Исправительное учреждение "Анян". Вечер перед отбоем
В камеру заходит старшая надзирательница Ан ДаСом.
— Пак ЮнМи, будь добра, объясни, почему ты не напомнила мне о том, что тебя надо было сводить на осмотр к ларингологу? У тебя что, проблемы с памятью?
Да, у меня проблемы с памятью… Имелись не так давно. Но, блин, это что ещё за наезд? Сами, главное, профукали, что-то там забыли, а крайней хотят сделать ЮнМи, которая вообще здесь права голоса не имеет. И что — стерпеть? Ага, ща-а-ас! Вам объяснения нужны, их есть у меня.
— Простите меня, госпожа ДаСом, но смею заметить, что моей вины тут нет.
— Вот как? Твоей вины нет, а чья тогда есть?
— Прошу простить меня ещё раз, но вина здесь всецело ваша.
Лицо надзирательницы каменеет.
— И в чём же здесь, по-твоему, моя вина?
— В том, что вы утром забыли напомнить мне, чтобы я не забыла днём напомнить вам, чтобы вы после обеда напомнили мне, что мне нужно сходить к ларингологу, — поясняю, состроив самую что ни на есть кроткую физиономию.
За спиной тихонько хрюкает БонСу. Надзирательница некоторое время пытается понять, говорю я всерьёз или ЮнМи просто такая дура, затем всё-таки озвучивает вопрос:
— Это что сейчас было?
Издевательство это было, троллинг иными словами, что же ещё, но я, естественно, этого не говорю.
— Это было подробное объяснение причины, из-за которой я не напомнила вам о распоряжении госпожи НаБом.
— А сама ты вспомнить, разумеется, не могла?
— В следующий раз я непременно постараюсь вспомнить сама, ДаСом-сии. Но, к сожалению, после известной аварии участок моего мозга отвечающий за оперативную память работает не слишком стабильно. Иногда случаются обидные провалы в памяти.
— Пак ЮнМи, тебе никто не говорил, что ты слишком… умная? — последнее слово прозвучало почти как "наглая".
— Меня попрекают этим постоянно, госпожа надзирательница, — признаюсь я. — Людям почему-то не нравится сознавать тот факт, что несовершеннолетняя девушка может быть намного умнее их. Ну, или просто образованнее.
— Разве это не одно и то же? — удивляется ДаСом.
Я молча закатываю глаза.
Надзирательница поворачивается и выходит из камеры. Блин, ну кто меня опять тянул за язык?
— Круть! — выдыхает БонСу. — Теперь держись. Она не простит.
— Да, — говорю. — Вот из-за этого я сюда и попала. Язык мой — враг мой. Да ещё и дни эти… Ладно, сама накосячила, самой и разгребать. Завтра извинюсь.
* * *
Сон Серёги Юркина
"Так вот из-за чего случилась драка в школьной столовой, — понимает Юркин. — Оказывается, я неправильно обратился к Юн СоИ. Я назвал её — "агасси", что в переводе значит "девушка." Но в настоящее время слово "агасси" носит ярко выраженный негативный оттенок. Так называют девушек лёгкого поведения. Примерно, как в русском языке слово "девка". Если бы ко мне так обратились, я бы тоже обиделся."
— Я же тебе всё рассказала! — негодует СунОк. — Как ты могла забыть?
ЮнМи смотрит на сестру и видит, что эта тупая корова реально не понимает в чём проблема.
— Онни, — говорит она. — У меня память начисто отшибло после болезни. Я недавно вообще ничего не помнила. И у меня вопрос: почему ТЫ про это забыла? Или мне по десять раз на дню бить тебя по голове и твердить: "У меня проблемы с памятью, у меня проблемы с памятью, не забывай об этом, СунОк"?
— Ты что болтаешь, дура? — вскидывается она. — Это я тебе сейчас по голове стукну. Я твоя старшая сестра, ты меня во всём должна слушаться, потому что я умнее.
— Что-то я не замечаю того, что ты умнее, — терпение у ЮнМи уже почти на исходе. — Где бы твой ум, когда вы с мамой отправили меня в первые же дни после больницы в школу? Ты видишь, чем все кончилось? Зачем вы это сделали? Вы же обе знали, что я ничего не помню и вообще как слепая в этом новом для меня мире.
— Но я же тебе все рассказала, — совершенно искренне удивляется СунОк. — Всё объяснила. Как ты можешь после этого нас с мамой обвинять? Почему ты такая неблагодарная?
— Что ты мне рассказала? — не выдержав, уже почти орёт ЮнМи. — На каком этаже мой класс? За какой партой я сижу? Как зовут всех моих одноклассников? Учителей? Какие у меня с ними отношения, с кем я дружу, а к кому лучше даже не подходить? Или, может быть, ты мне рассказала все правила сложения-умножения, все формулы, все даты, имена всех правителей и писателей, все книги, которые я когда-то читала, но забыла? Ты, если честно, ничего мне не рассказала!
Признавать свою неправоту СунОк ни в какую не желает. Она старшая, она всегда права и точка.
— Неправда, — заявляет она. — Я тебе очень подробно объяснила, как вести себя с людьми. Я помню наш разговор.
— И я с одного раза должна была весь этикет не только запомнить но и научиться применять на практике, так что ли? Тебя в твоём университете изо дня в день учат говорить по-английски. Научилась? Ду ю спик инглиш? За два года почти никакого результата, а от меня требуешь, чтобы я за несколько минут запомнила всё то, чему детей с такого вот возраста учат? Вот знаешь, у меня просто зла не хватает сейчас. Вы просто бросили меня как щенка в воду, плыви или утони. И я почти утонула. Маме я не хочу это говорить, мне её просто жалко, но ты-то, онни, ты-то почему такая тупая?
— Не смей так со мной разговаривать! — взвивается красная от гнева сеструха. — Сама ты тупая! И до болезни тупой была, еле-еле на хорошо вытягивала, а сейчас вообще… Вообще с ума сошла, если позволяешь себе так к старшей сестре обращаться! Дура психованная!
— Я, может быть, и вправду дура, — говорит ЮнМи. — Но я по крайней мере стараюсь думать своей головой, даже несмотря на то, что она у меня иногда очень сильно болит. А ты… А тебе, кроме того, что ты старшая, и сказать больше нечего. Нет твоей заслуги в том, что мама тебя родила раньше, чем меня, так что нечего тут передо мной своим возрастом козырять, сестричка. Всё, мне надоело. Я ухожу. Мне от вас отдохнуть надо. И не ищите меня, понятно. Приду, когда вернусь.
С треском захлопывается дверь.
— Дочка, что случилось? — выглядывает в зал мама. — Кто-то пришёл?
— Нет, — зло отвечает СунОк. — Просто кто-то ушёл.
— Ты почему такая? С Юной поругалась?
— Это она со мной поругалась. Обозвала по-всякому, сказала, что хочет от нас отдохнуть и ушла. Мама, может, мы её зря так быстро из больницы забрали? По-моему, она совсем на голову больная. Ты же знаешь, что у многих переболевших тайваньской лихорадкой начинаются проблемы с психикой. Может и у ЮнМи…
— Как ты можешь такое говорить про свою сестру, СунОк? Иди сейчас же за ней и уговори вернуться. На улице уже холодно, как бы она опять не заболела.
— Никуда я не пойду! Ничего с ней не случится! Проголодается и вернётся, — отрезает СунОк и уходит к себе в комнату.
— Адж-ж-ж-ж! — вздыхает мама. — Как всё у нас после той проклятой эпидемии переменилось! Неужели жизнь так и не наладится?
* * *
Там же. Два дня спустя.
"Доченька, давай, я тебе подниму настроение, — улыбается мне мама ЮнМи. — У меня для тебя есть хорошая новость. Твой дядя договорился о согэтхин для тебя.
— Согэтхин?! — поражается онни, изумлённо смотря на маму. — Мам, но ЮнМи ведь только семнадцать!
— Дядя сказал, что можно будет сделать это как помолвку.
Помолвку? Коо-ому?! Мне?! Да офигеть!
— Стоп! — говорю я. — Стоп! Объясните для начала, что такое согэтхин?
— Согэтхин — это свидание, которое устраивают знакомые для своего кандидата в супруги, — поясняет онни.
— Свидание?! — изумлённо переспрашиваю я.
— Да, — улыбаясь и смотря на меня, сказала мама ЮнМи. — Ты довольна, что пойдёшь на свидание?"
(Цитата из книги А.Г. Кощиенко "Косплей Сергея Юркина. (книга первая) Чужая шкурка").
— Да вы охренели!
— ЮнМи!!! — в один голос возмущённо кричат мама и СунОк.
— Что ЮнМи?! — так же ору я в ответ. — Какое свидание?! Какая помолвка?! Какое, бл-л… лин, замужество?! А меня вы спросить забыли, хочу ли я замуж? И вообще, собираюсь ли я туда?
— Не смей повышать голос на мать! — взвивается госпожа ДжеМин. — И да — спрашивать тебя никто не собирался. Потому что так решил дядя. Он в семье главный. Он мужчина.
— И что, у меня теперь вообще права голоса нет? — интересуюсь я, тщетно пытаясь сдержать вспухающий в груди гнев. Кажется, я сейчас взорвусь. — Я для вас вещь? Или бессловесная рабыня, которую можно вот так просто сплавить куда-то на сторону, даже не поинтересовавшись её мнением?
— Ты член семьи, поэтому мы пытаемся сделать всё, чтобы устроить твою судьбу. Мы взрослые люди и мы лучше знаем, что тебе нужно.
Да твою же мать! Молча открывая рот, смотрю то на ДжеМин, то на СунОк. И их лица, которые настоящей ЮнМи должны казаться родными и близкими, мне сейчас кажутся чужими и даже враждебными.
— И кто он? — спрашиваю наконец. — Откуда он вообще взялся?
— Дядя говорит, что это очень хорошая семья. Отец — профессор, парень учится в университете Согён, станет врачом. На их семью очень большое впечатление произвёл твой результат ТОИК.
— У меня даже слов нет, — говорю, всплескивая руками. — Просто слов нет. Мы в какое время живём? Там за окном разве ещё средневековье, когда женщин можно было продавать за горсточку риса? Мама, онни, там уже двадцать первый век, если вы ещё не заметили! Там самолёты летают, автомобили ездят, спутники вокруг Земли крутятся, интернет давно придуман… Там женщины президентами становятся. А вы меня, как корову какую-то готовы в чужую семью отдать, только потому, что им понравилось то, что я такая вся из себя умная. Почему, скажите на милость, для вас имеет значение то, что нравится другим, но абсолютно не интересует то, что нравится мне? Я ещё раз спрашиваю: я вещь?
— Ну что ты говоришь, доченька? Ну какая вещь? Просто мы пытаемся обеспечить твоё будущее. В наше время женщине очень непросто удачно выйти замуж.
— Мама, а что, у меня в жизни не может быть другой цели, кроме как поскорее и поудачнее выйти замуж? Вы правда считаете, что я без мужа в этой жизни ничего не значу? Что я без мужа — никто? Пустое место?
— Доченька, но как же без мужа?.. — растерялась госпожа ДжеМин.
— Онни? — смотрю я на хмурую сеструху.
— Мама права, — неохотно говорит та. — Ты должна послушать её и дядю. Они плохого не посоветуют.
— Моё будущее, значит? Замужество удачное, говорите? А давайте я вам сейчас опишу это прекрасное будущее, которое вы мне так упорно пытаетесь навязать. Предположим, я соглашусь. Предположим, я выйду замуж за этого… будущего врача. Ну, или за кого-нибудь другого, если с этим не получится. И мне придётся жить в совершенно чужой семье, в которой всё не так, как у нас. Придётся подчиняться матери моего… мужа. Стать по сути её служанкой. Во всём ей угождать, постоянно ей кланяться, терпеть её капризы, выполнять все её требования, не смея даже слова сказать поперёк… Вы можете меня представить в такой роли? Да я ведь её после первого же наезда сковородой приласкаю так, что мало не покажется. И я не шучу — я терпеть не буду… Теперь о муже поговорим. Ладно, мне придётся смириться с его привычками, ладно, мне придётся забыть все свои мечты и устремления. Хотя уже и этого для меня слишком много. Но мне ведь целоваться с ним придётся, вернее, терпеть через силу его слюнявые поцелуи и притворяться, что они мне нравятся. А по ночам он же будет… Мне же придётся заниматься с ним сексом. Лежать рядом с ним голой и терпеть то, как он будет лапать меня за разные места. Пыхтеть на мне, тыкать в меня своим… этим… Бр-р-р! — меня передёргивает. Я смотрю на оторопевшую от моих слов маму, на СунОк, которая сидит с отвисшей челюстью. Что, дурынды, не ожидали от меня подобных откровений. — Да меня от одной мысли об этом тошнит! Этого вы для любимой доченьки хотите? Такого счастливого будущего? А потом я забеременею. Буду ходить вот с таким огромным пузом и умирать от токсикоза. А когда придёт пора рожать, меня просто разорвёт, потому что, как женщина, я ещё не созрела, если вы не заметили. У меня организм несовершеннолетней девочки, у меня узкие бёдра… Вы знаете, сколько женщин в прошлом умирало во время родов, только потому, что их слишком рано заставили рожать?! Почитайте в интернете. Вы ужаснётесь. Будете потом на моей могиле рыдать и прощения запоздало просить… А если мне повезёт и я не умру, то через несколько лет, когда я стану взрослой, я непременно добьюсь развода, потому что мне станет совсем невыносимо жить с чужим и неприятным мне человеком, с которым у меня не будет ничего общего, кроме ребёнка. И ребёнка, кстати, мне, конечно же, никто не отдаст. И вот теперь покажите мне, пожалуйста, пальчиком, где здесь моё счастливое будущее? Я его почему-то в упор не вижу.
В комнате на несколько минут повисает тяжёлое молчание. Мама ЮнМи начинает плакать. СунОк мучительно пытается совместить свои представления о браке с тем, что сейчас наговорила её тонсён. Получается плохо.
— Я, наверное, полная дура, — с горечью говорю я, — потому что до сегодняшнего дня свято верила в то, что семья — это самое главное, самое светлое, что у меня есть. Что моя мама и онни — это любящие и дорогие мне люди, на которых я всегда могу положиться и которые защитят меня от любой беды. А сейчас я смотрю на вас и вижу… Извините меня, но сейчас я вижу перед собой двух злобных врагинь, которые, притворяясь желанием сделать меня счастливой, на самом деле собираются навсегда поломать мою судьбу, сделав мою жизнь невыносимой. Короче… Если дело в самом деле дойдёт до помолвки, я просто уйду из дома. Насовсем. Я лучше где-нибудь под мостом жить буду, чем соглашусь на замужество, понятно вам? Да я лучше в самом деле сдохну! Поэтому сидите тут и думайте над тем, что я вам сказала. А я пойду свежим воздухом подышу, а не то мне так и хочется что-нибудь разбить. Подняли, называется, настроение...
Входная дверь хлопает с такой силой, что в ответ жалобно звенят оконные стёкла.
ДжеМин и СунОк сидят, стараясь не смотреть друг на друга.
— Дядя очень рассердится, — говорит наконец ДжеМин. — А ведь он так радовался, что подобрал для ЮнМи хорошую партию.
— Знаешь, мама, — признаётся, покраснев, СунОк. — Мне почему-то тоже уже не очень хочется замуж.
Госпожа ДжеМин в отчаянии хватается за сердце.
* * *
Отель "Silver Palace".
"Что это за история с водой? В отеле, что, все ходят за водой сами? Разве у нас нет службы доставки?
— Есть, госпожа, — кланяется старший менеджер зала. — Всё есть. И вода, и график, когда кому доставить, и люди, которые за этим следят.
— Так почему же она пришла за водой сама? — указывая лёгким наклоном своей головы в сторону Юны, спрашивает ХёБин.
— Не могу знать, госпожа президент! — бойко, по-военному рапортует ХёДжу.
— Тогда почему ты дала ей воду?
— Ну… — несколько теряется та. — Она же секретарь-стажёр из приёмной господина исполнительного директора. Может, так внезапно закончилось… Вне графика.
— А почему она не позвонила и не попросила, чтобы принесли?
— Не знаю, госпожа президент!
— Почему ты не позвонила? — обращается ХёБин к Юне.
— Ну… — несколько растерянно отвечает ЮнМи. — Секретарь господина ДжуВона сказала, что я теперь отвечаю за воду. Ну я и пошла…
ХёБин насмешливо приподнимает брови.
— Сколько ты уже работаешь секретарём-стажёром?
— Первый день, госпожа.
— И это твоё первое поручение от сонбе?
— Да."
(Цитата из книги А.Г.Кощиенко "Косплей Сергея Юркина. (книга вторая) Файтин").
— Понятно, — уже откровенно усмехается ХёБин. — Что ж, должна констатировать, секретарь-стажёр, что умом ты, к сожалению, не блещешь.
— Со всем уважением, госпожа президент, вынуждена с вами не согласится, — твёрдо говорит ЮнМи, предварительно поклонившись.
ХёДжу поражённо таращит глаза на посмевшую спорить с начальством девчонку и бледнеет. Сейчас что-то будет. И за гораздо меньшие провинности госпожа президент увольняла порой людей, которые были не чета этой пигалице.
— С чем именно ты не согласна? — сухо интересуется ХёБин, которой вся эта ситуация начинает нравиться всё меньше.
— С вашей оценкой моего ума, госпожа президент.
— Вот как! Считаешь себя самой умной?
— Нет, госпожа президент, я считаю себя не самой, я считаю себя достаточно умной. А самых умных вообще не бывает, потому что всегда найдётся кто-то умнее. Просто я хочу сказать, что этот… казус с водой никак не может служить критерием оценки моего ума.
ХёБин некоторе время молчит, стараясь не показывать своего удивления тем, как легко и без малейшей заминки эта необразованная девчонка выстраивает отнюдь не банальные словесные конструкции. Затем с нажимом констатирует:
— Ты сглупила. Ты не догадалась позвонить в службу доставки. Ты не подумала о том, что бутыль с водой для тебя слишком тяжела. Какие ещё критерии тебе нужны?
— Госпожа, ну вы же понимаете, что это всего лишь обычная проверка новичка. Я на работе первый день, ещё совершенно не освоилась, ничего толком не знаю, боюсь сделать что-нибудь не так и готова подчиняться любым приказам из опасения не оправдать оказанного мне доверия… Поэтому я просто забыла о том, что можно позвонить. Чем и воспользовалась секретарша господина ДжуВона. Уверена, что она сейчас там у себя очень радуется тому, что так ловко подставила малолетнюю дурочку, которую почему-то взяли на столь ответственную должность. Вот и всё. Такое случается сплошь и рядом. Мне почему-то кажется, что и госпожу старшего менеджера зала в первые дни работы тоже отправляли, образно говоря, за водой. Я не права?
ХёДжу начинает было отрицательно мотать головой, мол, ничего подобного, потом что-то вспоминает и мучительно краснеет. При всей своей стервозности, она щепетильно честна и очень не любит лгать.
— Вот видите, госпожа президент, — говорит ЮнМи. — Я права.
— Ты в самом деле такая умная или притворяешься?
— Притвориться умным может любой, ХёБин-сии, — соглашается ЮнМи. — Но только до той поры, пока он не откроет рот.
— Ну что ж, секретарь-стажёр, я запомню твои слова. А теперь расскажи, где ты ухитрилась подцепить тайваньскую заразу и как тебе удалось не умереть?
— На самом деле я умерла, госпожа президент, — признаётся ЮнМи. — Почти десять минут клинической смерти…
* * *
Агентство FAN Entertainment.
— ЮнМи-ян, ну как ты могла про это забыть? Такая важная встреча, а ты не явилась?
— Ну вот так, сабоним, работала над новой песней и выпала на несколько часов из этого мира. Потому и телефон отключила, чтобы не отвлекал. А ЁнЭ вы у меня сами до конца недели забрали.
— А без стафф-менеджера ты уже ни на что не способна? Мало того, что я чуть не потерял лицо, так мы ещё из-за тебя можем понести значительные убытки. Поэтому я вынужден тебя оштрафовать. Будет тебе урок. На будущее. Чтобы больше ничего не забывала. И предупреждаю сразу — штраф будет немаленький.
— Хорошо. Ладно. Я виновата, господин президент, я отвечу. Но скажите, почему за ошибки всегда расплачиваюсь только я? Почему даже в том случае, когда ошибаетесь вы, виновата всё равно я?
— Наверное, потому что я — начальник?
— Я начальник — ты дурак, ты начальник — я дурак?
— Ха! Звучит грубовато, но по сути верно. Однако хочу заметить, что твои выходящие за все рамки обвинения в мой адрес абсолютно необоснованны.
— Хотите уверить меня, что ничего не было и что вы никогда не ошибались?
— О, я ошибался очень часто. К сожалению, в бизнесе без этого никак. Но я не припомню, чтобы я обвинял в своих ошибках тебя. Не было такого, девочка. И не надо переводить стрелки, так ты, кажется, любишь говорить?
— Не было, говорите? А я вам охотно напомню. Совсем недавно вы недрогнувшей рукой отправили меня на шоу, где нужно было отгадывать песни по нескольким нотам. Припоминаете? Я ещё там опозорилась перед всей страной, не узнав ни одной песни в стиле трот, в том числе и всем известную "Человек в желтой рубашке".
— Ну да, мне тогда было за тебя очень неловко.
— Неловко? А за себя вам, выходит, было очень ловко?
— При чем тут я? Это же ты флопнулась.
— При том, что я не так давно потеряла память о всей моей прошлой жизни. После болезни и клинической смерти я всё забыла, в том числе и эти дурацкие песни. И вы были об этом прекрасно осведомлены, сабоним. Но вы почему-то даже не почесались поинтересоваться у меня, помню ли я хоть что-нибудь по этой теме и способна ли я участвовать в подобном шоу? И у меня возникает вопрос: у кого из нас проблемы с памятью? У меня или у вас? До старческого склероза вам, на мой взгляд, ещё довольно далеко… Почему вы молчите? Неприятно, что вас в вашу некомпетентность тычет носом какая-то девчонка? Неприятно признавать свою вину? А этой девчонке, думаете, было приятно, когда над ней все смеялись, а она даже не могла и слова сказать в свое оправдание? Хотя была полностью невиновна. Я молчала, ведь мне было запрещено говорить об амнезии. Но я надеялась, что вы найдете в себе хоть каплю смелости и хотя бы извинитесь за то, что так бездарно подставили меня… Однако вместо этого виноватой во всём оказалась только я.
— ЮнМи, ты понимаешь, что ТАК с начальством разговаривать нельзя? Даже зная, что ты не полностью восстановила свои навыки социальной коммуникации, я не могу спокойно выслушивать столь наглые заявления и просто из самоуважения обязан адекватно отреагировать.
— Воля ваша, сабоним. Реагируйте. Но в том случае, если вы отреагируете на слишком большую сумму, я буду полностью разочарована результатами нашего невзаимовыгодного сотрудничества, и у меня пропадёт всякое желание делать что-либо для агентства, которое я перестану считать своим.
— Адж-ж-ж-ж! Наглость точно родилась вперёд тебя!
— Это не наглость, сабоним. Это мои иголки.
— Какие ещё иголки? Что ты несёшь?
— Иголки, как у ежа. Они помогают мне защититься от злобы и неустроенности внешнего мира.
— То есть я для тебя — зло?
— В данный момент — несомненно.
— А мне почему-то кажется, что зло — это как раз ты.
— Зачем тогда я вам такая нужна? Избавьтесь от меня, и зла в вашей компании станет меньше.
— Я всерьёз размышляю об этом. А теперь иди. Иди-иди-иди! С глаз моих подальше. Пока я не увеличил штраф в два раза… Что у тебя, КиХо?
— Композиция Короны "If you love me too" уже на первых местах во всех корейских чартах.
— Прекрасно. Что-нибудь ещё?
— "Yesterday Once More" попала сразу на первое место в Billboard Hot 100. Таким образом песни ЮнМи занимают сразу три верхние строчки и этого чарта.
— И что прикажете мне с ней делать?.. Ад-ж-ж-ж-ж! ЮнМи, ты почему ещё здесь?
— Потому что я так и не услышала сумму, на которую вы собираетесь меня оштрафовать. Вы, кажется, упоминали о каких-то убытках, которые агентство может понести из-за моей забывчивости? В свете только что озвученной господином КиХо информации не будете ли вы столь любезны пояснить мне, о каких именно убытках идёт речь? И сколько в этих "убытках" нулей после первой цифры?
— О, господи! Будь проклят тот день, когда я сел за руль… тпр-р-р-р… за один столик с тобой в отеле "Силвер Палас"!
— Помнится, вы в тот раз очень неплохо там пообедали. И такие сладкие речи мне говорили, уговаривая меня подписать контракт на ваших условиях. Если бы я знала тогда, что вы все силы бросите на то, чтобы меня перевоспитать, я бы бежала от вас сломя голову… И не волнуйтесь так, сабоним, это вредно для здоровья.
— Нет, ты слышал, КиХо, ты слышал, как со мной разговаривает эта девчонка? Согласись, всё-таки плохо мы ещё воспитываем нашу молодёжь… Очень плохо.
* * *
— Ёбосеё, оппа!
— Какой я тебе оппа? Ты опять за своё, ЮнМи? Чего звонишь?
— О-о, господин ДжуВон, я уже не Зверёныш? Как же так?
— Ты надоедливая чусанпурида. Я, между прочим, в армии, если ты ещё не забыла, и времени на пустые разговоры у меня нет.
— Времени у всех нет, но именно тебе придётся его как-то найти. Дело в том, что госпожа МуРан настоятельно попросила, чтобы я сходила с тобой куда-нибудь в эти выходные. Народ должен видеть, что мы с тобой по-прежнему жених и невеста. Ты готов ещё раз подтвердить перед всей страной свой жениховский статус?
— Ад-ж-ж-ж!!! Опять? Как же мне это надоело! Слушай, а ты не врёшь? Мне хальмони почему-то ничего не сказала, хотя я звонил ей вчера вечером.
— Она ничего тебе не сказала, потому что прекрасно знает, что в нашем тандеме главную роль играю я. И вот я у тебя, как главная, спрашиваю: ты готов потратить вечер выходного дня на поход со мной в ресторан?
— В каком таком тандеме? Ты что там опять придумала? Главная, видите ли, она! Роль, видите ли, играет она! В ресторан, видите ли, хочет пойти она!..
— ДжуВон, остановись, у тебя пластинку заело.
— Слушай ты, зеленоглазка, тебе не надоело ещё наглеть?
— Ну что ты, оппа, это ведь так весело — доводить чеболя до белого каления и знать при этом, что он ничего тебе сделать в ответ не может. Кому ещё такое счастье в жизни выпадало? Ну так что — ты готов отпрашиваться у командования или мне это сделать самой?
— Не вздумай, идиотка! Мужчины должны самостоятельно решать свои проблемы.
— А ты мужчина?.. Всё-всё, извини. Меня и в самом деле слегка занесло. Просто здесь вокруг разные любопытные Варвары вертятся, интересно им, видите ли, с кем я разговариваю… БоРам, щас получишь, честное слово. А ну — брысь из комнаты! И КюРи с собой забери… Ну так что, ДжуВон-оппа, мы идём или мы не идём?
— Да идём-идём, куда ж я денусь. Из меня же в противном случае хальмони потом все нервы без наркоза вырвет.
— Вот и чудненько. Значит, я заказываю отдельный кабинет. Только уговор: руки не распускаем и мясо едим в меру.
— Ёксоль, ты когда закончишь меня тем мясом попрекать?
— Никогда. Смирись. Если я не буду тебе напоминать, что в поедании говядины нужно соблюдать чувство меры, ты опять обожрёшься до заворота кишок и твоему мускулистому заду придётся вновь вспомнить, что такое животворящая клизма. И не рычи, пожалуйста, меня этим не проймёшь… Да, кстати, не забудь перед свиданием хорошенько выспаться. Папарацци должны увидеть бодрую влюблённую парочку, а не спящего в тарелке кимчхи измотанного службой морпеха. Второй раз я тебя пледом укрывать не собираюсь. Такие вещи в глазах обывателей срабатывают только один раз.
— Знаешь, когда всё это закончится, я нажрусь, как ты выражаешься, до поросячьего визга, празднуя наш с тобой "разрыв". Ты не девушка, ты стихийное бедствие.
— Что поделаешь, ДжуВон-оппа, жизнь вообще непростая штука. Привыкай, дальше будет только хуже.
— После знакомства с тобой меня не пугает даже ядерная война.
— Вот видишь, как благотворно я на тебя влияю. Всё, дракон, до встречи.
* * *
Исправительное учреждение "Анян". Полночь
Серёга открывает глаза. "Ф-фух, опять кошмары! И вновь до изумления реалистичные. Такое впечатление, что я во сне каким-то образом уловил мыслеобразы, которые транслируют мне из совсем другой реальности, чтобы наглядно показать, как всё могло повернуться, позволь я себе быть не столь мягкотелым."
(Где-то в надмирных сферах коварно улыбается всеблагая Гуань Инь, в самом деле нарочно настроившая этой ночью мозг Юркина на "злую" волну).
"Параллельные миры существуют, это я точно знаю, — продолжает размышлять Серёга. — Есть мир, в котором я погиб во взорванной общаге, есть мир, в котором ЮнМи сбил автомобиль, почему бы не быть миру, где она потеряла память, переболев какой-то тайваньской лихорадкой. И в котором глаза у неё стали не синими, а зелёными. В котором отель не "Golden", а "Silver". И в котором она не просто Агдан, а очень злая Агдан. Хамит всем налево и направо, с сестрой разругалась, на маму так наехала, что вспомнить стыдно, с ХёБин вообще по краю прошла, СанХёна впрямую обвинила… С ДжуВоном, правда, забавно вышло. Там не ЮнМи, а он сам объелся мясом до позорного запора. И заснул на свидании тоже он. Обхохочешься, честное слово. Даже жаль, что такие весёлые вещи случились не со мной здешним. И вот что ещё хотелось бы узнать — что это за песни, занявшие там все первые места в чартах? Какая-то "If you love me too" и что-то смутно напоминающая "Yesterday Once More"?"
(Песня "If you love me too" придумана автором. Песню "Yesterday Once More" в 1973 году записал американский дуэт "Carpenters").