Забвение роз

14

Было темно: тучи заволокли небо. Между деревьев завывал ветер. Под ногами хлюпала листва. Испуганно сделав шаг, Мериам тут же угодила в лужу.

Вокруг только лес, бесконечный густой лес. Ряды толстых, многовековых стволов с густым подлеском. Тонкие ветви царапали руки, цеплялись за одежду. Ни души, даже звери в эту ненастную ночь молчали. Казалось, здесь не было места человеку.

Мериам замерла, боясь пошевелиться. Ей почудилось, что Шардаш перенёс их в Империю или даже в Лунный мир. В Лаксене вряд ли остались такие глухие уголки - раздолье для оборотней. Оглянувшись и не заметив профессора - ни силуэта, ни блеска глаз, ни дыхания, - адептка не на шутку перепугалась и сбивчивым шёпотом позвала Шардаша.

- Я здесь, в двух шагах от вас, - устало отозвался профессор. Его голос едва не потонул в порыве ветра.

Мериам пошарила рукой в воздухе и с облегчением вздохнула, наткнувшись на что-то тёплое, походившее на пиджак Шардаша. Она инстинктивно шагнула к профессору и, нащупав, вцепилась в его руку.

Мрак вокруг только сгущался. Ветер набирал силу. Нетвёрдо стоявшую на ногах Мериам качнуло, и она инстинктивно прильнула к единственной доступной опоре.

- Надвигается буря, - задумчиво протянул Шардаш и туже затянул завязки плаща адептки. Она всё ещё льнула к нему, стремясь укрыться от непогоды. - Простите, что так вышло, Ики, я своё слово сдержу. Сконцентрируюсь и отправлю вас в Бонбридж.

- А это тяжело? - Мериам подняла голову, стараясь рассмотреть его лицо. - И почему я вас не вижу?

- Темно же, - Шардаш аккуратно разжал пальцы адептки и восстановил между ними минимальное приличествующее расстояние. - Оборотни, они вообще неплохо с ночью сливаются. Ладно, отойдите на пару шагов: я попробую открыть коридор.

Мериам не сдвинулась с места. Не шевельнулась, и когда профессор в ультимативной форме повторил свою просьбу. Зябко подёргивая плечами, адептка ждала, напряжённо вслушиваясь в звуки надвигающегося ненастья.

- Я остаюсь, - наконец сообщила она.

- Что?! - не веря ушам, рявкнул Шардаш. - Я не ослышался?

- Мэтр, я хочу знать правду. И хочу помочь.

Профессор рассмеялся:

- Ики, меньше пить надо! Марш в школьное общежитие, и это не обсуждается.

Полыхнул коридор перехода, однако Мериам отпрянула от него. Спотыкаясь, ударяясь о стволы деревьев, она спешила прочь, чтобы не затянуло.

- Ики! - понёсся вслед гневный голос Шардаша. - Адептка Ики, вернулись немедленно!

- Нет! - задыхаясь, ответила Мериам. - Не желаю в Бонбридж! Поймите, мэтр, вам нужен кто-то, чтобы общаться с внешним миром.

- Сейчас ты у меня догеройствуешься! - рыкнул профессор. Он не пытался обуздать обуявшую его ярость. - Не желаешь к себе в комнату, вышвырну прямиком в лечебное крыло с переломами разной степени тяжести.

Адептка остановилась и задумалась: действительно, стоит ли? Всего одно мгновение - и кошмар позади. Но мешала совесть. Кто, если не Мериам, повинен в травле Тревеуса Шардаша? Судя по поведению, он действительно не безжалостный убийца. Ответ директору тоже казался искренним, да и Селениум Крегс не мог так ошибиться в выборе преподавателя, не говоря уж о магистре ордена Змеи. Нет, пока не найдутся ответы на все вопросы, Мериам не уйдёт. Шардаш обещал рассказать, и он расскажет.

Пальцы профессора до боли сжали плечо. Адептка испугалась, что он сломает его. Обошлось. Шардаш просто развернул Мериам к себе и удивительно спокойно поинтересовался:

- Адептка Ики, не поведаете о причинах своей дурости? Право, мне интересно, вы книжек перечитали или в детстве не наигрались? В любом случае, коридор закрылся, нового сегодня не будет.

- Я просто хотела... я за справедливость.

- Тогда меняйте учебное заведение: в Школе такому не учат. Вот что с вами прикажите делать? - сокрушённо вздохнул Шардаш.

От гнева профессора и следа не осталось. Казалось, впору бы обрадоваться, но Мериам насторожилась: на лицо эмоциональная нестабильность. Её бабушка по материнской линии в молодости страдала таким же, но в гораздо более мягкой форме. Дед говорил, что инстинкты внутри шалят. А тут перед адепткой половозрелый оборотень мужского пола с тёмной природой сути. Когда перестанет действовать противооборотное зелье, всплески станут сильнее, нежели у светлой оборотницы. Тот же Томас Гаут неустанно напоминал, что мужские особи агрессивнее женских, зато последние коварнее.

Молчание затянулось. Наконец Шардаш разжал пальцы и всё в той же тишине шагнул во тьму, предоставив Мериам самой себе. Адептку такой оборот событий не устраивал.

- Мэтр, мэтр, а как же я? - пискнула она.

- Как хочешь, - равнодушно ответил профессор. - Это земли моего клана, вас вряд ли задерут дикие звери. Разумеется, если сначала принюхаются. Свернётесь где-нибудь калачиком и...

- Мэтр, - жалобно канючила Мериам, - не бросайте меня!

- Я вас домой собирался вернуть, вы выбрали лес, а теперь я снова виноват, Ики? - взревел Шардаш. - Опять, Ики?! Прокляну!

- Не проклянёте.

Откуда в Мериам взялось столько уверенности, она сама не знала. Просто если профессор сымитировал проклятие в куда более серьёзной ситуации, то не сделает этого сейчас.

- Ну-ну, - в голосе Шардаша сквозила неприкрытая угроза. - Возвращаю долг. С процентами, Ики. За то, что сунули свой нос в чужие дела, рассказали всё директору. И о тавиоке, и о перстне, который сами стащили.

Сначала будто бы ничего не произошло, но потом Мериам ощутила резь в животе. Не прошло и минуты, как весь ужин из трактира Соха оказался на земле. Адептка затылком ощущала пакостную ухмылку Шардаша, издали наблюдавшего за спазмами её желудка. Не смертельное проклятие, но не менее мерзкое. Пока не снимут, будет рвать. Хоть час, хоть два, хоть сутки, хоть неделю. Умереть от этого тоже можно: организм банально не выдержит издевательств.

- Я не хо...те..ла! Я не... ох... виновата! - умудрилась прошептать между приступами дурноты Мериам.

- Да-а-а? - кто бы сомневался, что Шардаш не услышит. Зато по тону стало ясно, что в чистоту раскаянья профессор не верил. - И остались, чтобы пакостить дальше, Ики? Жалею, ох, как жалею, что проявил снисходительность! Вас надлежало отчислить да ещё с позором.

Слёзы брызнули из глаз Мериам. Неужели он решил, что она собиралась шпионить? Хотя, чего ожидать, если заложила профессора директору? Глупо надеяться, что он не прознал о своём 'благодетеле'.

Пища в желудке закончилась, но проклятии это мало волновало.

Ветер сорвал с Мериам капюшон, пробрал холодом до костей, но у неё не было ни сил, ни возможности согреться. Досадуя на себя, адептка надеялась, что поутру её кто-то найдёт.

- Пожалуйста! - не надеясь на чудо, взмолилась Мериам. - Я ведь... верю. Вы не...

Слова дались тяжёло, а вместо просьбы вышел бессвязный шёпот. Глупо, Шардаш наверняка ушёл, потому что ничего не ответил. Зачем ему смотреть на адептку в слезах и блевотине?

Ещё один спазм - и рвота сошла на нет, позволив Мериам разогнуться и утереть листвой лицо. Только сейчас она заметила, как раскачиваются деревья, и в ужасе подумала, что одно такое может с лёгкостью придавить её.

- Верите? - перекрикивая свист ветра, удивленно переспросил Шардаш. Сам он явно сомневался в правдивости адептки.

Мериам в последний раз всхлипнула и кивнула.

- Хорошо, попробую тоже поверить. Второй раз меня из себя вывели - это талант. Идёмте, пока ещё на ногах держитесь.

Шардаш подхватил адептку подмышки и поволок по лесу. Она едва успевала перебирать ногами. Впрочем, Мериам понимала, что самостоятельно не смогла бы противостоять силе ветра.

Полил дождь, мгновенно превративший одежду в ледяную ловушку. Адептка слышала, что даже у профессора стучали зубы, а ведь оборотни более устойчивы к простудным заболеваниям. Шардаш всё ускорял и ускорял шаг, с лёгкостью ориентируясь в темноте, и наконец выбрался к оврагу. То, что это лог, Мериам поняла по наклону почвы под ногами.

- Так, где-то здесь должна быть нора, - пробормотал Шардаш. - Вспомнить бы ещё, где вырыл!

Адептка ожидала увидеть звериное жилище, землянку, но никак не очередной домик, меньший, чем прежний, но дом. Он внезапно вырос из темноты, приютившись на берегу лесной речушки. Здесь лес отступал, давая возможность расправить плечи и взглянуть на сизое небо.

Шардаш магией открыл дверь и поспешно захлопнул её за спиной адептки. Мериам замерла, прижавшись спиной к косяку, и ждала, как с ней поступят.

- Располагайтесь.

Магический шар осветил крохотные сени и вторую дверь в комнату. Она оказалась одновременно спальней и кухней.

- Идите, Ики! - Шардаш подтолкнул её вперёд. - Дом давно не топлен, зато не дует. Сто лет здесь не был, но, полагаю, бутылка цела. Ею и придётся согреваться.

- А огнём нельзя? - взгляд адептки скользнул по паутине в углу.

- Можно, если дымоход не засорился. И за проклятие... - он замялся и, будто сделав усилие над собой, продолжил: - Право, не стоило мне, не сдержался. Нервы тоньше бумаги стали. Надеюсь, завтра насчёт Бонбриджа одумаетесь.

Мериам поспешила сбросить насквозь промокший плащ и огляделась в поисках крючка или верёвки, на которую могла бы его повесить. Таковой нашёлся только в сенях.

- Вы про клан что-то говорили... - вспомнила адептка. - Значит, тут ваши родственники живут.

- А вот про семью, Ики, я ничего не скажу, - нахмурился Шардаш.

- Значит, она есть, - истолковала его слова Мериам.

- Возможно, - уклончиво ответил профессор, пытаясь привести жилище в удобоваримый вид.

- А клан...

- Серебристый горный оборотень к вашим услугам, - осклабился Шардаш. Мериам на миг показалось, что у него звериные клыки. Мотнув головой, она убедилась, что ошиблась. - Неужели не страшно?

Адептка честно призналась, что не более чем прежде.

- Вот они, плоды невежества! - пробурчал Шардаш. - Ладно, ложитесь спать. Я поброжу вокруг, заодно завтрак добуду. Выпить хотите?

Мериам подумала и кивнула.

Шардаш скрылся в сенях, где жалобно рвалась с петель дверь, сотрясаемая ветром, и вернулся с оплетённой лозой бутылкой. Сдув пыль, профессор откупорил пробку, понюхал и протянул Мериам:

- Пейте. Кружку не предлагаю - в ней паук.

Адептка вздрогнула и испуганно завизжала, вызвав недоумение Шардаша:

- Будущий маг - а ингредиентов зелий боится! Представляю, что бы с вами в конце года творилось, когда я бы о животных ядах рассказывал. Тут лес, Ики, со всеми вытекающими.

Мериам потянулась к бутылке и сделала пару глотков. Комната мгновенно поплыла перед глазами: сказался пустой желудок. Зато потеплело, перестало знобить. Икнув, адептка снова приложилась к горлышку, стремясь успокоиться. Почти сразу бутылку отобрал Шардаш, заявив, что Мериам уже хватит. Адептка так не считала, с обидой поглядывала на потягивавшего спиртное профессора. Её потянуло в горизонтальное положение, и Мериам разлеглась на полу, подперев кулаком голову.

- Ложитесь нормально. Одежда, к слову, сухая?

Адептка мотнула головой, села и задумчиво уставилась на огонь. Платье действительно намокло, чулки тоже лишь холодили ноги. Но что толку-то от знания - не снимешь же! И не выставишь Шардаша вон из собственного дома в непогоду. Он тоже продрог.

Профессор сделал ещё глоток и, отставив бутыль, потянулся за волшебной палочкой:

- Вариантов у нас немного, в любом случае, на вас сушить нельзя. Значит, я остаюсь.

Мериам не уловила логики в его словах и, слегка покачиваясь, вытаращилась на Шардаша. Его лицо расплывалось, контуры двоились.

- Так там же холодно, - заплетающимся языком проговорила она. - Вы замёрзнете.

- Споил, - констатировал профессор и вышел в сени. Чуть заметное свечение указало на то, что Шардаш воспользовался каким-то заклинанием. Как оказалось, он высушил верхнюю одежду.

- Раздевайтесь до сухого, накидывайте пиджак и заворачивайтесь в плащ, - скомандовал Шардаш, кинул растерянной Мериам искомое и отвернулся.

Адептка помедлила, а потом решилась. Не голая же останется!

В тёплом плаще и пиджаке сразу стало тепле. Влажное платье и чулки пристроились перед очагом, а их владельца - на корточках чуть поодаль. Голова по-прежнему кружилась, а язык был не в ладах со здравым смыслом.

- Какой же вы серебристый оборотень, когда брюнет?

Шардаш фыркнул и поинтересовался, готова ли она. Мериам ответила утвердительно и повторила вопрос.

- На занятия надо ходить, Ики, и учителя слушать. Облик оборотня не обусловлен видовой принадлежностью. Как и в случаях с деторождением у людей, его определяют черты матери и отца. С большей вероятностью передаются доминантные признаки, к которым относятся, к примеру, тёмные волосы и глаза. Большее значение имеют данные отца. Так у пары, скажем, дроу, один из которых беловолосый, а второй - с волосами цвета сливы, с большей вероятностью родится что-то с фиолетовой или сиреневой шевелюрой. Тут, конечно, нет ярко выраженных признаков, поэтому происходит смешение.

- А у меня бы?

- Что у вас? - не понял Шардаш.

- Ну, если такие глаза, как у меня, то тогда?

- Со временем узнаете.

- А почему у вас шерсть серебристая, если сами вы нет? - вопросы сыпались как из рога изобилия. Профессор и сам был не рад, что предложил адептке выпить.

- Потому, Ики. Видовая принадлежность. Нет, каким местом вы на уроках слушаете?! - взорвался Шардаш. - Я кому о низших разумных тёмных втолковывал, что форма оборота или морока с внешностью не совпадает. Но именно по нечеловеческой форме и надлежит определять вид. На полевых испытаниях вы тоже клан вампира будете по улыбке определять?

Мериам стушевалась и решила оставить вопрос о хвосте на потом. Её волновало, рождаются ли оборотни в виде детишек с хвостиками или волчат с человеческим личиком.

Шардаш расстелил на полу какое-то тряпьё и улёгся напротив Мериам, водрузив между ними бутылку. Периодически прикладываясь к спиртному, Шардаш посматривал то на испуганную адептку, то на оконце, за которым бесновались дождь и ветер.

- Зачем осталась?

Вопрос застиг Мериам врасплох, а алкоголь не позволил соврать:

- Чтобы узнать, кто убивал. И я вам поверила, что не вы это. Вы хороший.

Шардаш рассмеялся:

- Роль героини из весьма поучительных книг о любви играете?

Адептка насупилась и отвернулась, пробурчав:

- А я хотела показания дать. Теперь ничего не скажу. И вы злой, своих убивали, раз маг.

- Они не свои, а чужие, - поправил профессор. - Свои - только семья. Люди притворяются, что любят себе подобных, мы - нет. Убивал, Ики, даже показывал, как убивать.

- И не жалко? - обернувшись, всхлипнула Мериам. Спирт окончательно проник в её кровь, вызвав состояние плаксивой сентиментальности. - Знать, что вы оборотень, и убивать... Как же совесть?

- Совесть, Ики, хороша для девушек, и неплохо бы о ней вспомнить. У меня нет желания отвечать на ваши пьяные вопросы. Поговорим завтра.

Магический шар погас, и комната погрузилась в темноту.

Мериам попробовала уснуть, но её мучили страхи и непогода за окном. Казалось, стены не выдержат, рухнут. Тоненько взвизгивая после каждого сильного порыва, адептка сжалась в калачик и дрожала. Шардаш недовольно сопел, а потом не выдержал и перетащил Мериам вместе с одеялом и пиджаком к себе. Она с испугу ударила его коленом в живот, вместе с ругательством получив ответ, что насилуют иначе, и он, Шардаш, это покажет, если адептка не уймётся. 'А оборотни - существа ненасытные, до утра не выдержишь', - прошипел ей прямо в ухо профессор. Мериам икнула и затихла, смирившись с тем, что её нос уткнулся в грудь Шардашу. Оказалось не так плохо: тепло. А после того, как профессор заснул, стало ещё и спокойно.