За порогом 2 Сталь и Пламя

Глава 12

То, что армию баронов, начавшую выходить на опушку и строиться в некое подобие боевого порядка, уже ждали, Ровиан совсем не удивился: не для того вокруг их походной колонны все время шныряли вражеские соглядатаи, чтобы проспать самый ответственной момент. Барон бросил взгляд вокруг, оценивая предстоящее поле битвы.

Достаточно большой ровный луг практически идеально подходил для действий кавалерии. Было где разогнаться перед таранным ударом и наоборот – пехоте прятаться особо было негде.

Посреди луга одиноким строением торчал замок, в который под острым углом упирался левый фланг вражеского построения. С этой стороны обойти их не получится. Гораздо перспективнее выглядел правый фланг, практически ничем не прикрытый. Не считать же реальной помехой десяток телег, выстроенных кольцом и образовавших этакий импровизированный бастион.

Барон мысленно усмехнулся: если противник думает, что такая, с позволения сказать, фортификация поможет ему скомпенсировать тройное превосходство в живой силе, то его ждет большой сюрприз.

Между замком и телегами располагался строй вражеской пехоты, растянутый примерно шагов на семьдесят по фронту. Строй этот, надо сказать не впечатлял: даже с такого расстояния был видно, что монолитности ему откровенно не хватает. По человеческой стене то и дело проходили какие-то волны, угрожая развалить построение еще до того, как на него накатит рыцарская конница. Плотность строя с дальнего конца луга рассмотреть было сложно, но вряд ли там было больше двух человек в глубину, так что возможно оценка две сотни бойцов во вражеской армии была даже несколько завышена.

Чуть дальше за телегами правый фланг прикрывала баронская кавалерия. Что четыре десятка легкоконных всадников могли сделать в стратегическом плане – придумать сложно, другого места для них в построении видимо просто не нашлось.

Барон немного отвлекся от созерцания вражеского строя и огляделся вокруг себя – союзники тоже, нужно отметить не поражали организованностью. Ровиан глубоко вздохнул: все его попытки хоть как-то организовать взаимодействие пропали втуне.

«Ну и демоны с ним», - мысленно выматерился барон Андиран, - «с таким соотношением сил, глядишь проиграть нужно будет постараться».

Он ткнул пятками бока своего коня и направил его в сторону, где на ветру развевались знамена большей части приведших сюда дружины владетелей.

- Вот видишь, Ровиан, - увидели его остальные бароны, - тут нечего планировать! Сейчас построимся, затопчем выскочку и пойдем обедать.

- Хорошо, признаю, возможно, я излишне перестраховывался, - кивнул Ровиан, проще было согласиться, чем затевать новый спор, тем более что никакой практической пользы это все равно бы не принесло. – Сделаем так: бароны Рангел и Лауинд атакуют слева. На вас конница барона и вот этот выкидыш фортификационного искусства.

Окружающие заржали, радуясь немудренной шутке. Однако Ровиан дождался пока все успокоятся, и бароны подтверждающе кивнут, выказывая понимание своей задачи и согласие с ней.

- Остальные строятся по центру, атакуем в лоб. Не думаю, что этот жиденький частокол, сможет доставить нам хоть какие-то проблемы, - барон Андиран сделал движение рукой себе за плечо, указывая на вражеский строй. И действительно, количество копий, заметно торчащее в небо над пехотой противника, совсем не наводило на мысль о непреодолимой преграде.

- Ставлю корону, что эти крестьяне разбегутся раньше, чем мы доскачем до их строя, - с гоготом перебил Ровиана барон Заурирон, который видимо уже успел немного приложиться не смотря на уверения, что в походе не пьет.

- Принимаю! – Кто от ответил барону-алкоголику, предводитель похода не заметил, но это вызвало лавинообразное нарастание шума – смеха, разговоров, криков. Попытки хоть как-то упорядочить все происходящие снова провалились.

Ровиан в сердцах плюнул на основательно подмерзшую уже землю, и дернув поводья поскакал обратно к своим людям. Пытаться достучаться до разума владетельных соседей – себя не уважать. Да и не у каждого он был.

Меж тем, последние группы вооруженных людей закончили выходить из леса и строиться для атаки. Барон Серов парламентеров не присылал, сдаваться, видимо, не собирался, а о том, чтобы начать переговоры самим, бароны, составившие коалицию, даже не подумали. Проблемы индейцев, как говорится, шерифа не касаются.

Ровиан выехал немного вперед и последний раз оглядел строй. Удивительно, но в итоге все смогли занять причитающиеся им по плану места – никто не потерялся. Впрочем, что не говори, но люди собрались опытные, не первый раз оружие в руки взяли. Убедившись, что все готовы, он потянул из ножен меч указал им в сторону врага, крикнул лишь одно слово:

- «Шагом!» - Нет смысла утомлять лошадей раньше времени.

Ну удивление, еще секунду казавшиеся разболтанной донельзя сборной солянкой воины, отреагировали синхронно, без заминок выполнив полученную команду. Треть войска сразу начала забирать влево для охвата вражеского правого фланга.

Шаг, еще шаг. От края, покрытого подмороженными остатками скошенной осенью травы до стен замка и соответственно до вражеского строя, было около шестисот шагов. Когда до врага осталось около четырехсот, барон отдал еще одну команду:

- «Рысью!»

Конная лава начала набирать скорость, оглашая окрестности грохотом сотен копыт, выбивающих комья из мерзлой земли. Сам же барон легка придержал коня, позволяя головам погорячее его обогнать. В том, чтобы прятаться за спинами других славы немного, но с другой стороны – историю пишут выжившие, а умереть от дурной стрелы, пущенной трясущимися руками вчерашнего крестьянина, тоже мало радости.

Триста шагов, двести.

По строю всадников прокатывается волна вскриков боли – вражеские стрелки разрядили в набегающую конницу свое оружие. Боец, скачущий впереди и немного слева от барона, выпускает оружие из рук и приваливается к шее лошади – животное в тот же момент почуяв изменение состояния седока начинает замедлятся и спустя несколько ударов сердца скрывается где-то за спиной.

Еще левее вражеская стрела, видимо, попала в лошадь. Бедная животина, потерявшись от боли, порскнула в сторону, зацепив соседа справа, после чего у нее подломились ноги, отправив закованного в сталь седока в короткий полет. Что там случилось с упавшим воином барон уже не видел – вряд ли что-то хорошее, - только отметил краем глаза, что падение это привело к образованию небольшой кучи-малы, притормозив, скачущих позади, и слегка оголив его, барона, левый фланг.

Вражеский строй перед атакой не развалился как предсказывали некоторые особо оптимистичные алкоголики, а наоборот выровнялся и приобрел какую-то дополнительную монолитность. Да и копий стало неожиданно как будто больше.

Сто шагов: лава переходит на галоп, передние, самые тяжеловооруженные всадники – рыцари, их оруженосцы – опускают копья готовясь к удару.

По строю опять пробарабанили вражеские стрелы, вырвав из рядов еще больше боевых единиц. Крики боли, лязг железа, хрипы лошадей – все смешалось в жутчайшей какофонии звуков.

Внезапно, всадники, скачущие впереди целым рядом, провалились в отрытый и тщательно замаскированный ров, причем судя по крикам боли, там внизу отнюдь не солома была подстелена. Еще мгновенные ранее прикрытый со всех сторон верными драбантами барон, в одночасье оказался в первой линии. Ровиан дернул поводья и лошадь, повинуясь твердой руке всадника перепрыгнула не столь уж и широкое препятствие. Вот только скорость при этом изрядно потерялась и нормального таранного удара не вышло. Конь, увидев перед собой несколько остро оточенных стальных жал, насаживаться на них отказался наотрез и вместо этого поднялся на дыбы.

Барон было попытался отодвинуть своим копьем вражеские, создав таким образом брешь в неожиданно плотом частоколе, но и это у него не получилось: замерев на одном месте всадник стал отличной мишенью для вражеских стрелков, за что и поплатился. В грудь п рилетел метательный снаряд, еще один воткнулся в шею лошади, и если стальная пластина, которой на груди была усилена кольчуга барона, выдержала, то конь такого издевательства над собой не стерпел и оправил седока на землю. Благо даже не смотря на потемнение от боли в глазах – болтом в грудь это больно даже без пробития – Ровиан успел вытащить ноги из стремян, поэтому приземление обошлось без особых потерь для здоровья. Пара лишних синяков в такой ситуации за ущерб считать конечно же нельзя.

Собрав глаза в кучу, барон приподнялся на одно колено и огляделся: вокруг вовсю шла ожесточенная схватка. Неожиданно возникший на пути ров доставил атаковавшим кучу проблем, но полностью сбить их наступательного порыва не смог. Большая часть всадников в итоге смогли перебраться через подло замаскированное препятствие и вступить в рукопашную с вражеской пехотой. Впрочем, дальше особо развить успех пока не получалось: строй копейщиков – неожиданно глубокий – прогибался, пятился, но держался. Большое опустошение в рядах, атаковавших наносили вражеские стрелки, практически в упор, через голову своих же товарищей расстреливавшие всадников.

Больше видно ничего не было, лишь краем глаза барон успел еще заметить, что на стене замка видны стрелки, пускающие снаряды его людям во фланг. Отметив про себя такое остроумное решение – стреляя вдоль строя сложно промахнуться, а правая сторона, не прикрытая щитом, гораздо перспективнее в плане нанесения повреждений, - барон потянул клинок из ножен: пора было наконец поучаствовать в драке лично.

Тут произошло еще одно знаковое событие. Где-то шагах в двухстах на самом краю левого фланга, там, где должны были обходить вражеский строй бароны Рангел и Лауинд полыхнула яркая огненная вспышка. Ровиану даже на мгновение показалось, что обе армии в какой-то момент перестали сражаться и попытались рассмотреть, что там произошло – настолько это было неожиданно и удивительно. Но нет – наваждение спало: люди все также пытались убить друг друга, тыкая во врага острыми кусками металла.

«Видимо на обходной маневр можно больше не рассчитывать», - мысленно резюмировал барон, он наконец поднялся с земли и слегка прихрамывая двинул вперед, - «время поработать руками, раз головой поработать не сподобился».

***

В общем и в целом все задумки и домашние заготовки Серова сработали: укрытая камуфляжными накидками пехота, создавшая иллюзию редкого строя и заманившая баронов атаковать в лоб; ров, затормозивший вражеских рыцарей и не давший им прорвать достаточно тонкий строй копейщиков; вагенбург, куда Александр посадил половину стрелков и откуда теперь арбалетчики практически безнаказанно расстреливали подставивших фланги всадников врага.

Вот только домашние заготовки заканчивались, а противники – все никак, и это при том, что вражеская пехота все так же находилась в районе обоза и, видимо оставшись без единого командования, не порывалась становиться героями, переломившими ход битвы. Оно и логично – премий от жадных феодалов все равно хрен дождешься, а жизнь-то своя одна, другой не будет.

Как и предполагал капитан, часть вражеских всадников попыталась объехать деревянно-тележную крепость и ударить строй копейщиков во фланг и тыл. Нет, сначала они, конечно, попытались без особых затей штурмануть импровизированное укрепление. Нельзя сказать, что шансов у них не было – все же сотня с небольших конных профессионалов - это по любому сила. Вот только между телегами засело пять десятков отборных арбалетчиков, которые мгновенно охладили атакующий пыл нападавших, и те, оставив на земле полтора десятка человек убитыми и раненными заложили широкую дугу, обходя кусючую добычу подальше. Тоже логичное действие – можно конечно спешиться упереться и взять вагенбург на копье, вот только сорок человек вражеской легкой конницы смотреть на это безучастно тоже не будут. А оказаться между молотом и наковальней в такой ситуации точно не предел мечтаний для любого, кто хоть что-то смыслит в военном деле. Поэтому – только охват пошире и удар в тыл.

Если бы у них это получилось, можно было бы сразу писать завещание: фаланга – это, конечно, очень устойчивое построение, но вот атак с тыла она категорически не приемлет. К сожалению, людей, чтобы закрыть фланг от обходного маневра у Серова тупо не было, поэтому приходилось думать. Тут на помощь пришел последний козырь барона – можно сказать последний довод короля – Ариен со своими учениками. Двумя днями раньше между ними состоялся такой разговор.

Будущее поле боя было все перекопано, вживую иллюстрируя бессмертный армейский принцип «копать отсюда и до обеда». Только в этот раз копали не до обеда, а до ужина. И еще немного после ужина: все понимали, что каждая вынутая лопата земли возможно спасет чью-то жизнь. Чью-то конечно и отберет, но тут уж ничего не поделаешь: либо ты, либо тебя.

Была бы возможность и время, Серов выкопал бы не один ров, а десяток параллельных, делая местность абсолютно недоступной для вражеской кавалерии. Пусть спешиваются и атакуют на своих двоих, а там посмотрим, кто-кого. Но времени для этого было совершенно недостаточно: с большим трудом заканчивали одну траншею метр в глубину и столько же в ширину. И длинной метров в семьдесят- восемьдесят. Подмерзшая земля, благо не глубоко, и деревянные обитые железом лопаты превращали работу в сущее мучение. Там, где в соседнем мире один экскаватор справился бы за день, тут подобный объем работы за то же время удавалось осилить полутора сотням мужчин.

Дело еще осложнялось тем, что выкопанную землю приходилось оттаскивать подальше, дабы враг не заподозрил подвоха. Был соблазн сформировать из нее небольшой вал, но в итоге от этой идеи отказались – решили, что внезапность важнее.

- Вот здесь, - Серов указал рукой на ничем на первый взгляд не отличающийся от других участок земли. – Там строй будут держать копейщики, вот здесь в таборе будут арбалетчики сидеть, а тут нужна твоя помощь.

Маг в задумчивости почесал затылок.

- Сколько камней выделишь?

У капитана екнуло сердце, он понял, что сейчас его будут раздевать.

- А сколько нужно? – Осторожно спросил он.

- Ну смотри, - начал вслух просчитывать ситуацию маг. – Учитывая два дня на подготовку я смогу накрыть круг площадью, скажем шагов двенадцать-пятнадцать. Это если с гарантией. Если без гарантии – то диаметром двадцать-двадцать пять. В общем, все зависит от того, насколько точно у тебя получится заманить врагов.

- Двадцать шагов… - Серов мысленно привязал круг указанного диаметра к местности, - мало. Там будет вагенбург с арбалетчиками, под болты они не полезут. Отмеряем шагов пятьдесят, тут мы вобьем несколько рядов кольев, и они попробуют обойти еще дальше.

Серов в задумчивости начал просчитывать варианты.

- Дальше можно поставить пару десятков телег. Набросать на них всякого мусора для вида… - Барон замолчал на минуту, прикидывая возможные варианты развития событий и вынес вердикт, - нет двадцать шагов мало. Можно не круг, а, например овал или прямоугольник? Шагов сорок длиной и, ну пусть, пятнадцать шириной?

Теперь уже маг замолчал, высчитывая что-то в уме.

- Мне нужно будет двадцать тех камней, которые ты достал из монстров весной. И скорее всего без возврата.

«Сто-сто пятьдесят грамм золота», - на манер звука кассового аппарата щелкнуло в голове барона. Такая экономика войны ему не нравилась совершенно. Видимо и на лице у него отразилась вся гамма испытанных эмоций, потому что Ариен поспешил его немного упокоить.

- Нет, не все испортятся. От одной до двух третей примерно. А могут и нет. Тут никогда не знаешь.

«И трофеи после этого пироманьяка с убитых не возьмешь. Весь металл только в переплавку, про остальное и говорить нечего», - с тоской подумал Серов, а в слух только и сказал:

- Хорошо. Делай.

- И да. Если у кого-то из них будут какие-то антимагические амулеты, вероятнее всего ловушка на этих людей не сработает. Сил чтобы пробить защиту у меня точно не хватит. Второй раз, как весной, я рисковать своим ядром не хочу, - честно признался маг.

- Учту, - кивнул Серов, мысленно прикидывая, как часто тут встречаются подобные безделушки. По всему выходило, что не часто – в общем, с такими картами можно играть.

Серова, слегка провалившегося в свои мысли, вытолкнуло оттуда в момент срабатывания магической ловушки. Черт его знает, что там маг со своими аколитами накрутил за два дня – все это время Ариен либо колдовал над здоровенной по площади магической печатью, либо сидел над бумагами, что-то усиленно просчитывая, - но полыхнуло здорово.

Спустя пару секунд пламя опало и стало возможно рассмотреть результат: на большой, заранее подготовленной площадке в разной степени прожаренности лежали десятки тел людей и их лошадей. Понятное дело, что в зону действия заклинания попали не все – кто-то проскочил вперед, кто-то отстал, а несколько человек, видимо владельцы тех самых упомянутых амулетов, сейчас перебирались через своих погибших товарищей пытаясь выбраться из этого воистину адского места. Оставшиеся без лошадей и дезориентированные они стали отличной мишенью для десятка арбалетчиков специально оставленных для дострела за лесом воткнутых в землю кольев. В общем, большая часть обходящего справа отряда погибла, а меньшая теперь пыталась удрать со всех лошадиных ног, преследуемая при этом легкоконными всадниками Серова.

«Путанка сработала на все сто», - подумал Александр, прикидывая, сколько же осталось лежать на земле обожженных трупов. По всему выходило не меньше семи десятков. Скорее даже чуть больше. И тем средством, которое позволило задержать приличную часть отряда на нужном месте было достаточно простое по задумке, но сложное в реализации на местности средство.

Нужно взять много заточенных кольев и вбить в землю на расстоянии около полуметра друг от друга, в шахматном порядке. Забить нужно глубоко, чтобы колья хорошо держались в земле и при этом не были видны в траве – пусть для врага это будет сюрпризом. Потом берется веревка и связывается все это дело между собой, а в качестве финального аккорда, верхние части кольев можно еще заострить, что придаст немудреной ловушке дополнительного шарма. Вот только нужно этих кольев… Много. И веревки, которая в средневековье – не самый дешевый товар, тоже.

В общем: траты, траты и еще раз траты.

Тем временем на центральном участке события развивались своим чередом. Противник давил все сильнее, строй копейщиков прогибался, но пока держался. Вот только достаточно появиться хоть одному разрыву, чтобы это вызвало лавинообразное разрушения всего построения, и тогда численное преимущество врага скажется во весь рост.

Всадники уже не пытались атаковать верхом, понимая, что прорвать строй копейщиков нахрапом у них не получится. Вместо этого они спешились и попытались задавить массой. И тут еще раз во всей красе показал себя удачный выбор вооружения, который сделал Александр для своей дружины. Трехметровое копье позволяло держать противника на расстоянии, а большой круглый щит локтевого хвата позволял сформировать настоящую стену, которую не та-то просто было пробить.

С другой стороны, булавы, одноручные мечи и топоры, которыми были вооружены спешившиеся всадники в качестве второго оружия – первым все же считалось тяжелое копье, неприменимое в пешей схватке – было явно не тем, чем удобно отбивать длинные копья, пытающиеся наделать в тебе лишних отверстий.

Вообще баронские дружины проявляли совершенно неожиданную от них стойкость в бою. Александр в тайне надеялся, что, получив слегка по мордасам, бароны не будут усугублять и утрутся: в конце концов не Сталинград же. Но нет – прут вперед как наскипидаренные, не обращая внимание на соотношение потерь, которое пока – в том числе благодаря работе магов – определенно в пользу команды Серова.

И все же двукратное численное превосходство брало свое. Минута шла за минутой, капитан внимательно следил за обстановкой, чтобы не проворонить момент для ввода резерва и в какой-то момент ему показалось, что время пришло. Александр потянул из ножен клинок – сегодня подходящая для дуэлей шпага была оставлена дома, и на поясе висел верный гномий меч – и жестом указал своим драбантам направление движения. Там как раз упал сраженный противником копейщик и строй истончился до буквально одного человека – еще одно небольшое усилие, и враг прорвется. Можно сказать, что Серов успел в самый последний момент – противник тоже увидел потенциальную брешь в обороне и усилил давление именно в этом направлении.

Первого врага капитан зарубил сходу: тот как раз ткнул кончиком меча в бок зазевавшегося копейщика слева и просто не успел вернуть руку для защиты. Гномья сталь не подвела: кольца кольчуги разошлись и клинок, с силой опущенный по диагонали, врубился в плечо до середины груди, брызнув горячей кровью во все стороны.

Толчок всем телом высвобождает застрявший меч и опрокидывает поверженного врага на спину. Падая, он цепляет еще одного вражеского бойца, который не ожидая такой подлянки рвется вперед и тут же теряет равновесие, цепляясь дополнительно за одно из множества распростертых на земле тел. Краем глаза Серов успевает заметить, что кто-то из копейщиков справа сориентировался и ткнул перецепившегося бойца под нижний обрез кольчуги, в самое, что ни на есть деликатное мужское место, вызвав истошный крик боли и отчаяния.

Удар влево – боец успевает прикрыться щитом, но при этом открывается для атаки копейщика перед ним. Все же узкие каплевидные кавалерийские щиты – это совсем не то, что нужно в пешем бою строй на строй. Будь у вражеского мечника большой круглый щит, такого бы не случилось. Впрочем, копье не пробивает плотную кольчугу, лишь выбивает дух, заставляя пятится под прикрытие союзников. Добить его не удалось, но сожалеть об этом капитан банально успевал.

Сколько прошло времени Серов сказать не мог: может два часа, а может десять минут. Все его внимание было сосредоточенно на другом: удар, защита, толчок, удар. Пару раз он пропустил вражеские выпады, но без особых последствий для организма. В первый раз спасла кольчуга, во второй – принял булаву на шлем. В ушах поле этого звенело, но на ногах он остался, в отличие от противника, который упал, пытаясь зажать пробитое насквозь горло.

В какой-то момент, но наконец ошибся и подставился – слишком далеко потянулся за открывшим бок врагом, и закономерно получил ответку: глубокий порез на правом плече. Его тут же выдернули назад, за строй.

Несколько минут ушло на то, чтобы перевязаться, после чего появилось время оглядеть поле битвы в целом. И именно в этот момент произошло то, что решило исход сражения – вернулась неизвестно где гулявшая все это время кавалерия Александра. Судя по тому, что их было явно меньше изначальных четырёх десятков, они тоже не скучали, а теперь на полном скаку врубились в спины врага там, где он был слабее всего – возле вагенбурга. Нужно отметить, что арбалетчики, стреляя почти в полигонных условиях изрядно попили вражеской крови, хорошенько проредив свой фланг. И именно в это уязвимое место и ударил сэр Гурдион, командовавший в этом бою всей конницей. Душа рыцаря жестоко страдала от необходимости выполнять работу легкой кавалерии. Все эти рейды, разведки, обстрелы и преследования тяготили рыцаря, настроенного в первую очередь на мощный таранный удар, опрокидывающий врага и решающий исход битвы. И вот теперь он получил то, чего хотел.

Нельзя сказать, что враг побежал – все же три десятка всадников слишком мало, чтобы опрокинуть три сотни. Даже при ударе в тыл. Нет, с десяток человек было ударились в бегство, но основная часть выдержала. Но все же что-то в них сломалось: противник сначала попятился, особенно на правом фланге, потом по вражескому строю прошла волна и армия баронской коалиции начала отступать. Видимо потери в какой-то момент преодолели моральную планку, отделяющую допустимые от чрезмерных, и была дана команда на отход.

Серов наблюдал за всем этим сидя на телеге – силы наконец покинули его и стоять на дрожащих ногах не было никакой возможности.

Надо сказать, что отступал враг весьма организованно – построив некоторое подобие черепахи и выражая полную готовность отбиваться от преследователей. Впрочем, таковых не нашлось – кавалерия Серова после последнего рывка практически перестала существовать, как организованная сила, у арбалетчиков почти закончились болты, ну а про копейщиков и говорить нечего – там отсутствием разной тяжести ранений могли похвастать едва три десятка человек.

Со всех сторон начали раздаваться команды – командиры принялись считать погибших, помогать раненным и попинывать боеспособных на тему того, что еще ничего не кончилось. Враг может вернуться в любой момент, и стоит к этому быть готовым. Александр в этом участие не принимал: порез хоть и был не опасный, но из-за потери крови в сочетании с легким сотрясением – вообще идея отбивать дробящее оружие головой, пусть и в шлеме, не столь уж хороша - барон слегка «поплыл».

***

На другом конце луга, меж тем, разворачивались события, подоплеку которых капитан узнает намного позже. Там не экстренном военном совете решали продолжать сражение или отступить не солоно хлебавши.

Ровиан рвал и метал. Хоть потери именно в его дружине были не столь критическими, как например у барона Лауинд. Вернее, учитывая, что он сгорел от огненного заклинания вместе с большей частью дружины, проблемы теперь были у его наследника. Более того оставшийся за главного рыцарь, пришедший в этом качестве на совет, сразу сказал, что уводит свои оставшиеся в живых семнадцать человек и принимать участие в продолжении не собирается.

Плохому примеру мгновенно последовали командиры тех небольших отрядов, которые примкнули к походу без своего феодала для демонстрации флага. Общее их мнение было такое – их позвали на увеселительную прогулку, и умирать они здесь за чужие интересы не собираются.

Таким образом, коалиция в момент лишилась полсотни бойцов, что больно ударило по самолюбию барона Андирана как предводителя похода и общему моральному состоянию войска в целом.

Вообще потери коалиции, хоть и были большими, до критических явно не дотягивали. В сложившемся столь неожиданно тяжело бою погибло чуть меньше двух сотен человек, из которых треть пришлось на долю магического огня. Учитывая состояние дружины Александра и то, что Ариен в этот самый момент лежал без сознания – он все же слегка переборщил с мощностью и был совершенно небоеспособен – шансы на победу во «втором тайме» у коалиции были более чем приличные. Ведь две сотни пехотинцев еще даже не вступали в сражение и могли стать той самой гирей, способной склонить чашу весов в нужную сторону.

- Мы тоже уходим, - прозвучали как приговор слова Найдела, старшего сына барона Рангел. Его отец был вторым владетелем, оставшимся сегодня на поле боя. Собственно, все было крайне логично – Найдел был одним из главных претендентов на какой-то из замков, отбитых у барона Серов. Теперь же, ему, ставшему сегодня самовластным правителем, этот вопрос стал совершенно не актуальным. – Я отправлюсь туда под белым флагом переговоров, заберу тело отца, и мы уходим. Прошу извинить меня, но вся эта авантюра уже слишком дорого стоила нашей семье.

«Еще минус четыре десятка конных и три пеших» - мелькнуло у Ровиана в голове.

Голос молодого барона звучал сухо и безжизненно, а глаза во время короткой речи смотрели в пустоту, не выражая ни одной эмоции. Никто не посмел сказать ему ничего против, поэтому Найдел просто кивнул и вышел из палатки, оставив остальных искать ответы на все те же сакраментальные вопросы «кто виноват?» и «что делать?».

- Барон Заурион? – Первым голос подал барон Биорг, - вы мне задолжали корону. Эти, как вы выразились сегодня утром крестьяне, не разбежались.

В палатке повисла напряженная тишина. С одной стороны – долг платежом красен, с другой – как-то это не вовремя. Ровиан попытался разрядить обстановку и перевести обсуждение в практическую плоскость.

- Господа! Давайте обсудим наши дальнейшие действия. Предлагаю пустить в лоб пехоту, а конницей обойти его строй по длинной дуге, может даже зайти с другой стороны замка и врезать с тыла. Не думаю, что его копейщики выдержат такой двойной удар. Давайте не будем повторять ошибок и сделаем все по уму.

Предложение вызвало новый виток дискуссий, скатившийся в результате обратно к взаимным обвинениям. Каждый хотел высказаться, чтобы услышали именно его мнение, других слушать при этом, конечно же, желания ни у кого не было.

Сложно сказать, сколько прошло времени, но в итоге спорящие пришли к консенсусу, что противника нужно добивать. Однако закончить совет владетелям не дали, вмешался вернувшийся в палатку молодой барон Рангел.

- Господа! – Все головы мгновенно повернулись на знакомый голос. – Барон Серов предлагает переговоры. У него четыре десятка наших раненных, вернее ваших раненных, о своих я уже договорился, и он хочет знать, что с ними делать.

Казалось, принятое уже решение, вновь оказалось погребенным под валом обсуждения и противоположных мнений. Первым высказался Ровиан:

- Добьем противника и заберем раненных уже после.

- Или он их дорежет, чтобы не возиться, - резонно возразил барон Заурион.

- Заберем раненных, а потом продолжим сражение, - прозвучало третье мнение.

- Будет уже поздно и придется еще одну ночь ночевать в поле. А у барона замок тут. Пока мы будем терять силы, его люди будут отдыхать в комфорте! – Ровиан очень стараясь не сорваться и не перейти на крик, - нам и так повезло, что он не заперся в замке. Ковыряли бы мы его до весны.

В итоге, не смотря на все аргументы, «демократическим» голосованием было принято решение сходить не переговоры, послушать, что скажут, а уж потом решать.

***

Когда к Серову подошел незнакомый до этого раньше паренек, которого он раньше видел бегающим за Ариеном, барон слегка удивился. Обычно ученики мага старались держаться от него подальше – он как большое начальство видел в них только расходы, не приносящие никакой практической пользы – и вообще пореже попадаться на глаза.

- Чего тебе? – Приподнял одну бровь Александр.

- Ваша милость, позвольте поделиться энергией. Вам должно стать легче.

- А вы уже это умеете? - Капитан был изрядно удивлен, последние пару месяцев он несколько забросил свой магический проект, сосредоточившись на других делах. Знал только, что все идет вроде бы по плану, а значит не требует его вмешательства.

- Да, ваша милость. Это одна из первых вещей, чему мастер Ариен нас учит.

- Ну давай, Айболит, лечи.

- Меня Норвин зовут, ваша милость.

- Ну пусть так, Норвин, все равно лечи. - И уже под нос ворчливо, - мастер Ариен! Ишь ты, вроде вчера подмастерьем себя называл.

Впрочем, Серову было абсолютно наплевать на самом деле, хоть архимагом пусть себя величает, лишь бы дело делал. Ученик мага аккуратно положил руки в район раны и, закрыв глаза, сосредоточился. Через пару мгновений Александр почувствовал, как по телу разливается приятная волна теплоты, в голове проясняется и даже захотелось есть, хотя минуту назад от мыли об обеде мгновенно накатывала тошнота.

Закончив процедуру, Норвин убрал руки и пошатнулся, с трудом удержав равновесие. До силы полноценного мага ему еще было очень далеко.

- Ты как? - Подошел к сидящему барону хмурый Элей. Висящая не перевязи рука и здоровенный бланш только-только начавший наливаться синевой лучше всех слов говорили, что и ему сегодня досталось.

- Нормально, немного подлатали меня, теперь вообще хорошо, - Серов мотнул подбородком указывая на того, кто его «латал». – Подсчитали?

Элей кивнул и с кряхтением опустился рядом с бароном.

- Семьдесят два копейщика, это с тяжелыми. Пятнадцать арбалетчиков и девятнадцать конных. А да, еще два ученика Ариена.

- А они-то когда успели, - удивился Серов.

- Во время ритуала перенапряглись. Вроде жить будут, но магами уже нет. Впрочем, это с чужих слов, сам я, как ты понимаешь, ничего в этом не понимаю.

- Больше ста человек, - Александр тяжело вздохнул – на плечи как будто навалилась гора. Таких потерь он еще не знал.

- Нормально, твоя милость. Из десятников погибло только четыре человека, так что костяк сохранили, мясо набралось опыта. Если переживем сегодняшний день… И завтрашний, наберем еще новиков и станем только сильнее.

Умом Серов был даже где-то согласен со своим командующим, но морально так подходить к потерям был пока не готов, поэтому перевел разговор немного в сторону.

- Пленные? Трофеи?

- Пленные только тяжелые. Десятка четыре, из которых выкарабкаются в лучшем случае половина. Трупов насчитали почти полторы сотни. Сейчас быстро собираем трофеи, пока есть возможность.

- Один к двум, - Серова такая статистика если не обрадовала то, как минимум вселяла оптимизм, он слегка ткнул Элея в плече кулаком, тот поморщился, но промолчал, - неплохо для вчерашних крестьян?

- Ваша милость! – Подбежал боец с арбалетом за спиной. Им сидящим за телегами досталось в бою меньше всех и теперь стрелки отрабатывали за себя и за того парня. – Там рыцарь какой-то на поле выехал под белым флагом! Поговорить хочет, наверное.

Серов повернул голову направо – действительно, последи поля стояла тройка всадников. Впереди явно главный и два сопровождающих, один из которых действительно держал белое полотнище, прикрепленное к древку копья, в качестве импровизированного флага переговоров.

- Ну что ж, - барон достаточно легко – все же магия действует в этом плане безотказно – поднялся на ноги, - пойдем послушаем, что нам хотят сказать. Думается мне – что-то хорошее. Плохое бы приперлись говорить всем кагалом. Как говорится: «у победы много родителей, поражение – всегда сирота».

И повернувшись к стоящему тут же арбалетчику, немного хулигански и совершенно непонятно для местных добавил:

- Прапорщик, запишите эти простые, но мудрые слова.