Южная пустошь 4 (СИ)

Глава 16

Два дня, которые мы отвели себе на отдых пролетели, как один миг. Поначалу я противилась желанию Аррама дать передышку себе и своим людям, думая только о том, сколько городов могут уничтожить маги за это время. Но когда ему удалось убедить меня, что лучше потерять два дня и приехать к Великому отцу свежими и полными сил, чем уставшими и измученными многомесячной дорогой, я поняла насколько сильно устала сама. Если бы меня не тревожили, я все время провела бы отсыпаясь в своей постели.

Но помимо желающих заключить брак по законам моей страны, которые пришлось спешно придумывать и фиксировать на бумаге, меня каждую ночь терроризировал проклятый призрак. Он оказался въедливым и дотошным, и расспрашивал меня обо всех исторических событиях, требуя такие подробности, как будто бы я лично была их очевидцем.

К счастью беседы с ним, несмотря на ощущение бодрствования позволяли телу спокойно отдыхать. И утром я не чувствовала себя разбитой и прекрасно высыпалась.

Помимо истории, которую знала я, мы говорили и о том, что было до Великой магической битвы изменившей мир, и о магии. После того, как Хигрон убедился, что я его не обманываю и на самом деле ничего не знаю о божественных силах и, собственно Богах, кроме того, что они есть и следят за тем, чтобы клятвы данные Их именем исполнялись, он перестал издеваться надо мной: называть Верховной и говорить загадками.

В первую же ночь после лечения Хелейны, он заявил, что никогда не видел, чтобы Божественную силу использовали так нелепо. Вместо того, чтобы направлять силу Богини на лечение Хелейны, я потратила ее на то, чтобы передать свою жизненную энергию девочке. Это то же самое, как если бы кто-то вместо того, чтобы облегчить себе труд и погрузить мешки в телегу, тащил бы и мешки, и телегу на своем горбу Еще немного и я сама померла бы от истощения. Именно это, кстати, и убедило мага, что я не вру.

А когда я поделилась с ним единственным магическим заклинанием, которое мне было известно, хохотал так, что чуть не развеялся. Оказалось, это заклинание во времена расцвета магии использовали только самые маленькие дети, чтобы защитить себя на тренировочных магических битвах. Но научить меня другим звуковым магическим формулам маг категорически отказался. Сказал, что это опасно для меня самой. Он не может меня подстраховать, а если я напутаю с произношением хотя бы одного звука или даже его интонацией, магия может выйти из повиновения и тогда мало никому не покажется. Белые пустоши, существование которых заставило мага крепко задуматься, конечно не появятся, но живых вблизи меня не останется… И не факт, что я сама не перестану существовать, убившись собственной магией.

Но больше всего меня поразил рассказ о природе магии и магических заклинаний, которые сейчас назывались молитвами, а раньше звуковыми магическими формулами, вызывающими магический резонанс… Я никогда не забуду, как маг, хитро прищурившись и по обыкновению зависнув над моей постелью, спросил:

— А что, по-твоему, есть магия?

Мне его вопрос показался смешным. Пусть мы и потеряли почти все знания о магии, но мы же не настолько же глупы, как думает Хигрон. И я снисходительно ответила:

— Это сила, которую маги получили от Древних Богов. Но используют для того, чтобы убивать людей и уничтожать города…

Маг фыркнул, закатил глаза и сокрушенно завыл:

— Никогда бы не подумал, что наши потомки могут дойти до такого невежества… Ну, скажи мне, если боги дают своим жрецам Божественную силу, то…

— То остальным они дают магию, — перебила я его хмуро. А кому понравится, когда и тебя, и поколения твоих предков назвали невеждами?

— Нет! — от переполняющих его эмоций маг закрутился-замельтешил под потолком, вызывая головокружение и тошноту у меня. Я отвернулась, чтобы не видеть, как быстро и, как будто бы хаотично, мелькали в воздухе части его тела: он двигался так быстро, что картинка перед глазами смешивалась, превращая Хигрона в измененную тварь, которая по-правильному называлась химера. — Магия это антипод Божественной силы! Понимаешь⁈ Когда Боги делятся с людьми Божественной силой, это приводит к появлению в мире ее противоположности — магии…

— То есть ты хочешь сказать, Божественная сила и магия — это как материя и антиматерия? — всплыли в моей голове знания из другого мира, которые объясняли происходящее лучше всего…

— Не знаю, откуда ты знаешь про материю и антиматерию, но примерно так и есть. Если смешать равное количество Божественной силы и магии, то получится ничего…

Я кивнула… Я не понимала в чем дело, но это знание вызывало во мне какое-то тревожное чувство как будто бы я что-то упускаю прямо сейчас. Но как я не пыталась поймать ускользнувшую мысль, она так и не вернулась, заставляя меня мучиться тревогой…

— Магия, как тебе известно, — тем временем продолжил свою лекцию Хигрон, — управляется звуком. потому что только звуковые волны способны вызвать резонанс и правильно и точно воздействовать на магию. Тонкости мы достоверно так и не определили, но кто-то из архимагов доказывал, что магия это очень тонкая материя, которая при использовании более грубой силы, чем звук, разрывается и рассеивается в пространстве… А другие точно так же весьма убедительно объясняли, магия — это сила, вроде силы притягивающей земли… Я тоже, кстати, считаю, что магия это физическая сила, которая присутствует постоянно, но проявляет себя только при появлении Божественной силы… Когда камень лежит на земле, никто не замечает, что на него действует сила притягивающей земли. Но как только кто-то приложил усилия и поднял камень, он падает вниз, потому что земля притягивает его к себе… Так и магия… Пока Боги не вмешиваются в жизнь людей, магия никак не проявляет себя, но стоит им поднять камень и одарить людей Божественной силой, как мир с помощью магии стремиться вернуться в равновесие… Понимаешь?

Я неопределенно покачала головой. С одной стороны все вроде бы было просто. Ну, да, камень лежит себе, а как поднимешь, сразу падает. Но с другой, лекция Хигрона была так похожа на лекцию по физике, которую я никогда толком не понимала ни в прошлом мире, ни в этом, что мой мозг в какой-то момент выключился и перестал воспринимать информацию. Но думать об этом я не перестала. Это физика мне всегда была без надобности, а понимание природы магии и Божественной силы могло привести меня к мысли, которая мелькнула в голове, когда маг завел этот разговор. И я всеми фибрами души чувствовала, она была очень важной, потому что отвечала на вопрос: как же нам победить магов…

— Что-то не очень похоже, что магия возвращает равновесие, — покачала я головой. Правдивость слов о природе магии вызывала у меня очень большие сомнения. — Именно маги и их магия разрушили Ясноград и Кларию… Если это равновесие, то я, — я запнулась, пытаясь найти подходяще сравнение, — повелительница вселенной…

Маг снова фыркнул.

— Магия это всего лишь сила, а как ее применить, зависит только от людей. Тот же камень поднятый над землей можно положить на стену и построить дом, а можно швырнуть в другого человека. Сила притягивающей земли будет действовать на него в любом случае, однако результат действия этой силы зависит от того, кто ее применяет. — Он закружился вокруг своей оси, превратившись в белесый столб полупрозрачного тумана. — В прошлой жизни я был боевым магом, то есть тем, кто применял магию для войны. Но были у нас и маги-лекари, и маги-строители, и маги, которые занимались другими мирными профессиями…

— Боевым? — переспросила я. — Но ты же говорил, что был ментальным магом…

— Одно другому не мешает. Это опять вопрос приложения силы. Я, как ментальный маг, мог лечить душевнобольных людей, или управлять городом, например, или ловить преступников, но выбрал другую специализацию…

Я кивнула. Этот момент был мне понятен. Но кое-что я не могла себе представить:

— Но как ты мог воевать с помощью ментальной магии? Ею ведь не убьешь…

— Ну, почему? — хохотнул Хигрон, — можно, к примеру, внушить солдатам противника мысли, что они должны покончить с собой, или атаковать своих, а не нас… Можно внушить их командирам идею отправить солдат в болота или убийственный штурм на хорошо укрепленные позиции, где их просто выкосят… можно наоборот держать ментальный щит, защищая свою армию от ментальных атак врагов… Но я занимался совсем другим… Я был очень сильным магом.

— И чем же? — с любопытством спросила я… мне на самом деле было интересно. И не хотелось думать на что были похожи сражения во времена магических войн. Картина, когда армия внезапно начинает уничтожать сама себя, вызывала тошноту… Это, пожалуй, даже хорошо, если маг на твоей стороне. Но в нашей войне маги были врагами.

— А это секретная информация, — хмыкнул Хигрон. — Я умер, а не сошел с ума, чтобы делиться такими секретами с тобой, Верховная…

— Между магами и жрецами было какое-то противостояние? — нахмурилась я. Этот момент мне почему-то показался важным.

— Скорее нет, чем да… Ты жрица Великой Матери, однако можешь пользоваться магией. И умение применять магию не мешало магам ходить в храмы и обращаться к Богам за помощью. Но тем не менее у нас были и секреты друг от друга. А иногда, например в моем случае, очень большие секреты…

Такие разговоры мы вели каждую ночь. И я постепенно узнавала о магии все больше и больше. И очень жалела, что мне не с кем поделиться своими знаниями: писать об этом в письмах, было слишком рискованно и глупо, а в отличие от моих детей, наследников Древней крови, я не умела общаться с ними в той другой реальности, которую мои дети называли тенью… Кстати, об этой способности наследников, или, как их называли во времена Хигрона, жрецов Богов, я умолчала, не без основания решив, что это могло быть тем самым секретом, о котором не знали маги.

Как мы с Фиодором и предполагали, магические силы делились на стихии. Четыре из них мы определили верно: огонь, вода, земля воздух. Пятая стихия не имела особого названия и так и называлась: пятая… Она отвечала за проявление ментальной магии, некромантии и магии создания химер, то есть измененных тварей.

Каждый маг в той или иной степени мог использовать все стихии, но одним было легче работать с землей, другим с воздухом, третьим с водой или огнем… Поэтому магов тоже стали делить по специализациям, называя магами земли, воды, воздуха и огня. И только адепты пятой стихии никак не обозначали свою силу. Их было не так много, но они всегда занимали самые высокие должности и при правителях, и в гильдии…

У магов было свое сообщество, во главе которой, по аналогии с жрецами стоял Верховный маг — самый сильный и могущественный маг во всем мире. Помощники рангом пониже назывались архимагами… Если бы Хигрон не погиб в той битве, которая привязала его к Мертвым холмам, то после нее он стал бы архимагом, доказав свою способность управлять огромным количеством магии пятой стихии. Гильдия отчаянно нуждалась в архимагах, которых осталось слишком мало, чтобы… В этом месте Хигрон вспомнил про секреты и замолчал. И как я ни пыталась заставить его говорить, у меня ничего не вышло.

На утро третьего дня мы покинули гостеприимный домик королевы Вайдилы. До конца нашего многомесячного путешествия оставались считанные дни. Пока мы отдыхали, резко похолодало, ударили первые морозы, а выпавший снег окончательно покрыл землю. Зима здесь, на севере, всегда наступала очень быстро…

Я куталась в длинную песцовую шубу, которую мне принес Лилор, сказав, что королева Вайдила точно не будет против… Меня немного удивила его уверенность и то, с какой легкостью он решает за королеву, но отказываться от такого подарка я не стала. Тем более шуба была идеально приспособлена для поездок верхом: подол был прорезан сзади до самой попы, имела съемные рукава и воротник, а в случае необходимости легко превращалась в короткую жилетку, совершенно не стеснявшую движений.

Несколько дней прошли спокойно. До Кларии оставался всего один дневной переход, а до встречи с Великим отцом меньше седьмицы. Я уже начала прокручивать в голове возможные варианты диалога с правителем Монтийской епархии.

Последнюю ночь до приезда в столицу Королевства Кларин мы решили провести в пустом постоялом дворе, который покинули даже хозяева. И, если судить по толстому слою пыли, разбитой мебели и расколотой посуды, сделали они это довольно давно и не совсем добровольно. Это подтверждал и скелет с проломленным черепом, лежащий посреди обеденного зала. Женщина погибла защищая свое имущество и домочадцев. Куда исчезли они было неизвестно, но, полагаю, их участь тоже была довольно печальной.

В воздухе пахло холодной затхлостью и мышами. Все кладовые оказались выпотрошены, а пол был густо усеян крысиными горошками и шелухой от выеденного зерна… Скорее всего какие-то мешки порвались и рассыпались, а грабители так торопились, что не стали ничего собирать.

Чтобы как-то согреться мы развели огонь в камине, использовав вместо дров обломки столов и скамеек. Я осталась следить за огнем, Зелейна поднялась наверх, заявив, что она лучше будет спать в холоде, чем на грязном полу среди трупов… Труп был только один, но ее это не особенно волновало. Амил и Хелейна, по обыкновению взявшись за руки, ушли вместе с ней, чтобы убедиться, что мама в безопасности. Не знаю, как это произошло, но за то время, что прошло с помолвки Амила и Хелейны, бывшая жена султана научилась ловко манипулировать и своей будущей невесткой тоже. Она не то, чтобы смирилась с ней, но, вероятно, решила, что пока она в опасности, еще один воин в ближнем круге не помешает.

Остальные наемники разбрелись по постоялому двору в поисках чего-нибудь полезного… Например сена для лошадей… И мы с Аррамом остались одни. Наверное, впервые за все время пути…

— Мне кажется, нам лучше не заезжать в Кларию… Я давно там не был, и все могло очень сильно измениться. Разрушенном городе очень тяжело поддерживать порядок, особенно, если это некому делать… И, возможно, мы найдем там не помощь, а проблемы… Если судить, — Аррам кивнул в сторону скелета, который его ребята собирались похоронить с положенными почестями на рассвете, — то и в столице могут оказаться желающие забрать не только свободу мужчин, но и жизнь женщин.

Он отвернулся, но я успела заметить, как остекленели его глаза, наполнившись слезами.

Я кивнула, соглашаясь. Горло перехватило… Я понимала, что в Кларии увижу тот же кошмар, что и в Яснограде, но все оказалось гораздо хуже, чем можно было предположить. Этот постоялый двор не пострадал от ударов по городу, но тем не менее смерть и боль ощущались здесь точно так же, как среди развалин. И это сделали не маги, не враги, а те, кто раньше тихо и мирно жил, не помышляя ни об убийствах, ни о грабежах.

Если Жерену и Алису не удастся удержать порядок в Яснограде, то и там будет то же самое.

— Если ты думаешь, что так будет лучше, — хрипло ответила я, — то давай так и сделаем…

Аррам горько рассмеялся:

— Если бы я знал, как будет лучше, то может быть остался бы в Кларии и попытался остановить вот это, — он обвел рукой разгромленный постоялый двор. А потом внезапно уставился на меня мокрым от слез боли и сожаления взглядом и заговорил тревожным шепотом, — Вайдила верила в тебя, Елина… и у нее, вне всякого сомнения, были на то основания… я сам провел с тобой бок о бок много дней и убедился, что она была права. Но — он смотрел на меня с отчаянной надеждой, — я тебя очень прошу… уничтожь этих проклятых магов точно так же, как они уничтожили наши города… И я пойду за тобой до самого конца… До победы или до смерти… клянусь всем Богам.

Гром оповестил о том, что клятва принята. Я прикусила губу. Непрошеные слезы набухли на глазах. Я, пожалуй, понимала Аррама, как никто другой. Я тоже была тем человеком, который покинул развалины родного города и погибших друзей, чтобы спасти всех остальных. Я чувствовала его боль, как свою.

Сделав шаг, обняла наемника, за время нашего знакомства ставшего мне ближе, чем просто знакомый или друг… Аррам тоже обнял меня… И я ощутила, как теплая капля упала мне за шиворот и скользнула по коже…

— Аррам, — шепотом, глотая слезы спросила я, — я хочу смешать с тобой кровь… Я еще никогда не встречала человека, с которым бы чувствовала такое родство, как с тобой. И я хочу назвать тебя братом…

— А как же Амил? — я не видела, но знала, на его уродливом лице появилась неловкая улыбка. И я знала, он чувствовал сейчас то же самое, что и я.

— Амил мне брат по крови, — ответила без промедления, — а ты по духу…