ЮнМи. Сны о чём-то лучшем. Книга вторая

(서른아홉번째꿈) Сон тридцать девятый. Всё могло быть совсем иначе

Исправительное учреждение "Анян"

ЮнМи пытается открыть глаза, но у неё не получается. Подняв руку, она нащупывает на лице что-то вроде влажного полотенца.

— О, очнулась, — говорит рядом кто-то. — Не трогай компресс. Пусть ещё полежит.

— Где я?

— Где-где… В лазарете.

— А как я здесь оказалс… лась?

— Принесли тебя. Сегодня утром. Твои сокамерницы. Неужели не помнишь?

ЮнМи осторожно качает головой, и тут же жалеет об этом. У неё такое чувство, что мозг отделился от черепа и бултыхается внутри головы, как желток в яйце. И в глазах непонятная резь.

— Странно. Видимо, какой-то непонятный вирус, который подхватила ты одна. Тебя утром разбудить не смогли, ты плакала во сне и не реагировала ни на что. И температура у тебя была почти под сорок.

— Что с моими глазами?

— Какое-то сопутствующее воспаление. Ты вчера перед сном случайно ничего в них не закапывала?

— Нет. Даже если бы и захотела, что бы я могла закапывать в камере? Скажите, я буду видеть?

— А куда ты денешься, конечно, будешь. Да ты не переживай — ничего страшного с тобой не случилось. Просто какой-то вирус. Полежишь денька два, а там… Опять в камеру. Всё, довольно разговоров, постарайся уснуть. Сон — лучшее лекарство.

* * *

Сон Серёги Юркина

Общежитие музыкального агентства "Dream Tea Entertainment".

Квартира группы "Girl's Day".

Соджин, Юра и Мина без сил лежат на диванах. На ногах одна Хери. Девушка кружится по комнате пританцовывая и что-то напевая. Батарейки у неё никогда не садятся, она даже по ночам ногами дрыгает, когда ей снится, что она танцует.

— Я так устала, — говорит Соджин. — Три концерта в один день — это слишком много.

— Не вовремя ЧжиХэ ушла, — говорит Юра. — Из-за неё пришлось весь рисунок танцев менять. Мина на последней песне в проводах запуталась, а я вообще пару раз потерялась на сцене. Скоро увидим наш позор в интернете.

— Почему позор? Обычные незначительные накладки, — возражает Соджин.

— Надо попросить руководство, чтобы добавили к нам ещё одну участницу, — предлагает Соджин. — Мне тоже больше нравилось, когда нас было пятеро.

— Сомневаюсь, что нам пойдут навстречу, — переворачивается на живот Юра. — Я своими ушами слышала, как менеджер Пак говорил, что дела в агентстве идут не очень хорошо, новых песен нет, доходы падают. Одними выступлениями по три раза в день положение не исправишь.

— Сначало нас было семеро. Потом стало пятеро, — перечисляет, вздыхая, Мина. — Теперь уже нас четверо. Если так дальше пойдёт, в группе останусь я одна.

— Почему ты, а не я? — удивляется Юра.

— Потому что я точно не уйду.

— Девчонки, вы как хотите, но нам срочно нужен ударный хит, — говорит Юра. — Если мы перестанем приносить прибыль, нашу группу просто распустят.

— Да как же нас можно распустить! — восклицает Мина. — Мы ведь ещё даже толком и не начинали.

— Главное, не падать духом. Наш президент обязательно что-нибудь придумает, — беззаботно говорит Хери, неунывающая оптимистка. Прекратив танцевать, она включает телевизор и сразу попадает на повторную трансляцию концерта "Так хочется жить".

— Вау, классная девчонка эта ЮнМи, — говорит она. — И песни хорошие пишет. "Аm-kiss" в Billboard вывела. Было бы здорово, если бы она и нам какую-нибудь крутую песню написала. Вот и был бы хит. Как вы думаете?

— Представляю, сколько эта песня будет стоить. Да и вряд ли менеджер Пак согласится с ней разговаривать. Он в последнее время какой-то всем недовольный. На все вопросы только что-то бурчит в ответ. Видимо, и вправду дела идут плохо.

Хери задумчиво выпячивает губу:

— А зачем нам менеджер Пак, если мы можем напрямую обратиться к самому автору?

Соджин с интересом оглядывается на младшенькую:

— И как ты себе это представляешь?

— Очень просто, сонбе, — с удовольствием поясняет Хери. — Моя младшая сестра учится в Кирин. Правда, на факультете кинематографии. Она знакома с одной девчонкой, которая хорошо знает подружку какого-то ДжеУка, который дружит с ХаНылем. Вот.

— И что? Зачем нам этот ХаНыль? — вяло интересуется Мина, не открывая глаз.

— ХаНыль всё время фотографирует ЮнМи. Он как бы её личный фотограф. Через него мы и будем действовать.

— Потрясающий план, — соглашается Мина. — Приступай. Я разрешаю. Деньги на песню возьмёшь в тумбочке. Там осталось чуть-чуть после нашего последнего похода в кафе.

Девчонки дружно хихикают. Ничуть не обескураженная Хери сидит в кресле и сосредоточенно что-то обдумывает, соединив перед собой указательные пальцы — её любимый жест. Наконец она кивает сама себе и берёт телефон:

— Херим, сестрёнка, ты сейчас где? В школе? Сильно занята? Ну ладно, я тебе попозже позвоню. Дело есть важное, на сто миллионов вон.

* * *

Президент "FAN Entertainment" в раздражении бросает на стол пульт от телевизора.

— Кто мне говорил, что нам не стоит принимать участие в этом сомнительном мероприятии?

Затем вспоминает, что инициатором отказа был он сам, и от этого его настроение портится ещё больше.

— Ну кто бы мог подумать, что это сработает! — восклицает он. — Какой-то дурацкий побег через туалет и всего несколько песенок — и такой потрясающий результат! А ДжонХван тоже хорош! Друг называется. Мог бы и предупредить, что собирается выступать на этом концерте. Каким только ветром его туда занесло? Уломал же как-то эту полиглотку написать для него такую великолепную песню! "Ты знаешь, так хочется жить", — напевает СанХён, затем подпирает голову руками и задумывается. Дела в агентстве в последнее время идут не так хорошо, как хотелось бы, особенно огорчает последний провал "Короны". Композиторов хороших нам не хватает, говорит себе СанХён, таких, как эта ЮнМи. А ведь СокГю рассказывал мне о ней, аж захлёбывался от восторга. Почему я тогда пропустил его слова мимо ушей? Почему отмахнулся? Испугался, что из-за странной девочки с амнезией фанаты обрушат на агентство тонны хейта, вот почему. И ошибся. А теперь уже поздно. Мда-а. Нет, ну надо же — ни одного самоубийства! Как она ухитрилась так точно просчитать результат? Даже если это случайность, то это — гениальная случайность. Где были мои глаза?!

* * *

— Мы теперь все перед ней в долгу, — качает головой госпожа МуРан. — Но всё же какая подвижная девочка. Она же из телевизора буквально не вылезает. Что ни новость, то о ней. Может, и в самом деле устроить ей знакомство с ДжуВоном.

ИнХэ с испугом смотрит то на свекровь, то на экран телевизора.

Госпожа МуРан начинает смеяться.

— ИнХэ, ты в самом деле думаешь, что я сошла с ума? У тебя эта мысль большими буквами на лице написана. Не переживай так, я просто пошутила. Да и не нужен этой девчонке наш ДжуВон. Уверена, она о замужестве пока даже и не задумывается. Молодая ещё, не созрела. Давай лучше дораму смотреть.

* * *

— Удивительная девушка! — говорит один рядовой другому. — Было бы здорово побывать на её концерте.

— Да, с такой девушкой стоит познакомиться, — соглашается его товарищ. — Она не только красивая, она ещё и талантливая. Недаром в школе Кирин учится. И ведь не побоялась, что её будут ругать, поступила по-своему и победила. Теперь все хейтеры заткнутся. А ведь даже у нас некоторые называли её поступок глупым.

— Слушайте, — вспоминает вдруг он. — А помните предводитель рассказывал, что его нуна знакома с этой ЮнМи. Давайте попросим его, чтобы он через сестру пригласил её к нам в бригаду на выступление.

— Отличная идея! Предводитель! Предводитель! Ефрейтор ДжуВон!

Выслушав предложение сослуживцев, тот задумывается:

— Неплохо придумано. Но с чего вы взяли, что она согласится? Через сестру попросить? Ладно, я попробую.

Минут через тридцать он возвращается в казарму.

— Парни, с ЮнМи ничего не получится. ХёБин сказала, что она попала в больницу. Что-то у неё там случилось с глазами, и она сейчас проходит курс лечения.

— У-у-у-у! — разочарованно гудит почти вся казарма.

— Но есть и хорошая новость, — объявляет ДжуВон. — Я договорился с президентом "FAN Entertainment" господином СанХёном, чтобы на той неделе у нас выступила группа "Корона". Это намного круче, чем ЮнМи, ведь там не одна, а сразу шесть красоток.

— Откуда у тебя такие связи, предводитель?

— Я близко знаком с ХёМин. Мы как-то вместе гуляли на вечеринке. Кстати, остальные пять девушек совершенно свободны. И сдаётся мне, они очень тоскуют оттого, что у них нет опп.

— Мансе, мансе, мансе! — восторженно кричат сослуживцы. — Предводитель, ты лучший!

* * *

ЮнМи и СунОк заняты очень важным делом. Выбирают для Юны подходящую группу, к которой ей можно было бы без проблем присоединиться. Уже рассмотрены и безжалостно забракованы десятки девичьих коллективов.

— Дэбак! — удивляется ЮнМи. — Как, оказывается, в Корее много гёрлс-групп. И как они только все здесь помещаются. Я некоторые названия даже не слышал ни разу. Вот кто такие "Blackpink"?

— Это новая группа. Говорят, очень перспективная. Может, тебе к ним попробовать?

— Ну, не знаю, — тянет ЮнМи. — Название мне не очень нравится. Чёрно-розовые. Ну что такое чёрно-розовые? Пантера, что ли, полосатая? Или фламинго в пятнах? Хотя по возрасту подходят. Давай ещё поищем.

— Вот! — радуется СунОк. — "Корона"! Классная группа. Я на их концертах два раза была. Тебе они тоже нравились… Ну, до аварии. Говорят, у них сейчас трудные времена. И у них как раз две девушки ушли — Арым и Хваён.

— Ты что, СунОк, у меня же с ними разница в пять-шесть лет. Не-не-не, только не эти старушки. Они же меня там в усмерть загнобят. Только и буду, что за кофе для них бегать и сумки, как самая младшая таскать… Что?

СунОк с трудом отводит взгляд от лица ЮнМи и передёргивает плечами:

— Никак не могу привыкнуть к этим твоим глазам. Они меня словно насквозь просвечивают.

— Ну а я что могу поделать? Они сами такими стали. Даже врач не знает, как это получилось.

— Почему не знает? Он ведь сказал нам, что это награда тебе от Гуань Инь за спасение школьников.

— И ты этому веришь?

— Мама верит. А я… пока ещё не определилась. Как-то трудно всерьёз принять, что на мою родную сестру в самом деле обратила своё внимание всемогущая богиня. У тебя глаза больше не болят?

— Нет, всё хорошо. Ну что, давай продолжим. Мы ещё и половину групп не просмотрели.

— Всё-таки я не понимаю, зачем тебе это? Ты ведь раньше не хотела становиться айдолом. Говорила, что будешь музыку сочинять. А теперь…

— А теперь мне захотелось славы, — улыбается ЮнМи. — Но если серьёзно, мне просто понравилось выступать. Понравилось стоять на сцене, самой петь свои песни и видеть, как на них реагирует публика. Это так… волнующе и так будоражит, что кажется, будто крылья за спиной вырастают. А смотреть со стороны, как твою песню поёт кто-то другой, да ещё и совсем не так, как ты себе это представляла… И видеть потом, что все плюшки достаются исполнителю, а про тебя никто даже и не вспоминает, словно тебя нет… Чувство такое неприятное, вроде как ревность. Вот представь, что ты купила себе очень красивое платье, а ходит в нём твоя подруга, и все говорят: "Вау, какая она красивая в этом платье!" Тебе бы понравилось?

— Я бы никому своё платье не отдала.

— Вот и я не хочу никому свои песни отдавать. Те, которые я специально для себя написала.

— Смотри, вот ещё очень хорошая группа. "Girl's Day". Возраст почти подходит, а Хери, их макнэ, вообще твоя ровестница. И у них тоже недавно одна участница ушла.

— Затравили, небось?

— Об этом не пишут.

— Ну, не знаю. Название у них тоже какое-то… Что это за "День девушки"? Никакой фантазии у этих агентств. Почему день? Почему не год? Потому что однодневки, что ли?

— А ты бы как свою группу назвала?

ЮнМи на пару секунд задумалась.

— Я бы назвала её "YunaVerse", что значит "Вселенная Юны". Или даже просто и коротко — "Юна".

— Красиво звучит, — согласилась СунОк. — И запоминается легко, и сразу ясно, кто в ней главный. Ну что, не будем больше искать?

— Будем, — вздыхает ЮнМи. — Свою группу собрать не так-то и просто. Опыта у меня маловато, и связей нужных пока нет.

* * *

Злая ЮЧжин робко прячет… точнее, быстро ходит из угла в угол, пытаясь унять бушующий в груди гнев.

— Нет, ну какая же гадина эта ХёМин! Какая наглая дрянь! Как она только посмела пойти на свидание с чужим почти женихом. Вся Корея знает, что мы с ДжуВоном пара, а она, видите ли, в ресторане с ним веселится. У-у-ух! Просто зла не хватает. И ДжуВон тоже хорош! Ну почему, почему все богатые парни такие непостоянные? Нашёл кого в ресторан водить. А она ещё, главное, там уснуть ухитрилась. Устала, бедняжка, по сцене прыгать, утомилась ноги перед мужиками задирать… Лучше бы с этой умненькой девчонки ЮнМи пример брала, школьников бы от суицидов спасала. Так нет, любовь ей подавай, шуры-муры с чеболем. Гадюка коронованная!

ЮЧжин с непередаваемым выражением рассматривает на планшете сделанную папарацци фотографию, на которой ДжуВон бережно укрывает дорогим клетчатым пледом задремавшую в кресле ХёМин. И если почти у всех это фото вызывает вполне объяснимое умиление, то ЮЧжин готова разбить вдребезги не только планшет, но и всю посуду в доме. Она в который уже раз пролистывает фотографии:

— Так ведь они ещё, наверное, и целовались на прощание. Точно целовались. Вон как она на ДжуВона смотрит, бесстыжая. Выспалась и смотрит, поцелуй выпрашивает.

— Почему мне ни разу не пришло в голову заснуть на свидании? — озадачивается ЮЧжин. — У меня бы это гораздо кавайнее получилось, я ведь намного красивее, и грудь у меня больше… А теперь уже поздно. Повторишься — сразу засмеют. И ДжуВон не поверит. Он ведь где не надо — умный, а где надо — дурак дураком.

— Что же делать? — заламывает девушка руки. — Что же мне делать? Нет, как хотите, а я этого так не оставлю. Я вам… Я вас… Вы у меня узнаете, как чужих женихов отбивать. Ну-ка посмотрим, что там хейтеры про эту "Корону" пишут.

* * *

Президент СанХён слушает КиХо и хмурится всё сильнее.

— Зря я позволил этому чеболю пригласить на свидание нашу ХёМин, — говорит он, когда КиХо заканчивает читать самые острые посты хейтеров. — Сдаётся мне, что всё это — последствия моего необдуманного шага. Сколько раз давал себе слово не идти на поводу у айдолов, и каждый раз повторяется одно и то же.

— Простите, СанХён-сии, но при чём тут ХёМин? — не понимает КиХо. — Волна хейта поднялась из-за Хваён. Видите, пишут, что в группе над ней издевались, унижали, задвигали на третьи роли. Конкретно про ХёМин здесь ни слова.

— Хваён мы отчислили три месяца назад, а всплыло всё это только что. Почему? Да очень просто, КиХо. Поверь моему опыту. Поклонницы этого ДжуВона увидели фотографии из ресторана, тут же возбудились и решили дружно заклевать возможную соперницу. Ну и группу заодно, чтобы больнее было.

— Что же нам делать? Мы должны ведь как-то отреагировать.

— Будем разгребать эту кучу дерьма. Что нам ещё остаётся. Вызывай СонЁн, будем репетировать с ней покаянную речь.

— Покаянную?

— В таком случае лучше каяться. Начнёшь оправдываться — никто не поверит.

— Но ведь группа ни в чём не виновата.

— Знаешь, КиХо, каяться ведь тоже можно по-разному. В данном случае мы будем каяться, что вовремя не разглядели истинное лицо этой стервы.

* * *

— Нет, мама, ты как хочешь, но я этого так не оставлю, — решительно говорит ЮнМи, разглядывая лежащую в прихожей бесформенную кучку, в которой с трудом угадывается пьяная в доску СунОк. — Мне надоело смотреть на то, как эта дура гробит своё здоровье. Зачем, спрашивается, мы тратили деньги на её лечение, если она опять напивается, как сапожник?

— Почему сапожник? — не может понять госпожа ДжеМин. — Разве сапожники пьют?

— Это просто такая русская идиома, — отмахивается ЮнМи. — Мульча, хватит обнюхивать это недоразумение. Мама, помоги мне оттащить её в ванную комнату. Будем нашу красавицу немного протрезвлять.

— Юна, а может, пусть она просто отоспится, — неуверенно предлагает госпожа ДжеМин.

— Нет, мама, хватит уже с ней нянчиться. Я её предупреждала? Предупреждала. Пусть теперь пеняет на себя.

СунОк открывает глаза, обводит мутным взглядом родных и вдруг, издав характерный звук, избавляется от содержимого желудка.

— О, господи! — отшатывается ЮнМи. — Мульча, фу! Не надо это нюхать! Ну, сестричка, ты у меня завтра весь дом три раза перемоешь.

Часа два спустя, когда бледная до синевы СунОк уже крепко спит в своей постели, укрытая сразу тремя одеялами, ЮнМи берёт телефон и нажимает кнопку вызова.

— Ёбосеё! Дядя ЮнСок, добрый вечер! Да, это я. Нет, ничего не случилось. Мама тебе большой привет передаёт. СунОк? Да она уже спит, устала немного. Дядя, у меня к тебе есть очень важный разговор, касающийся как раз моей сестры. Завтра к нам заедешь? Прекрасно. Я как раз завтра вечером буду дома. Ну всё, спокойной ночи. Племянникам привет от всех нас. Анньён.

— Доча, — мама подходит и садится рядом. Видно, что она очень устала. — Скажи, пожалуйста, что ты задумала? Зачем тебе дядя?

— Будем спасать мою онни, — вздыхает ЮнМи, сворачиваясь в клубочек и клядя голову на мамины колени. — Иначе этот дурацкий алконарий её точно угробит. Знаешь, мама, я так тебя люблю.

* * *

Общежитие группы "Корона".

Девушки сидят молча. На разговоры нет ни сил, ни желания. КюРи, читая что-то на планшете, то и дело тяжело вздыхает, поднимает глаза на подруг, затем опять принимается читать.

— Что там, КюРи? — спрашивает ИнЧжон. — Всё плохо?

— Всё намного хуже, — отвечает КюРи. — Такое впечатление, что нашей группе конец. Хейтеры словно взбесились все разом. Такое пишут, что читать стыдно. Нам никто не верит.

— Вот же повезло нам с этой близняшкой, — в который уже раз повторяет ДжиХён. — А сначала казалась такой милой.

— Господи, мне было так неудобно там оправдываться, — жалуется СонЁн. — Говорю, а сама вижу, как репортёры только ухмыляются, мол, ври-ври, всё равно мы знаем, как на самом деле вы над бедной девочкой издевались.

— Я бы эту девочку! — вскрикивает БоРам. — Я бы её своими руками!

— Да-да, — соглашается ДжиХён. — Мы тебе верим, РамБо. Ты бы её своими руками… Если бы допрыгнула.

На шутку никто не реагирует. Даже БоРам. Опять наступает тишина.

— А знаете, что мне сказал менеджер Ким? — оживляется вдруг ХёМин. — Он сказал, что попробует договориться с этой паран-нунэ (синеглазкой) из школы Кирин, чтобы она написала для нас хорошую песню. Он сказал, что нам сейчас обязательно нужно выпустить крутой хит, чтобы переломить эту непонятную волну хейта.

— До чего мы докатились, — вздыхает СонЁн. — Надеемся, что какая-то школьница может нас спасти.

— Думаете, она согласится? — не слишком верит в успех ИнЧжон.

— Если ей хорошо заплатят, почему бы и нет, — пожимает плечами ХёМин. — У неё отличные песни получаются. Она талантливая.

— Да, — соглашается КюРи. — Было бы здорово, если бы её взяли на место этой дуры Хваён. Но теперь уже поздно. Вряд ли она захочет присоединиться к почти флопнувшейся группе.

* * *

"Корона" — это же "T-ara" из моего мира, — вспоминает Серёга, отключая телефон по которому только что разговаривал с неким господином КиХо из агентства "FAN Entertainment". — И, как ни странно, но именно их лучшие песни я помню особенно хорошо. У старушек наступили трудные времена. Сначала обидный провал с камбеком, затем раздутый скандал с Хваён. Интересно, что им понадобилось от меня? Вопрос, разумеется, риторический. Песня им понадобилась, какой-нибудь крутой хит. За соломинку хватаются в надежде, что я их сумею выручить. А оно мне надо? Оно мне очень даже надо. Потому что хорошие песни стоят денег, а денежки всегда нужны. Кто там у них в агентстве всем заправляет? Некий Ли СанХён? Ну что, господин Ли, готовьтесь раскошеливаться. Иначе вашим старушкам хана.

ЮнМи вновь запускает видео на ноутбуке и с удовольствием смотрит на то, как дурачатся под очень энергичную песню девушки из всё той же группы "Girl's Day". Почему-то именно этот клип ей хочется пересматривать вновь и вновь, наверное потому, что он щедро сдобрен бесшабашным весельем озорной юности.

Girl's Day — "Don't Flirt", Official MV

https://www.youtube.com/watch?v=QuOu31aIiKY

На середине клипа раздаётся требовательный звонок телефона. ЮнМи останавливает воспроизведение и поднимает трубку:

— ХаНыль? Анньён, давно не виделись. Нет, у меня уже всё в порядке. Фотосессию хочешь провести? Как это у тебя интересно прозвучало — с новыми глазами. Да, глаза и в самом деле новые. Ну, хорошо, приезжай. Адрес помнишь? В домашней обстановке, по-моему, ты меня ещё не снимал. Вот и исправим это недоразумение.

Часа три спустя, уже отсняв чуть ли не сотню кадров и основательно подкрепившись вкуснейшей выпечкой госпожи ДжеМин, ХаНыль вдруг обращает внимание на застывшее на экране ноутбука весёлое лицо девушки.

— Это ведь Мина из "Girl's Day", — удивляется он. — Ну надо же, какое совпадение!

— Ты о чём? — спрашивает ЮнМи, поглаживая сидящую на её коленях Мульчу. В сегодняшей фотосесии чёрная кошатина сыграла совсем не второстепенную роль.

ХаНыль присаживается рядом.

— Понимаешь. У нас в школе учится тонсён Ли Хери. Она на днях обратилась ко мне с очень щекотливой просьбой. В общем, девчонки из группы хотели бы встретиться с тобой и поговорить о расширении своего репертуара. Они в курсе, что я с тобой знаком, вот и решили действовать через меня. Ну, чтобы наверняка. Ты как, не против с ними поговорить?

ЮнМи тоже смотрит на экран ноутбука.

— Я только за. Ты знаешь, ХаНыль, это, видимо, всё-таки судьба.

* * *

В здание агентства "FAN Entertainment" ЮнМи проходит без проблем. Синие глаза срабатывают лучше всякого пропуска, стоит только приподнять тёмные очки. Ну, понятно, её здесь ждут, охрана предупреждена. Единственное "но" заключается в том, что она приехала почти за час до назначенного времени. Освободилась пораньше и не захотела бессмысленно торчать на улице. В конце концов, если даже сразу не примут, можно просто посмотреть, как и чем живёт столь крупное музыкальное агентство. Ведь будет же когда-нибудь и у ЮнМи такое же, только полностью своё. Она в этом непоколебимо уверена.

По этажам снуют озабоченные люди, где-то приглушённо звучит музыка… И не видно ни одного айдола.

— Сколько же народу должно трудиться, чтобы обеспечить успех хотя бы одного артиста, — думает ЮнМи. — Если всем платить достойную заплату, никаких денег не хватит. А с другой стороны — в одиночку ничего не добьёшься. Во всяком случае, больших доходов точно не будет.

Она уже знает, что ей нужно подняться на восьмой этаж и поэтому заходит в лифт. Тут же вслед за ней в кабинку заскакивает какая-то совсем молоденькая девчушка.

— Мне на пятый, — говорит она, нажимая кнопку.

ЮнМи выше её на целую голову. "Что в агентстве делают такие малолетки? — думает она, глядя сверху вниз на затылок уткнувшейся в телефон пигалицы. — Наверное, она одна из трейни. Они здесь по десять лет готовится могут. Как только терпения хватает".

Потом она смотрит на стеклянную стену кабинки и по отражению понимает, что эта невеличка ей знакома.

— Простите, — говорит она. — Вы случайно не Чон БоРам?

Девушка оглядывается и едва не выпускает из рук телефон.

— ЮнМи? — восклицает она. — Пак ЮнМи?

— Ну вот и познакомились, — улыбается Юна.

В жизни самая маленькая участница "Короны" ничуть не отличается от своего образа на фото и видео. Правда, сразу видно, что она уже далеко не школьница и старше Юны лет на шесть-семь.

Десять минут спустя ЮнМи стоит в входа в приёмную президента и забивает в телефон новый контакт. Пообщаться с БоРам не удалось, та куда-то торопилась, успела только продиктовать свой номер и шепнуть: "Очень нужно поговорить. Позвоню позже".

Ну вот и пришло то долгожданное время, когда ты всем нужна и многие хотят с тобой поговорить, думает ЮнМи. Жизнь понемногу налаживается…

А вот, похоже, и ещё один желающий пообщаться.

К ней приближается полноватый мужчина лет тридцати с небольшим и, судя по аляповатому пиджаку и модной причёске, откровенно молодящийся. Этакий классический представитель околоайдольской тусовки.

— И что же здесь у нас делает такая красивая девушка? — с ходу интересуется он. — А вот я сейчас угадаю. Девушка пришла на собеседование к президенту СанХёну. Девушка, наверное, хочет стать стать айдолом. Я прав?

Юна, слегка ошарашенная откровенно развязным тоном незнакомца, неопределённо кивает.

— Должен тебя, красавица, огорчить, — продолжает тот. — Президент очень занят и вряд ли сумеет выбрать время для встречи с тобой. Но ты не расстраивайся, я могу тебе помочь. Потому что я кто?.. — он делает многозначительную паузу. — Потому что я брат жены президента, старший менеджер Пак ЮСон.

Он подхватывает ЮнМи под руку и увлекает подальше от шумной приёмной.

— У меня в агентстве очень большие полномочия. Тебе страшно повезло, что мы встретились.

Юна, пока не пытаясь высвободить руку, с интересом смотрит на воодушевлённо болтающего старшего менеджера. С подобными типами она здесь ещё не сталкивалась.

— Я могу сделать так, чтобы с тобой подписали самый лучший контракт, — говорит ЮСон. — Ты ведь не хочешь, чтобы тебя обманули? Хочешь получать хорошие деньги? Но для этого нужно постараться. Нужно очень постараться определённым образом. Ну, ты понимаешь?.. Ты ведь совершеннолетняя, да?

Юна, уже сообразившая, куда выруливает разговор, тем не менее опять кивает.

— Люблю умных девушек, — радуется ЮСон. — С ними всегда легко и просто. Они всё понимают и на всё готовы. Ты ведь готова ответить взаимностью дяде ЮСону? Пойдём со мной, тут рядом есть совершенно свободный кабинет. Там и контракт прочитаем…

— А это обязательно? В свободный кабинет? Может быть, лучше тут? — уже откровенно начинает изображать дурочку ЮнМи.

— Тут неудобно. А в кабинете мы закроем дверь, и нам никто не помешает, — многообещающе подмигивает ЮСон. — Договоримся ко всеобщему удовольствию. Тебе понравится, я уверен.

Он настойчиво тянет Юну за собой, но она, ловко вывернувшись, успешно повторяет на нём однажды уже опробованный антиманьячный пинок:

— Получи, козёл похотливый!

— Уй-юй-юй! — хватается ЮСон за пострадавшее место. — Ты что творишь, мичиннян? (распутная девка)

— Что я творю? Я, как ты и просил, стараюсь определённым образом. Не нравится? Твои проблемы. Сейчас ещё добавлю.

ЮСон, согнувшись, шарахается от неё в сторону, заскакивает в ближайшую дверь и тотчас закрывает её за собой.

— Это что сейчас было? — вслух спрашивает ЮнМи, оглядывая безлюдный коридор. — Дурдом какой-то. Что-то мне уже перехотелось идти на переговоры с президентом этого борделя. И сдаётся мне, что мои песни для "Короны" внезапно подорожали раза в три. Если я, конечно, надумаю их продавать.

Оказавшись на улице, ЮнМи делает глубокий вдох полной грудью. У неё такое ощущение, что она только что побывала в каком-то затхлом подвале.

У пешеходного перехода, прямо под светофором она замечает плачущую девушку, одетую так, как обычно принято в офисах — тёмно-синяя юбка, пиджачок, галстук. Спрятав лицо в ладонях, девушка горько плачет, не обращая внимания на окружающих. Сделав вполне понятное умозаключение, ЮнМи подходит к девушке. Похоже, что и здесь отметились липкие ручонки менеджера ЮСона. Получается, что она встретила почти сестру по несчастью.

— Что случилось? Ты почему плачешь?

— Меня ув-волили-и-и-и! А-а-а-а!

— Кто уволил? Менеджер ЮСон?

— Нет, госпожа Ын-ЫнДжу, жена през-зидента Сан-СанХёна, — девушка наконец прекращает рыдать, поднимает взгляд и пугается:

— Ой, а вы кто?

— Просто прохожая, — признаётся ЮнМи. — За что тебя уволили-то? Кстати, как тебя зовут, принцесса Несмеяна?

— Я не принцесса. Я Ли Ён…ЁнЭ, стажёрка агентства… бывшая уже стажёрка. Госпожа ЫнДжу рассердилась на меня за то, что я случайно опрокинула стаканчик с кофе на её стол. А я просто споткнулась. А-а-а-а-а!

— Не реви!

— А-а-а-а!

— Я сказала, не реви! Так, если ты стажёрка, значит, ты на менеджера училась?

— Да. В женском университете Инхва. Окончила с отличием… Спрашивается, зачем я так старалась? Чтобы меня всего через неделю ни за что уволили?

— А ты бы согласилась поработать моим личным менеджером? — вкрадчиво спрашивает ЮнМи. Девчонка ей почему-то понравилась. Не красавица, да ещё и опухла от слёз, но видна в ней какая-то наивная искренность и располагающая простота.

— А вы кто?

Вместо ответа ЮнМи снимает очки и смотрит на стажёрку в упор.

— Я согласна! — тут же заявляет девушка, кланяясь и вытирая слёзы. — Что мне делать, ЮнМи-сии?

— Погоди, — говорю. — Кто-то звонит. Да, господин КиХо, слушаю вас внимательно. Почему не пришла? Я-то как раз пришла. Но дело в том, что мне в вашем агентстве повстречался один очень нехороший человек. Пак ЮСон его зовут. И знаете, что он мне с ходу предложил? Оказать ему услугу определённым образом в отдельном кабинете. И тогда он посодействует мне в подписании хорошего контракта. Нет, я ничего не выдумываю. Нет, со мной, к счастью, всё в порядке, чего нельзя сказать об этом придурке ЮСоне. Скажите, господин КиХо, в вашем агентстве всегда так встречают молодых и красивых девушек? Досадная случайность, говорите? Возможно. Но почему-то она произошла именно со мной. И как раз перед входом в приёмную господина президента. Поэтому, будьте добры, передайте ему, что несмотря на то, что у меня пропало всякое желание иметь дело с вашим агентством, я всё же не отказываюсь от возможного сотрудничества. Однако цена на мои песни существенно возросла. Повторяю — существенно. Скажите спасибо брату госпожи ЫнДжу. Он сделал для этого всё возможное.

Смотрю на ЁнЭ. Девушка сияет ярче июньского солнышка.

— Как вы их, — выдыхает она. — Я бы так точно не смогла.

— Научишься, — обещаю я. Потом оглядываюсь на неприветливое здание. — Это не "FAN", а "Бордель энтетеймент". Хорошо, что тебя уволили.

* * *

— СунОк! СунОк, вставай, уже полдень!

Тормошу сестру, она вяло отбрыкивается с закрытыми глазами, не желая просыпаться. Вчера опять случилось "возвращение онни после хвесика". От неё до сих пор на километр разит соджу.

— СунОк, вставай! Тебя в армию призвали!

Никакой реакции. Ладно. У нас есть средства поэффективнее. Приношу полную кружку ледяной воды и аккуратно выливаю её тонкой струйкой прямо на лицо. Последовавший за этим действием пронзительный визг заставляет Мульчу запрыгнуть на шкаф. Она таращит оттуда на ругающуюся СунОк зелёные глазищи и нервно подёргивает хвостом.

— Сдурела?

— Вставай, тебе говорят! Тут такие новости, а ты всё валяешься!

— Что за новости?

— Узнаешь. Шагай уже умываться, в порядок себя приводи, потом у нас с мамой будет к тебе очень серьёзный разговор. И не дуйся ты так, не будем мы тебя ругать. Всё равно бесполезно, да и надоело уже.

— Ты что-то про какую-то армию говорила… Или мне послышалось?

— Не про какую-то, а про нашу, героическую и победоносную. Иди давай! И зубы почисти! Разит от тебя хоть из дома беги.

Сидим вчетвером за столом (четвёртая, естественно, Мульча). СунОк, двумя рукам держа чашку, шумно отхлёбывает лечебный супчик. К счастью, не из собачатины, а банальный куриный.

— В общем так, онни, — начинаю я нелёгкий разговор. — Нам с мамой надоело смотреть на то, как ты гробишь свой организм. От учёбы в твоём алканарии нет никакой пользы, кроме вреда. Поэтому мы решили, что ты там больше не учишься. Завтра едем с тобой в деканат и берём академический отпуск на год по состоянию здоровья. И не спорь! Дальше. Видишь, вот этот документ? Это повестка. Тебя призывают на армейскую службу. Точнее — мобилизуют сроком на тот же год. Усекла?

— Как мобилизуют? Как в армию? Это шутка такая? — с ужасом смотрит на нас с мамой сестра.

— Никаких шуток! Шутки кончились вчера. Помнишь, ты убеждала меня, что служба в армии — это почётно. Пришло время подтвердить свои слова делом.

— Но я не хочу в армию! — трясёт головой СунОк. — Я девушка, я не умею стрелять.

— А когда ты меня уговаривала, я что, мальчиком была? Стрелять тебя научат, не волнуйся, армия и не таких обучала и перевоспитывала. Зато мы здесь, в тылу, будем спокойны, что наша граница на замке, и в случае нападения северян, ты его успешно отразишь. Может быть, тебя даже наградят, — чуть по инерции не добавил "посмертно", благо вовремя остановился.

— Юночка, ну что ты такое говоришь! — возмущается мама. — Зачем ты пугаешь сестру. Ей и без того тяжело.

СунОк тут же радостно улыбается:

— Значит, это всё-таки неправда?

— Всё правда, — отрезаю я. — Но ты не волнуйся. Про границу и нападение я, конечно, пошутила. Служить будешь при штабе, переводчиком или связисткой, на месте узнаешь. В элитной бригаде "Голубые драконы". Там же, кстати, и Ким ДжуВон служит, младший наследник "Sea Group". Будет у тебя реальная возможность подцепить чеболя. Видишь, какие у нашего дяди связи имеются. Это он для тебя постарался. По моей настойчивой просьбе.

СунОк опять давится бульоном.

— Бред какой-то, — шепчет она. — Мамочка, ущипни меня, я хочу проснуться!

Вместо мамы её с удовольствием щипаю я.

— Ай, ты что! Больно же!

— Военнослужащий корейской армии должен стойко переносить все выпадающие на его долю лишения и тяготы, — наставительно замечаю я. — Так что терпи. Когда будешь получать генеральские погоны, ещё спасибо нам скажешь.

* * *

Набережная ручья Чхонгечхон. Ранний вечер.

Девчонки ждут меня, сидя на ступеньках у самой воды. Не знаю, почему они захотели встретиться именно здесь, но место красивое. Сажусь рядом, благо я тоже в джинсах.

Поздоровавшись и представившись, некоторое время смотрим друг на друга. Лидером в группе является (или считается) Соджин, но разговор начинает Хери.

— ЮнМи-ян, — говорит она. — Нам очень нравятся твои песни. Они потрясающие… Нам… Мы… Извини, я волнуюсь и не знаю, как правильно сказать! В общем, нашей группе позарез нужны хорошие песни. Иначе нас просто распустят. Композитор, который для нас писал, уволился, и нам теперь предлагают всякую ерунду. Ни мелодии, ни слов. Вот я и… Ну, то есть мы и подумали, что, может быть, ты напишешь для нас хотя бы парочку песен. Правда, есть одна проблема, — она замолкает ненадолго, потом, решившись, говорит:

— Нам нечем тебе заплатить. У нас нет денег. Совсем.

Я не выдерживаю и начинаю хохотать. Хери мило смущается, девчонки сразу смурнеют.

— Простите, — говорю, отсмеявшись. — Вы не о том подумали. Когда я в прошлом году уговаривала учителей в Кирин принять меня в школу, я тоже начала разговор с фразы "Денег на обучение у меня нет. Совсем".

Девушки тоже смеются. Напряжение сразу куда-то исчезает.

— И тебя приняли? — удивляется Мина. Потом, вспомнив, что я всё-таки училась в Кирин, уточняет. — А как ты их уговорила?

— Я заплатила двумя песнями. Теми, которые потом вывели "Am-kiss" на первые места.

У девушек загораются глаза. Им тоже хочется побед и премий. Засада в том, что им нечего мне предложить. Или есть?

— Ну вы же не так просто решили со мной встретиться? — говорю. — У вас ведь явно имеется какой-то план.

Соджин, Юра и Мина смотрят на Хери.

— У неё план, — говорит Юра. — Только мы не знаем, какой. Она молчит.

— Давай, Хери, колись, — подбадривает её Соджин. — Хватит уже нас интриговать.

— План очень простой, — вздохнув, признаётся Хери. — ЮнМи-ян, я предлагаю тебе стать нашей пятой участницей вместо ушедшей ЧжиХэ.

Забавно. Она озвучила то, что собирался предложить я. У кого там, говорят, мысли сходятся? Остальные девчонки явно ничего подобного не ожидали. Они сначала удивляются, затем, осознав все выгоды, с робкой надеждой смотрят на меня.

— Если ты согласишься, мы все окажемся в выигрыше, — торопится пояснить Хери. — У нас тогда появится хороший автор песен, а у тебя — своя группа. И нас тогда точно не распустят. И с деньгами всё решится, ты же будешь получать и как автор, и как исполнитель… Если ты, конечно, согласишься.

— Когда ко мне вчера пришёл ХаНыль с вашим предложением о встрече, я как раз смотрела ваш клип "Don't Flirt", — признаюсь я. — Мы до этого с сестрой все девичьи группы десять раз перебрали, и в итоге я выбрала вашу. Так что это точно — судьба.

— Так ты согласна?

— Неправильно поставлен вопрос, — говорю, улыбаясь. — Он должен звучать так: согласны ли ВЫ стать моей группой? И если согласны, то поверьте, девчонки, нас ждут великие дела.

Хери даже запрыгала, едва не свалившись в ручей:

— Я знала! Я знала! Осталось только нашего президента уговорить. Впрочем, и так понятно, что он согласится. Ура! Мансе! Мы живём! ЮнМи-я-а, я так рада!

— Но должна предупредить сразу, — говорю я. — Будет трудно. Будет много работы. У меня такие планы, у меня столько песен в голове, что просто ух и ох!

— Мда, — глубокомысленно замечает Сочжин. — Имелась у нас в группе одна батарейка, а теперь их, кажется, будет целых две. Но это круто!

* * *

Воскресная музыкальная телевизионная программа "Инкигайо" на канале SBS.

(Inkigayo — буквальное значение "popular music". Прим. автора)

Ведущий — Джонхён из "SHINee" представляет очередных выступающих:

— А сейчас обещанный и долгожданный сюрприз! Группа, которая заняла первые места во всех основных корейских чартах сразу с несколькими великолепными композициями! Группа, которая сумела преодолеть трудности роста и удивила нас так, что мы до сих пор не можем прийти в себя! Группа, которая каким-то образом заманила в свои сети всем известную девушку с удивительными синими глазами! Группа, наконец, из-за которой в Корее в несколько раз выросли продажи такого почти забытого мужского аксессуара, как мужские подтяжки. Да-да, друзья, я тоже поддался всеобщему психозу и приобрёл для себя несколько пар, — он расстёгивает пиджак и под смех аудитории оттягивает подтяжку и звонко ею щёлкает. — Итак, вы уже, конечно, догадались, о ком идёт речь! Сочжин, Мина, Юра, Хери и ЮнМи! Встречаем, друзья! "Girl's Day"!!!

На сцене появляются улыбающиеся девушки. Сегодня они победители. Сегодня точно их день. Как, впрочем, и уже и вчера, и завтра, и послезавтра. Прекрасных песен у Юны и в самом деле оказалось очень много. Корейский музыкальный рынок уже у их ног. Впереди, хочется верить, весь мир.

Girl's Day — Expectation

https://www.youtube.com/watch?v=b57XVkLADaM

* * *

— Чёртов ЮСон, — бормочет президент СанХён, глядя на экран телевизора. — И угораздило же его встретить именно ЮнМи. Нет, надо гнать его из агентства, иначе он мне всех айдолов распугает. Не зря же ИнЧжон недавно менеджеру Киму на него жаловалась. Честное слово, если бы не общий финансовые интересы, я бы давно уже развёлся с этой… дорогой жёнушкой. Ах, если бы мне удалось заполучить эту синеглазку в агентство, как бы мы зажили! Да я бы с неё пылинки сдувал. Я бы прощал ей все капризы и промахи, лишь бы она писала для моих айдолов такие же прекрасные песни. Мы бы с ней точно на международный рынок прорвались… Эх, мечты, мечты! Проклятый ЮСон, чтоб тебе пусто было!

* * *

— Какая Юночка уже взрослая, — думает госпожа ДжеМин, с умилением глядя на выступление младшенькой. — Совсем невеста. Может быть, теперь наконец найдёт себе парня. СунОк-то пока не до замужества. Ей ещё почти полгода служить. Хотя в прошлое увольнение как-то она очень засмущалась, когда я её про командира спросила. Не появился ли у неё какой-нибудь красивый оппа в погонах? Господи, так хочется внуков!

* * *

— Смотри, ИнХэ, эта ЮнМи всё-таки добилась своего, — говорит хальмони МуРан. — У неё теперь есть и слава и деньги. И подружек хороших себе нашла. Очень подвижная девочка. Интересно, что она будет делать дальше? Уверена, она нас ещё не раз удивит.

— По-моему, этот их танец с подтяжками слишком откровенный, — недовольно замечает ИнХэ. — В моё время певицы не вели себя на сцене столь развязно. Ну что это за движения? А мужские подтяжки? Стыдно даже смотреть!

— Ты младше меня, невестка, а у меня такое чувство, что это тебе уже почти семьдесят лет, — усмехается МуРан. — Сейчас такие времена и такие нравы. Молодые не спрашивают у нас разрешения, и всё делают по-своему. Перестань ворчать. Тебе не идёт.

* * *

— Как жалко, что не удалось заполучить ЮнМи в наше агентство, — сокрушается ИнЧжон. — А ведь она приходила на собеседование. БоРам с ней даже познакомиться успела. Интересно, что её не устроило? Может быть, господин СанХён предложил ей не слишком выгодные условия контракта? Если так, то он совершил большую ошибку. И вся слава теперь достаётся другим.

ИнЧжон представляет, как всё могло бы быть, попади ЮнМи в их группу. Представляет, как бы они все заботились об этой талантливой девочке, как бы помогали ей в быту, чтобы у неё было больше времени для написания песен, как бы дружно они все отдыхали после гастролей и промоушена, и ей становится грустно. Я бы уступила ей своё место в спальне у окна, и мы бы даже защищали её от этого гадкого ЮСона, потому что он точно положил бы на неё глаз, ведь она такая красивая. Интересно, его на самом деле собираются выгонять из агентства или это просто слухи?

Она разглядывает на экране планшета фото Юниной группы и вздыхает: "Да, синеглазка, в нашей "Короне" тебе определённо было бы лучше. И почему в жизни всё так несправедливо?"

* * *

Раздаётся звонок, ХёБин берёт телефон:

— Ёбосеё! ДжуВон, ты? Что-нибудь случилось? А зачем тогда звонишь именно сейчас? Ты же знаешь, что у меня совершенно нет времени на пустую болтовню. Да, в следующую субботу хальмони устраивает приём по случаю очередной годовщины их с харабоджи свадьбы. Сам дед, конечно, не появится, но гостей ожидается много. Что ты предлагаешь? Пригласить группу "Girl's Day"? Ты думаешь, это так просто? У них, я уверена, график расписан чуть ли не на год вперёд. Ну да, я иногда перезваниваюсь с ЮнМи. Она даже пару раз обедала в моём отеле. Ну и что? Говоришь, она мне не откажет? А что же ты свою ХёМин не приглашаешь? Не хочет больше с тобой встречаться? Видимо, чем-то ты ей не угодил… Постой-постой, а ты случайно не нацелился теперь уже на ЮнМи? Нет? А то смотри, ЮЧжин опять тебе скандал закатит. Ладно-ладно, я попробую. Всё, пока, работы много.

* * *

БоРам смотрит на телефон так, словно надеется его загипнотизировать.

— Почему не звонит? — спрашивает она себя. — Ведь обещала же. Неужели… О, ну наконец-то!

"Я всё отправила, — читает она пришедшую эсэмэску. — Загляни на почту. Действуем по старой схеме. И помни: никому ни слова. Деньги мне уже перевели. Поблагодари от имени С.Ю. менеджера Кима".

— Она? — спрашивает незаметно подошедшая КюРи.

— Она, — подтверждает БоРам, улыбаясь.

Полную тайну сохранить не удалось. Трудно это сделать в относительной тесноте общежития. Любопытная КюРи однажды вечером ухитрилась подслушать не предназначенный для чужих ушей разговор, и БоРам пришлось посвящать подругу в свою "страшную тайну".

Они проверяют электронную почту, затем довольно переглядываются.

— Новая песня! — говорит БоРам. — Послушаем?

— Девчонки! — зовёт КюРи. — Нам только что новую песню прислали. Хотите послушать?

— Кто прислал? — тут же прибегает из кухни ДжиХён. — Опять наш итальянский поклонник?

БоРам и КюРи украдкой переглядываются, затем БоРам кивает:

— Да, это он. Ну что, включаю?

— Включай, — говорит СонЁн.

T-ARA — "NUMBER NINE", M/V

https://www.youtube.com/watch?v=Qk52ypnGs68

— Вау! — выдыхают все дружно, когда музыка внезапно обрывается на последней резкой ноте.

— Девочки, это бомба! Круче даже, чем "Cry Cry", я вам говорю. У меня даже мурашки выступили.

— Вот теперь мы точно всех порвём! И хейтеры наконец заткнутся.

— Первые места нам обеспечены. Я готова прямо сейчас бежать в студию.

— Смотрите, здесь даже все партии на нас расписаны. Удивительно!

— Пусть только попробуют после этого сказать, что группа выдохлась. Мы ещё всем покажем.

— РамБо, какая же ты молодец, что нашла в сети этого автора. Если бы не он, нас бы уже списали. И первая песня была хороша, и эта не хуже.

— Интересно, узнаем мы когда-нибудь кто такой на самом деле этот Серджио Юркиано?

БоРам и КюРи опять переглядываются.

— Кстати, вам голос этой певички ничего не напоминает? Где-то я его уже слышала.

— Ну, понятно, что автор не сам поёт. Нанял какую-нибудь сессионную певицу. Так часто делают, — говорит БоРам.

— Мы должны очень постараться, — заявляет воодушевлённая ХёМин. — И тогда может быть у нас получится спихнуть с первых мест этих "Girl's Day" с их наглой синеглазкой.

БоРам и КюРи после такого заявления лишь иронично улыбаются.

— Всё не можешь простить ей, что Кимы на юбилей пригласили не тебя, а её? — спрашивает ДжиХён. — Но ты же понимаешь, что ДжуВон никогда не позовёт тебя замуж.

— Мне просто надоело, что везде она. Куда ни ткни, одна сплошная ЮнМи. Сколько можно?

— Нам её всё равно уже не догнать, — говорит БоРам. — Как бы мы ни старались.

— Почему?

— Потому что. Смотрите.

Она включает телевизор. В обзоре музыкальных новостей как раз идёт репортаж из Европы о неожиданно успешном гастрольном туре корейской группы "Girl's Day". С экрана на примолкших девушек смотрят невозможные сапфировые глаза молодой певицы, и звучит фоном последний хит группы авторства всё той же ЮнМи:

One way ticket, one way ticket,

One way ticket, one way ticket to the blues.

* * *

— Юнгса Пак, разрешите обратиться? — говорит улыбающийся морпех, отдавая честь.

СунОк машинально отвечает таким же уже вполне привычным жестом.

— Обращайтесь, рядовой. Что вы хотели?

— СунОк-ян, — переходит на неформальный стиль общения рядовой СонБон, её давний и хороший знакомый. — Тут парни предложили, чтобы я через тебя пригласил к нам в часть на праздник твою сестру с группой. Скажи, это возможно?

СунОк задумывается.

— Знаешь, СонБон, наверное, возможно, — говорит она наконец. — Но сначала я должна переговорить с сестрой. Группа сейчас в Германии, вернутся они только через две недели. Вот тогда и видно будет.

СунОк смотрит вслед уходящему морпеху, затем достаёт телефон.

— Омма, анньён! Как ты себя чувствуешь? Как здоровье? Нет, у меня всё прекрасно. Я чего звоню-то. Ты только не волнуйся, ладно. А лучше сразу присядь. Да говорю же, ничего не случилось. Просто я решила продлить контракт сразу на три года. Да-да, я не шучу. Не в том дело, что мне понравилось, хотя и это тоже, конечно. Просто мне предложили поступить на заочное отделение в Университет национальной обороны. Специальность какая? Очень хорошая — международные отношения. Но для этого я должна быть не мобилизованной, а призванной. Ты рада? Так что Юна была права: я в самом деле могу дослужиться до генерала. Кх-кх-кх!

* * *

Исправительное учреждение "Анян". Воскресенье. Утро

Хороший сон мне приснился, думает Серёга, потягиваясь в постели. Сказка, конечно, но очень красивая. Наверное, и в самом деле всё у меня могло сложиться совсем иначе. Конечно, не так гладко, как во сне, но всё же… Напрасно президент СанХён запихнул меня тогда в "Корону". Группа хорошая, но у меня с ними слишком большая разница в возрасте. В других странах это было бы не столь критично, но в Корее, где скрупулёзно подсчитывают разницу даже в один месяц, это не могло не сказаться на наших отношениях. И почему я тогда согласился? Надо было настоять на том, чтобы под меня собрали совершеннно новую группу из каких-нибудь талантливых трейни, которых, кстати, в агентстве хоть пруд пруди. Впрочем, что теперь жалеть? Поезд ушёл, а жизнь — это в самом деле билет в один конец. Всё как в песне.

— Ну что, больная, выздоровела? — интересуется вошедшая медичка, и тут же, встретив взляд обернувшейся ЮнМи, хватается за сердце. — Мабсоса! (О, господи!) Да что же это?

День выходной, но тренировку никто не отменял. Даже тот факт, что ЮнМи отсутствует по причине болезни, не помешал тюремной дэнс-группе собраться в репетиционной комнате. И теперь девушки старательно отрабатывают упражнения под негромкую музыку. Пусть не всё и не у каждой получается идеально, но по сравнению даже с прошлым месяцем прогресс налицо, и доведись им сейчас выступить перед другими заключёнными, они не растеряются и уж точно не флопнутся.

Неслышно открывается дверь и входит ЮнМи. Она слегка похудела, на лице ещё заметна некоторая бледность. Она с улыбкой смотрит на танцующих девушек. Увлечённые танцем, те не сразу замечают Юну.

— Мама дорогая! — вдруг негромко произносит БонСу. — Вы только посмотрите на неё!

— Синие! — восторженно пищит ДаЕн, подскакивая к Юне. — Они у тебя опять синие! И светятся!

— Дэбак! — ахает ДжиУ. — А я думала, что это байка такая или что ты в самом деле линзы носила.

— Почему? — спрашивает БонСу. Вопрос звучит несколько странно, но тем не менее все понимают, что она имеет в виду.

ЮнМи пожимает плечами:

— Сама не знаю. Наверное, что-то должно наконец в моей жизни в лучшую сторону измениться.

— Теперь тебя точно выпустят, — с грустью говорит ДаЕн. — Нет, это, конечно, хорошо, это даже здорово! Но без тебя будет так скучно.

— Я думаю, вряд ли это произойдёт очень быстро, — улыбается ЮнМи. — Сомневаюсь я что-то в благоразумии нашей судебной системы. Кто к ним в лапы попал, то пропал. Так что не грустите, девушки, лучше покажите, что вы тут без меня разучили.