ЮнМи. Сны о чём-то лучшем. Книга вторая

(스물다섯번째꿈) Сон двадцать пятый. This is the life

Исправительное учреждение "Анян"

— ЮнМи, присаживайся, — говорит директриса. Затем, после небольшой заминки, продолжает. — Дело, видишь ли, вот в чём. У нас чрезвычайное происшествие. В блоке "С" одна заключённая угрожает покончить жизнь самоубийством, если мы не выполним её требования. Причём говорить она согласна только с тобой. Она тебя откуда-то знает… Впрочем, что это я. Здесь все тебя знают.

— Чего она хочет? — ЮнМи садится на стул, стараясь не показывать своего разочарования. Когда её внезапно выдернули из пошивочного цеха и повели к директору, она почему-то решила, что услышит совсем другие слова. Она решила, что директриса скажет ей: "Ты свободна, суд пересмотрел твоё дело и признал твою полную невиновность".

Ага, раскатала губу, называется.

— Она не говорит. Но кажется, причина в её семье. Что-то у неё, вроде бы, случилось с сестрой, вот она и психанула. Я, конечно, не могу тебе приказать идти к ней на переговоры. По правилам я вообще не имею право привлекать тебя к сотрудничеству в подобной ситуации. Но… В общем, если ты скажешь "нет", я пойму.

— Ну что вы, я согласна.

— Спасибо. Я была уверена, что ты не откажешься. Пойдём, пока эта дурочка там что-нибудь не учудила.

— Как её зовут? — спрашивает ЮнМи, когда вся компания — она сама, директриса и старшая надзирательница — останавливается у входа в санузел блока "С". Дверь открыта, за ней видны две охранницы, нервно мнущие в руках дубинки.

— Ким ШиХва, — отвечает НаБом. — Двадцать один год, карманница, рецидивистка, осуждена на пять лет. Первый раз отсидела полгода.

— Ну что, — говорит ЮнМи. — Я пошла. И это… Пусть все выйдут, чтобы она никого из вас не видела.

— Будь осторожна, — советует одна из охранниц. — Она вооружена и вся на нервах. Как бы не напала.

— Где она оружие ухитрилась достать?

— Да какое там оружие!.. Ножницы из цеха утащила, вот и всё её оружие.

— Убить можно и ножницами, — говорит НаБом. Вот блин, успокоила. Осознав свой косяк, директриса тут же поправляется: — Ну или поранить. Очень тебя прошу — будь поосторожнее. И помни — мы рядом.

Девчонка сидит на полу, в углу за раковинами. Взгляд затравленный, волосы растрёпаны, в правой руке ножницы, одно из лезвий которых она с силой вдавливает в углубление внизу шеи, которое, если ЮнМи не изменяет память, называется ярёмной впадиной. Даже смотреть на это страшно. И, кажется, уже выступила кровь.

К счастью, увидев, кто пришёл, она руку с ножницами опускает и сразу начинает беззвучно плакать. Слёзы нескончаемым потоком текут по щекам, капают на куртку, оставляя тёмные следы.

— Юна, спасибо… Спасибо тебе, что пришла… А-а-а-а!

Несколько секунд ЮнМи стоит в растерянности, не зная, что предпринять, затем присаживается рядом, и обнимает девушку за плечи.

— Ну всё, всё, — говорит она успокаивающе. — Я пришла, я здесь. Я ведь не могла не прийти, когда такое вот… Ты поплачь, а когда успокоишься, всё мне расскажешь. Если это в моих силах, я, конечно, помогу.

Ну что… Дело, действительно, в сестре. Есть, оказывается, у этой карманницы-рецидивистки тонсён. Ещё школьница. "Она нормальная, — торопливо убеждает ШиХва. — Это я такая дура, что второй раз в тюрягу угодила. А она хорошая, честно-честно. И талантливая. Учится хорошо. Нам хальмони помогает, только она совсем старенькая уже. А родители нас бросили. Они… Не хочу сейчас об этом говорить."

В общем, бабушка ШиХву активно не любит, что не удивительно, и навещать её в тюрьме отказалась категорически. На свидания приходила только сестра, которую зовут СоЮн.

— Она за полгода ни одно посещение не пропустила, — захлёбываясь слезами рассказывает ШиХва. — А тут уже два раза не пришла. И позвонить некому, и узнать не у кого. Ну, получилось так, это я дура виновата, не думала, что вот так всё может случится. Пронадеялась… Ты знаешь, Юна, я точно чувствую, что с ней что-то нехорошее произошло. Она бы никогда не пропустила свидание. Она такая ответственная. И меня по-настоящему любит… Может, она заболела? Может, она в больнице сейчас? А? Как ты думаешь?

— Ты к надзирательнице обращалась?

— А-а-а! — ШиХва обеими руками вытирает всё ещё бегущие по щекам слёзы. — Сколько раз, просила, умоляла… А та только — подожди, ничего с твоей сестрой не сделается, скоро придёт, тут, если хочешь знать, больше половины таких, к кому вообще никто не приходит. Так что нечего истерику на пустом месте разводить. Всё равно ты такая никому не нужна… А я чувствую, чувствую, что неладное там что-то с сестрой!

— Хорошо. Я всё поняла. Ты пока сиди тут, только ножницы мне отдай и телефон с адресом мне нужен. Пусть даже и бабушкин. И вот ещё что… Ты же понимаешь, что тебя всё равно накажут. Хотя бы для того, чтобы другим было неповадно.

— Да мне всё равно, — отмахивается ШиХва. — Посижу в карцере, подумаешь. Не в первый раз.

— Всё нормально, — говорит ЮнМи, выходя из санузла и протягивая НаБом ножницы. — Но похоже, с её тонсён в самом деле что-то случилось. Адрес я запомнила, постараюсь через своих разузнать, что да как. Вы только не наказывайте её слишком строго. Она и без того в стрессе. В карцер можно ненадолго. Она против него не возражает.

— Не возражает она, — ворчит старшая надзирательница. — Кто её спрашивать будет.

— Надо было просто с ней поговорить. И помощь пообещать. Видите, до чего ваше равнодушие довело.

— Ты ещё меня учить будешь…

— Так, всё! — сердито прерывает перепалку НаБом. — Замолчали! ЮнМи, выводи эту… суицидницу. И да, успокой её, бить её здесь никто не будет, — при этом она так выразительно смотрит на упёртую надзирательницу, что та вынуждена отвести взгляд и отступить от двери.

— ШиХва, выходи, — громко зовёт ЮнМи. — И не переживай, а сделаю всё, что в моих силах.

А сама уже прикидывает, к кому обратиться. И понимает, что кроме ГаБи обращаться-то ей и не к кому. Впрочем, можно не сомневаться, что ГаБи справится. Она девушка решительная, предприимчивая, надёжная.

* * *

Сон Серёги Юркина

— …ударная группировка 7-го флота ВМС США, — старательно повторял за американским офицером переводчик. — Помимо самого авианосца, на котором мы с вами находимся и водоизмещение которого составляет 97 тысяч тонн, вы можете видеть корабли боевой поддержки и сопровождения: ракетный крейсер "Ченселорсвилл" — водоизмещение 9800 тонн, оснащенные управляемыми ракетными комплексами эсминцы "Кёртис Виллбур" — 6630 тонн, "Фитцджеральд" — 6630 тонн и "Мастин" — 6950 тонн…

Эти скучные цифры СунОк были неинтересны. Гораздо интереснее было просто разглядывать этот огромный корабль, непонятно каким чудом держащийся на воде и при этом почему-то не тонущий. Ведь столько железа… "Вот какие могучие у нас союзники, думала с воодушевлением СунОк, а северяне пусть боятся и не рыпаются. Зря Юна говорила тогда, что американцы могут нас предать. Ничего она не понимает, это у неё после аварии в мозгах что-то перекрутилось. Может быть, сейчас, посмотрев вблизи на эти прекрасные корабли, она поймёт, что к чему. Кстати, где она?"

ЮнМи стояла чуть поодаль и очень оживлённо общалась с группой американских офицеров. Там же стоял и президент СанХён. Юна говорила по-английски, и СунОк в который уже раз дала себе твёрдое слово серьёзно взяться за этот трудный язык. Сестра ведь смогла, пусть даже у неё и способности. Почему я не смогу? Главное — захотеть.

— Авианосец "Рональд Рейган" стал одним из немногих кораблей флота США, названных в честь живущего человека, и первым, названным в честь живущего президента, — продолжал переводчик. — Каюта капитана авианосца — копия Красной комнаты Белого дома, кабинета, в котором любил работать Рональд Рейган в пору своего президентства. Там же установлен стол, за которым он работал, будучи губернатором Калифорнии. Нас, конечно, туда никто не пустит, ведь это всё-таки боевой корабль, а не туристический объект.

А ЁнЭ, которой тоже надоело слушать экскурсовода, почему-то заинтересовали вертолёты стоящие рядом с рубкой (ведь так называется эта громадная башня, правда?) Ну вот кто бы мог подумать? Где девушка-менеджер из музыкального агентства, и где американские боевые вертолёты. Но нет же, стоит, разглядывает, словно уже к месту пилота примеривается.

— Ты что, полетать хочешь? — полушутя поинтересовалась СунОк, подойдя к подруге.

— Мне просто показалось, что я здесь Дэниэла увидела, — смущённо пояснила ЁнЭ. — Ну, помнишь — того вчерашнего уоррент-офицера.

— Ёнэ-э-э, — покачала головой СунОк. — Зачем тебе американский офицер? Замуж тебя он всё равно не позовёт.

— Ну что ты болтаешь! Какое замуж! Просто поздороваться хотела. Поговорить. С этой толпой ходить скучно, а Дэниэл мог бы нас по кораблю провести, показать что-нибудь интересное. Самолёты там, пушки…

— Разве здесь есть пушки?

ЁнЭ пожала плечами:

— Не знаю. Должны быть. Это же ведь военный корабль.

— А давай сфотаемся. Кого-нибудь из наших попросим, пусть нас снимет.

Спустя пару минут девушки разглядывают на экране телефона результат.

— Хорошо получилось. Надо ЮнМи переслать… ЁнЭ, смотри, а вон там не твой Дэниэл стоит?

— Вроде, не похож. И он не мой! Прекрати уже!

— Всё-всё, разве я спорю. Не твой, так не твой. Моим будет, хи-хи-хи!

— Beauties, are you looking for someone? (Красотки, вы кого-то ищете?)

* * *

ЮнМи потом так и смогла вспомнить, когда и где она потеряла из виду сестру и ЁнЭ. Только что, казалось, стояли вместе со всеми, слушали гида, и вот уже их нигде не видно. Наверное, ушли вместе с группой на экскурсию. Саму Юну в глубины авианосца совершенно не тянуло. Вернее, не тянуло Юркина. Никакого особого пиетета к этой стальной махине он не испытывал, воспринимая авианосец пусть не как что-то откровенно вражеское, но и не как то, чьей мощью стоит восхищаться. Для Южной Кореи амеры, конечно, союзники, а для России — определённо геополитические противники. И если, не дай бог, вдруг какая заварушка, такой кораблик может причинить немало бед. Не зря же подобные ему по всему миру расползлись, могущество американское очень наглядно демонстрируя.

Гораздо интереснее ему было общаться с моряками. Или правильнее говорить "с матросами"? В общем, с членами экипажа. Вот их-то как возможных врагов Юркин совершенно не воспринимал. Ну люди и люди. Не хуже всех прочих, а местами даже и лучше. Приятные на вид, аккуратные, весёлые, общительные, культурные, в музыке разбираются, что не удивительно, американцы всё ж таки, не хухры-мухры. Разговор, начавшийся с обсуждения праздника, ожидаемо свернул на похвалы прекрасной авторше марша, восхищению её красотой, её чудесными глазами… Еле-еле отбиться получилось, а то вконец засмущали.

А потом, уже в конференц-зале, где собрались офицеры рангом пониже, появились и гитары, кто-то запел, кто-то даже попытался сыграть "Come Back to Busan Port" в джазовом стиле. Корейский диксиленд — даже название звучит забавно.

— А прекрасная синеглазка может нам что-нибудь спеть? — с улыбкой обратился к ней один из музыкантов с тремя красными шевронами на рукаве.

Спеть? Почему бы и нет. ЮнМи, не чинясь, взяла предложенную гитару, перекинула ремень через плечо, провела по струнам. Задумалась на пару секунд, глядя в глаза матросу.

— Scotland? — спросила, слегка удивляясь тому, что встретила шотландца на американском корабле.

— Дьявол! — заулыбался тот. — Откуда?

— Акцент очень уж характерный.

— Верно. Петти-офицер первого класса Кори Маклэйн к вашим услугам, прекрасная леди. Мой папашка приехал в Штаты из Абердина. И да — от шотландского акцента избавиться не просто. Меня здесь все за это то и дело подкалывают. Хотя многие и сами говорят так, что не сразу и поймёшь.

— Ну тогда я спою вот это.

Звук у гитары был прекрасный. Заводной ритм сразу заставил присутствующих пританцовывать и прихлопывать. ЮнМи запела, подражая шотландскому выговору Эми:

Oh, the wind whistles down

The cold dark street tonight,

And the people they were dancing to the music vibe…

* * *

О, как ветер свистит

На холодной тёмной улице вечером.

Но народ танцует под звуки музыки…

— Эми Макдональд! — радостно воскликнул Кори, тоже подхватывая гитару. — Боже, её песни знают даже в Корее!

Ё-моё, думал Юркин, чудом не сбиваясь с ритма после первого куплета. А я-то ведь чуть не объявил эту песню своей. Вот был бы позор на весь американский флот. Но кто же знал, что Эми есть в этом мире и что она поёт те же песни, что и в моём. А просто надо было раньше поинтересоваться. Не пришлось бы краснеть.

And you're singing the songs,

Thinking this is the life.

And you wake up in the morning

And your head feels twice the size.

Where you gonna go? Where you gonna go?

Where you gonna sleep tonight?

* * *

И ты поешь песни,

Думая, что это и есть жизнь,

И просыпаешься утром с тяжёлой головой.

Куда ты пойдёшь? Куда ты пойдёшь?

Где ты заснёшь сегодня ночью?

Заглянувший в конференц-зал президент СанХён только головой покачал, глядя на то, как ЮнМи, аккомпанируя себе на гитаре, поёт какую-то энергичную английскую песню, а вокруг неё сразу несколько членов команды не менее азартно подыгрывают ей на таких же акустических гитарах. Вот же неугомонная. Дай ей волю — она и этот авианосец захватит и сама себя капитаном объявит. И никто даже не пикнет против. Возьмут гитары и устроят всей командой джем-сейшн на палубе.

Amy Macdonald — This is the Life

https://www.youtube.com/watch?v=tQ0xDbGxzlI

Одной песней, естественно, не ограничились. В перерывах ЮнМи трижды пыталась дозвониться до СунОк и у неё ни разу не получилось. Гудки шли, но сестра не отвечала. То же самое было и с ЁнЭ. Хм! Всего полчаса назад СунОк прислала фотку, на которой они с ЁнЭ стоят на палубе авианосца. А теперь не отвечают. Не слышат, что ли? Это куда же их занесло? В какую-нибудь аппаратную, агрегатную, или что тут на корабле ещё есть, где всё шумит, рычит и настолько шумно работает, что даже не расслышать лежащий в сумочке телефон?

ЮнМи подняла взгляд и вдруг увидела нечто такое, что сразу начисто вышибло из её головы мысли о сестре. Она потрясла головой, потом зажмурилась, снова посмотрела. Ну вот, ничего нет, неужели показалось?

— Коди, — обратилась она к морячку, — а у вас на корабле чёрные кошки есть?

— Чёрные? — оглянулся тот, прекратив играть. — Да у нас никаких нет. С некоторых пор животных на корабле держать запрещено. Многим это не по нраву, но таков закон. А в чём дело?

— Да просто интересно. У меня дома чёрная кошка живёт, вот и спросила, — ну не говорить же ему, что вот там за дверью только что сидела чёрная кошка, ужасно похожая на Мульчу.

Она вновь нажала вызов, и на этот раз услышала: "Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети".

Ну точно куда-то не туда забрели. Может быть стальные переборки экранируют сигнал? А если сабониму позвонить?

СанХён ответил сразу. Правда, разговаривать не стал. Буркнул только "Я занят. Перезвони через полчаса" и отключился.

Ну ладно, решила ЮнМи, подождём. Однако сердце было не на месте. Она подошла к двери и выглянула в коридор. Посмотрела влево — ничего. Затем вправо… Опять! Сидит метрах в десяти чёрная кошка с зелёными глазами. Ну Мульча и Мульча, один в один. И смотрит, главное, так как-то… Требовательно, что ли. Увидев, что её заметили, кошка, мягко ступая, скрылась за поворотом, только хвост мелькнул.

— Что там, Юунми? — спросил подошедший Коди, забавно выговаривая её имя.

— До сестры не могу дозвониться. Телефон не отвечает. И кошка ещё эта…

— Ты опять про кошку?

— Можешь мне не верить, но только что вон там сидела чёрная кошка. Увидела меня и ушла.

Некоторое время Коди изучающе смотрел на ЮнМи, подозревая, очевидно, что его разыгрывают. Наконец, сказал:

— Пошли проверим. Если в самом деле на корабль кто-то протащил животину, придётся её отлавливать.

Они дошли до поворота, переглянулись и одновременно шагнули вперёд.

Кошка сидела на верхней ступеньке ведущей вниз лестницы (или трапа?). Сидела и смотрела на ЮнМи. Словно знала, что та обязательно покажется.

— И в самом деле кошка, — пробормотал Коди, а когда та, нарочито неторопливо переступая со ступеньки на ступеньку, скрылась внизу, добавил: — У меня такое впечатление, что она нас заманивает.

— Или хочет, чтобы мы пошли вслед за ней, — сказала ЮнМи.

— Так чего же мы ждём?

Это было уже даже не забавно. Хотя в другое время и в другом месте ЮнМи, пожалуй, отнеслась бы к этому, как к приключению. Кошка действительно ждала их у каждого поворота или трапа, явно для того, чтобы они не потеряли её из виду и не гадали, куда она делась. Она вела их, словно гид. Коди тихонько чертыхался. Один раз он спросил у попавшегося навстречу матроса, не проходил ли тот мимо чёрной кошки, на что матрос только многозначительно покрутил пальцем у виска. А ЮнМи всё сильнее убеждалась, что такое странное поведение этой вроде-бы-Мульчи совсем неспроста. И что оно связано как-то с молчанием СунОк и ЁнЭ.

Они шли, и шли, и шли. Вниз больше не спускались, но хватало и обычных поворотов. Авианосец внутри представлялся ещё более огромным, чем при взгляде снаружи. Предложи сейчас ЮнМи выбраться отсюда самостоятельно — заплутает и выхода не отыщет.

— Это трюмная палуба, — почему-то вполголоса пояснил Коди. — Но если киса пойдёт дальше, мы её не поймаем.

— Почему?

— Там реакторный отсек начинается. Туда допуск нужен. У меня его нет. У тебя — тем более.

Кошка дальше не пошла. Остановилась в боковом тупике напротив одной из закрытых дверей и уселась, глядя на приближающихся преследователей.

— Ага! — обрадовался Коди. — Попалась! Ей отсюда некуда деться.

Кошка посмотрела на него так, как мудрые спокойные люди смотрят на суетливых недоумков и, мягко отпрыгнув в сторону… исчезла.

— Куда? — растерянно завопил Коди, вертясь вокруг себя в тщетных попытках разглядеть убегающую кошку. — Держи её! Где она? Да это не кошка, это сам дьявол! Как она смогла убежать?

Юна же стояла около последней двери и прислушивалась к чему-то.

— Тихо! — сказала она повелительно. — Коди, не ори! Послушай. Мне кажется, или там вправду кто-то стучит?

Петти-офицер — или как там его — замолчал, прислушиваясь.

— Точно, — согласился он секунд десять спустя. — Кто-то стучит. Не хочешь ли ты сказать?..

Он не договорил, но и так всё было понятно. Кошка привела их сюда неспроста. Привела и сбежала… или растворилась.

— Разве бывают такие кошки? — почти шёпотом спросил Коди, поблёскивая глазами в полумраке.

— А у вас на авианосце привидения не водятся? — ещё более таинственным шёпотом спросила в ответ ЮнМи.

— Похоже, теперь уже водятся, — ухмыльнулся Коди. — Класс! Парням расскажу — не поверят.

Он подёргал ручку двери, нажал пару раз, просто для пущей уверенности. Дверь была закрыта на ключ. Массивная такая дверь, надёжная, как практически всё на корабле. ЮнМи постучала кулаком — получилось плохо.

— Погоди-ка, — отодвинул её Коди. Он вытащил из кармана небольшой складной нож и постучал им по стальному косяку. Очень требовательно и звонко. Затем приложил ухо к двери и прислушался. ЮнМи сделала то же самое. И ей показалось, что она явственно расслышала крик на корейском: "Тупда-а! Нугана-а! Уринын ёги иссыпнида!" (Помогите! Кто-нибудь! Мы здесь!)

А затем почти отчётливо: Хе-е-елп!!!

— На помощь кто-то зовёт, — озвучил очевидное Коди.

— Это СунОк, — уже почти не сомневалась ЮнМи. — Сестра моя. Её голос. И ЁнЭ, кажется, тоже там. Мой менеджер. Но как они туда попали?

Пребывать в растерянности петти-офицер Коди Маклэйн, видимо, не умел. Ну понятно — других ведь не берут в космо… в моряки.

— Так как ключа у меня нет, будем вызывать помощь, — объявил он. — Полагаю, ещё минут десять твои девушки там потерпят.

* * *

Едва только дежурный офицер провернул в замке ключ и отворил тяжеленную дверь, в коридор буквально вывалились обе потеряшки. Но, боже, в каком они были виде! Мало того, что растрёпанные и уже почти без макияжа, так у Ёнэ был почти оторван правый рукав на блейзере, а СунОк щеголяла опухшим глазом и приличным синяком на пол-лица. И непонятно, кого больше подобная картина шокировала — Юну или обоих офицеров.

— Юна… ЮнМи-сии… Это был какой-то ужас!.. Мы думали, что никогда отсюда не выберемся!.. — наперебой загомонили девушки. — А он… А мы… И дверь ещё не открывается… Как здорово, что вы нас нашли!..

— Так, тихо! — скомандовала ЮнМи. — Не все вместе. И для начала — с вами всё в порядке? Ну, не считая вот этого? — она показала на синяк и рукав.

— Всё в порядке! Но этот гад наши сумочки забрал! Там, правда, кроме косметики и телефонов ничего не было, но всё равно…

— Кто забрал? Какой гад?

— Ну этот… Вегугин американский.

— Что они говорят? — обратился к ЮнМи дежурный офицер, до этого терпеливо пережидавший всплеск женских эмоций.

— Они рассказывают о том, что с ними случилось, разумеется… Офицер, давайте сначала уведём девушек в какое-нибудь более подходящее место. Там и поговорим. Вы же видите, что у них с одеждой. Да и медик не помешает.

— Предлагаю тогда подняться наверх. Тут и в самом деле несколько неуютно. А что вы хотите — здесь вокруг одни складские боксы и продовольственные кладовые.

— Нет, — решительно воспротивилась ЮнМи. — Никуда мы не пойдём. Не надо, чтобы все увидели это безобразие. Есть здесь где-нибудь поблизости подходящее помещение? Есть? Ну и прекрасно. И врач пусть туда же приходит.

— Юна, но почему? — возмутилась СунОк, прижимая ладошку к пострадавшей щеке.

— Потому, — отрезала ЮнМи. — Сначала надо разобраться во всём, а уж потом… Потом начальство решит, что делать. А если сейчас вас на палубу вывести вот в таком виде — представляешь, что там начнётся? Ты точно хочешь, чтобы сегодняшний праздник увенчался скандалом? И самое главное — ты представляешь, что после всего этого будут о вас обеих говорить. Там такого накрутят — за всю жизнь не отмоетесь. Потому что виноватыми в любом случае объявят именно вас.

— А, ну да, — сдулась сеструха. — Об этом я не подумала.

Врач появилась буквально через пару минут. И пока она осторожно обрабатывала ссадину на лице у СунОк и сразу несколько глубоких царапин на руке у ЁнЭ, дежурный офицер с помощью ЮнМи пытался разобраться в том, что же всё-таки произошло.

— Так, девушки, постарайтесь вспомнить, как он выглядел? Может быть, он вам какое-нибудь имя называл?

— Он про Дэниэла говорил.

— Что за Дэниэл?

— Один из ваших уоррент-офицеров. Мы с ним вчера познакомились на Башне, они туда на экскурсию приходили. Вот этот… и сказал, что отведёт нас к нему.

— А фамилию этого Дэниэла вы знаете?

— Нет, — повесила голову ЁнЭ.

— Девчонки, — очень серьёзно спросила ЮнМи. — Вы правда такие дуры или прикидываетесь?

— Понимаешь, Юна, всё как-то так быстро получилось и… весело как-то, — принялась рассказывать СунОк. — Все улыбаются, все вокруг такие приветливые. И этот шуточками так и сыпал, так и сыпал, я, правда, и половины не понимала, он же по-английски говорил. Ну, идём, болтаем, смеёмся, моряки везде ходят, людей полно, чего бояться-то? А он, когда сюда пришли, вдруг в дверь затолкал и… полез, в общем. Мы даже не поняли сначала, так всё неожиданно получилось. Словно кошмар какой-то. Я даже не поняла, как мы от него отбились. Потом — раз и он дверь снаружи закрыл. У меня в голову шумит, он мне со всей силы заехал… У ЁнЭ рукав оторван. И главное, он наши сумочки с телефонами успел прихватить. Мы сначала думали, что он вскоре вернётся, и пытались как-то дверь заклинить, чтобы его не впустить, но ничего не получилось. А потом уже принялись кричать и стучать. Долго стучали… А как вы нас нашли?

— Вот так и нашли, — сказала ЮнМи, коротко переглянувшись с сидевшим тут же Коди, не сообразив что тот по-корейски не понимает. — По запаху. Здесь такими духами только от вас пахнет.

— Серьёзно? — вытаращила единственный уцелевший глаз СунОк.

— Я тебе потом расскажу, — вздохнула ЮнМи. — Ну ладно, главное, что всё хорошо… почти хорошо кончилось. Теперь нам бы как-нибудь незаметно с этого гостеприимного корабля на берег попасть.

— То есть, вы точно никаких претензий выдвигать не будете? — в который раз уточнил дежурный офицер.

— По-хорошему, конечно, надо бы, но рассудите сами, чего мы этим добьёмся? — спросила Юна, глядя на поникших девиц. — Компенсации от вашего флота? Никакой скандал не стоит подобной компенсации. А ещё будет долгое разбирательство, судебные заседания, журналисты, интервью, смакование подробностей, шум на весь мир… Нет-нет-нет. А этого гада вы лучше сами найдите и накажите. Это в ваших же интересах.

— Как же мы его найдём, если мы не знаем, кто он такой? У нас в экипаже почти шесть тысяч человек. Даже если отсеять всех, у кого звание выше чиф-петти-офицера и всех летунов, всё равно останется несколько тысяч.

— Погодите! — встрепенулась СунОк. Ну надо же, то по-английски ни бум-бум, а то сразу всё поняла. — Юна, я же тебе фотку отправила, мы там с ЁнЭ на палубе стоим. А он как раз после этого к нам и подошёл.

Юна тотчас уткнулась в телефон.

— Есть! Попался, голубчик! Если это, конечно, он. Ну-ка, взгляните.

— Вроде, он, — пожали плечами обе. — Вроде, похож. Обычный вегугин… Жаль, что лица почти не видно. А других фоток нет?

— А других вы мне не выслали, — язвительно ответила ЮнМи.

— Коди, ну-ка взгляни. Не узнаёшь?

— Это Алан Свенсон, сэр, — безошибочно определил тот. — Матрос интендантской службы.

— Почему я его не знаю?

— Так он из этих, из провинившися, которых мы с Окинавы забрали. Тот ещё прохиндей. Так что я не удивлён.

Дежурный офицер вздохнул:

— И хотел бы я сказать, что этот негодяй не наш, но не могу. Но вы не переживайте, девушки, он своё получит. Я вам гарантирую.

— Он, кстати, с теми придурками, общался, — уточнил Коди. — Ну которые на кислоте спалились.*

Дежурный офицер повернулся к девушкам:

— Вы не обратили внимание, он адекватный был? Я имею в виду алкоголь там, наркотики…

— Он очень весёлый был, — припомнила СунОк. — Похохатывал постоянно не пойми над чем. Но соджу, то есть алкоголем от него не пахло.

— Разберёмся, — многообещающе заключил дежурный офицер. — Ещё раз от имени всего экипажа прощу прощения за этот весьма досадный и печальный инцидент.

— Да мы всё понимаем, — за всех ответила ЮнМи. — От идиотов никто не застрахован. Придурки, они такие — могут встретиться где угодно.

Когда их вели какими-то пустынными переходами к катеру, Коди тихонько поинтересовался у ЮнМи:

— Так, говоришь, у тебя дома чёрная кошка живёт?

ЮнМи молча кивнула, подтверждая.

— Береги её, Юунми.

*(В нашей реальности инцидент с ЛСД на авианосце произошёл в 2018 году. Под следствие попало 15 матросов. Самое неприятное в этой истории заключалось в том, то, что наркопритон функционировал внутри команды отвечавшей за обслуживание ядерной установки корабля и некоторые из замешанных в употреблении и распространении ЛСД непосредственно занимались ее обслуживанием. Прим. автора).

* * *

Отвалив от нависающего борта авианосца, катер заложил крутой вираж и направился к дальнему пирсу. Серёга, только что по телефону в самых общих словах отчитавшийся СанХёну о происшедшем, оглянулся на покинутый корабль и, отыскав взглядом среди нескольких провожающих Коди, помахал ему обеими руками. Тот ответил тем же. После совместного приключения по поиску двух бестолковок, у Серёги было такое чувство, что он знаком с Коди много лет.

— Мне бы такую жену, и я был бы счастлив всю жизнь, — сказал тот, прощаясь. — Где вас таких делают, Юунми?

— Ищи, Коди, — ответил ему Серёга. — Ищи и обязательно найдёшь. Хороших девушек на свете много.

При взгляде со стороны на стальную громадину авианосца ему в который уже раз пришло в голову, что если вдруг начнётся война, то и обходительные старшие офицеры и тот же рубаха-парень Коди без раздумий будут отдавать жёсткие приказы, нажимать во время боя на гашетки и заправлять топливом и боекомплектом самолёты, вылетающие для того, чтобы убивать тех, кого он вопреки всем божественным пертурбациям считает соотечественниками. И ничего с этим не поделаешь. Это жизнь, Серый, this is the life. Ведь и ты в той же ситуации, услышав, например, о том, что наши потопили вражеский авианосец, будешь не горевать, а откровенно радоваться, даже зная, что на этом корабле служил твой хороший знакомый Коди Маклэйн. Это всего лишь жизнь, какой бы поганой она порой ни была. Остаётся только надеяться, что до войны — хотя бы в ближайшие годы — дело не дойдёт.

Две понурые страдалицы, укрытые пледами, прижавшись друг к другу, сидели в кабине катера. Притихшие, скукожившиеся, переживающие задним числом свой чудом не свершившийся позор.

— Как вы? — поинтересовался Серёга, усаживаясь рядом.

ЁнЭ неопределённо пожала плечами и ничего не ответила.

— Юна, они же не все такие, правда? — жалобно вопросила СунОк, которая сегодня получила ошеломляющий удар по своей наивной вере во всеобщую доброту могучих союзников.

— Да конечно, не все. Я же говорю: на идиотов в любой стране нарваться можно.

Серёга вспомнил свой опыт встречи с неадекватными американскими военными, когда от изнасилования его спасло только своевременное вмешательство ДжуВона, хотел было рассказать об этом девушкам, но, поразмыслив, от этой идеи благоразумно отказался. Не стоит ворошить прошлое. Тут и настоящее-то не слишком радует.

Катер ювелирно притёрся к причалу, и девушки с помощью матроса выбрались на пирс. Синяк на лице у СунОн не могли скрыть даже большие тёмные очки, одолженные у Коди.

А праздник всё ещё продолжался. На набережной шумел народ, и где-то вдалеке едва слышно звучал новый, и уже слегка набивший оскомину марш.

* * *

— Ёбосеё, Зверёныш, как ты там? Почему звонишь? Что-то случилось?

— Всё нормально, ДжуВон-оппа. Просто решила поболтать с хорошим человеком. Можно сказать, соскучилась.

— Приятно слышать. Как праздник?

— Прекрасно. Все в восторге. СунОк тебе привет передаёт.

— Взаимно. Смотрели по ТВ репортаж. Слушали твой марш. Ну что… Здесь тоже все в восторге. Ты молодец!

— Я знаю… Погоди! Что это у тебя за звуки на заднем фоне? Стрельба, взрывы, крики… Вы там воюете с кем-то?

— А ты как думала. Мы же в армии, и у нас тут война в самом разгаре. С утра держим оборону.

— Ты меня пугаешь. На нас северяне, что ли, напали?

— Почему северяне? Южане. Южные гоблины обошли наши укрепления с флангов, но мы не сдаёмся…

— ДжуВон, ты придурок! Я подумала, что у вас там настоящая война… Приеду, убью!

— Аха-ха-ха!

* * *

Исправительное учреждение "Анян"

С разрешения охранницы ЮнМи на обеде подсаживается к столику, за которым сидит недавно выпущенная из карцера ШиХва.

— Привет. И не пугайся. У меня для тебя хорошие новости.

В глазах у карманницы тотчас вскипают слёзы.

— Не реви. Всё нормально. Уже всё нормально. Жива твоя СоЮн и здорова. Скоро, наверное, на свидание придёт. Вот с хальмони похуже. Она в больницу попала с сердечным приступом. Но, вроде бы, без особых последствий.

— А почему она не приходила? Почему не звонила?

— Почему-почему… Потому. Там такая дурь случилась, что нарочно не придумаешь. Вот зря ты не сказала мне, что твои родители наркоманы.

— Я думала, они уже вылечились.

— Такие от этого не вылечиваются. Знаешь, что они удумали. Они выкрали твою сестру, отобрали телефон, заперли её в подвале где-то на окраине и потребовали от бабушки выкуп. За свою дочь, представляешь! На дозу им не хватало. Теперь сядут и надолго. Может быть, на всю оставшуюся жизнь.

ШиХва пытается осмыслить полученную информацию, застывает на какое-то время, затем решительно мотает головой:

— Ну так им и надо. Ничуть мне их не жалко. Они нас никогда не любили. А за сестрёнку я бы их сама… Спасибо, Юна. Я так тебе благодарна! Проси чего хочешь, всё для тебя сделаю… Правда, честно говоря, я ничего и не могу. У меня даже денег почти нет.

— Я разве что-то говорила о деньгах, дурочка. Но у меня к тебе есть пара вопросов. Скажи, ты петь и танцевать умеешь?