Ауина. В память о столице горел в огне величественный дворец, рухнули городские стены, и все живое было поглощено огненным океаном.

Он до сих пор помнил крики боли и мольбы о пощаде, окружавшие его тогда.

Но это не было таким счастливым.

Брендель взглянул на Маленького принца рядом с ним. Должно быть, это память Харуза. Принцесса Гриффин и ее брат долгое время жили в Монстерросе. Харуз был знаком с этим, и это могло быть каким-то летним праздником в его памяти.

Брендель посмотрел вверх и увидел созвездие Лиры в южном полушарии, что подтверждало, что это была летняя ночь.

Но он недоумевал, почему память Маленького принца может быть связана с памятью человека без имени. Как убийство в этом рухнувшем сне связано с этим счастливым сном?

Не показывая своих мыслей, Брендель продолжал идти вперед. На бульваре собиралась толпа. Там были самые разные люди, но все в основном игнорировали Бренделя и Маленького принца. Это было нормально. Память о деталях была смутной. Эти люди существовали в памяти, но их существование было мимолетным, и Харуз, вероятно, не помнил никого из них отчетливо.

Он провел Харуза мимо толпы и обратил внимание на детали торжества. В этот момент в темноте проехала конная повозка. Это была черная, как смоль, четырехколесная повозка, из тех, что бесшумно, как привидение, скользили мимо; тот вид, который использовали дворяне. Брендель увидел знаки отличия на стенках кареты и вздрогнул.

— Учитель, это виконт Беннигер, Маленький принц тоже узнал его. Похоже, он хорошо помнил человека, предавшего его сестру. Он беспокойно сжал край рубашки Бренделя и предупредил тихим голосом.

Брендель кивнул.

Харуз все еще был немного сбит с толку. Его крошечные брови нахмурились, и он озадаченно пробормотал что-то себе под нос. – Странно, на знаках отличия виконта Беннигера не должно быть листьев остролиста. Я, я думал, что это может быть только граф,

О, это сон. Я – я снова забыл. Мне жаль. –

Его непреднамеренные слова заставили сердце Бренде подпрыгнуть.

Его брови внезапно нахмурились. Он четко помнил одну деталь. Граф Бреннингер — такой титул действительно был в истории. После того, как Ее Королевское Высочество одержала победу над Севером, Ануин увидел проблеск надежды на мир. Потом было пять лет разработки. Хотя время от времени с Мадарой случались конфликты, годы в этой другой временной шкале протекали мирно.

Затем пришла вторая Война Черных Роз.

Брендель почувствовал острую боль в сердце. Богиня Войны погибла в битве после Битвы в Багровой Долине, и ситуация обернулась против Ее Королевского Высочества. Чтобы поддержать свои силы против герцога Аррека, вскоре после этого она призвала Берннингера обратно в Монстеррос.

Это верно, –

Этот праздник.

Брендель почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Внезапно он вспомнил причину этого праздника. Юла и Эйккель разгромили армию Мадары при Мановейре, а союзные войска Ауина и игроков, казалось, отдышались. Принцесса Гриффин пригласила представителей Священного Собора Огня на праздник в надежде, что Киррлуц протянет им руку помощи.

Праздник середины лета.

Праздник книг.

Время зафиксировалось на этом этапе истории. Брендель вдруг понял, что это память не Харуза, а его собственная. Он был там, когда принцесса Гриффин была убита.

Брендель вдруг стиснул зубы.

История повторялась перед ним.

Учитель? – Харуз посмотрел на лицо Бренделя, то бледное, то раскрасневшееся, и был озадачен.

Брендель глубоко вздохнул и ответил: – Ничего, Харуз, – Он уже собирался сказать, что им нужно найти путь в город, как вдруг почувствовал, как лист бумаги нагрелся в его руке.

Он поспешно вынул этот лист бумаги.

Бумага преобразилась. Он обнаружил, что это была буква размером с его ладонь. Он открыл письмо, и оттуда выпало приглашение. Слова в приглашении были размыты, но одна фраза выделялась: – Мы приглашаем виконта Колделла и его невесту мисс Бессидин присоединиться к нам на праздновании, –

Облака в сердце Бренделя рассеялись. Так вот как память безымянного человека соединилась с его собственной. Этот парень шел на вечеринку, когда его убили. Но он все еще не понимал, какое отношение это имеет к остальной части его памяти, почему парня убили и о чем он сожалеет?

Плюс возник еще вопрос. Виконт Колделл был единственным человеком в экипаже, но приглашение было направлено ему и его невесте на торжество. Так где же его невеста?

— Подожди, невеста?

Брендель внезапно замер на месте.

Учитель? – Маленький принц явно заметил поведение Бренделя. Он увидел, как бумага в руке Бренделя превратилась в письмо, и, естественно, связал это с тем, что Брендель сказал раньше. – Учитель, он снова вспомнил что-то новое? –

Брендель промолчал и передал письмо своему ученику. Харуз взял легкую как перышко бумагу, внимательно изучил ее, а затем ошеломленно спросил: – Учитель, мы собираемся присутствовать на вечеринке вместо виконта Колделла? –

Теоретически именно этого и хотела миссия. Брендель тщательно обдумал детали прохождения и пришел в основном к такому же выводу.

— А как же невеста виконта? Должны ли мы сначала найти ее? — спросил Маленький принц.

Это было возможно, размышлял Брендель. Но он думал, что это не вероятный исход. Как невеста виконта, он подозревал, что она была одним из основных участников этой миссии. Но важно было то, что, согласно характеристикам рушащегося сна безымянного, в первую очередь должны появиться самые запомнившиеся вещи.

Как лист бумаги в руке.

Но до сих пор от невесты не осталось и следа. Либо эта так называемая невеста была неважной, либо она умерла, как и виконт.

Но независимо от того, было ли это первое или второе, обнаружить во сне эту так называемую мисс Бессидину было бы в принципе невозможно.

— Боюсь, нам будет трудно ее выследить. Брендель ответил.

А? Тогда мы собираемся на вечеринку, как это? Но, но церемониальные чиновники сказали мне, что если дворяне Лонгривер прибудут без партнерши, это вызовет насмешки, — Харзу сделал паузу, а затем с тревогой сказал.

— Это не повод для насмешек. Брендель покачал головой. Какое значение имели насмешки во сне? Он должен был восхищаться Маленьким принцем за то, что он беспокоился о чем-то подобном в это время. Важнее было то, что это приглашение было явно важно для этого проклятого виконта. Иначе он не помнил бы это так ясно.

Он забыл все остальные слова в письме, кроме предложения – пригласить виконта Колделла и его невесту мисс Бессидин присоединиться к нам на праздновании. Это означало, что этот вопрос был чрезвычайно важен для него.

Это означало, что, согласно настройкам Янтарного Меча, если он не выполнит этот критерий, он может забыть об остальной части миссии.

Брендель не хотел остаться в ловушке сна на всю оставшуюся жизнь.

Но то, что раздражало его до проклятий, было: где, черт возьми, он мог найти кого-то, кто притворялся бы проклятой невестой мисс Бессидин?

Потом он внезапно остановился.

Взгляд Бренделя остановился на Харузе.

Маленькому принцу Ауина, будущему королю, Харузу в этом году только что исполнилось двенадцать. Из-за того, что он много лет занимался фехтованием, он уже начал стремительно расти и достигал почти талии. Харуз был немного похож на свою старшую сестру — принцессу Гриффин — с милым от природы лицом, которое всегда было здоровым оттенком румянца. Его серебряные глаза всегда были ланиными, а мягкие волосы послушно лежали на лбу. В большинстве случаев он появлялся как нежная маленькая девочка.

Самое главное, из-за полуэльфийской крови его фигура была не такой коренастой, как у человеческих мальчиков, а скорее стройной.

Он стоял там, выглядя слабым и хрупким, словно отчаянно нуждался в защите. Его темперамент даже оказался более послушным и спокойным, чем у его старшей сестры.

Брендель заколебался, и в его голове зародилась злая мысль. Маленький принц, казалось, почувствовал, что происходит что-то плохое, и внимательно посмотрел на него, когда спросил: – Учитель Брендель? –

Брендель поднял палец, и от одной мысли кольцо с эмблемой виконта Колделла оказалось невредимым в его руке. Это была красота сна. Пока предмет существовал в памяти его, Харуза или виконта Колделла, его можно было легко скопировать в другое место.

Затем он опустился и серьезно сказал Маленькому принцу: – Гаруз.

Хм? –

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты очень красивая?

Маленький принц сразу резко повернулся вправо. Он держал Клык Льва и тупо смотрел на своего учителя, не зная, как реагировать в этот момент. — Учитель чая?

— Для тебя не должно быть проблемой носить одежду для девочек, верно?

Было бы много проблем. Харуз прижал меч к груди и отчаянно замотал головой. Потом он опустил голову, и все его лицо, почти до самой шеи, покраснело от смущения. Увидев это, Брендель не мог не подумать, что, по правде говоря, Маленький принц вел себя больше как девочка, чем его старшая сестра.

Он вздохнул. По правде говоря, сам Брендель считал этот план нелепым. Но был и след радости от этой шалости. Кроме того, это был практически единственный путь вперед.

Харуз, –

Он сказал.

Бал в прошлом(4)

Лунный свет отбрасывал серебристый блеск на пол.

Маленький принц застенчиво стоял на границе между светом и тьмой. В темноте был виден только острый подбородок, как у молодой девушки, и смутные очертания тонкого топа, наполовину скрытого длинным платьем. Его серебряные глаза блестели в темноте, как драгоценные камни. Они были наполнены неловкой застенчивостью, и обе его руки схватили обе стороны платья.

Хотя это был всего лишь набросок в темноте, Брендель был очень доволен.

Харуз на мгновение поколебался, а затем медленно вышел. Сначала появилась пара серебряных туфель, перевязанных лентой. Затем появился кружевной край серебряного платья, а затем крошечная верхняя часть тела — он был одет как элегантная принцесса. Серебряное платье и гигантский бант на груди никак не скрывали тонкие ключицы и округлые плечи юной девушки; его волосы также стали длиннее. Длинные волосы были собраны в хвост, а завитые пряди обрамляли каждую сторону его лица. Конский хвост также состоял из множества пушистых серебристых локонов, что выглядело очень элегантно.

Лунный свет освещал его, и его белоснежная кожа и серебристый наряд отражали бледный свет. Он был похож на святого горного эльфа. Харуз уставился в землю, и румянец залил всю его шею. Его заостренные уши дрожали от смущения, и он медленно моргал большими влажными глазами.

Брендель тупо уставился на него в изумлении.

Перед ним стоял не застенчивый маленький принц Харуз, а миниатюрная принцесса Гриффин. На самом деле, нет, Ее Королевское Высочество никогда не отличалась хрупкостью. Этот вид только дополнял женскую одежду Маленького принца. Брендель и не мечтал, что когда-нибудь сможет увидеть такую ​​нежную и спокойную принцессу Гриффин.

Он не мог сдержать кашель. – Это, мне следует называть вас принцем Харузом или ее высочеством? –

Хотя именно он предложил этот план, теперь он немного сожалел об этом. Брендель никогда не думал, что Харуз будет выглядеть так, переодевшись в женскую одежду.

Надеюсь, что не будет никаких затяжных побочных эффектов.

Сэр Брендель, учитель. Если ты продолжишь это говорить, я разозлюсь. Харуз нахмурился и ответил немного сердито. Он осмотрел свой наряд, и румянец остался на его лице. – Это просто выбор, который я должен сделать, чтобы выбраться из сна. Это не повод для учителя смеяться надо мной…

Брендель был слегка удивлен. Он не думал, что для такого застенчивого человека, как его маленькая ученица, он сможет произнести такую ​​речь. Даже в обычные дни, проведенные вместе, Маленький принц редко возражал ему.

На секунду ему показалось, что он что-то видит. Он не мог не смотреть на Харуза.

Маленький принц опустил голову и тихо спросил: — Леди не могут носить мечи на вечеринке, верно?

Брендель кивнул.

— Тогда не могли бы вы упаковать для меня Львиный Клык? Харуз передал свой меч Бренделю. Потом Брендель, казалось, понял, что его ученик действительно изменился. Он взял меч и поместил его в Пространство Измерения, спрашивая: – Харзу, ты сейчас немного похож на свою сестру, –

Да, я не знаю, почему я подумал о своей сестре. Маленький принц покраснел и кивнул. — Но ты прав, нельзя всегда зависеть от других людей в своем выживании. Я должен много работать, чтобы оставить эту мечту. В Ауине так много людей страдает. По сравнению с этим, это всего лишь небольшая трудность.

Глаза Брендела блеснули.

Раньше он особо не пытался уговорить Харуза. Он просто рассказал своему ученику об одной возможности. Конечно, они могли бы потратить гораздо больше времени и попытаться обнаружить ту туманную невесту. Но сама мечта спускающегося — это рушащийся мир. Каждая секунда, которую они проводят здесь, увеличивает его способность угрожать им.

Депрессор позволил Харзу войти в сон, возможно, по той же причине. Хотя они не знали, что он собирался сделать, миссия во сне должна была быть тесно связана с каждым человеком во сне. Это не будет миссия для одного человека. Итак, Брендель изложил опасность для Харуза и предоставил ему право выбора. Он также заверил Харуза, что разделит с ним все опасности.

В конце концов Харуз выбрал этот простой подход.

Первоначально он предполагал, что Маленький принц скомпрометирован из-за своей слабости; он не подумал, что это будет ход его мыслей.

Брендель почувствовал гордость. Этот маленький принц всегда так быстро отступал, что это почти разочаровывало. Он не думал, что настанет день, когда Маленький принц станет просветленным, хотя этот процесс был немного смехотворным. Когда будущий король Ауинов говорил о том, что изменило его жизнь, упомянул ли он, что все это произошло из-за платья?

Хотя личность было трудно изменить, пока была воля к этому, по крайней мере, они постепенно становились сильнее. Исторически сложилось так, что Харуз однажды стал независимым и даже взял Эллару в жены. Тогда в этом мире он мог бы даже стать настоящим королем. Все, что ему было нужно, это катализатор.

Брендель улыбнулся: – Удивительно, что ты так сказал, но твоя сестра была бы счастлива. По крайней мере, теперь ты выглядишь подходящим королем.

Но будет ли король носить платье? Как игрок, Брендель не мог не думать о странных путях.

Это, это было потому, что учитель заставил меня понять, что я могу использовать свой собственный меч, чтобы сражаться и побеждать, – тихо ответил Харуз. – На самом деле я благодарен. Я не знаю, правильно ли я поступаю или неправильно. Но я думаю, что сначала мне нужно решить, как с этим столкнуться.

Хорошо сказано. Приятно иметь такого студента, как ты. Раз уж у тебя есть такие мысли, давай возьмемся за эту миссию вместе.

Брендель протянул руку. — Вообще-то у меня смутное предчувствие, что эта миссия может иметь какое-то отношение к тебе, Харуз. Брендель слегка нахмурился. Он подумал о Ее Королевском Высочестве в замке Монстеррос, и его сердце наполнилось странным чувством. – Как эта сцена будет разыгрываться в этой временной шкале? –

— Это как-то связано со мной?

Брендель кивнул. – Я думаю, что виконт Колделл хотел, чтобы ты оделась так по определенной причине. Хотя во сне все причудливо, между вещами и событиями есть связь.

Маленький принц не осмелился возразить. Он только пробормотал тихое согласие. 。 Брендель протянул руку и посмотрел на Харуза.

Харуз остановился и посмотрел на своего учителя. Брендель вздохнул: – Положи свою руку на мою. Вы же не хотите, чтобы люди думали, что виконт Коделл — человек без манер, который ведет себя не по-джентльменски?

— Но, но, — Маленький принц смотрел широко раскрытыми глазами.

— Ты в перчатках. Чего тут бояться? Кроме того, это сон. Что ты думаешь? Потренируйся сейчас, чтобы мы не оступились. — сказал Брендель, глядя на своего ученика. Это было сказано не в шутку. В предыдущих миссиях все они были одеты как разные люди; игроки имели обыкновение иметь самоуничижительную поговорку между собой – чтобы быть игроком, вы должны были обладать качествами трагика.

Конечно, особенно это касалось тех, кто играл за ночных ласточек.

Мужчины переодевались женщинами, женщины переодевались мужчинами, это было обычным явлением.

Только тогда Маленький принц издал звук согласия, а затем заставил себя взять Бренделя в свои руки. Брендель не вел себя странно. Он был полностью в режиме миссии. Он внимательно осмотрел нарядПринца, а затем спросил: – Вы знаете, как ведут себя дворянки в высших эшелонах власти? –

Да, немного. –

— Пройди пару шагов для меня.

Харуз покраснел и неловко сделал несколько шагов вперед. Но Брендель тут же остановил его: – Стой-.

Харуз в замешательстве поднял взгляд, и Брендель покачал головой. – Забудь это. Ходите, как обычно. На самом деле, ты больше походила на девушку вот так,

Маленький принц ненадолго замолчал, а затем уставился на своего учителя, стиснув зубы.

Но Брендель вообще ничего не заметил. Его мысли уже были на пути к дворцу в столице. В своей прошлой жизни принц Харуз тоже должен был быть на празднике. Что он видел? Брендель смутно подумал, что его воспоминания, воспоминания принца и воспоминания Колделла сплелись воедино. Где-то должна быть скрыта связь.

Но для того, чтобы решить эту загадку, им нужно было отправиться в эпицентр событий.

Итак, после того, как они немного потренировались в Одежде для святых дам, Брендель вывел юного принца из толпы. Поскольку они были во сне, он прямо скопировал карету виконта Колделла, запряг четырех белоснежных жеребцов и направился прямо в центр столицы.

Карета ехала по главной улице столицы, старой столицы Ауина. Каждая улочка Монстерроса казалась Бренделю такой знакомой, словно чем глубже он погружался в эту память, все забытое вновь оживало.

Как будто в процессе восстановления памяти виконта Колделла он ретушировал свою собственную. Брендель осмотрел знакомые магазины, фонтан и площадь. Этот маршрут был точно таким же, как путь, по которому он пошел с Бай Цзя в тот день, чтобы отправиться на празднование. Размытые детали постепенно прояснялись.

Как будто он снова вернулся в ту часть истории.

Дыхание Бренделя стало быстрым и поверхностным. Он нахмурился и посмотрел на сияющие в ночи огни. Ему казалось, что он вернулся в тот день на Ауине. Богиня Войны была убита в битве, и все королевство было охвачено горем.

Но дворяне так увлеклись роскошью и роскошью, словно великолепный дворец и яркие огни составляли элегию королевства.

Учитель? – Харуз обернулся. Он заметил, что что-то не так с выражением лица Бренделя.

Брендель вернулся к реальности и покачал головой своему ученику — честно говоря, маленький принц действительно был похож на мини-принцессу Гриффин. Он поколебался, а затем сказал: – Гаруз, через некоторое время ты увидишь кое-что за пределами твоего воображения.

— Потому что мы во сне?

Более или менее –

Что бы ни случилось, нельзя быть импульсивным. Сон, по своей сути, странный, но в то же время логичный мир. Его логика тесно переплетается с памятью. Было бы бессмысленно менять мечту — наша миссия — восполнить сожаление в сердце виконта Колделла. Брендель помолчал. – Вы понимаете? –

Он сказал это больше, чтобы напомнить себе, чем что-либо еще. Конечно, он знал, что происходит во время празднеств, но также понимал, что должен контролировать свои эмоции.

Потому что это был сон, просто мир, созданный из воспоминаний.

Харуз кивнул, не совсем все понимая.

Только тогда карета наконец остановилась.

Брендель открыл дверцу кареты, и его рука тут же замерла. Он стоял, глядя на человека за дверью в ошеломленном удивлении, как будто увидел ужасающий кошмар.

Майнильд — нет, женщина, очень похожая на женщину-рыцаря, — стояла под каретой и смотрела на него. Она изучила бумагу в своей руке, а затем

— Виконт Колделл, не так ли?

Брендель подумал, что цунами пронеслось по его сердцу.

Бал в прошлом(5)

— Майнильд, — Остаток фразы проглотил Брендель, ненавязчиво прикрывая рукой рот Маленького принца. Брендель обернулся, чтобы посмотреть на женщину, стоящую под каретой: волосы цвета черного дерева на фоне светлой, как снег, кожи выделяли ее рубиново-красные губы на этом лице. В уголках ее рта играла улыбка, а чернильно-черные глаза были ясными. Ее магический наряд, облегавший ее удивительную фигуру, был красным, как огонь.

Эта необыкновенно теплая улыбка была так знакома Бренделю, как будто запечатанное воспоминание теперь всплывает на поверхность и вызывает рябь в его сознании. Это знакомое лицо снова стояло перед ним.

Брендель чуть не заплакал.

Какое у вас удостоверение личности? Ты впервые играешь? –

— Присоединяйся к моей команде, Софи.

Как мило. Кто использует свое настоящее имя в игре? –

Я Бай Цзя, я на пару классов старше тебя. Ха-ха, я никогда не думал, что в нашем колледже есть такие милые мальчики.

Сердце Бренделя превратилось в гигантский водоворот, и волны захлестнули его. Но он тихо вдохнул и заставил себя успокоиться.

— Я виконт Колделл, а вы? Он почти чувствовал, как дрожит его рука. Он знал, что это воспоминание о прошлом и все давно уже обратилось в прах, но не мог подавить желание спросить, как дела у того.

Просто быть в состоянии говорить, даже если это простой обмен, было бы потрясающе. Он больше не мог видеть Бай Цзя из своего мира.

Здравствуйте, виконт, мы группа наемников – Алые путешественники. Возможно, вы слышали о нас? На сегодняшний день мы отвечаем за безопасность снаружи дворца Кинтен. Можешь звать меня Бай Цзя. Бай Цзя слегка улыбнулась, когда представилась.

Но прошлое уже растворилось в истории. Все, что он видел сейчас, уже произошло. Бай Цзя тогда был таким оптимистом. Алые Путешественники изначально представляли тех, кто всегда будет идти в направлении заходящего солнца. Все обещали друг другу пересечь Шварцвальд и узнать, что спрятано на другом конце света.

Но, в конце концов, судьба каждого была связана с трагедией этого королевства.

В ту ночь огни Монстерро сияли также ярко и тепло, как и сегодня. Тогда он стоял у двери с Бай Цзя. Но теперь в его памяти остался только Бай Цзя. Через некоторое время все, что останется от Монстерро в его памяти, будет пылающим дворцом, а команда, которая была для него домом, расколется и расколется.

Брендель кивнул Бай Цзя. – Я знаю тебя. Вы путешественники.

Несмотря на то, что в первоначальных обитателях мира были авантюристы, но нпс часто называли игроков путешественниками. Это прозвище было очень точным, поскольку игроки были просто прохожими в мире Ваунт. Хотя они могут участвовать в событиях, происходящее в этом мире не имеет к ним никакого отношения.

Ого, этот нпц довольно интересный, Бай Цзя. Голос прервал их. Откуда-то к ним подбежала девушка. У нее была карамельная кожа, короткие волосы, броня из чешуи дракона и огромный меч на плече. Она посмотрела на Брендела и с любопытством сказала:

Игроки могли быть такими беспечными, но Бренделю пришлось устало смеяться над тем фактом, что в какой-то момент он стал нпс.

О, дорогой, прости. Я знаю, что я груб. Бай Цзя, позволь мне сначала извиниться перед ним. Сэр виконт, мне очень жаль. — небрежно сказала девушка. – Но я все еще могу сказать это снова, когда мы встретимся в следующий раз. Я никогда не могу вспомнить, что нельзя. Мне очень жаль. –

Не беспокоиться. Я знаю вашу личность, Леди Черный Чай. Брендель слегка улыбнулся — было очень интересно поговорить со своими старыми товарищами в память о нем.

Блэк Чай помолчала, а потом ее красивые глаза расширились. – Вау, я такой знаменитый? – Она повернулась и схватила Бай Цзя, с некоторым удивлением сказав: – Бай Цзя, ты видел? Я тоже знаменит! Было действительно не зря потратить два месяца на повышение моей репутации! –

Брендель покачал головой. Блэк Чай была заместителем командира в группе, но она была целеустремленной. Очевидно, это был хороший способ сказать это. Более прямым способом ее описания было бы то, что кто-то делал что-то, не обдумав сначала.

Бай Цзя улыбнулась. – Достаточно. Ее Королевское Высочество ждала вас, виконт.

— Ее Королевское Высочество?

— И мисс Бессидин. Ее Королевское Высочество приготовила для вас двоих частную вечеринку. Я скажу, что черный чай доставит вас прямо туда. Бай Цзя ответил.

Брендель знал, что принцесса Гриффин не могла знать виконта Колделла и Бессидину, виконт Колделл уже должен был умереть как безымянный человек. Принцесса Гриффин была убита только в конце первой эры. В то время Ее Королевское Высочество не стала бы общаться с этим виконтом. Единственное возможное объяснение состоит в том, что его воспоминания и воспоминания виконта снова совпали. История была полна совпадений, а это означало, что виконт, вероятно, испытал нечто подобное.

Может быть, он был доверенным лицом какой-нибудь принцессы из династии, предшествовавшей Королевству Ауин, или, может быть, он был доверенным лицом принцессы из соседней страны. Он мог быть убит по дороге с сообщением, касающимся жизни принцессы. Может быть, его сожаление произошло из-за провала миссии.

Брендель подумал дальше: а какое это имеет отношение к невесте виконта? Почему виконт выбрал Харуза, чтобы исправить сон? В команде были лучшие варианты.

Брендель предвкушал частную вечеринку, следуя за Черным Чаем через дворец Кинтен в Монстерросе. Принцесса Гриффин жила недалеко от одного из садов в глубине стен дворца Кинтен. С тех пор как аррак вернулся на Корвадо, она жила там одна.

Дворец Кинтен казался заброшенным после гражданской войны. В раскинувшемся дворце почти не было людей, лишь изредка мелькали фрейлины. Черный Чай болтал, пока они шли, а Брендель время от времени отвечал, чтобы не казаться слишком одиноким. В прошлой жизни у Бренделя были довольно хорошие отношения с Черным Чаем. Он взял за правило следовать примеру Черного чая в разговоре, и последний воскликнул, что на самом деле были неигровые персонажи, которые действительно понимали игроков.