ЮнМи. Сны о чём-то лучшем. Книга вторая

(스물여섯번째꿈) Сон двадцать шестой. Лишний вес

Исправительное учреждение "Анян". Вечер

ДжиУ подходит к кровати, на которой ЮнМи, сидя рядом с ДаЕн, учит её правильному произношению самых ходовых фраз на английском. Дело движется с трудом.

— Ну-ка, крохотуля, сбрызни отсюдова, — командует ДжиУ. — У меня дело к нашей звезде и оно не для чужих ушей.

— Пусть сидит, — ЮнМи придерживает дёрнувшуюся уйти ДаЕн. — Она нам не помешает.

— У вас с ней что, розовая любовь? — ухмыляется ДжиУ.

— Фиолетовая, — хмуро поправляет ЮнМи. — Очень страстная и прекрасная. Говори, чего надо. Впрочем, я и так знаю.

— Да неужто? Ну попробуй, угадай.

— Ты хочешь, чтобы я поговорила с НаБом-сии насчёт того, чтобы тебя зачислили в мою танцевальную группу.

ДжиУ слегка меняется в лице.

— Ты мудан?

"Главное, что не мудак", — усмехается про себя Серёга, а вслух говорит, вспомнив эпизод одного приснившегося разговора:

— Меньше надо во сне разговаривать.

— А-а-а, — понимающе тянет ДжиУ, поверившая было в сверхестественное. — Так это… Попросишь? Я хорошо танцую. Нигде, правда, не училась. Так, дома под магнитофон ногами дрыгала, ну и на дискотеках зажигала. Подружки говорили, что у меня неплохо получалось.

— Хорошо, я спрошу у начальницы, — соглашается ЮнМи. — Я, честно говоря, и сама хотела тебе предложить. У нас как раз в группе участниц не хватает.

— Хульюман! — обрадовалась ДжиУ, и её корейское "Отлично!" прозвучало для Юркина почти как ругательство. — Ну тогда не буду вам мешать.

Но, уходя, не удержалась и всё-таки съязвила напоследок:

— Цветочки-голубочки. Ха-ха!

— ЮнМи-я-а, зачем ты согласилась? — зашептала ДаЕн прямо в ухо. — Как она будет танцевать, она же толстая.

— Она не толстая, а плотная. Она ведь не виновата, что мама её такой вот родила. А ты думаешь, что хорошо танцевать могут только худые?

— Стройные, — поправила ДаЕн. — Все айдолы очень стройные. А такая бочка, как ДжиУ айдолом никогда не станет, пусть она даже танцевать будет лучше всех.

— Ты не права, ДаЕн-ян. Бывают и толстые айдолы и коротконогие и слишком жопастые, извини за выражение. Дело ведь не только во внешнем виде, но и в том, как человек себя ведёт, как двигается… Как себя зрителям преподносит. На иного посмотришь — ну ни рожи ни кожи, а он настолько в своей неотразимости и в своём таланте уверен, что все вокруг этой его уверенностью заражаются и думают, что так и нужно. Понимаешь? Кроме того, я не хочу ДжиУ отказывать ещё и потому, что, может быть, для неё это реальный шанс стать порядочным и честным человеком. Может быть, наши танцы её жизнь в лучшую сторону изменят.

— Ну, если так посмотреть, то тогда да-а-а, — тянет ДаЕн. — Только я её всё равно боюсь.

Поднимаю голову от учебника и встречаюсь взглядом с БонСу. Она несколько секунд смотрит на меня, затем, указав глазами на ДжиУ, согласно кивает. Она не против, это хорошо, значит, проблем не предвидится.

* * *

Сон Серёги Юркина

Президент СанХён не в духе, что в последнее время бывает с ним довольно редко. Он хмурится и нервно барабанит пальцами по столу.

— Что-то случилось, сабоним? — осторожно интересуюсь я. — Неужели язва опять открылась?

— Язва в моей жизни одна, — отмахивается он. — И она сейчас смотрит на меня своими синими бесстыжими глазами… Скажи, ты когда наконец научишься соблюдать элементарную вежливость? Знаешь, что о тебе говорят? "Она наглая и не знает своего места".

Так, ну всё понятно. У Саныча очередной приступ дурного настроения, вот он и решил на мне отыграться. Нет, я догадываюсь об истинной причине его недовольства, но это не значит, что я буду покорно молчать в тряпочку. Не на того напали, сабоним.

— Господин президент, — спрашиваю я очень вежливо. — Скажите, пожалуйста, а где оно, это пресловутое МОЁ место? И кто, хотелось бы узнать, мне его определил?

— Пресловутое… — хмыкает он. — Слова-то какие знаешь. Твоё место там же, где и у всех правильно воспитанных корейских девушек, которые почитают старших и никогда им не перечат. А определило тебе это место наше общество и его вековые традиции.

И пока я пытаюсь придумать достойный ответ, он, чтобы окончательно меня добить, заходит с другого фланга:

— ЮнМи, ты худеть собираешься? Я тебе в который уже раз говорю — у тебя лишние килограммы.

— Нет у меня ничего лишнего, сабоним, — в который раз возражаю я. — У меня всё на своём месте, даже гланды и аппендикс. Не знаю, кто вас убедил, что я должна походить на угловатую вешалку, но я с этим категорически не согласна.

— Айдол должен быть стройным и как можно более точно соответствовать установленным стандартам.

— Эти стандарты, на которые вы все чуть ли не молитесь, полная глупость. К тому же они устарели уже лет двадцать назад.

СанХён поднимает очки на лоб:

— Откуда такие выводы?

— Это не выводы — это факты. Всем известно, что в то время, когда разрабатывались стандарты для айдолов, телевизоры были ещё не плоские, а выпуклые, с этими… как их?.. с кинескопами. А выпуклый экран делает человека заметно толще. Поэтому для айдолов и были введены стандарты неестественной худобы, чтобы на экранах телевизоров они выглядели нормальными. Соответственно чуть более полные айдолы казались толстыми. И их гнобили и хейтили фанаты. Вот с тех времён и пошло. Но прогресс ведь не стоит на месте, сабоним. Все телевизоры и даже компьютеры давным-давно стали плоскими и показывают людей без искажения. И вот тут-то худоба айдолов и стала бросаться в глаза. Поэтому худеть я не буду. Мне и так хорошо.

Несколько минут президент молча жуёт губы, смотрит то на закопавшегося в планшет КиХо, то на застывшую с крайне удивлённой физиономией ЁнЭ, для которой мои слова прозвучали поразительным откровением.

— Где ты эту чушь… Откуда ты эту потрясающую глупость выкопала? — спрашивает наконец СанХён.

— Придумала, — честно признаюсь я. — Только что. Надо же мне как-то защищаться.

Очки у президента укоризненно падают со лба на нос. КиХо сдавленно хихикает и закрывает какой-то сайт на планшете. Физиономия у ЁнЭ становится обиженной. ЮнМи, как ты можешь так врать, спрашивает её взгляд. Я пожимаю плечами.

— А ведь я тебе почти поверил, — хмыкает СанХён.

— Я умею быть очень убедительной, — признаюсь я. — В нашей мире ведь как — не обманешь, не проживёшь.

— ЮнМи, я тебе ещё раз говорю: ты испортилась. Ты стала циничной и лживой. Это очень плохо. Может быть, мне вновь ввести штрафы?

— Никакой штраф не заставит меня голодать и пить эту вашу сельдереевую гадость.

— Ты пойми, на вас равняются фанаты, они вам подражают во всём, в том, как вы выглядите, как одеваетесь. Айдол — это не только идол, это ещё и идеал. Поэтому стандарты красоты для айдолов введены не просто так.

— Здесь у вас одно слово явно лишнее, сабоним, — замечаю я.

— Какое же? — ядовито интересуется он.

— Слово "красоты", — поясняю я. — Никто не убедит меня в том, что установленные кем-то давно протухшие стандарты можно уравнять с понятием красота. Суповые наборы, гремящие костями на сцене и падающие в обморок от истощения — это ужасно. (После этих слов КиХо тщетно пытается не засмеяться и зажимает рот рукой). Болезненная худоба красивой быть не может по определению, тем более она не может считаться идеалом. И напротив, мне известно много полных и даже толстых людей, которых я считаю вполне красивыми и успешными.

— Возможно, — соглашается он. — Но не среди айдолов.

— Почему же? — не соглашаюсь в ответ я. — И среди айдолов встречаются пышки и толстячки. Например, наш Шиндон из "Stars Junior" всю жизнь сохраняет приятную полноту и это не мешает ему быть популярным и успешным. Не зря же говорится, что хорошего человека должно быть много.

ЁнЭ не выдерживает и улыбается. СанХёна же так просто не прошибёшь.

— Шиндона очень долго гнобили и травили, — говорит он. — Только его лёгкий характер и чувство юмора помогло ему преодолеть неприязнь фанатов группы. И кстати, он понемногу начал худеть. Ещё примеры есть?

Примеры ему нужны… Как будто он сам не знает наперечёт всех популярных айдолов, бывших и ныне действующих. Но я принимаю правила игры и продолжаю:

— Как не быть. Лим Сон Хун — из группы "Turtles", знаменитый Turtleman, к сожалению рано умерший, тоже был отнюдь не худым.

СанХён вздевает указующий перст:

— Ключевое слово "умерший".

— Ключевое слово "знаменитый". И насколько я знаю, он умер вовсе не от лишнего веса, — говорю я и продолжаю: — Никто не назовёт тростинкой и Хвасу из "Mamamoo". Да, она мне рассказывала, сколько хейта вываливают на неё до сих пор некоторые анти-фанаты. Но это не мешает ей быть прекрасной певицей и танцором. Ещё могу припомнить Кайлу Мэсси и Эйли. Те ещё, между нами, пышечки. Джихё из "HotIce", кстати, тоже имеет приятные округлости по всему телу…

СанХён и КиХо после этих моих слов переглядываются с понимающими ухмылками, а ЁнЭ мило краснеет. У неё-то этих округлостей не слишком много.

— А на меня, — продолжаю я как ни в чём не бывало, — почему-то набрасываются все, кому не лень, хотя я худее даже ИнЧжон. Да-да, мы специально замеряли и взвешивали. Знаете, сабоним, по-моему кто-то, не будем показывать пальцем, но это явно Ким ЮЧжин, нарочно разгоняет в сети дурные слухи о том, что я не худею. А вы на эти слухи ведётесь.

— Значит из твоих слов я делаю вывод, что ты намерена равняться на толстяков?

— Я намерена и впредь равняться только на себя.

— Я могу назвать тебе в разы больше примеров, когда похудевший айдол добивался впечатляющих успехов не в последнюю очередь из-за улучшевшейся внешности. Самый яркий — АйЮ.

— Сабоним, посмотрите на меня. Ну куда мне улучшаться? Я порой думаю, что мне наоборот не помешало бы чуточку подурнеть. А насчёт АйЮ… Да, она в начале карьеры была пухленьким подростком. Зато сейчас кожа и кости. Вот вам, как мужчине, неужели понравилось бы обнимать костлявую худышку, у которой не за что, простите, ухватится.

КиХо опять фыркает. ЁнЭ закрывает лицо руками.

— ЮнМи, айдолы существуют не для того, чтобы хвататься за их… гм… округлости.

— Да бросьте, сабоним, мы же взрослые люди. Всем прекрасно известно, что сексуальная привлекательность айдолов — это очень важный фактор, даже если об этом принято умалчивать. Неужели я должна вам рассказывать, о чём мечтают юноши, разглядывая фотографии красивых девушек-айдолов?

— ЮнМи, ты иногда бываешь потрясающе циничной.

— Это жизнь, сабоним. Всего лишь реальная жизнь. И это правда. Как и то, что агентствам адолы нужны в первую очередь для того, чтобы зарабатывать на них деньги. Вот я разве мало денег для вас зарабатываю?

— Много, — признаёт он.

— Ну так что вам ещё от меня нужно?

— Вижу, мне тебя не переубедить.

ЁнЭ, справившись со смущением, смотрит на свою подопечную и настроение Юны ей активно не нравится. Давненько уже у строптивого айдола не случалось таких острых споров с господином СанХёном. Честно говоря, президент тоже не совсем прав. Зря он так резко на неё наехал. ЁнЭ знает причину. Полчаса назад отсюда вышла жена президента госпожа Ли ЫнДжу. Она была очень рассержена. Неизвестно, о чём супруги здесь говорили, но громкие голоса были слышны даже через плотно закрытую дверь. А проходя мимо, она так зло глянула на ЁнЭ, что у той сердце чуть в пятки не провалилось. И сейчас ЁнЭ осторожно думала, что президент не прав ещё в одном — настоящая язва в его жизни не Юна, а собственная супруга.

— Боже мой, господин СанХён, ну чем мы занимаемся? — вдруг устало спросила ЮнМи. — О чем мы говорим? Да кому какое должно быть дело до того, сколько я вешу и какая у меня фигура? Что за необъяснимая дурь здесь вокруг царит? Ну напишут в чате какие-то молодые дебилы, что я толстая. Да и хрен с ними. Ну заработает агентство из-за этого не пятьдесят миллионов, а всего сорок семь. Мы что, от этого все умрем? Обнищаем? Будем жить под мостом?

Она подняла перед собой руки:

— Я музыкант. Для меня главное — это музыка, Когда я смотрю на исполнителя, мне неважно толстый он или худой. Мне интересно, что и как он делает, что и как поёт. Вот мы записали хорошую новую песню. Хоть бы одна сволочь среди фанатов заикнулась о том, какую новинку мы применили при записи ритм-секции, как удачно ввели виолончель, какая оригинальная у нас аранжировка… Нет, для них главное, что у БоРам на три строчки меньше, чем у КюРи, что ХеМин неудачно наложили тени при съемках клипа, а я как-то не так улыбалась на крупных планах. Ну и где тут музыка? Где творчество? Знаете, у меня сейчас острое желание уехать куда-нибудь подальше, в Россию или Америку. Уехать надолго и жить там в своё удовольствие, сочинять песни и ни с кем не спорить о дурацких лишних килограммах. Чтобы зрители там слушали мою музыку и мой голос, а не измеряли объём моей, простите, задницы… — ЮнМи поднялась из-за стола. — Знаете, сабоним, а я, пожалуй, пойду. Что-то у меня никакого настроения больше нет.

— Подожди. А как же песня для "Stars Junior"?

Но Юна только отмахнулась и пошла на выход. И походка у неё была такая, словно она только что разгрузила целую фуру с кирпичами.

— Уедет, — сказал СанХён, глядя ей вслед. — Как пить дать уедет.

— А штрафы? — это КиХо подал голос.

Президент снял очки и устало потёр лицо обеими руками.

— Да плевать ей на штрафы. Передавил я. Увлекся. Жена тут ещё. Напели ей доброжелатели… всякой чуши. А с ЮнМи так нельзя. Надо бы ей в самом деле отпуск организовать. Пусть куда-нибудь съездит, отвлечётся. Вот и психолог советует…

— Меня бабушка звала в горы, — сказала печально ЁнЭ. — Может, мне Юну с собой взять. На недельку. Там хорошо. И народу мало. Деревня в горах. Отпустите, господин президент?

— Да куда я денусь, ЁнЭ, конечно, отпущу. Кстати, кто-нибудь знает, кто такая Кайла Мэсси?

КиХо вместо ответа показал шефу фото на планшете.

— Мда, — только и сказал СанХён. — Нашла же кого в пример ставить.

* * *

Проходя мимо одного из танцзалов на втором этаже, замечаю стайку одетых в трико молоденьких девчонок. Кучкуются вокруг одной подруги, что-то ей говорят, словно успокаивают. Подхожу поближе и понимаю, что у них явно что-то случилось. Девчонка в центре поднимает на меня заплаканные глаза и я узнаю в ней Кайлу, о которой я только что говорил сабониму. Мы познакомились с ней случайно, когда их только что сформированную группу приводили к нам в студию на экскурсию и кто-то сказал, что Кайла жила в Америке и потому хорошо говорит по-английски. Она кореянка по матери, отец у неё американец. Мы тогда немного поболтали, она в самом деле знает английский, как родной, правда, чувствуется калифорнийский акцент.

— Анньён, девушки! Кайла, что случилось? Тебя кто-то обидел? — спрашиваю, а сам думаю, что это, наверное, опять липкие ручонки ЮСона отметились. Он постоянно где-то тут крутится. Сколько я уже нервов себе попортил, убеждая СанХёна в том, чтобы он убрал этого гадёныша из агентства. Однако у госпожи Ли ЫнЖу пока влияния на президента больше, чем у меня. Когда-нибудь всё это кончится очень плохо.

Но оказывается, что на этот раз дело совсем не в ЮСоне.

— Анньён хасэй-о-о, ЮнМи-сии! — загомонили все хором. — Хейтеры её обидели. Пишут в чате всякие гадости про то, что она слишком толстая, чтобы быть айдолом.

— Ну, это обычное дело, — говорю. — Привыкайте, девчонки, на айдолов такие обвинения сыпятся постоянно. И не только из-за лишнего веса. Фанаты могут придраться к чему угодно. Но если на всё обращать слишком много внимания — никаких нервов не хватит. Меня, между прочим, тоже обвиняют в лишнем весе и одно время даже называли жирной коровой.

— Вас? — удивляются девчонки, оглядывая меня.

Я развожу руками:

— Дураков на свете много. Ты, Кайла, не расстраивайся. Сожми зубы и иди вперёд. А если захочешь похудеть, то решить это ты должна сама, а не потому, что тебе так велели прыщавые подростки-фанаты. И поменьше читай отзывы в чатах.

— Да как же их не читать, если они там пишут о том, что договорились устроить ей бойкот на сегодняшнем концерте, — горячо говорит одна из девчонок, видимо, лидер. — У нас сегодня выступление в кампусе университета Кёнхи, и они нас там уже ждут. Вот Кайла и боится туда ехать. Когда она поёт, они все специально отворачиваются и даже затыкают уши. А кое-кто даже улюлюкает, чтобы заглушить её слова.

— Как ваша группа называется? — спрашиваю. — Вроде бы "PRISTIN"?

Девчонки кивают. Да, точно, это совсем свежая группа из десяти девчонок, контракты которых СанХён буквально целиком перекупил у какой-то разорившейся компании. В нашем мире я про эту группу ничего не слышал, даже не знаю, существовала ли она там. (В мире Юркина группа "PRISTIN" была сформированна компанией "Pledis Entertainment" в 2016 году и просуществовала в таком составе всего три года. Прим. автора).

Что же делать? От выступления отказаться нельзя, но смотрю на Кайлу и понимаю, что настроение у неё — ниже некуда. Вполне может сорваться прямо на сцене, и тогда счастливые хейтеры её вконец затравят. Вспоминаю когда-то давно услышанную песенку Леонида Сергеева:

А первыми уйдут толстые,

И не потому, что много едят,

А потому, что они — толстые,

И их сразу съедят.

Ну нет, этих девчонок я "сожрать" не дам. Обломятся хейтеры, причём по крупному.

— Так, — говорю, решившись. — Вот что мы сделаем. Я поеду с вами и помогу вам выступить. Нет, петь не буду, просто скажу перед концертом несколько добрых слов фанатам. Кайла, улыбнись, всё будет хорошо. Я тебе обещаю. Если хочешь, можешь даже поехать со мной. В моём максивэне места много. Кстати, а где ваш менеджер?

— У него мама заболела, и он на сегодня отпросился, — объясняют мне. — А его помощник уже ждёт нас в кампусе.

Звоню ЁнЭ, и через полчаса мы уже направляемся в университет. На заднем сиденье повизгивают от счастья девчонки: ну как же — едут вместе с самой Агдан! Огорчения свои на время забыли, фоткают себя и друг друга. Их там трое: Кайла, Сонён и китаяночка Келькён, которую на самом деле зовут Чжоу Цзецюн. Что-то мне это напоминает. Ищу в интернете какую-нибудь информацию о группе и всё становится ясно. Оказывается создали её из прошедших отбор участниц шоу на выживание "Produce 101". Таким же образом собрал свою группу "HotIce" Пак ДжинЁн. У него тоже есть своя китаяночка — ЦыЮн. И если в моём мире его "TWICE" сверхпопулярна, а о "PRISTIN" я даже и не слышал, значит, проект у Джипа получился более удачным, чему я, зная его лично, совсем не удивляюсь. Нахожу отзывы хейтеров, показываю недовольному незапланированной поездкой стафф-менеджеру: смотри, что придурки творят. ЁнЭ в шоке округляет глаза, оглядывается на девчонок.

— И что ты собираешься с этим делать? — спрашивает.

Пожимаю плечами:

— Скажу этим недоумкам пару ласковых слов. Девушек надо защитить, ты же знаешь, до чего могут довести отмороженные хейтеры.

— Не нравится мне это, — вздыхает ЁнЭ.

— А уж мне-то как не нравится, — подхватываю я, — Потому и еду туда.

— Мне не нравится то, что ты вообще туда поехала, — уточняет ЁнЭ. — Наговоришь там лишнего, и господин СанХён опять рассердится.

— Господин СанХён пусть для начала со своей женой разберётся, — говорю жёстко, но вполголоса, чтобы девчонки сзади не услышали. — И с братцем её похотливым. Думаешь, я не знаю, почему он сегодня на меня наехал? Эта мегера опять приходила выяснять, не стала ли я его любовницей… Вот же с-с-самка собаки. В любую чушь готова поверить. А он тоже хорош. Ну нормальный же мужик, а умудрился непонятно как на такой стервозине жениться? Впрочем, ясно как — родители, скорее всего, сговорились и поставили перед фактом.

— Юна, — шипит на меня испуганно ЁнЭ. — Чеджонг-щиния? (Ты в своём уме?) Молчи лучше, я тебя прошу, молчи!

— Ладно-ладно, что ты так перепугалась? Никто же не слышит. Зато выговорилась.

* * *

Не знаю, уж что там был за конкурс на этом "Produce 101", когда из тысяч претендентов отобрали самых лучших, но девчонки меня не слишком впечатлили. Впрочем, я ничего сверхособенного от них и не ожидал. Обычная, хорошо подготовленная гёрлз-группа. Всё чистенько, гладенько, профессионально… И очень похоже на множество других подобных корейских поп-групп. Единственное, что мне у них понравилось — песни они пишут себе сами. Им бы парочку ударных хитов, чтобы пробиться в первые строчки музыкальных чатов — и всё у них будет в шоколаде. Можете забросать меня гнилыми помидорами, но в первую очередь успех любой группы зависит от того, имеются ли в репертуаре запоминающиеся номера. Нет хита — нет славы и успеха.

PRISTIN — We Like

https://www.youtube.com/watch?v=e3pUxU_bE6w

Я никак не мог понять, с какой стати хейтеры взъелись именно на Кайлу? Ну, полненькая она по молодости лет, ну и что? Остальные девчонки в группе тоже не слишком худые, особенно Сонён, которая, кстати, тоже родилась в Калифорнии. В Америке вообще с питанием хорошо. Двигаются девушки красиво, слаженно, чувствуется долгая и упорная подготовка, поют звонко, в ноты попадают, придраться не к чему… Скорее всего, выбрали для травли самую безответную и ранимую. И самую младшую. Кайла, как я уже выяснил, макнэ. Что меня взбесило ещё больше.

И да — хейтеры не подвели. Как и было заявлено в чате, подготовились они основательно, и в то время, когда солировала Кайла, почти все зрители демонстративно отворачивались от сцены или закрывали глаза и зажимали руками уши. Около тысячи молодых идотов и идиоток. Студенты, блин, будущее нации. Глядя на них, я просто закипал. ЁнЭ молча страдала, не зная, чего от меня ждать.

Кайла, накрученная мною перед выходом на сцену, держалась молодцом и даже ухитрялась улыбаться. Но когда завершился первый номер, и зрители начали хором скандировать: "Кайла-Кайла, меньше жри!", она не выдержала, закрыла лицо руками и отступила за спины подруг. Зрители не умолкали. Они даже плакатики с обидными надписями приготовили, цитировать их я, уж извините, не буду. Девушки, столпившись вокруг Кайлы, растерянно оглядывались, не зная, продолжать концерт или просто сбежать, чтобы не позориться.

Ну вот, самое время, чтобы вправить кое-кому мозги.

* * *

Студенты совсем распоясались. Они скандировали "Пабтхонг!" (контейнер для риса, обжора), смеялись, свистели, потрясали самодельными плакатиками с искажённым названием группы — "PigStin". ЁнЭ даже порадовалась, что агрессивная неприязнь этих молодых людей относится не к ней. И ещё она отчётливо осознала, что уже ни за какие блага мира не хочет быть айдолом, как порой совсем недавно мечтала. Находиться постоянно в центре пристального внимания тысяч людей, испытывать на себе не только поклонение и любовь, но и такую вот ненависть — спасибо, это точно не для неё. Она лучше в сторонке постоит.

В общем, зрители пошли вразнос. О продолжении концерта не могло быть и речи. Помощник менеджера беспомощно смотрел по сторонам и, очевидно, понятия не имел, что в данной ситуации ему следует предпринять.

И тут на сцену вышла ЮнМи.

Нет, поправила себя ЁнЭ, не ЮнМи — Агдан. Вышла, сказала что-то успокаивающее девушкам, приобняла Кайлу, потом шагнула к микрофону и подняла руку, требуя тишины.

Никто, естественно, замолкать и не подумал. Задние ряды вообще сначала не поняли, что за диво в стильных брючках и с чёрными очками в пол-лица стоит на краю сцены. Не обращая внимания на поднятую руку, они продолжали прыгать, самозабвенно повторяя глупую кричалку.

Тогда ЮнМи сделала знак оператору, чтобы тот врубил звук на полную, и рявкнула в микрофон так громко и зло, что динамики негодующе затрещали, а с окружающих площадку деревьев сорвалась стая испуганных птиц:

— А ну заткнулись все!!!

И моментально наступила такая звенящая тишина, что можно было расслышать даже звуки проезжающих где-то вдалеке автомобилей. ЁнЭ сидела сбоку от сцены и ей хорошо были видны ошарашеные лица студентов, с округлившимися глазами и удивлённо открытыми ртами. Наверное, никто ещё не кричал так бесцеремонно и яростно на этих ухоженных мальчиков и девочек, полагающих себя будущей элитой общества.

Когда прошёл первый шок, и кто-то попытался было возмутиться, Юна пресекла эти поползновения столь же бесцеремонно и жёстко:

— Молчать, я сказала!

Дождавшись полной тишины, она вкрадчиво и с ощутимой угрозой спросила:

— Что, бандерлоги, не узнали меня?

Она сняла очки и неторопливо обвела взглядом ряды замерших зрителей. Её потрясающие глаза сверкали сейчас не чистой небесной синевой, а пронзающим насквозь ледяным гневом. Казалось, они светятся изнутри.

— Агдан! — выдохнули первые ряды.

— Агдан-Агдан-Агдан! — повторили вслед за ними и все остальные.

Слово прокатилось из конца в конец и несколько раз отразилось эхом от задника сцены. А ЮнМи стояла перед тысячной разгорячённой толпой, как пастух перед взбунтовавшимся стадом, и от неё исходила волна такой уверенности в своей силе и в своём праве повелевать, что это почувствовали даже самые отмороженные хейтеры.

— Смотрела я на вас, слушала ваши вопли и, знаете, господа студенты, что я при этом испытывала? Я испытывала обжигающий стыд. Мне стало невыносимо стыдно, что я живу с вами — такими умными и такими, как оказалось, бездушными идиотами — в одной стране. Мне стало стыдно, что вы тоже называетесь корейцами, что мне приходится ходить с вами по одним улицам и говорить на одном языке.

И столько силы и горечи было в её словах, что у ЁнЭ почувствовала, как у неё захолодели кончики пальцев. Студенты, многие из которых дёрнулись, услышав в свой адрес обидное "идиоты", прятали глаза, стараясь не смотреть друг на друга.

— Что такое вы здесь устроили, можете мне объяснить? — продолжила ЮнМи. — Кто, скажите, дал вам право унижать человека, который не сделал ни одному из вас ничего плохого? Как только в ваши напичканые знаниями головы пришла мысль так издеваться на девушками, которые приехали сюда с одной прекрасной целью — устроить вам праздник? Они пели и танцевали, отдавая вам свой талант и свою душу, а вы в благодарность за это решили их с наслаждением оплевать. Вы тут плакатики подлые приготовили… Так вот, свиньи — это вы. Другого слова я просто не нахожу. Знаете, до встречи с вами я была уверена в том, что образованные люди — по определению люди воспитанные и… хорошие. Но теперь я вижу, что образование и ум — это далеко не синонимы. Вы, студенты университета Кёнхи, должны считаться гордостью нации, но пока, как я вижу, вас можно назвать только её позором.

Опомнившиеся студенты понемногу начали приходить в себя и всё громче ворчать. Особенно активно выражали своё несогласие сидящие в первых рядах, очевидно, актив хейтерского движения, который всё и затеял.

— Кто ты такая, чтобы нас обвинять? — поднялся со своего места какой-то очкарик. — Тебя вообще сюда не звали!

— Я тот, кто имеет смелость и желание защищать невиновных и слабых, — сказала ЮнМи, глядя прямо ему в глаза. — Тебе этого мало? Ты, наверное, был бы счастлив, если бы вы всей толпой затравили бедных девчонок и вам бы за это ничего не было? Ваши мамы, сёстры и подружки после этого, наверное, страшно гордились бы вами, не правда ли? Что ты делал сегодня в университете, сынок, спросила бы тебя любящая мама. Мы сегодня очень мужественно довели до слёз молодых красивых девушек-айдолов и сорвали им выступление, ответил бы ты с гордостью. Ох, сынок, вздохнула бы с восхищением мама, какой же ты у меня умница и молодец. А этим айдолам так и надо, и даже если завтра одна из них вдруг задумает уйти из жизни, не выдержав издевательств, то мы ведь не огорчимся, верно?..

Побледневшая ЁнЭ нашла в толпе девушек лицо Кайлы и вздрогнула, понимая, что да — это вполне могло произойти, не вмешайся вовремя Юна.

— Такой сценарий вами был предусмотрен, не так ли? — спросила ЮнМи. — Что же ты молчишь, мальчик без имени? Или ты смелый только, когда вокруг тебя такие же безголовые идиоты? Ну признайся, это же ведь твоя идея была, устроить сегодня эту безобразную травлю? Нет, не твоя? Или смелости не хватает взять на себя ответственность? Объясни мне, глупой, зачем вам это было нужно? Вам покоя не даёт то, что Кайла не настолько худая, как АйЮ? Вы из-за этого прямо заснуть не можете и формулы не задерживаются в ваших мозгах, озабоченных лишним весом симпатичной девчонки? Или, может быть, вы просто таким образом самоутверждаетесь? Унижая других, возвышаетесь в собственных глазах, не понимая, что на самом деле вы унижаете как раз самих себя? Молчишь? Сказать нечего? Ну молчи… Вон с рядом с тобой ещё один недовольный сидит, с глупым плакатиком в руках, призывающим меньше жрать. А сам при этом толстенький такой, очень даже упитанный. Он-то почему не худеет? Эй ты, пухляш, ну-ка ответь мне, когда на диету сядешь?

— Ты!.. — подскочил толстяк, успевший спрятать свой плакат. — Ты!.. Не твоё дело, понятно!

— Нет, моё! — рявкнула в ответ ЮнМи с такой силой и убеждённостью, что успокоившиеся было птицы вновь испуганно вспорхнули с веток, а толстяк попятился и со всего маху уселся на скамью. — Моё! И нечего на меня так сердито зыркать! Прежде чем что-то требовать от других, научитесь сначала требовать с себя. Да, это трудно, но только так можно стать кем-то настоящим… Ладно, пора закрывать это балаган. И вот что я вам скажу напоследок, недорогие мои. Концерт окончен. Песен больше не будет. Девушки, собирайтесь, мы уезжаем. А эти… — она пренебрежительно махнула в сторону зрителей, — обойдутся. Недостойны они того, чтобы такие красавицы для них пели. Смотри-ка, возмущаются ещё… Чем вы недовольны, умники и умницы? Чего добивались, то и получили. Вы все здесь друг друга стоите: и те, кто оскорблял Кайлу, и те, кто смотрел на это сквозь пальцы и даже не попытался весь этот стыд остановить. Так что предъявляйте друг другу все ваши претензии.

Уже почти спустившись вслед за девушками со сцены, ЮнМи вдруг что-то вспомнила и вновь вернулась к микрофону. Чуть помолчав под прицелом множества недовольных глаз, она сказала:

— Была у меня хорошая такая идея объявить вам тотальный бойкот за ваше недостойное поведение. Призвать все музыкальные компании и вообще всех айдолов не выступать на площадках и кампусах университета Кёнхи, пока вы не принесёте коллективное извинение перед группой "PRISTIN" и лично перед Кайлой. Это послужило бы вам хорошим уроком… Но я решила не делать этого. И вовсе не потому, что я вас пожалела. Было бы кого жалеть. Нет, я не буду этого делать просто потому, что я не хочу быть похожей на вас. Не хочу быть причастной к каким-либо бойкотам, запретам и унизительным ограничениям. Но взамен я придумала кое-что другое. Обещаю всем вам, что я напишу для девчонок такую песню, которая выведет группу на первые места корейских и мировых чартов. Я на это способна, вы знаете, я такое уже делала для "Короны", сделаю и для "PRISTIN". И девушки докажут, что ни нестандартный вес, ни глупая ненависть хейтеров не способны помешать талантливым и упорным пробить дорогу к славе и признанию. И тогда кому-то из вас, может быть, станет хоть немного стыдно за то, что вы тут сегодня творили. А уж захотят ли потом девушки выступать перед вами, решать им самим. Прощайте, бандерлоги. Надеюсь, вы хоть что-то для себя уяснили.

— ЮнМи-сии, что же теперь будет? — с тревогой спросила Наён, когда они вернулись в агентство. — Там же всё снимали на камеры, и сегодня вся Корея увидит вот это всё.

— Вот именно, — подтвердила Юна. — Вся страна увидит, какими безжалостными, злыми и безголовыми могут быть её дети. А у нас с вами всё будет хорошо. Завтра же мы начинаем разучивать новую песню. Готовьтесь, девушки, работы будет много и вам придётся принять в ней самое живое участие. Я хочу, чтобы вы вложили в песню всё, что умеете, весь свой пыл и талант. Чтобы потом вы могли с полным основанием сказать, что эта песня по-настоящему ваша.

А про себя Юркин подумал, что сделано-то всё, конечно, правильно, и никаких сомнений по этому поводу он не испытывает, но вот теперь нужно будет как-то с СанХёном все возникшие проблемы разрулить. Потому как обвинений и криков, к мудан не ходи, будет немало. Ну и ладно, покричит и успокоится, деваться ему всё равно некуда. Да и сам тоже виноват, неужели не знал о сложившейся вокруг группы ситуации. Почему ничего не предпринял? Почему за него должна всегда отдуваться вечно во всём крайняя Агдан?

— Юна, а кто такие вонделоги? — спросила ЁнЭ, которую этот вопрос мучил всю обратную дорогу. Она даже в интернете не нашла этого слова.

— Не вонделоги, а бан-дер-ло-ги, — поправила ЮнМи.

— Наверное, кто-то очень плохой, — глубокомысленно заметила Йехана. — Бандиты какие-нибудь.

— Ты почти угадала, — рассмеялась Юна. — Это такие обезьяны из одной индийской сказки. Вздорные и крикливые существа, живущие стаями и считающие себя самыми умными на свете.

— Действительно — бандерлоги, — округлила глаза Наён, вспомнив искажённые лица скандирующих кричалку студентов. — Ну всё, им теперь от этого прозвища не отмыться, их так и будут называть — бандерлоги университета Кёнхи.

* * *

Чат, который не спит.

(***) — Видели это? Какой стыд? Мне хотелось закрыть глаза и уши.

(***) — Действительно, стыд. Как она только посмела так обращаться к зрителям!

(***) — Идиот! Мне было стыдно из-за поведения хейтеров! Агдан права во всём! Давно надо было дать им по мозгам!

(***) — Дух королевы Мён СонХва продолжает наводить порядок в стране.

(***) — Очень хочется поспорить, но у меня нет подходящих слов, потому что всё происходящее выглядит именно так.

(***) — С ума не сходите. Агдан просто сказала то, что не решались сказать другие. И дух королевы здесь ни при чём.

(***) — Ага-ага. Почему-то только она решилась выступить против обожествления Сунына, потом только она решилась обвинить преподов в том, что они спаивают студентов, потом только она решилась сказать про вред острой пищи, про повальное пьянство водителей… Теперь про засилье придурков-хейтеров. Почему никто больше на это не решился? У нас в стране смелая только Агдан? Других смельчаков нет?

(***) — Она сама жирная, потому и других жирных защищает. Во все дыры лезет, гадина такая. Ненавижу!

(***) — Админ, на помощь! Забаньте этого идиота ещё недельки на две.

(***) — Сделано.

(***) — Кто-нибудь верит в то, что она выведет эту вполне заурядную группу в мировые чарты? Что-то я сильно в этом сомневаюсь.

(***) — Она пообещала. До сих пор она выполняла все свои обещания.

(***) — А мне кажется, что она просто увлеклась, и теперь сильно жалеет о своих словах. Если у неё ничего не получится, хейтеры её заклюют.

(***) — Бандерлоги теперь в её сторону даже дышать опасаются. А ей на их мнение плевать с вершины Чирисана. (Самая высокая гора в материковой части Республики Корея (1915 м над уровнем моря), высшая точка Восточно-Корейских гор. Прим. автора).

(***) — Ждём новый хит от Агдан. Она всегда выполняет свои обещания.

(***) — Ха, бандерлоги! Классное словечко Агдан придумала. Талантлива во всём.

(***) — Люди, я тут понял вдруг, как скучно было жить, когда мы о ней не знали.

(***) — Ты прав. Когда-нибудь я буду с гордостью рассказывать внукам, что жил в одно время с Агдан.

(***) — И в школе на вопрос, кто такая Пак КынХе, будут отвечать: мелкий политический деятель эпохи Пак ЮнМи.

(***) — Ха-ха! Ну ты выдал! Классный анекдот. Завтра своим расскажу.

(***) — Не выдал, а выдала. Я ещё и не такие анекдоты могу про себя придумать.

(***) — О боги, очередная самозванка на наши головы! Сколько же вас развелось! Жаль, что админ не соглашается вас банить.

(***) — Потому что он знает, что я настоящая.

(***) — Всё-всё, настоящая! Вали уже отсюда, пока мы не рассердились.

"Идиоты, — думает Серёга, выходя из чата, — почему-то никто не верит в то, что я могу вот так запросто общаться в сети. Впрочем, ладно. Завтра ещё какой-нибудь анекдотик подкину. У меня их на "складе" много."